Дождь снаружи усилился. Водостоки, которые нужно починить, скоро зальет. Но в доме тепло и спокойно, система безопасности включена, и на мгновение мир Лауры стал убежищем. Телефон доктора Боннерта прямо под рукой. Когда придет время, она будет рожать в больнице Сент-Джеймс, приблизительно в двух милях от ее дома.
«Мой ребенок в пути», – подумала она.
«Мой ребенок».
«Мой».
***
Лаура отдыхала под наполняющую дом серебряную музыку другого века, и под дождь, начавший барабанить по крыше. А в универмаге «К-март» возле Шести Флагов продавец отдела спортивных товаров как раз продавал винтовку мальчишеского размера, называемую «Литтл Буккару», покупателю в запачканном рабочем комбинезоне и потрепанной шапочке «Редмен».
– Вот эта мне нравится, – сказал человек в шапочке. – Думаю, что и Кори тоже понравится. Это мой парнишка. В субботу у него день рождения.
– Жаль, у меня в детстве не было такой винтовки на белок, – сказал продавец и достал винтовку, две коробки с патронами и небольшой телескопический прицел, готовый к установке. – Ничего нет лучше, чем побродить по лесам и чуть-чуть пострелять.
– Что правда, то правда. А у нас там всюду леса. И белок в них, скажу я вам, полным-полно. – Отец Кори, которого звали Льюис Петерсон, начал выписывать чек. У него были загрубелые руки плотника. – Ну, я так думаю, десятилетний паренек справится с винтовкой такого размера, как по-вашему?
– Конечно, сэр. Винтовка просто прелесть. Продавец переписал данные и спрятал заполненный бланк в металлическом ящике за стойкой. Уложенная в футляр и завернутая винтовка перешла через стойку к Льюису Петерсону. Клерк сказал:
– Возьмите, сэр. Надеюсь, что у вашего мальчика будет счастливый день рождения.
Петерсон взял сверток под мышку, держа на виду чек, чтобы охранник при входе его увидел, и вышел из универмага в туманный полуденный дождь. Он знал, что Кори в субботу будет прыгать от радости. Мальчик уже давно хотел ружье, и эта винтовочка – как раз для него. Оружие для начинающего.
Он залез в свой фургончик-пикап, положил ружье на пассажирское сиденье, завел мотор, включил дворники и поехал домой, гордый и довольный: рядом с ним лежал подарок сыну ко дню рождения.
Глава 2
Осторожная покупательница
Крупная женщина в униформе «Бургер-Кинг» толкала тележку между рядами супермаркета «Пигли-Вигли». Дело происходило в торговом центре Мейблтона, приблизительно в четверти мили от ее квартиры. На блузке женщины был желтый значок с улыбающимся лицом. Ее волосы, блестящие от дыма и жира грилей, свободно свисали по плечам. Лицо у нее было уравновешенно-мягкое, бесстрастное. Она набрала банки супа, консервированной говядины и овощей. В секции замороженной еды взяла несколько обедов и несколько плиток шоколада «Соблюдай вес». Она шла методично и осторожно, как бы движимая напряженной внутренней пружиной. Ей пришлось на секунду остановиться и вдохнуть морозный воздух там, где лежало мясо, потому что ей показалось, что воздух супермаркета слишком густ для ее легких. Она ощутила кровавый запах свежей убоины.
Затем Мэри Террор пошла дальше – осторожная покупательница, которая смотрит на цены и на состав продуктов. Вся эта еда бывает полна ядов. Она избегала ящичков с поцарапанными сторонами или помятых консервных банок. Она замедлила движение, чтобы оглянуться через плечо и посмотреть, не идут ли за ней. Эти свиньи из ФБР могут носить маски из человеческой кожи, они их то натягивают, то срывают, и могут выдавать себя за молодых и старых, толстых и костлявых, высоких и низких. Они таятся везде, как тараканы в грязном доме.
