Вам удобно на этом стуле? Погода? Да, да. Дни стоят замечательные, не правда ли? Золотая осень. А как поживает лорд Марчингтон? Надеюсь, все хорошо?
Франки с подобающей вежливостью и любезностью ответила на все его вопросы.
Завершив сей ритуал, мистер Спрэг снял с носа пенсне и приобрел еще более официальный вид, располагающий, однако, к доверительной беседе.
– Итак, леди Франсез, чему я обязан удовольствием видеть вас сегодня в моей.., гм.., обветшавшей конторе?
«Шантажу? – вопрошали его поднятые брови. – Бесцеремонным письмам? Стремлением пресечь компрометирующие ухаживания какого-нибудь юнца? Иску, предъявленному вашей портнихой?»
Однако брови были подняты лишь самую малость – мистер Спрэг задавал свои безмолвные вопросы отнюдь не навязчиво, с той, деликатностью, которая свойственна поверенному с такими, как у мистера Спрэга, опытом и доходом.
– Я хочу взглянуть на одно завещание, – сказала Франки. – И не знаю, как это сделать. Но где-то это точно можно сделать, верно? Только надо заплатить шиллинг.
– В Соммерсет-хаусе, – сказал мистер Спрэг. – Но чье завещание вас интересует? Мне кажется, я мог бы сообщить вам все, что вы желаете знать о.., э-э.., относительно завещаний членов вашей семьи. Смею заметить, что наша фирма имеет честь обслуживать ваше семейство с очень давних пор.
– Это завещание не члена нашей семьи, – сказала Франки.
– Нет?! – воскликнул мистер Спрэг.
Франки совершенно не собиралась вдаваться в подробности. Но его гипнотическая способность вытягивать у собеседника доверительные сведения была настолько сильна, что Франки вдруг невольно произнесла:
– Я хотела посмотреть завещание мистера Сэвиджа… Джона Сэвиджа.
– В самом деле? – В голосе мистера Спрэга прозвучало нескрываемое удивление. Он не ожидал ничего подобного. – Но это так необычно.., в высшей степени необычно.
В голосе мистера Спрэга прозвучала какая-то странная нотка. Франки даже изумленно на него посмотрела.
– Право, леди Франсез, – сказал мистер Спрэг. – Право, я не знаю, как быть. Не можете ли вы мне объяснить, почему вас интересует это завещание?
– Нет, боюсь, что не могу, – очень тихо, но достаточно твердо сказала Франки.
Она вдруг поняла, что неизменно благожелательный и всеведущий мистер Спрэг ведет себя совсем не так, как обычно. Он был явно чем-то встревожен.
– Я совершенно уверен, что мне следует вас предостеречь, – сказал мистер Спрэг.
– Предостеречь?
– Да. Признаки неопределенные, весьма неопределенные.., но что-то, несомненно, затевается. И я не хотел бы, чтобы вы оказались замешанной в каком-то сомнительном деле.
В сущности, Франки могла бы ему сказать, что она уже более чем основательно замешана в таком деле, чего он, естественно, никоим образом бы не одобрил:
Но она просто смотрела на него – внимательно и вопрошающе.
– Речь идет о довольно необычном совпадении, – сказал мистер Спрэг. И продолжал:
– Несомненно, что-то затевается.., несомненно. Но что именно, я сейчас сказать не вправе.
Франки смотрела все так же вопрошающе.
– Мне стало известно, что кто-то выдавал себя за меня, леди Франсез, – продолжал мистер Спрэг. Он едва сдерживал негодование. – Причем без моего ведома. Что вы на это скажете?
Однако охваченная паникой Франки не могла вымолвить ни слова.
Глава 25
Рассказывает мистер Спрэг
Наконец она, запинаясь, проговорила:
– Откуда вы узнали?
Совсем не то хотела она сказать. Через мгновение она уже готова была откусить себе язык, но слова были сказаны, и мистер Спрэг не был бы юристом, не пойми он, что это признание.
– Значит, вам об этом что-то известно, леди Франсез?
– Да, – произнесла Франки.
Некоторое время она собиралась с мыслями, затем, глубоко вздохнув, сказала:
– Это моя вина, мистер Спрэг.
– Я в недоумении.
