В промежутке мы их просто не замечаем.
Наконец объявился Джонс.
– Я бросил машину на Революционной, – сообщил он. – Оставил дверь открытой и кузов тоже.
– Отпечатки пальцев стер?
– Нет, – ошарашенно сказал он.
– Надо чаще смотреть детективы.
– Вернусь.
– Повяжут. Там милиция рядом. Тем более что ты шофер этой машины. Там должны быть твои отпечатки.
– Точно.
Темнело. Птицы стали летать ниже. Клаксоны машин зазвучали громче. Я опять набрал Жанну. На этот раз в трубке раздались гудки. Я подумал, что их уже повязали и включили телефоны, чтобы вычислить сообщников.
Звонок прервался. Тут же телефон зашевелился.
– Мы едем домой на такси, – сказал Беатриса, – Ты вылез?
– Да.
– Подъезжайте.
Слава богу! Хоть с этими-то все в порядке. Одумались.
Я набрал Джонса. Он взял сразу, но вначале говорить не мог, только часто и порывисто дышал.
– Ты был прав, – наконец выдавил он, – пришлось убегать от милиции. Но, я стер отпечатки.
Он глубоко вдохнул воздух и продолжил.
– Я часто смотрю детективы. Поверх пальцев водителя должны были остаться пальцы вора. А раз их нет, то стали бы подозревать меня. Теперь все нормально.
– Едем домой. Дамы уже там.
– Ладно, – виновато произнес Джонс.
Я поймал такси и вышел на всякий случай за квартал от Жанниного дома. В машине я вначале переключил телефон на звуковой режим, но потом, подумав, вырубил его вовсе. Я шел и вспоминал сегодняшний день. Он длится и длится. Целую вечность. Я, несомненно, запомню его на всю жизнь до самых мелочей.
Во дворе дворник включил воду и поливал из шланга все вокруг на радость детям. Люди повылазили из окон, бабки встали кружком, вдыхая свежесть. Мальчишки были мокрыми и грязными. На деревьях бесцветным стеклярусом повисли капли.
Появился Индиана. Мы вместе прошагали по лужам и вошли в подъезд. От воды пахло будущим, а от Индианы – водкой.
Дверь нам открыла Жанна. Сияя и ничего не говоря, она прошла в зал. Мы за ней. Посреди комнаты стоял тот самый сейф.
– Вот, – гордо сказала девушка.
Беатриса сидел в кресле и тоже пыжился. Он уже переоделся в легкий домашний халат и сменил парик. Все это делалось ради Джонса, которому эти ухищрения были пофиг.
– Это то, о чем я думаю? – порывисто, как в плохой мелодраме спросил Индиана.
– Да, – самодовольно сказала Жанна.
– Мы сделали это! – безо всяких на то оснований заорал Джонс.
Оказывается он большой любитель присваивать себе чужие заслуги.
Я пошел на кухню и попил воды прямо из крана. А когда вернулся, Жанна уже начала рассказывать Индиане о своих похождениях.
– …мы пошли в магазин напротив и купили серые халаты, ведра и швабры, – начала она. – Ты ведь, знаешь, – она посмотрела на меня, – что я могу, когда хочу. Там на охране два жлоба. Мы сказали, что мы новые уборщицы. Я уже теперь не помню, что я им несла. Но, кажется, такую страшную дичь, что самой сейчас страшно. Сыпала фамилиями, приплела жену Захарова, спасибо тебе, просветил. Бормотала, что бывшая смена проворовалась, что мы из фирмы «Заря». Так эти дебилы нам даже ключи от всех кабинетов дали.
Жанна хохотнула.
– Я перед этим представлением вспомнила, что у меня в визитнице есть карточка какого-то менеджера из «Зари». Я ее подготовила. Эта визитка их и добила. Все сомнения отшибла…
– И про меня ничего не заподозрили, – радостно добавил Беатриса.
– Что про тебя? – не понял Индиана.
Беатриса осознал, что чуть не проболтался. Он побагровел под толстым слоем грима и закашлялся.
– Ну, какая я уборщица? – выкрутился он. – Они начали с Жанной заигрывать. Она стала делать вид, что интересуется ими, а я тем временем пошел по комнатам.
– Я тороплюсь, боюсь, как бы настоящие уборщицы не появились, а эти не пускают. Такие противные мужики попались, – вставила девушка. – Один все меня по заднице хлопал, а второй тужился как рак и стеснялся.