Но вряд ли сегодня за ней следят. Иногда у нее покалывало в затылке и мурашки пробегали по рукам, и это бывало, когда она знала, что легавые рядом. Сегодня, однако, здесь были только домохозяйки, да парочка фермерского типа, закупающая бакалею. Она осмотрела их ботинки. У свиней ботинки всегда начищены. Ее система тревоги безмолвствовала. И все равно никогда не знаешь, что может случиться. Поэтому у нее в сумочке лежал компактный пистолет весом в двадцать восемь унций, заряженный четырьмя патронами от «магнума» калибра 357. Она остановилась у винного отдела и взяла бутылку дешевой «сангрии». Затем надо было выбрать пакет крендельков и коробочку печенья «Риц». Следующая остановка будет через пролет, где стоят упаковки с детским питанием.
Мэри толкнула тележку за угол, и перед ней оказалась мать с ребенком. Женщина – скорее девушка, может быть, семнадцати или восемнадцати лет – посадила ребенка в корзиночку своей тележки. Она была; рыжеволосой и веснушчатой, и у младенца тоже был хохолок бледно-рыжих волос. Ребенок, одетый в лимонно-зеленый костюмчик, сосал соску и смотрел на небо большими голубыми глазами, дрыгая руками и ногами. Мать в розовом свитере и голубых джинсах выбирала детское питание с полочки продуктов фирмы «Герберт». Мэри тоже предпочитала эту фирму.
Мэри подогнала тележку поближе, и молодая мать сказала: «Простите» и подала тележку назад на несколько футов. Мэри притворилась, что выбирает какую-то еду, но на самом деле наблюдала за рыжеволосым младенцем. Девушка перехватила ее взгляд, и Мэри сразу же ей улыбнулась.
– До чего же чудесное дитя, – сказала она. Она протянула к тележке руку, и младенец ухватил ее за указательный палец.
– Спасибо. – Девушка вернула улыбку, но неуверенно.
– Дети – это ведь радость, верно? – спросила Мэри. Она уже осмотрела обувь девушки – изношенные кроссовки. Пальцы ребенка сжимали и разжимали палец Мэри.
– Да, пожалуй, оно так и есть. Конечно, когда у тебя есть ребенок, ну, понимаете.
– Что именно? – Мэри подняла брови.
– Ну, это… Ребенок отнимает чертовски много времени. Это ребенок с ребенком, подумала Мэри. Ей видны были темные впадины под глазами молодой матери.
«Ты не заслуживаешь иметь ребенка, – подумала она. – Ты не выполняешь своего долга». Но ее лицо сохраняло улыбку.
– А как его зовут?
– Ее. Это она. Аманда. – Девушка взяла несколько баночек смешанного питания и положила их в тележку, а Мэри освободила палец от хватки девочки. – Приятно было с вами поговорить.
– Мой ребенок любит грушевое пюре, – сказала Мэри и взяла две баночки с полки. Она почувствовала, как у нее болезненно ноют мускулы щеки. – У меня чудесный здоровый мальчик!
Девушка уже уходила, толкая перед собой тележку. Мэри слышала тихое влажное причмокивание ребенка, сосущего пустышку, а затем тележка достигла конца ряда, и девушка повернула направо. Мэри ощутила позыв двинуться вслед за ней, схватить за плечи и заставить ее слушать, сказать ей, что мир темен и полон зла, и что он пережевывает своими зубами маленьких рыжеволосых девчушек. Сказать ей, что агенты Молоха Америки таятся за каждым углом и что они высосут из нее душу через глазницы. Сказать ей, что она может пройти через прекраснейший сад и услышать вопль бабочки.
«Осторожно, – подумала Мэри. – Будь осторожной». У нее были секреты, которыми не следовало делиться. Никто в «Бургер-Кинг» не знает о ее ребенке, и это к лучшему. Она взяла себя под контроль, как будто резко захлопнула крышку. Выбрала еще несколько баночек разного вкуса, положила их в тележку и двинулась дальше. Ее указательный палец все еще ощущал тепло прикосновения девочки.
Она помедлила у стойки с журналами. Вышел новый выпуск «Роллинг Стоун». На обложке была фотография оркестра молодых женщин. «Бэнглз». Их музыки она не знала. «Роллинг Стоун» – уже не тот журнал, каким был прежде, когда она открывала его посередине и читала статьи Хантера Томпсона и рассматривала рисунки этого причудливого и с вывертом Стедмэна, который всегда изображал людей, изрыгающих гнев. Она чувствовала родство с этими рисунками ярости и желчи. Теперь «Роллинг Стоун» был полон глянцевой рекламы, и в своей политике просто сосал буржуазный член. Она видела Эрика Клэптона, участвующего в этих пивных рекламах. Будь у нее бутылка такого пива, она бы ее разбила и розочкой из горлышка перерезала ему глотку.
