…
- Перейдем наконец к главному. Итак, вы ознакомились с материалами об этих совершенно бессмысленных и безмотивных, на мой взгляд, идиотских убийствах. Ваше мнение?
- Хороший вопрос. Я бы, пожалуй, и сам не отказался получить на него немедленный ответ.
- Вы считаете логичным соединить эти дела в одном производстве?
- С тем чтобы одним махом и прекратить? Это вас интересует?
- Ну вы-то не прекратите. Вы ж не Долгачев и некоторым командам сверху предпочитаете не подчиняться. Это известно. Не стоит ловить на мякине.
- Понял вас. Значит, мой таинственный собеседник воробей стреляный?
- Да уж есть маленько, не без кокетства подтвердил собеседник и заурчал в коротком смешке.
- А когда, если не секрет? В девяносто первом или в девяносто третьем?
Возникла короткая пауза.
- Хитрый вы, Александр Борисович. Неужели вы думаете, что, кроме Москвы, а точнее, Красной площади и Краснопресненской набережной, у нас не было и нет других, еще более горячих точек?
- Логично. Но вы, Сергей Никитович, да? вы, по-моему, все-таки из тех лет.
- Как и вы. Только давайте не будем ворошить старое и выяснять, с какой стороны баррикады было жарче. Мне ж известно, где вы тогда находились.
- А вы?
- Не поймаете. Неподалеку от вас… Итак, Александр Борисович, вы назначены руководителем следственно-оперативной группы.
- Верная информация. Сегодня вечером назначен. И полагаю, не для того, чтобы, как вы заметили, прекратить дела об убийствах ни в чем не повинных людей.
- Ну а кто в этом сомневается? Преступники должны быть наказаны в обязательном порядке. Иначе что ж это за закон, что за государство!
- Я рад, что вы со мной согласны. Но в чем тогда, позвольте полюбопытствовать, причина вашей заинтересованности?
- В том, чтобы как можно скорее восторжествовал закон. Я уже сказал. И в этом мы готовы вам помочь.
- То есть? Как мне вас понимать?
- Да буквально. Облегчим вашу задачу. Найдем вам убийц. А чтоб меньше было с ними хлопот, можем представить уже в готовом виде. Даже тепленькими. Со всеми доказательствами и уликами. Устроит?
- Вы понимаете, Сергей Никитович, что предлагаете мне?
- Разумеется, Александр Борисович. Прежде чем позвонить вам, я долго вас изучал, многое знаю и считаю, что с вами нужно говорить начистоту, в открытую, либо вообще не строить иллюзий.
- Значит, вы готовы представить мне собственно исполнителей, киллеров, и желательно в виде трупов, чтобы увести из-под удара заказчиков. Я правильно понял?
- Во-первых, я не уверен, что заказчиков несколько. А наказание должно быть неотвратимо и последовать несомненно. Может быть, не сейчас. Но это другой разговор. А во-вторых, чести это дело, я имею в виду соединенное, не принесет. И славы тоже. Разве что одни, как говорят в Одессе, сплошные неприятности. Зачем они вам?
- Если только мне куда ни шло, задумчиво сказал Турецкий. Обычно в подобных случаях продолжали: и вашим близким.
- Александр Борисович, советую вам с этого моста на Комсомольский уйти направо и на набережную. Там чисто, а за церковью, где, говорят, Высоцкий венчался, какая-то "разборка". Вам же нужно сегодня обязательно отдохнуть. Послушайтесь совета.
- Спасибо. Интересно это у вас получается. А что, у нашей доблестной милиции система, подобная вашей, конечно, отсутствует?
- Увы, вздохнул собеседник, это слишком дорогое удовольствие. В будущем почему же?
- Но вам-то по плечу.
- Все на свете кому-то по плечу, а кому-то по херу. Слышали такой старый анекдот? Так вот и у нас. Я вам задал вопрос, Александр Борисович. И вовсе не намерен торопить с ответом, лезть с ножом к горлу. Могу лишь повторить: мы заинтересованы покончить с преступностью. Остановить творящийся беспредел. И будем этого добиваться. Возможно, даже любыми средствами.
- Ох, нехорошие ассоциации возникают… Ладно, Сергей Никитович, я подумаю над вашим предложением.
- Большего и не требуется. Подумайте.
- Куда прикажете сообщить о своем решении? По какому номеру?