– Жанна это умеет, – с завистью подтвердил Беатриса, – наводить на мужиков столбняк. Хотя, тот, который краснел, похоже глаз на меня положил.
Вот уж вряд ли. Не дурак дедок приврать.
– Я говорю, – перебила его девушка, – мне работать надо, маме помогать. Они, а телефон дашь? А остаться с нами не желаешь? У нас вино есть, – она нервно расхохоталась. – Сейчас! Как же! Разбежались!
– Короче посчитали мы шаги от лестницы, как раз наткнулись на приемную. Табличка «Захаров», – смеясь продолжил Беатриса, – вошли…
– А перед этим в бытовке…
– Нам этот рыжий сам ее показал…
– Нашли мешок для мусора.
– Бросили в него сейф. Благо маленький…
– Для порядка швабрами постучали и с мешком на выход…
– Он, маленький, да тяжеленный…
– Делаем вид, что легко…
Теперь уже дочь и отец почти кричали, заново переживая опасные моменты. Они вскочили, меняли позы и изображали, как все происходило.
– Тот, который меня за задницу лапал, говорит: «Помочь»? Я чуть не обкакалась от страха…
– Жанка как закричит: «А вам разве можно пост покидать»?!
– Мы скоро, говорю. Ну тот и тормознул…
– Выскочили из здания, самих колотит…
– До дома два раза такси меняли. Все деньги истратили до копейки.
Они начали веселиться, Джонс подскочил к ним и принялся целовать руки.
– Слушайте, Беатриса, – не разделил я общего веселья. – А почему вы прямо там сейф не открыли? Зачем все эти потуги с мешками и с мусором?
Тут Беатриса как-то сразу сник. Да и у Жанны пыл поубавился.
– Я когда за следками возвращалась, инструменты в коридоре забыла, – пробормотал дед.
Ну, что тут скажешь?
Джонса знобило. Ему не терпелось встретиться со своей Мэрилин.
– Имейте ввиду, – предупредил я. – Все, что будет в сейфе помимо Монро, мы должны будем вернуть.
– Папины правила? – поинтересовалась Жанна. – Ты ведь теперь их нарушаешь?
– Не все.
Беатриса сходил в коридор за отмычками. Мы с Джонсом поставили сейф на стол, и дед приступил к работе. На все про все ему понадобилось пять минут. Вначале железки скрипели, потом что-то щелкнуло, и дверца отошла. Все сгрудились вокруг, а Индиана даже посветил фонариком.
Сейф был битком набит деньгами. Оба отделения. Причем так туго, что пара пачек упала на скатерть. Мы стояли и тупо смотрели друг на друга.
– Это надо вернуть, – теперь уже не совсем уверенно сказал я.
– Чем больше сдадим, тем лучше… – опять выдал киношную фразу Джонс.
– Зачем сдавать? – не согласился Беатриса. – Мы что зря рисковали?
– Мы не грабители, – возразил я.
Беатриса оказался алчным. Зачем-то подобрал со стола упавшие пачки и впихнул их обратно.
– Это вообще мы с дочерью сделали, – сказал он. – А вы идите и ловите своих обезьян.
Индиану даже передернуло от возмущения.
– Мы же за Нормой пошли, – плаксиво заявил он.
– А попались деньги, – хмыкнул Беатриса и попытался захлопнуть ящик.
Его остановила Жанна.
– Может быть, Мэрилин там, внутри, – предположила она.
Джонс выгреб деньги на стол. Сейф был пуст. Зрелище туго перетянутых резинками пачек опять заворожило всех. Денег было много. Доллары сотнями и рубли тысячами.
– Надо вернуть, – поддержала меня Жанна. Она сказала это таким тоном, что было понятно, так оно и будет. – Сгребай обратно. Поехали, – обратилась она к Беатрисе.
Тот сник, но спорить с дочерью не стал.
– Что-нибудь наплетем, – продолжила девушка.
– Давайте, хоть пересчитаем, – униженно попросил Беатриса.
Против того, чтобы пересчитать ни у кого возражений не нашлось. Мы разделили пачки на три кучки и посчитали каждый свою. Денег оказалось три миллиона рублей и еще пятьдесят тысяч долларов.
Когда абстрактные деньги приобрели конкретный счет, расставаться с деньгами стало еще тяжелее.
– Захаров козел, – попробовал еще раз натолкнуть нас на оправдание грабежа Беатриса.
– А ты че Робин Гуд что ли? – поинтересовался Джонс.
