— Спокойной ночи,— ласково шепнул он.
Глава седьмая
Бушующее море не отражало даже слабого отблеска луны. Казалось, что буря превращается в рычащее чудовище. Отель подвергался ее непрерывным атакам. Он стонал и трещал; вой ветра в стропилах крыши напоминал человеческие стоны.
Гейл плотно укуталась одеялом и с сожалением подумала о том, что не попросила у горничной еще одно. Она чувствовала себя очень уставшей, но сон не приходил. События последних часов проносились в ее голове, как сцены в фильме с малым количеством
актеров, каждый из которых передвигался перед камерой в определенных эпизодах. Перелет из Мехико, покрытая снегом вершина Ори-заба, молодой человек, сидящий в кресле перед ней, который так внезапно изменил свое намерение остановиться в «Дорадо». Она на мгновение задумалась над причиной такого решения. Потом короткий переезд на автобусе. Дэвид и его серьезные глаза. Он иногда поглядывал в ее сторону. Даже теперь она остро чувствовала его присутствие. Другие спутники, Лорел Ван Эттен и снова Дэвид. Ее мысли на мгновение спутались, затем вернулись к тому моменту, когда она опять услышала грохот бури и почти человеческий стон ветра. Сейчас это действительно ветер. А тогда? Может, это были стоны умирающего человека? Она не решилась на определенный ответ, помня слова миссис Брукс. Это было бы просто смешно, если бы кто-нибудь стал подозревать ее, Гейл Уоррен, в убийстве. Полицейский скорее всего не придал значения словам той женщины. Но что он записал в свою книжку после ее показаний? Он вел себя одинаково со всеми допрашиваемыми. Но ведь кто-то из этой небольшой группки лиц в коктейль-баре был убийцей. Дэвид сообщил ей, что число подозреваемых ограничено постояльцами, у всех служащих есть алиби. Значит, это был кто-то из гостей. Супруги Брукс сказали, что после ужина никто, кроме нее, не входил в крыло, где расположены спальни. Миссис Брукс, правда, потом извинилась перед Гейл, но ее показания сделали свое дело.
Нет! Миссис Брукс не хотела оклеветать Гейл. Просто это была одна из тех богобоязненных женщин с чувствительной совестью, для которых сообщение такого рода факта составляло вопрос жизни и смерти. Сколько ни возвращались мысли Гейл к тому страшному часу, она каждый раз убеждалась в том, что никто не бросил тень подозрения на другого, кроме, конечно, молодого офицера с рыжими волосами, комнату которого она теперь занимала. Однако, показания миссис Брукс фактически снимали с него все подозрения.
Девушка внезапно задрожала, словно на нее подул холодный ветер. Даже, если ее ни в чем не смогут обвинить, все равно на нее падет тень. Сыщики в детективных романах, которые она читала, всегда ломали голову, чтобы доказать два факта: возможность и мотив. Она, Гейл, могла, конечно, убить Карла Каспара, но никто не докажет, что у нее был какой-то повод для этого. Она даже не была с ним знакома. Но могли подумать, что она убила его, обороняясь, в панике. Дэвид не верил в то, что она виновата, только из-за симпатии к ней. Полиция будет рассматривать эту версию бесстрастно. И они могут прийти к выводу, что она, увидев постороннего в своей комнате, схватила что-то тяжелое и ударила его. Тогда ее посадят в тюрьму. Она не может себе представить, чтобы ее повесили или посадили на электрический стул. Тюрьма... двадцать лет, а может и тридцать... Нет, что-то тогда случилось в соседней комнате, той, которую занимает мисс Ван Эттен. Тогда она не придала значения звукам. Но что-то ведь предостерегало ее. Теперь она была уверена: это ч т о-т о имело тесную связь с убийством Карла Каспара.. Хорошо, что она ничего не сказала об этом
полицейскому. Ее показания нечем подтвердить, и они стали бы еще одним пятном на ее имени. Но если бы удалось это как-то доказать... В комнате что-то заскрипело. Удивительно, что в такую шумную ночь этот ничтожный звук мог достичь ее ушей и остановить на мгновение биение сердца. Это был единственный звук, но Гейл почувствовала, что это — человек. Она окаменела от страха. Человек вошел без шума, доверяя своей осторожности, но не зная того, что буря его не прикрыла. Если бы это тихое скрипение повторилось еще раз, Гейл могла бы определить, где он сейчас находится. Ее глаза были широко открыты, она напрягала зрение, а сердце билось медленно и сильно. Было в окружившей ее темени, скрывающей неизвестное существо, что-то зловещее и полное угрозы. Гейл показалось, что кто-то наклоняется над ее кроватью. Она почти чувствовала фигуру человека и его холодные, протягивающиеся к ней руки. В этот момент она вспомнила о Дэвиде и ей стало легче. Она хотела закричать, но ни один звук не вырвался из ее горла — его сжала судорога. Внезапно что-то пошевелилось. Темная фигура переместилась с одного места на другое. Теперь человек стал виден, и Гейл покинул ледяной страх. Ее рука потянулась к включателю ночника. В темноте забелело лицо, чей-то голос неуверенно шепнул:
— Перри! Перри, любимый...