Судя по голосу, возмущенный юрист боролся в нем с по-отечески снисходительным семейным поверенным.
– Как это случилось? – спросил он.
– Это была просто шутка, – едва слышно ответила Франки. – От.., от нечего делать.
– И кому же пришла в голову мысль выдать себя за меня? – требовательно спросил мистер Спрэг.
Франки глянула на него и, быстро собравшись с мыслями, тотчас нашлась.
– Это был молодой герцог Нор… – Она не договорила. – Нет, мне не следует называть имена. Это против правил.
Она сразу почувствовала, что опасность миновала. Спрэг вряд ли простил бы подобную выходку сыну сельского викария, но герцог – это другое дело, титулованной особе он мог простить даже и большую дерзость. К нему вернулась прежняя благожелательность.
– Ах вы, золотая молодежь.., золотая молодежь, – пробормотал мистер Спрэг, погрозив ей пальцем, – Так и норовите угодить в какую-нибудь историю. Ах, леди Франсез. Знали бы вы, какие порой неприятности может повлечь за собой совершенно безобидная шутка, которую вам вдруг вздумалось с кем-то сыграть.., м-да.., я понимаю, у вас было просто хорошее настроение… Но так ведь можно доиграться и до суда, мало ли какие чисто юридические осложнения могли бы возникнуть.., мда.
– Вы просто чудо, мистер Спрэг, – голосом паиньки сказала Франки. – В самом деле. Никто, кроме вас, не проявил бы такого великодушия. Мне ужасно стыдно.
– Ну, полно, полно, леди Франсез, – по-отечески мягко отозвался мистер Спрэг.
– Но мне действительно очень стыдно. Наверно, это миссис Ривингтон… А что именно она вам сказала?
– Письмо, кажется, при мне. Я распечатал его всего полчаса назад.
Мистер Спрэг протянул ей письмо, и весь его вид говорил: «Вот, вот полюбуйтесь на результат вашего легкомыслия».
«Дорогой мистер Спрэг (писала миссис Ривингтон), это, конечно, очень глупо с моей стороны, но я только теперь вспомнила то, что могло бы Вам помочь в тот Ваш визит. Алан Карстейрс упомянул, что собирается отправиться в местечко Чиппинг-Сомертон. Не знаю, может ли это Вам пригодиться.
Вы так порадовали меня своим рассказом о деле Мэлтрейверс.
С уважением, искренне Ваша,
Эдит Ривингтон».
– Как видите, эта шутка могла иметь самые серьезные последствия, – строго, но благожелательно сказал мистер Спрэг. – Я рассудил, что затевается что-то весьма сомнительное. Связанное либо с делом Мэлтрейверс, либо с моим клиентом мистером Карстейрсом…
Франки не дала ему договорить.
– Мистер Карстейрс был вашим клиентом? – взволнованно спросила она.
– Был. Когда с месяц назад он в последний раз приезжал в Англию, он со мной советовался. Вы знаете мистера Карстейрса, леди Франсез?
– Мне кажется, можно сказать, знаю, – ответила Франки.
– Чрезвычайно привлекательная личность, – сказал мистер Спрэг. – Он поистине принес в нашу контору дыхание.., э-э.., широких просторов.
– Он приходил посоветоваться с вами о завещании мистера Сэвиджа? – спросила Франки.
– А, так это вы порекомендовали ему обратиться ко мне? Он не мог вспомнить, кто именно его сюда направил.
– И что же вы ему посоветовали? – спросила Франки. – Или профессиональный долг не позволяет вам об этом рассказывать?
– В данном случае позволяет, – улыбнулся мистер Спрэг. – Я полагал, что сделать ничего нельзя.., то есть ничего, если родственники мистера Сэвиджа не готовы потратить кучу денег на то, чтобы защитить дело в суде.., а я полагаю, они были не готовы или даже не в состоянии это сделать. Я никогда не посоветую обращаться в суд, если нет ни малейшей надежды на успех. Судебный процесс, леди Франсез, – штука непредсказуемая. У него есть изгибы и повороты, которые человека не искушенного в юриспруденции могут застать врасплох. Не доводите дело до суда – вот мой девиз.
– История была прелюбопытная, – задумчиво сказала Франки.