Я держал в руках две пачки денег. Наши и импортные. Они весили немного, но приятно. Они светились в полумраке и пахли счастьем.
– Если мы их сейчас отдадим, – произнес я, – то Мэрилин уже никогда не увидим. Мы можем их обменять.
– Ага! – воскликнул Беатриса. – Если менять их на фотку, то это не грабеж! А если оставить их себе, то грабеж?! Неувязочка.
Индиана после моих слов вновь почувствовал вкус к жизни.
– Мы случайно взяли чужое, – сказал он, – и вернем, в обмен на свое.
– Что ты предлагаешь? – спросила Жанна.
– Давайте думать, – попросил я. – Мы можем поставить Захарову ультиматум и потребовать нашу Норму.
– Она того не стоит, – опять влез Беатриса. – Такую кучу денег за клочок бумаги! Дебилизм.
– Послушайте, тетенька, а зачем вам деньги? – раздраженно спросил Джонс.
Беатриса, может, в другой раз и разозлился бы, но за «тетеньку» все простил.
– Они хватятся только завтра, – упрямо гнул он свою линию. – За это время мы сумеем спрятать бабки и выкинуть сейф.
– Да, время у нас есть, – подтвердила Жанна. – Нужно все продумать.
– Я завтра позвоню Захарову и скажу, что деньги у нас, – я стал размышлять вслух. – Предложу обмен. Он не должен никуда заявить, потому что знает меня и будет уверен, что я не обману. Он часто в молодости смеялся над моими правилами. Единственное, в чем нельзя быть уверенными, так это в том, что он сам нас не обманет или не вздумает отобрать деньги силой.
– Он на все способен, – поддержала меня Жанна, – эти два убийства, ясно же и понятно, что его рук дело.
Я придерживался того принципа, что пока вина человека не доказана, обвинять его ни в чем нельзя, но возражать не стал.
– Нам нужно оружие, – вдохновлено вставил Джонс.
– Не помешало бы, – поддержала Индиану Жанна.
Беатриса, поняв, что прямо сейчас никто никуда деньги отвозить не собирается, немного воспрянул духом. Он решил включиться в разговор:
– Я умею стрелять. У меня были самые лучшие показатели в роте…
Джонс вылупился на деда. Беатриса понял, что спорол чушь. Его выручила дочь.
– Раньше даже в женских школах, – нашлась она, – всех делили на роты. Тяжелое послевоенное время…
Я подумал, что после войны женских школ не было и в помине, но опять не стал возражать. Джонс проглотил эту мулю.
– Что вы понимаете под словом «оружие»? – спросил я.
– Какой-нибудь пистолет, – предположил Джонс.
– Или ружье, – дополнила Жанна. – Вряд ли придется его применять, но просто так, потаскать чтобы разговаривать с Захаровым на его языке.
– Ну и где мы возьмем пистолет? – поинтересовался я.
Все задумались.
Раньше, такой разговор, наверное, вогнал бы меня в шок, но в этой командировке мне пришлось слишком многое пережить, поэтому я отнесся к поставленной задаче спокойно, мало того, я был согласен с тем, что какой-никакой пистолетик нам бы не помешал.
Возникла пауза. Беатриса, как и положено сердобольной хозяйке, предложил поужинать. Жанна закрылась в ванной, Индиана опять стал смотреть в замочные скважины, а я включил телевизор. Тут же на моих натруженных коленях свил гнездо один из котят. Второй, потеряв друга, принялся ходить по квартире и натужно мяукать. Джонса он обходил за метр, потому что от того до сих пор пахло водкой.
– Мне немного не по себе, – произнес Индиана, оторвавшись от инсталляции. – Где там бегают мои обезьянки?
– Наверное, их загребли в вытрезвитель.
– Я не всех успел напоить, на меня напал Атилла.
– Вот ты говорил, что он – извращенец. Это как?
– У нас долгое время не было самки гориллы. Так вот, Атилла жил с гиббоном, тоже самцом. Причем к обоюдному удовольствию.
Индиана говорил об этом не скрывая отвращения. Я представил, как он себя поведет, если узнает про Беатрису. Особенно, если учесть, как он целовал деду руки.
За ужином, уплетая вареную картошку, я вспомнил изолятор временного содержания и то, как обрадовался Жанниной передаче. Я вспомнил очкастого Стаса и неожиданно понял, откуда мы возьмем оружие.
13.
Утром я наконец догадался. Этот город – не что иное, как кладбище моих юношеских надежд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44