После нескольких секунд мертвой тишины из ресторана послышался гул грубых мужских голосов, изредка прерываемый женскими взвизгами.
- Не официантки случайно? забеспокоился Турецкий.
- Да нет, успокоил его майор. Если сходняк серьезный, там даже прислуживают за столом свои, чтоб никуда агентура не воткнулась. Это особо доверенные марухи забоялись.
Подруги воров, возможно, и забоялись, но воры оробели далеко не все.
В ответ на ультиматум майора участники воровского съезда не начали выходить из дверей с покорно поднятыми руками. Наоборот, лязгнули запоры на дверях, зазвенело разбитое стекло круглого окна…
Николаенко дернул Турецкого за рукав, приглашая таким невежливым образом под прикрытие автобуса. И вовремя воры из окон начали палить, причем не только из пистолетов и обрезов, но даже из автоматов.
- Будет хозяин кабака голову чесать! промолвил майор, внимательно наблюдая за действиями своих бойцов. Те короткими перебежками продвигались поближе к зданию ресторана.
- Надо их быстренько подавить! резко сказал майор Николаенко. Палят как дурные, а кругом дома!
- Подождите-подождите, как вы собираетесь подавлять?
- Огнем, как же еще!
- Подождите!
Да в чем дело?!раздраженно уставился на следователя майор. Если вы думаете, что они сейчас же начнут колоться у вас на допросе, вы ошибаетесь!
- Не первый год работаю! парировал Турецкий. Дело в другом, там может быть наш человек…
- Где вы раньше были?! вызверился майор.
- А что же вы норовите все стрелять? Надо учиться и в плен брать!
Николаенко отвернулся.
- Ладно, не будем горячиться, сказал примирительно Александр Борисович. У меня есть план. Какое у вас задание?
- Проконтролировать! буркнул майор.
- Вот отзывайте своих воинов и контролируйте. А с ними поговорю я. Давайте матюгальник.
Несколько удивленный Николаенко протянул Турецкому громкоговоритель с черной рубчатой рукояткой, как у пистолета, а сам начал с помощью портативной радиостанции переговариваться со своими солдатами.
- Господа воры! Внимание! закричал Александр Борисович, и усиленный мегафоном звук его голоса начал эхом дробиться среди строений кемпинга. Господа воры, с вами говорит старший следователь по особо важным делам из Генпрокуратуры Турецкий! Следствию нужен Геннадий Бобров по кличке Секач. Если он добровольно сдастся, я гарантирую, что всем остальным дадут спокойно уйти отсюда! На раздумье не больше пяти минут.
Турецкий опустил мегафон, и тут же к нему подошел Николаенко:
- Вы думаете, что делаете?! Там же стрельба была, наверняка есть трупы! И всех отпустить? Вы настаиваете?
- Да. Мы отпустим их под мою ответственность, твердо сказал Александр Борисович.
- Ладно, с видимым облегчением согласился майор. Под вашу личную ответственность!
Через несколько минут из ресторана крикнули:
- "Важняк"! Зачем тебе Секач?
В резко наступившей после выстрелов тишине слышимость была очень хорошая, поэтому Турецкий тоже закричал без помощи мегафона:
- На нем два убийства висят, а он ни разу не привлекался!
- Значит, не в законе?!
- Нет!
- Местный или залетный?!
- Залетный! И хорош торговаться!
Еще через пару минут тот же голос крикнул из ресторана:
- Тут нет такого, "важняк!"
- Не врете?
- Зачем так говоришь? Уговор дороже денег!
- Кто это мне слово дает? спросил Турецкий.
- Гриша Месхиев! Слыхал?
- Доводилось!
- Так дай уйти, на хер! Мы в карман не спрячем твоего Секача, тем более что его нет!
- Тогда выходите по одному и уезжайте!
…Воры выпустили вначале "быков". Те опасливо гуськом выходили из ресторана, пряча под куртками оружие, сразу же торопились к машинам. Омоновцы стояли цепью возле привезшего их автобуса, держа автоматы наготове. Впервые они отпускали преступников просто так, без боя, и чувствовали себя как-то неуютно.