Ощущение у нее было примерно такое, как если бы она ходила босиком по полу, усыпанному канцелярскими кнопками. В любой момент могла наступить на одну из них – и тогда все, игра окончена.
– Такие случаи не столь редки, как может показаться, – сказал мистер Спрэг.
– Случаи самоубийства? – спросила Франки.
– Нет-нет, я имел в виду злоупотребление влиянием. Мистер Сэвидж был прожженный делец, и, однако, в руках этой женщины он был податлив как воск. Уж она-то свое дело знала.
– Мне бы хотелось, чтобы вы рассказали мне все по порядку, – набравшись храбрости, попросила Франки. – Мистер Карстейрс был.., был так разгорячен, что я толком ничего не поняла.
– Случай был наипростейший, – сказал мистер Спрэг. – Могу ознакомить вас с фактами.., они преданы гласности.., так что на этот счет у меня нет никаких ни перед кем обязательств.
– Тогда расскажите мне все, – попросила Франки.
– Случилось так, что в ноябре прошлого года мистер Сэвидж возвращался в Англию из Соединенных Штатов. Человек он был, как вам известно, чрезвычайно богатый и не имел близких родственников. Во время плавания он свел знакомство с некоей дамой.., э-э.., миссис Темплтон. О миссис Темплтон известно лишь то, что она очень красивая женщина и имела мужа, который удобнейшим образом держался где-то на заднем плане. «Кэймены», – подумала Франки.
– Эти океанские круизы чреваты опасными сюрпризами, – продолжал мистер Спрэг, улыбаясь и покачивая головой. – Мистер Сэвидж явно увлекся. Он принял приглашение дамы погостить в ее скромном коттедже в Чипинг-Сомертоне. Как часто он там бывал, мне неведомо, но одно несомненно – он все больше и больше подпадал под чары этой миссис Темплтон. А потом произошла трагедия. Какое-то время мистера Сэвиджа беспокоило состояние его здоровья. Он боялся, что у него некая болезнь…
– Рак? – сказала Франки.
– Да, по правде сказать, именно этого он и боялся. Это стало у него навязчивой идеей. В ту пору он гостил у Темплтонов. Они убедили его поехать в Лондон и проконсультироваться у специалиста. Он так и сделал. А вот относительно всего дальнейшего у меня есть свое мнение, леди Франсез. Этот специалист – человек очень известный – признанное светило в своей области, – показал под присягой, что мистер Сэвидж не был болен раком и что он так ему и сказал. Однако тот был настолько убежден в обратном, что не смог тому поверить. Но, согласитесь, ведь все могло выглядеть несколько иначе. Не ищите в моих словах некой предубежденности, леди Франсез, просто я хорошо знаю врачей.
Очень может быть, что симптомы болезни мистера Сэвиджа довольно-таки озадачили доктора, и он с огорченным видом завел речь о каком-то сложном и дорогостоящем лечении. Да, он уверял пациента, что никакого рака нет, но, глядя на его скорбное лицо, мистер Сэвидж решил, что дела совсем плохи. Мистер Сэвидж не мог не знать, что обычно в таких случаях врачи скрывают от пациента истинный диагноз. По мнительности своей он решил, что это тот самый случай.
В общем, в Чипинг-Сомертон мистер Сэвидж вернулся в крайнем душевном смятении, полагая, что обречен на медленную, мучительную смерть. В его семье, вероятно, уже бывали подобные страдальцы, и он решил избавить себя от грядущих мук, свидетелем коих не раз оказывался. Он послал за поверенным – весьма уважаемым, и из чрезвычайно солидной фирмы, – и тот прямо на месте составил завещание, мистер Сэвидж его подписал и передал поверенному на хранение. В тот же вечер мистер Сэвидж принял очень большую дозу хлорала, написав перед этим письмо, в котором объяснил, что медленной и мучительной смерти предпочитает быструю и безболезненную.
Семьсот тысяч фунтов, не облагаемых наследственной пошлиной, он оставил миссис Темплтон, а остальное – перечисленным в завещании благотворительным учреждениям.
Мистер Спрэг откинулся на спинку кресла. Он явно наслаждался своей нынешней ролью.
