А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  

 


Она вломилась в офис и устроила восхитительное представление. В ней сидела другая женщина, и сейчас она вырвалась наружу, как маленький инопланетянин из тела астронавта в фантастическом фильме, и, подобно ему, эта реальная и ревнивая женщина с пугающей быстротой все заполнила собою. Поразительно!
Наконец, Барбара ушла, и пыль осела. Я понимала, что Мэсон, невзирая на свое спокойствие, считает, что должен все объяснить. Но я ни в малейшей мере не хотела этого. Прежде всего, я не хотела, чтобы у него родилась привычка сознаваться. Мы не должны ни в чем оправдываться. У нас не будет ни плача на груди, ни мольб о понимании – ни при каких обстоятельствах. Но он ничего не сказал мне. Я была рада. Он как будто верно прочел мои мысли. Многообещающий знак.
Я узнала этого парня в тот же момент, как он вошел. Это был Родни. Я знала, почему он пришел. Должно быть, Алексис рассказала ему о своих чувствах к боссу, вероятно, позвонив по телефону из дома. Она совершила ошибку. Она слишком поспешно ударилась в откровения и разболтала свой страшный секрет. Фрейд сказал, что ни одно человеческое существо не может хранить секреты. Кому знать, как не ему? В конце концов, он был надзирателем над всем человечеством.
Я пыталась избавиться от Родни, но он сказал, что будет счастлив прождать весь день, если необходимо. У него личное дело, – заявил он. Я понимала, что произойдет, но никак не могла предупредить Мэсона.
Когда он, наконец, пришел, все случилось очень быстро. Я не хотела вмешиваться. Это походило на повторение сцены с Барбарой, только теперь я была ни при чем. Беда в том, что я почувствовала внезапное желание защитить Мэсона. Он был моим мужчиной. Я вцепилась Родни в пах и оттащила его. Может быть, я отплатила ему за свинское обращение с Алексис. Так или иначе, все прошло очень удовлетворительно. Мэсон понимал мое желание быть полезной, но не думаю, что он ожидал, чтобы я зашла так далеко. В желании помочь ему скрывалось что-то удивительно эротичное. Это было замаскированное обольщение. И то, что я сделала, находилось в точном соответствии с тем, что я намеревалась делать – спасать его шаг за шагом.
После своей поездки на «Юниверсал», Мэсон, управляя машиной, починенной благодаря мне, выглядел спокойным и контролирующим себя. То, как он выдержал такой ряд ударов, сказало мне о нем многое. Он по своей природе был живучим и не обладал агрессивностью.
В тот же день прошла дискуссия насчет «La Belle Dame Sans Merci». Я чувствовала, что Мэсона волновало, как бы Пол Джасперс не показался Джо Рэнсому, продюсеру, слишком интеллектуальным. Но я знала, что Пол – умелый игрок, может быть, даже более умелый, чем полагает Мэсон. Когда меня попросили высказать свое мнение, мне показалось, что Пол нуждается в подмоге, и я оказала ее ему. Пара предложений, которые ясно дали понять, что Пол Джасперс склонен соглашаться с критикой. Джо Рэнсом немедленно уцепился за эту его черту. Пол получил работу.
Рассуждая о роковом мужчине, женской точке зрения и так далее, я, конечно, думала о Мэсоне. По правде говоря, я решила, что он не устоит передо мной, тем более, что он сам еще не знал этого. Почему это его незнание так привлекало меня? Изменятся ли мои чувства к нему после того, как он все поймет? Шанс, что он отвергнет меня, все еще оставался. Не думай об этом. Наслаждайся его присутствием.
А вот Джо Рэнсом был из тех мужчин, чьим присутствием я не могла наслаждаться. Во время разговора у меня появилось странное чувство, что он откуда-то знает меня. Он ничего мне не сказал, но я была уверена, что хотел сказать. В нем было что-то скользкое. Я бы с большим удовольствием провела вечер даже с Озом Йейтсом, чем с Джо Рэнсомом. Когда он бросил на меня подозрительный взгляд, я улыбнулась в ответ, словно другого такого очаровашки давно не видела.
До встречи с Ласло нужно было убить время. Покинув офис, я пошла попастись в книжный магазин. Я часто делала это по вечерам, когда работала в юридической фирме. Там я расслаблялась после рабочего напряжения.