Но все равно она положила «Роллинг Стоун» в свою тележку. Хоть что-то будет почитать. Пусть она не знает новой музыки, но вдруг. Привыкла поглощать «Роллинг Стоун» от корки до корки, когда тот был знаменем и герои были еще живы. Все они сгорели молодыми, и вот почему их называют звездами. Все умерли и остались молоды, а она все еще жива и стареет. Порой она чувствовала себя обманутой. Будто бы опоздала на поезд, который больше не придет, а она все блуждает по станции с непроштемпелеванным билетом.
Пройти контроль. Новая кассирша. С угрями на щеках. Вытащить чековую книжку, чеки на имя Джинджер Коулз. Осторожно, держи пистолет на дне сумочки. Выписывай сумму. Черт подери, покупка всей этой жратвы просто опустошает счет в банке! Подпишись. Джинджер Коулз.
– Вот, пожалуйста, – сказала она девушке, подавая чек и водительские права с улыбающейся фотографией, на которой волосы зачесаны назад и подстрижены чуть покороче, чем сейчас; на лице с резкими чертами выделяются узкий прямой нос и высокий лоб. В зависимости от света и одежды цвет ее глаз менялся от бледно-зеленых до морозно-серых. Она смотрела, как кассирша записывает номер ее водительских прав на обороте чека.
– Место работы? – спросила девушка, и Мэри ответила:
– Объединенный почтовый… – Она остановилась. Вихрь обличий, в которых она жила, закружился в ее мозгу, живя собственной жизнью. Нет, нет, не почтовые услуги. Она работала там под другим именем с восемьдесят четвертого по восемьдесят шестой, на портовом складе в Тампе.
– Ox, извините, – сказала она в ответ на недоуменный взгляд кассирши. – Это мое старое место работы. Я помощник дневного управляющего в «Бургер-Кинг».
– О, вот как? – В глазах девушки вспыхнул некоторый интерес. – В котором?
Холодная пика пронзила сердце Мэри. Она почувствовала, как ее улыбка дрогнула.
– В Норкроссе, – сказала она. Это было ложью. Она работала в том «Бургер-Кинге», что на Блессингем-роуд, примерно в шести милях отсюда.
– Я только что получила эту работу, – сказала кассирша, – но здесь ничего не платят. Вы ведь нанимаете на работу?
– Нет. – Мэри подумала, что угри можно и нарисовать. А девушка, может, не так молода и не так глупа, как кажется. – Этим занимается управляющий. – Ее рука скользнула в сумочку, и кончиками пальцев она ощутила холодный металл пистолета.
– Не люблю застревать на месте. Люблю перемены. Вам там лишние руки не нужны?
– Нет. У нас хватает работников. Девушка пожала плечами.
– Что ж, может, я просто загляну и заполню анкету. Вам там выдают бесплатные бургеры?
Мэри ощутила, как кто-то подошел к ней сзади. Она услышала тихий звук – ей показалось, что это шорох пистолета, скользящего по маслянистой кожаной кобуре, и у нее перехватило дыхание.
Она всем телом обернулась, одной рукой крепко сжимая пистолет в сумочке. Она уже была готова его выхватить, когда рыжеволосая молодая мама остановила тележку с ребенком. Ребенок продолжал все так же важно чавкать, сося пустышку. Глаза его оживленно бегали.
– Эй, леди! – окликнула ее кассирша. – Вам что, нехорошо?
Улыбка исчезла с лица Мэри Террор. На короткое время молодая мать поймала проблеск чего-то, что заставило ее подать тележку назад и инстинктивно поднести руку к груди девочки защищающим жестом. Что это было – она не поняла, потому что образ мелькнул и пропал, но осталось воспоминание о плотно стиснутых зубах крупной женщины и о паре глаз-щелочек, зеленых, как у кошки. Эти несколько длинных секунд женщина, казалось, возвышалась над ней, и от кожи этой женщины повеяло холодом, будто зима дохнула.
И все кончилось, быстро, как щелчок пальцев. Стиснутые зубы и глаза-щелочки исчезли, выражение Мэри Террор опять стало безразличным и мягким.
– Леди?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72