– Присяжные единодушно вынесли обычный в таких случаях вердикт – самоубийство в состоянии крайней депрессии. Но это вовсе не означает, будто он был в таком состоянии в момент написания завещания. Думаю, что с этим согласился бы любой суд присяжных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Франки с подобающей вежливостью и любезностью ответила на все его вопросы.
Завершив сей ритуал, мистер Спрэг снял с носа пенсне и приобрел еще более официальный вид, располагающий, однако, к доверительной беседе.
– Итак, леди Франсез, чему я обязан удовольствием видеть вас сегодня в моей.., гм.., обветшавшей конторе?
«Шантажу? – вопрошали его поднятые брови. – Бесцеремонным письмам? Стремлением пресечь компрометирующие ухаживания какого-нибудь юнца? Иску, предъявленному вашей портнихой?»
Однако брови были подняты лишь самую малость – мистер Спрэг задавал свои безмолвные вопросы отнюдь не навязчиво, с той, деликатностью, которая свойственна поверенному с такими, как у мистера Спрэга, опытом и доходом.
– Я хочу взглянуть на одно завещание, – сказала Франки. – И не знаю, как это сделать. Но где-то это точно можно сделать, верно? Только надо заплатить шиллинг.
– В Соммерсет-хаусе, – сказал мистер Спрэг. – Но чье завещание вас интересует? Мне кажется, я мог бы сообщить вам все, что вы желаете знать о.., э-э.., относительно завещаний членов вашей семьи. Смею заметить, что наша фирма имеет честь обслуживать ваше семейство с очень давних пор.
– Это завещание не члена нашей семьи, – сказала Франки.
– Нет?! – воскликнул мистер Спрэг.
Франки совершенно не собиралась вдаваться в подробности. Но его гипнотическая способность вытягивать у собеседника доверительные сведения была настолько сильна, что Франки вдруг невольно произнесла:
– Я хотела посмотреть завещание мистера Сэвиджа… Джона Сэвиджа.
– В самом деле? – В голосе мистера Спрэга прозвучало нескрываемое удивление. Он не ожидал ничего подобного. – Но это так необычно.., в высшей степени необычно.
В голосе мистера Спрэга прозвучала какая-то странная нотка. Франки даже изумленно на него посмотрела.
– Право, леди Франсез, – сказал мистер Спрэг. – Право, я не знаю, как быть. Не можете ли вы мне объяснить, почему вас интересует это завещание?
– Нет, боюсь, что не могу, – очень тихо, но достаточно твердо сказала Франки.
Она вдруг поняла, что неизменно благожелательный и всеведущий мистер Спрэг ведет себя совсем не так, как обычно. Он был явно чем-то встревожен.
– Я совершенно уверен, что мне следует вас предостеречь, – сказал мистер Спрэг.
– Предостеречь?
– Да. Признаки неопределенные, весьма неопределенные.., но что-то, несомненно, затевается. И я не хотел бы, чтобы вы оказались замешанной в каком-то сомнительном деле.
В сущности, Франки могла бы ему сказать, что она уже более чем основательно замешана в таком деле, чего он, естественно, никоим образом бы не одобрил:
Но она просто смотрела на него – внимательно и вопрошающе.
– Речь идет о довольно необычном совпадении, – сказал мистер Спрэг. И продолжал:
– Несомненно, что-то затевается.., несомненно. Но что именно, я сейчас сказать не вправе.
Франки смотрела все так же вопрошающе.
– Мне стало известно, что кто-то выдавал себя за меня, леди Франсез, – продолжал мистер Спрэг. Он едва сдерживал негодование. – Причем без моего ведома. Что вы на это скажете?
Однако охваченная паникой Франки не могла вымолвить ни слова.
Глава 25
Рассказывает мистер Спрэг
Наконец она, запинаясь, проговорила:
– Откуда вы узнали?
Совсем не то хотела она сказать. Через мгновение она уже готова была откусить себе язык, но слова были сказаны, и мистер Спрэг не был бы юристом, не пойми он, что это признание.
– Значит, вам об этом что-то известно, леди Франсез?
– Да, – произнесла Франки.
Некоторое время она собиралась с мыслями, затем, глубоко вздохнув, сказала:
– Это моя вина, мистер Спрэг.
– Я в недоумении.
Судя по голосу, возмущенный юрист боролся в нем с по-отечески снисходительным семейным поверенным.
– Как это случилось? – спросил он.