Я встретилась с Ласло в кафе. Находясь с ним, я непрерывно думала о Мэсоне, пытаясь представить, где он может быть в этот момент. Должно быть, он страдает. Я хотела быть с ним.
– С вами что-то случилось, – Ласло прервал цепочку моих мыслей.
– Что вы хотите сказать? – Что он имеет в виду? Конечно, сегодня столько всего произошло.
– Не знаю.
– Хорошее или плохое?
– Это зависит от вас. Как бы то ни было, моя дорогая, все может обернуться любым образом. «Помогите мне», – подумала я.
СИНЯКИ БАРБАРЫ
Домой я возвращалась на такси. По-прежнему очень беспокоясь за Аннабель, я еще раз позвонила ей и снова наткнулась на проклятый автомат. В моем мозгу бушевала буря. Я позвонила в отель «Сьерра» в Артезии. Может быть, Аннабель до сих пор там. Когда я потянулась к свече, чтобы зажечь сигарету, мою руку пронзила внезапная боль, и я выронила незажженную сигарету. Пламя свечи замигало. Черт. Я вывихнула руку, когда разбиралась с Родни.
– Она не отвечает на звонки. Она прислала записку, чтобы ей не звонили, – сказала мне девушка-портье из отеля.
– Как я могу связаться с ней?
– Не имею понятия.
Я не хотела оставлять сообщение, подписанное своим именем.
– Я не буду ничего передавать, – сказала я и повесила трубку. Аннабель, вероятно, заперлась в номере, глотает наркотики, и не выйдет, пока не израсходует свой запас или не захочет чего-нибудь нового. Я боялась за нее – в самом деле боялась.
Я записала в своей «подушечной книге»:
«Аннабель как никто близка к типу «прирожденной жертвы». Я лично не верю, что существуют «прирожденные жертвы» или что-нибудь подобное, но бывают мгновения, когда все равно размышляю об этом. Нет, женщина всегда может ответить на удар. Взять хотя бы Барбару. Она вовсе не свалилась без памяти, когда прочла то письмо. А ведь я, впервые встретившись с ней, приняла ее за жертвенную личность. Джен Эйр, живущая в каждой из нас, не хочет сдаваться»
Устав, я прекратила писать. Мэсон, где ты? Ты нужен мне.
Оказалось, что бедняга провел ночь в офисе. Когда я в четверть девятого вошла в кабинет с его одеждой, забранной из стирки, то обнаружила, что он спит на диване. Во сне Мэсон выглядел падшим ангелом, его руки были сложены, как крылья. На его лице не было написано страданий – одно спокойствие. Он не вернулся к Барбаре, и ему было некуда идти.
С дальней стороны дивана на полу лежали мои красные трусики. Мое сердце замерло. Я была потрясена. Он нашел их, держал в руках, взял с собой в постель. Возможно, он мастурбировал с ними или даже в них. Я на цыпочках обошла кровать, быстро нагнулась и подняла трусики. Когда я нагибалась, мои суставы затрещали, подобно далеким пистолетным выстрелам. Мэсон слегка пошевелился, но не проснулся. Я подобрала трусики и вернулась в приемную. Закрыв дверь, осмотрела их. Никаких следов. Я почувствовала разочарование.
«Что мне с ними делать?» – размышляла я. Мэсон заснул, прежде чем положил их назад в пакет в ящике стола. Если я положу их туда, то он, проснувшись, вспомнит, что не делал этого – значит, сделала я. Я могла оставить их там, где нашла, и сделать вид, что не заметила их. Но я хотела дать ему понять, что видела их. И я пошла на компромисс, аккуратно положив трусики около компьютера. Там он наверняка увидит их, но не сможет вспомнить – действительно ли оставил их там в полусонном состоянии перед тем, как лечь спать. Или просто подумает, что я нашла их рядом с кроватью и переложила, пока он спал, как знак того, что я все знаю, и хочу, чтобы он знал это. Желание неистощимо в изобретении уловок.
Я вышла в коридор, зашла в офис во второй раз и начала все сначала. На этот раз я приготовила кофе и, став служанкой, принесла Мэсону. Я глядела на него несколько мгновений до тех пор, пока он не проснулся. Сперва на его лице отразился страх, затем радость видеть меня. Он назвал меня «сестренкой». Может быть, именно сестры ему не хватало.