Вышли "быки", положенцы, две женщины, затем, стараясь быть степенными, однако все же нервно прошествовали к автомобилям воры. Расселись. В одной из машин, белом "мерседесе", поплыло вниз зеркальное стекло дверцы, красивый брюнет показал лицо, улыбнулся и сказал:
- Все, командир! Кабак пустой. Осталось море водки заходи угощайся!
Мощные двигатели иномарок взревели, автомобили один за другим быстро направились в сторону Минского шоссе.
Турецкий, забыв про осторожность, побежал к ресторану. Он боялся одного, того, что сейчас увидит где-нибудь в кладовке бездыханное тело Марка Майера.
Вполголоса матерясь, за ним припустил майор Николаенко в сопровождении пяти бойцов. Остальные обходили ресторан с тыла.
К счастью, Месхиев не соврал Марка здесь действительно не было, без трупов, однако, не обошлось. Безобразно наваленных, как тряпичные куклы, тел было аж четыре. Убиты аккуратно и профессионально в лоб.
Рядом с Турецким остановился Николаенко, мрачно закурил.
- Ну вот, сказал, отпустили, а кто теперь за этот вал ответит?
- Ответят, успокоил Турецкий. Мы же знаем, кто здесь за упокой выпивал, да так весело.
- Знать-то знаете, только они не будут вас в своих "малинах" дожидаться на дно уйдут.
- Вечно сидеть не будут, им надо зарабатывать…
Со стороны кухни Николаенко окликнули:
- Товарищ майор! Тут один живой есть!…
Николаенко, а за ним и Турецкий поспешили на кухню.
Здесь воздух был горячий и влажный, в зеркально блестящих котлах, видно, готовилась еще закусь к поминальному столу. Трое омоновцев стояли, широко расставив ноги, на скользком кафельном полу, держа под автоматами здоровенного, но очень испуганного парня лет двадцати. Джинсы и куртка его были запятнаны жиром. Прятался в укромном, только давно немытом уголке.
- Кто такой? спросил Николаенко.
- Д-дорофеев…
- По жизни кто?
- У Робинзона работал. "Быком"…
- Почему не уехал с ним?
Дорофеев нервно хихикнул:
- Он не уехал никуда, он там лежит!…
- Так! в разговор вступил Турецкий. Ну-ка пошли в укромный уголок. Я с тобой поговорю!
Дорофеев недоверчиво посмотрел на плотного, но отнюдь не накачанного следователя. Но сопротивляться ему сейчас было невыгодно, поэтому он послушно пошел за Турецким в небольшую комнатку, названную с претензией "овощной цех". По знаку майора Николаенко омоновец со скучающим видом застыл у открытой двери.
- Как тебя зовут-то? спросил Турецкий.
- Слава, недоверчиво обронил Дорофеев.
- Так, Слава, мне чертовски некогда, поэтому давай по-быстрому: кто, кого и за что?
Дорофеев медлил.
- Говори-говори! поторопил его Турецкий. Тебе все равно уже!
- Откуда знаете? удивился "бык".
Александр Борисович не знал пока ничего, но не признаваться же в этом готовому расколоться парню.
- Знаем, не беспокойся! Недаром жалованье получаем!
- Ну это… когда за упокой Налима три рюмки опрокинули, всю родню вон отправили, за дело начали говорить. Робинзон поднялся и давай гнать на Месхиевых…
- За что?
- Говорил, что от рук отбились, какие-то свои дела проводят мимо общей кассы. Этого вспоминал, про которого вы базлали…
- Секача? напрягся Турецкий.
- Ну да! Укорял, что, мол, привез мочилу залетного и неизвестно, на кого его напустит… вообще за уральских много базарил.
- А что, уральских не приглашали?
- Не всех. Лиса звали да Цепня, а Секача нет, не звали.
- И был кто-нибудь из них?
- Не, не было ни Лиса, ни Алика Месхиева. Робинзон разорялся: заспали, потому не пришли.
- Ясно. Дальше!