- Шутник вы…
- Так у меня ж такой аппарат, что номер высвечивается. Вы разве не знали?
- Не валяйте дурака, рассмеялся собеседник. Мой у вас никак не высвечивается. Не та модель. Хорошая, дорогая, согласен. Вы ее в Гармиш-Партенкирхене купили, накануне отъезда из вашего "Пятого левела". Видите, сколько я о вас знаю?
- Но таким образом вы даете мне возможность вычислить вас. Не очень многие знают, где я был и чем занимался.
- А на кой черт вам заниматься таким пустым делом? Ну предположим, вычислите. А что дальше? Обвините в том, что я вам свою помощь предложил? Или что ее форма вас не устраивает? Так это дело вкуса. Кто любит арбуз, а кто, говорят свиной хрящик. Так-то, любезный Александр Борисович… Ну вот, кажется, уже и ваш дом близок. Значит, думайте. Да, чуть не забыл. Если достигнем консенсуса, я готов поменяться с вами нашими телефонными аппаратами. Вот тогда уж точно будет и номер высвечиваться, и многое другое.
- Заманчиво, сказал Турецкий, заезжая во двор, на стоянку. Значит, есть такие, на которых все высвечивается?
- Есть. Не ломайте голову и спите спокойно. Вам, во всяком случае, ничто не грозит. И вашим близким тоже, он засмеялся. Мы, Александр Борисович, умеем ценить умных и знающих людей.
- Да кто же наконец эти мы? Новый Союз меча и орала, что ли?
- Мы, Александр Борисович, сухо ответил таинственный некто, это значит не я, не он, не кто-то третий. Мы, понимаете? И этим все сказано. В трубке прозвучали сигналы отключения. Турецкий вышел из машины, закрыл дверцу, вякнул сигнализацией и глубоко вздохнул, оглядывая не такого уж верного, оказывается, коня.
- Эх ты, а я надеялся… И пошел не оглядываясь.
И уже у самого парадного ему вдруг почудилось, что машина его наконец переварила сказанное и соизволила ответить:
- А чего ты хотел? На всякого умельца всегда найдется другой умелец!…
- Ты это серьезно? Турецкий даже обернулся.
- А то, ответила машина и лукаво подмигнула левым подфарником.
"Бред", понял Турецкий и подумал, что надо будет "жигуленка", благо Дениска вернулся из командировки, затащить к его ребятам, чтоб все внимательно просмотрели и очистили от ракушек.
Посмотрел на часы: три без двадцати. Полчаса ехал по пустому городу? Не долго ли? Ах, ну да, еще ведь и душеспасительную беседу вел… Значит, связи нет, а о его решении они уже завтра смогут судить по его действиям. Интересная игра намечается…
Табачный киоск был за углом.
Я пошел прямо по краю тротуара, ничуть не опасаясь грязных брызг.
Белая "тойота" въехала колесом в глубокую лужу и обдала меня потоком грязной талой воды с головы до ног. Даже лицо покрылось слоем едкой московской грязи. Кое-как утеревшись, я повернулся к "тойоте", чтобы высказать водителю, что я думаю о нем. Повернулся и застыл.
Есть женщины, увидев которых я забываю обо всем и иду за ними как сомнамбула. Что делать есть у меня такой недостаток, есть.
За рулем "тойоты" сидела именно такая женщина. Она смущенно выглядывала из машины.
- Ой, простите! Я совершенно вас не заметила! приговаривала она.
- Нет-нет, ничего, пробормотал я.
- Нет, сказала она, открывая дверцу, так ходить по улицам нельзя. Вы благодаря мне стали похожи на бомжа. Садитесь.
- Да нет, спасибо…
- Садитесь, садитесь! повторила она. Прошу вас.
Что- то она чересчур настойчива.
- Между прочим, меня зовут Саша, безапелляционно заявил я, забираясь в машину.
- А меня Наташа. Мы с вами как одеколон.
- Что? изумился я. Какой одеколон?
- Ну раньше была серия одеколонов. "Саша" и "Наташа". Не помните?
Она звонко рассмеялась, откинув голову и обнажив белые и ровные зубы.
- Простите меня, Саша. Я такая неуклюжая.
- Уже простил.
- Как мне загладить свою вину? Давайте я вас куда-нибудь отвезу.