В круге света появилась девушка. Она тоже была ослеплена внезапным светом.
— Мисс Ван Эттен! — шепнула Гейл.
Лорел Ван Эттен вздрогнула, как от внезапного удара, дыхание ее стало резким и хриплым.
— Это вы? — вскрикнула она.— Но ведь это... Что вы делаете в комнате Перри?
Гейл окончательно пришла в себя.
— Перри Лоусон предложил мне ночлег в своей комнате, а сам занял мою. Зачем вы сюда пришли?
Лорел с трудом ловила ртом воздух, не в силах преодолеть растерянность.
— Что вас интересует?
— Меня интересует, что вы делали в нише?
— В нише? — женщина вынужденно засмеялась.— Я не была ни в какой нише.
— Нет, были,— Гейл не знала, откуда у нее взялась эта уверенность.— Я слышала скрип двери...
Внезапно дверь в соседнюю комнату открылась, и в прямоугольнике света появился Дэвид. На нем был полосатый халат, наброшенный на пижаму. Гейл подумала, что Дэвид с торчащими во все стороны волосами выглядит сейчас совсем мальчишкой. Но его глаза были суровы.
— Что вы здесь делаете, мисс Ван Эттен?
Он включил свет, Гейл натянула одеяло под самый подбородок. До этой минуты она пыталась овладеть ситуацией, теперь же капитулировала. Ван Эттен выглядела великолепно — каждый волосок ее
блестящих золотистых локонов был на месте, а черное неглиже, окутывающее ее тонкую фигуру, было только искушающим покрывалом. Гейл же была растрепана, утомлена бессонницей. Но Дэвида интересовало другое.
— Я еще раз спрашиваю, зачем вы пришли сюда? — повторил он. Брови Лорел поползли вверх.
— Не считаете ли вы, лейтенант Януарий, что ваш вопрос не очень тактичен?
— Тем не менее, я бы хотел, чтобы вы на него ответили,— парировал Дэвид.
— Ну что ж,— Лорел пожала плечами.— Я пришла, чтобы увидеться с Перри Лоусоном, и надеялась застать его в этой комнате.
— С Перри? Но я думала, что вы его не знаете,— удивилась Гейл.
Ей показалось, что Ван Эттен изменилась несколько в лице.
— Я действительно его не знала до сегодняшнего вечера. Откровенно говоря, Перри просил меня, чтобы я пришла.
Глаза Дэвида сузились.
— Вы лжете!
— Не будьте наивны! — Лорел вынужденно рассмеялась и вызывающе глянула на Дэвида.— Проводите меня в мою комнату. Я очень разнервничалась и хочу поговорить с вами наедине. Спокойной ночи, мисс Уоррен.
Когда дверь за ними закрылась, Гейл вскочила с постели и быстро набросила на себя халатик. Затем она схватила гребень и щетку и причесала волосы. Инцидент был совершенно неправдоподобен.
Дверь в комнату Дэвида она не собиралась закрывать. Ситуация была необычна, но она считала, что обстоятельства ее оправдывают. Нужно поговорить с Дэвидом! После его возвращения она ему скажет все, что думает о Лорел Ван Эттен. Она не только не любит ее, но и подозревает. Гейл надеялась, что Дэвид расскажет ей все, что сказала Лорел.
Через несколько минут Дэвид вернулся. Она слышала, как он из коридора попытался открыть дверь своей комнаты, а затем тихонько постучал к ней. Она быстро ему открыла.