- Короче, Робинзон сказал, что надо приволочь сюда Алика, Лиса и этого Секача, допросить как следует, может, они и мочканули Генерала, чтоб без него свои дела делать. После него встал Копыто и давай уже на Робинзона гнать! Завинил его в том, что он хотел Копытову-малую под Секача подложить, потом придавить и на Секача же все свалить, чтоб через это всех ребят Месхиевых к ногтю прижать. Взяли в оборот Цепня, он один из уральских на сходке был. Цепень и сознался, что хотели так сделать. Тут же встают Гришка Месхиев со своими парнями и давай из глушилок пулять! Завалили Робинзона, Цепня, Робинзонова отбойщика да водилу. Они и валяются там, в зале. Я очканул сильно, под стол ушел, так и остался…
Трупы спецперевозкой милиционеры отправили в морг, Дорофеева на Петровку, 38, хозяина ресторана оставили грустить над произведенным в зале разгромом, а сами вернулись в город. Александр Борисович Турецкий пребывал в хорошем настроении, потому что его подопечный Марк Майер жив и действует.
Конечно, Александр Борисович нисколько не сомневался в том, что так называемый разбор полетов последует непременно. Он допускал также, что майор Николаенко все будет валить на следователя Генпрокуратуры, и не осуждал его за это. Майор привык глушить ворье сразу и без лишних дискуссий. Все было бы проще, не останься после неоконченного сходняка трупов…
Впрочем, неприятности, если им суждено случиться, начнутся не раньше завтрашнего дня. А пока можно расслабиться, порадоваться за везунчика Майера и попить кофейку. После бессонной ночи и пережитых на Трехгорке волнений началась обратная реакция неумолимо клонило в сон.
Предупредив свое появление коротким стуком в дверь, на пороге кабинета Турецкого возник Олег Величко.
- Можно, Александр Борисыч?
- В армии был? с веселой агрессивностью спросил Турецкий.
- Не минула чаша сия.
- Так вот, в армии говорится: можно Машку за ляжку, а у нас есть глагол "разрешите".
- Что это вас потянуло на лексикон защитного цвета?
Олег расценил треп старшего коллеги как своеобразное приглашение и вошел.
- Всего час назад общался с конкретными людьми, у которых камуфляж и очень убедительные автоматы. Кофе будешь?
- Не отказался бы, но…
- Что но?
- Сейчас начнете расспрашивать, я, соответственно, разговорюсь и, боюсь, когда все скажу, вы меня своим кофейником треснете по башке.
- Ну-ка давай. Уже интересно!
Турецкий подал Олегу чашку, пригубил из своей и устроился поудобнее в черном офисном кресле.
- Александр Борисович, я лопух! заявил Величко.
- Смело! Чистосердечно! одобрил Турецкий. И возможно, не лишено оснований.
Величко вздохнул и промолвил:
- Помните Кононова, Александр Борисыч? Ну того счетовода из дурацкой этой секты?
- Да, помню.
- Убрали его…
- Та-ак. Каким образом?
- Очень интеллигентно: сверхдоза наркотика в вену. Можно подумать, что сам себя, но я чувствую, что он не из тех людей, что склонны к самоубийству. Правда, эти сектанты опоздали, он многое успел мне рассказать, даже то, из-за чего, собственно, его убили.
- И что же это?
- Понимаете, как только я начал заниматься церковью "Путь истины", не мог отделаться от какой-то двойственности. Вот прихожу, спрашиваю, смотрю вроде нормальная восточная секта, читают там свои сутры, медитируют, в позы йоговские садятся, ну все как у индийских людей. К другим придешь совсем другое, колются, бормочут заклинания, шлемы с электродами на голову надевают. И знаете, что оказалось? В трех сектах-филиалах из пяти наставники приехали не из Японии, а из США. В трех сектах-филиалах из пяти часть собранных денег и ценностей уходила не в Японию, а в Америку. Я поинтересовался там тоже есть филиал, в нем тоже работают японцы, но подходы к молебствиям разные. Скажем так, электронно-психотропная вера больше присуща выходцам из американского филиала. Прослышал я также и то, что в японском центре, где сидит сам верховный учитель Като, зреет намерение отделить американцев, скажем так, от истинной веры…
- Раскол?
- Да, что-то вроде. Когда я на это наткнулся, кому-то стало горячо, потому что пришли ко мне сегодня утром посетители и предложили гонорар за то, что дальше Москвы мое следовательское любопытство не пойдет.
- Это вы взятку так мило называете, Олег?
- По большому счету это, конечно, взятка, но парни обещали, что никакой прокурор не подкопается это будет именно гонорар за хорошую работу.
- И велик ли гонорар?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74