– Это была просто шутка, – едва слышно ответила Франки. – От.., от нечего делать.
– И кому же пришла в голову мысль выдать себя за меня? – требовательно спросил мистер Спрэг.
Франки глянула на него и, быстро собравшись с мыслями, тотчас нашлась.
– Это был молодой герцог Нор… – Она не договорила. – Нет, мне не следует называть имена. Это против правил.
Она сразу почувствовала, что опасность миновала. Спрэг вряд ли простил бы подобную выходку сыну сельского викария, но герцог – это другое дело, титулованной особе он мог простить даже и большую дерзость. К нему вернулась прежняя благожелательность.
– Ах вы, золотая молодежь.., золотая молодежь, – пробормотал мистер Спрэг, погрозив ей пальцем, – Так и норовите угодить в какую-нибудь историю. Ах, леди Франсез. Знали бы вы, какие порой неприятности может повлечь за собой совершенно безобидная шутка, которую вам вдруг вздумалось с кем-то сыграть.., м-да.., я понимаю, у вас было просто хорошее настроение… Но так ведь можно доиграться и до суда, мало ли какие чисто юридические осложнения могли бы возникнуть.., мда.
– Вы просто чудо, мистер Спрэг, – голосом паиньки сказала Франки. – В самом деле. Никто, кроме вас, не проявил бы такого великодушия. Мне ужасно стыдно.
– Ну, полно, полно, леди Франсез, – по-отечески мягко отозвался мистер Спрэг.
– Но мне действительно очень стыдно. Наверно, это миссис Ривингтон… А что именно она вам сказала?
– Письмо, кажется, при мне. Я распечатал его всего полчаса назад.
Мистер Спрэг протянул ей письмо, и весь его вид говорил: «Вот, вот полюбуйтесь на результат вашего легкомыслия».
«Дорогой мистер Спрэг (писала миссис Ривингтон), это, конечно, очень глупо с моей стороны, но я только теперь вспомнила то, что могло бы Вам помочь в тот Ваш визит. Алан Карстейрс упомянул, что собирается отправиться в местечко Чиппинг-Сомертон. Не знаю, может ли это Вам пригодиться.
Вы так порадовали меня своим рассказом о деле Мэлтрейверс.
С уважением, искренне Ваша,
Эдит Ривингтон».
– Как видите, эта шутка могла иметь самые серьезные последствия, – строго, но благожелательно сказал мистер Спрэг. – Я рассудил, что затевается что-то весьма сомнительное. Связанное либо с делом Мэлтрейверс, либо с моим клиентом мистером Карстейрсом…
Франки не дала ему договорить.
– Мистер Карстейрс был вашим клиентом? – взволнованно спросила она.
– Был. Когда с месяц назад он в последний раз приезжал в Англию, он со мной советовался. Вы знаете мистера Карстейрса, леди Франсез?
– Мне кажется, можно сказать, знаю, – ответила Франки.
– Чрезвычайно привлекательная личность, – сказал мистер Спрэг. – Он поистине принес в нашу контору дыхание.., э-э.., широких просторов.
– Он приходил посоветоваться с вами о завещании мистера Сэвиджа? – спросила Франки.
– А, так это вы порекомендовали ему обратиться ко мне? Он не мог вспомнить, кто именно его сюда направил.
– И что же вы ему посоветовали? – спросила Франки. – Или профессиональный долг не позволяет вам об этом рассказывать?
– В данном случае позволяет, – улыбнулся мистер Спрэг. – Я полагал, что сделать ничего нельзя.., то есть ничего, если родственники мистера Сэвиджа не готовы потратить кучу денег на то, чтобы защитить дело в суде.., а я полагаю, они были не готовы или даже не в состоянии это сделать. Я никогда не посоветую обращаться в суд, если нет ни малейшей надежды на успех. Судебный процесс, леди Франсез, – штука непредсказуемая. У него есть изгибы и повороты, которые человека не искушенного в юриспруденции могут застать врасплох. Не доводите дело до суда – вот мой девиз.
– История была прелюбопытная, – задумчиво сказала Франки.
Ощущение у нее было примерно такое, как если бы она ходила босиком по полу, усыпанному канцелярскими кнопками. В любой момент могла наступить на одну из них – и тогда все, игра окончена.