По его лицу я видела, что Мэсон по-прежнему не доверяет мне, но не могла его винить. Я сама была тому причиной. Мне было больно видеть его беспокойство. Но он оказался уязвим, и это подбодрило меня. Я вышла, дав ему возможность одеться.
Зазвонил телефон. Это была Фелисити. Она настоятельно хотела «встретиться» со своим сыном. Никаких непристойностей я на этот раз не услышала. Своим замогильным голосом она сказала то, что хотела и повесила трубку. Безо всякой улыбки я передала послание Мэсону. Он улыбнулся.
Но когда он увидел около компьютера мои красные трусики, улыбка исчезла с его лица. Наконец он уехал к матери, надев одну из рубашек, принесенных мной, и я занялась своими делами – то есть его делами, отвечая на звонки и занося в блокнот заметки, чтобы не полагаться на свою капризную память.
Через некоторое время в офис явилась Барбара, притащив два чемодана. Я встала из-за стола, чтобы помочь ей.
– Его нет, – объяснила я.
– Хорошо. Я не хочу с ним говорить.
Барбара сделала паузу, чтобы отдышаться. Она смотрела мне прямо в глаза.
– Я пропаду без него.
Это было неожиданное признание. Ее долгий пристальный взгляд был проверкой на верность. Барбара хотела выговориться и решила, что может мне доверять.
– Понимаю, – сказала я без всякой иронии.
– Я хочу, чтобы он вернулся.
В Барбаре проглядывало что-то материнское. Может быть, и во мне тоже? Едва ли, и в этом была моя сила. У Мэсона уже есть мать. Он мог доверять мне как равной, как женщине, никак не связанной с его прошлым. Вдвоем с ним мы были чистым листом бумаги.
– Я только что встречалась с его матерью, – рассказала Барбара. – Если вы здесь работаете, вам не удастся избежать Фелисити. Она настоящая сумасшедшая.
– Я так и поняла, – я внутренне напряглась.
– Я терпеть не могу эту суку. Я пыталась заставить Мэсона порвать с ней, выбросить ее из своей жизни.
– Но это невозможно, не так ли? Пока она здесь…
– Я пошла сказать ей, чтобы она оставила Мэсона в покое. Каждый визит к Фелисити действует на него просто ужасно. Ее влияние для него губительно. Честно говоря, мне хочется, чтобы она померла.
– Будьте осторожней. Такое желание может воплотиться в жизнь.
– Фелисити этого заслуживает. Она убивает его. Или пытается убить. Если ее не станет, он наверняка будет счастливее. И я тоже. Мы часто ссоримся из-за нее. Иногда я вижу в Мэсоне Фелисити. В нем как будто сидит другой человек.
Значит, мне нужно встретиться с Фелисити, чтобы узнать, какие ее черты присутствуют в Мэсоне.
– Года два назад, как раз перед тем, как я по-настоящему узнала Мэсона, у него была черная полоса. И все из-за нее.
– Что за черная полоса?
– Без всяких видимых причин он становился злым, а иногда и жестоким. Люди думали, что все дело в кокаине или вине, но они ошибались. Он потерял нескольких клиентов. Некоторое время он даже лечился.
Это было для меня неожиданностью. Мэсон не казался мне жестоким человеком. Спокойствие, отсутствие неврозов сильнее всего привлекало в нем.
– И все же я не понимаю, зачем вы ходили к ней.
– Я же сказала. Чтобы она оставила его в покое.
– Ах, да.
Барбара снова посмотрела на меня долгим пристальным взглядом.
– Вы очень проницательны. Честно говоря, я ходила к ней из-за всех этих дел.
– Вы рассказали ей об Алексис?
– А Мэсон говорил вам, что случилось?
– Нет.
– По правде говоря, мне нужно перед кем-то выговориться. Большинство моих друзей приходятся друзьями и Мэсону. Я не хочу говорить с ними. Мои подруги сочтут меня глупой, если я все расскажу. Я так и слышу их слова – «Неужели ты ничего не знала? Ты же говоришь, что их связь продолжалась много месяцев». Вы сами знаете такие разговоры. Я этого не вынесу. Вероятно, мне не нужно было ничего рассказывать Фелисити. Но, к сожалению, я рассказала. Она завопила от радости и заявила, что это моя вина. Я, мол, не создана для него, и тому подобное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48