— Мне очень жаль, что я мешаю вам спать,— сказал он.— Я вспомнил, что дверь моей комнаты заперта изнутри.
Он держался натянуто и неловко. Гейл посмотрела на него, наморщив лоб,— он заговорил с ней как с совершенно посторонней. Дэвид подошел к двери, ведущей в его комнату.
— Вы закройте дверь на задвижку. Это была не совсем удачная мысль — спать с открытой дверью.
— Я считаю, что это была отличная мысль,— неуверенно сказала она.
Какое-то странное выражение появилось в его глазах, но тут же исчезло.
— Вы боялись?
— Ужасно,— призналась Гейл.— Все это было слишком таинственно для меня.
Суровое выражение лица Дэвида на мгновение смягчилось.
— Но Ван Эттен не могла вас обидеть.
— Может, и так, но я в этом не убеждена,— сказала она. Дэвид заколебался между желанием сказать ей еще что-то и необходимостью уйти. Наконец, он подошел к девушке.
— Послушайте, Гейл, я знаю, что это, может быть, необычная просьба, но прошу вас забыть обо всем, что здесь произошло. Я имею в виду приход мисс Ван Эттен. Я прошу вас ни с кем не говорить на эту тему... даже с вашей тетей...
— Но я ей не верю,— Гейл с трудом проглотила слюну, стараясь избавиться от внезапной хрипоты в голосе. Следующие слова она произнесла громче, чем хотела бы.— Я не верю тому, что она сказала, если бы она даже поклялась на Библии, что говорит правду.
— Это повредит ее репутации. Гейл вспыхнула.
— Так речь идет о ее репутации? Почему я должна о ней заботиться?
Дэвид на мгновение прикоснулся к ее плотно стиснутым пальцам, и этот жест усмирил гнев Гейл.
— Это может повредить карьере Перри. Пойми это. Он порядочный парень, и я не хотел бы, чтобы у него были неприятности.
— Я не подумала об этом,— кивнула Гейл и слегка улыбнулась.— Я никому об этом не скажу.
На губах Дэвида появилась улыбка, но глаза его по-прежнему были строгими.
— Благодарю вас, Гейл.
— И все же в поведении этой женщины есть что-то странное. Я хочу сказать... Когда все это произошло, я слышала в ее комнате...
Пальцы Дэвида стиснули ее запястье так сильно, что ей стало больно.
— Что вы имеете в виду?
— Я думаю, что там кто-то,— она запнулась,— убивал герра Каспара.
Дэвид уставился на нее. С его щек исчез загар, они стали какой-то зеленоватой окраски.
— О боже! — пробормотал он и замолчал, а между бровями пролегли две озабоченные морщины. Вскоре он прервал свои тяжелые раздумья.
— Не рассказывайте об этом никому. Вы меня поняли? — Затем он еще минуту постоял в раздумье, и мягко сказал ей: — А теперь возвращайтесь в постель и постарайтесь заснуть. И задвиньте задвижку после моего ухода.
Дэвид вышел, решительно захлопнув свою дверь. Гейл подошла к ней и задвинула засов. Потом сняла халатик и легла. Но еще долго не могла заснуть. Едва она закрывала глаза, как услышала, что кто-то настойчиво повторяет ее имя. Гейл очнулась и увидела над собой Люцию.
— Проснись, Гейл! Ты меня слышишь?
В голосе тетки звучала необычная для нее настойчивость. Люции всегда было безразлично, когда Гейл встанет с постели, если, конечно, им не нужно было спешить на самолет.
Гейл открыла глаза.
— Который час? Почему ты такая возбужденная?
— Уже около девяти,— сказала она чужим голосом.
— Что случилось, Люция? — девушка приподнялась с подушки. Тетка тяжело села на край кровати, словно не могла удержаться на ногах.
— В твоей комнате найден лейтенант Лоусон. Он без сознания, отравлен каким-то наркотиком. Еще неизвестно, насколько тяжело его состояние. Я боялась, детка... что с тобой могло случиться то же...
— Что это тебе пришло в голову? — Гейл протянула руку за халатиком, стараясь говорить бесстрастно. Но сердце ее учащенно забилось.
— Ты же знаешь меня. Когда я засну, меня не разбудит даже землетрясение. Но этой ночью мне было так тревожно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22