– Такие случаи не столь редки, как может показаться, – сказал мистер Спрэг.
– Случаи самоубийства? – спросила Франки.
– Нет-нет, я имел в виду злоупотребление влиянием. Мистер Сэвидж был прожженный делец, и, однако, в руках этой женщины он был податлив как воск. Уж она-то свое дело знала.
– Мне бы хотелось, чтобы вы рассказали мне все по порядку, – набравшись храбрости, попросила Франки. – Мистер Карстейрс был.., был так разгорячен, что я толком ничего не поняла.
– Случай был наипростейший, – сказал мистер Спрэг. – Могу ознакомить вас с фактами.., они преданы гласности.., так что на этот счет у меня нет никаких ни перед кем обязательств.
– Тогда расскажите мне все, – попросила Франки.
– Случилось так, что в ноябре прошлого года мистер Сэвидж возвращался в Англию из Соединенных Штатов. Человек он был, как вам известно, чрезвычайно богатый и не имел близких родственников. Во время плавания он свел знакомство с некоей дамой.., э-э.., миссис Темплтон. О миссис Темплтон известно лишь то, что она очень красивая женщина и имела мужа, который удобнейшим образом держался где-то на заднем плане. «Кэймены», – подумала Франки.
– Эти океанские круизы чреваты опасными сюрпризами, – продолжал мистер Спрэг, улыбаясь и покачивая головой. – Мистер Сэвидж явно увлекся. Он принял приглашение дамы погостить в ее скромном коттедже в Чипинг-Сомертоне. Как часто он там бывал, мне неведомо, но одно несомненно – он все больше и больше подпадал под чары этой миссис Темплтон. А потом произошла трагедия. Какое-то время мистера Сэвиджа беспокоило состояние его здоровья. Он боялся, что у него некая болезнь…
– Рак? – сказала Франки.
– Да, по правде сказать, именно этого он и боялся. Это стало у него навязчивой идеей. В ту пору он гостил у Темплтонов. Они убедили его поехать в Лондон и проконсультироваться у специалиста. Он так и сделал. А вот относительно всего дальнейшего у меня есть свое мнение, леди Франсез. Этот специалист – человек очень известный – признанное светило в своей области, – показал под присягой, что мистер Сэвидж не был болен раком и что он так ему и сказал. Однако тот был настолько убежден в обратном, что не смог тому поверить. Но, согласитесь, ведь все могло выглядеть несколько иначе. Не ищите в моих словах некой предубежденности, леди Франсез, просто я хорошо знаю врачей.
Очень может быть, что симптомы болезни мистера Сэвиджа довольно-таки озадачили доктора, и он с огорченным видом завел речь о каком-то сложном и дорогостоящем лечении. Да, он уверял пациента, что никакого рака нет, но, глядя на его скорбное лицо, мистер Сэвидж решил, что дела совсем плохи. Мистер Сэвидж не мог не знать, что обычно в таких случаях врачи скрывают от пациента истинный диагноз. По мнительности своей он решил, что это тот самый случай.
В общем, в Чипинг-Сомертон мистер Сэвидж вернулся в крайнем душевном смятении, полагая, что обречен на медленную, мучительную смерть. В его семье, вероятно, уже бывали подобные страдальцы, и он решил избавить себя от грядущих мук, свидетелем коих не раз оказывался. Он послал за поверенным – весьма уважаемым, и из чрезвычайно солидной фирмы, – и тот прямо на месте составил завещание, мистер Сэвидж его подписал и передал поверенному на хранение. В тот же вечер мистер Сэвидж принял очень большую дозу хлорала, написав перед этим письмо, в котором объяснил, что медленной и мучительной смерти предпочитает быструю и безболезненную.
Семьсот тысяч фунтов, не облагаемых наследственной пошлиной, он оставил миссис Темплтон, а остальное – перечисленным в завещании благотворительным учреждениям.
Мистер Спрэг откинулся на спинку кресла. Он явно наслаждался своей нынешней ролью.
– Присяжные единодушно вынесли обычный в таких случаях вердикт – самоубийство в состоянии крайней депрессии. Но это вовсе не означает, будто он был в таком состоянии в момент написания завещания. Думаю, что с этим согласился бы любой суд присяжных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32