- Не надо, говорю, я здесь недалеко работаю. А вот от вашего телефончика в качестве компенсации я бы не отказался. И от сигареты.
Я сразу заприметил пачку "Винстона", лежащую над бардачком.
Она пару раз моргнула, как делают женщины, когда хотят изобразить нерешительность, а потом достала маленький блокнотик и ручку.
- А где вы работаете?
- В Генеральной прокуратуре, никогда не делаю тайны из своей должности, я следователь.
- Ого, поразилась она, как интересно! Вы ловите жуликов?
- Да.
Нет лучших актеров, чем женщины. И никакой мужчина не сможет так мастерски скрыть свою игру. Но вот разгадать чужую я могу. Это один из главных навыков, который я приобрел за годы работы следователем. И вот хотите верьте, хотите нет, но мне вдруг показалось, что моя новая знакомая имеет в своей замечательной головке какую-то заднюю мысль. Причем мысль, имеющую ко мне самое непосредственное отношение. Разумеется, мне захотелось выяснить, что это за мысль такая.
- Вот это да! Никогда бы не подумала, что познакомлюсь с настоящим следователем. Да еще окачу его грязью с ног до головы.
Она прыснула и уже собралась вырвать листок из своего блокнота. И неожиданно сказала:
- Знаете что, если вы покажетесь на работе в таком виде, все жулики разбегутся. Давайте я в качестве компенсации лучше отвезу вас к себе и почищу как следует. Я тут недалеко живу, на Тверской-Ямской.
И опять мне показалось, что она имеет в отношении меня какой-то план.
По дороге Наташа рассказала мне, что работает в модельном агентстве у Юдашкина.
- Неужели манекенщицей! испугался я. Пусть меня сочтут тухлым, старомодным консерватором, но я не люблю этих кукольных красоток, снующих туда-сюда по возвышению посреди зала, которое именуется "подиум".
- Нет, я не манекенщица. Я модельер, сказала Наташа.
Когда она затормозила у своего дома на Тверской-Ямской, мы уже были на "ты". От Наташи исходили особые флюиды, которые заставили забыть обо всем о хоккеистах, о трупах обычных граждан, о трупах хоккеистов и о преступлении, которое нужно кровь из носу раскрыть через три дня. Конечно, я забыл о работе не окончательно. К тому же что-то мне подсказывало, что это неожиданное знакомство на самом деле не такое уж и неожиданное…
- Снимай свой плащ! первым делом скомандовала Наташа, как только мы переступили порог ее квартиры.
Я послушно скинул плащ.
- Проходи в комнату. Я сейчас. Наташа исчезла в глубинах квартиры.
Я говорю "в глубинах", потому что так оно и было на самом деле. Такой гигантской квартиры я еще не видел в своей жизни. В прихожую выходило шесть дверей, ведущих в комнаты, и три коридора, которые тоже заканчивались дверями.
- В какую именно? переспросил я.
- В гостиную. Четвертая дверь справа от входа, издалека донесся голос.
Я последовал инструкциям и попал в гостиную размером с футбольное поле. Ну по крайней мере с мою квартиру.
Судя по всему, труд модельера оплачивается у нас гораздо лучше, чем следователя по особо важным делам. Гостиная Наташи была уставлена роскошной мебелью, пол устлан мягкими коврами, на полках стояли какие-то невообразимые золотые сервизы, серебряная посуда и масса разных блестящих штучек. Люстра была точь-в-точь как в Большом театре и, наверное, такая же дорогая. Может, она на самом деле банкирша? А может, у нее муж банкир? Никаких обручальных колец у нее на пальцах я не заметил, но это, конечно, не показатель. А если сейчас из какого-нибудь коридора появится этот неизвестный банкир? Что тогда? А ничего. Скажу, плащ почистить зашел…
Наконец на пороге появилась Наташа. И конечно, я снова забыл обо всех делах. Здесь, в квартире, она смотрелась, понятно, гораздо лучше, чем на промозглой улице. Кроме того, благодаря короткой юбке обнаружилось, что ноги у нее как у баскетболиста и растут прямо из подмышек. Это действительно была почти идеальная женщина. Конечно, ее нельзя было назвать юной, однако Наташа относилась к тем женщинам, которые с годами становятся просто шикарными. Единственное, что несколько диссонировало с ее обликом, это плотная марлевая повязка на руке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74