В четыре ствола вы уработаете любого.
Стволов на самом деле было три, один из гаишников так и не расстегнул кобуру. Напряжение уже несколько отпускало, но опасность все еще нельзя было исключить полностью.
Гурецкий медленно повернулся, сделал шаг к своему «москвичу». Скованными руками он осторожно взялся за ручку двери. Ствол АКСУ прижимался к его боку. Ствол другого автомата и ПМ гаишника были направлены на машину.
Мишка осторожно открыл дверцу «москвича». Луч фонаря осветил седую женщину с пустыми глазами.
Со стороны Первомайского приближались фары легковухи.
Птица сидел на земле в трех метрах от трупа бывшего лагерного кореша. Он курил оставленную Мишкой сигарету. Нужно было вставать, заниматься делом, но делать ничего не хотелось. Вернее, просто не было сил. Становилось холодно. Млечный путь лежал через все небо. Яркая россыпь звезд над головой выглядела совершенно нереально. Впрочем, вообще все, что происходило за последнее время, было более чем нереальным, казалось дешевым заокеанским триллером. Такое мог насочинять голливудский дуэт из ненормального сказочника и полупьяного репортеришки бульварной газеты.
В тишине послышался шум автомобильного двигателя. Ночью звук разносился далеко. Где находится машина, определить было невозможно. Шум приближался, нарастал. Вскоре между сосен мелькнули огни фар. Машина ехала сюда. Не спеша Птица затушил сигарету и спрятался за валуном. Труп Финта с дороги не было видно.
Когда «волга» проехала мимо, Леха выглянул из-за укрытия. В салоне машины сидели пять человек. Похоже, ребятки едут на нашу дачку. В таком случае, вы опоздали, мужики. Но все равно надо отсюда уходить. Скоро здесь станет горячо.
Птица встал, подошел к телу Финта. Разглядел, что шея вывернута неестественным образом. Точно так же когда-то Сохатый сломал шейные позвонки желтолицему, который таскал в кожаном мешке отрубленную голову старлея из ВДВ. Птица постоял над мертвым телом Финта. Ему нисколько не было жаль подонка. В глубине души он даже был благодарен Сохатому за то, что тот сделал. Впервые ему пришла в голову мысль, что Мишка специально назвал сестрорецкий адрес в присутствии предателя. Таким образом, мосты были сожжены и приговор Финту подписан. Мишка разрешил за него эту проблему. Спасибо, брат…
Птица содрал с коченеющего тела кожанку. Его куртка осталась на Наталье. Вместе с китайским револьвером в наружном кармане. Хрен с ним. Не испытывая чувства брезгливости, он надел кожанку мертвеца, обследовал карманы. На войне как на войне. Жизнь не оставляла ему никакого выбора. А может правильнее: Смерть не оставляла выбора? Какая, в конце концов, разница? И кто может провести границу между Жизнью и Смертью? Еще живой, Леха Воробьев уже ощущал себя мертвецом. Его убили вместе с сыном в подвале этой проклятой дачи.
Птица взял тело Финта за ноги и потащил в глубь леса. Он совершенно не напрягался. Девяностокилограммовое тело как будто не имело веса. Маленькую ложбинку среди камней он нашел метрах в ста от дороги. Запихнул туда труп, умышленно небрежно прикрыл лесным мусором: листьями, хвоей, ветками. Если до снега кто-нибудь не натолкнется случайно — а кому здесь шастать? грибы-ягоды кончились — над падалью потрудятся птицы и звери. Спи спокойно, падаль!
Через несколько минут Птица вернулся за ружьями. Некоторое время раздумывал: какое взять? Потом повесил на плечи оба. Вышел за поворот, из-за которого была видна дача. Вокруг и возле дома стояли уже четыре автомобиля. По двору ходили люди.
Надо было сжечь мерзкое гнездо, подумал он с опозданием. В чистом холодном воздухе голоса разносились далеко. Он различал даже отдельные фразы. «Тебе это нужно? — спросил Птица себя. — Нет, это мне не нужно. Мне нужен только Сема Фридман. Только он. Все остальное уже не имеет значения…»
Вперед, морпех! Здесь делать больше нечего. Сколько отсюда до славного курорта Сестрорецка? Пожалуй, километров тридцать-сорок. Если упереться рогом, то до утра можно дойти. Попутки исключены. Электрички тоже. Вперед, морпех. В Аду дороги мощеные, а движение одностороннее.
Звонка Терминатора ждали. Он позвонил ровно в двадцать три ноль-ноль. В помещении радио— и электронного контроля включились магнитофоны, система определения абонента начала поиск. Эксперт-психолог посмотрел на дисплей часов на панели и удовлетворенно кивнул: педантизм Терминатора точно укладывался в схему его личности.
— Слушаю вас, — произнес эксперт. Он мог с вероятностью девяносто девять процентов предсказать первую фразу Фридмана. И она прозвучала почти слово в слово:
— Я — Терминатор. Вы готовы?
— Разумеется. Мы всегда выполняем свои обязательства, — ответил эксперт. Затылком он ощущал взгляды нескольких старших офицеров ФСБ. Сегодня в помещении службы контроля присутствовало почти все руководство Управления. Сегодняшнему разговору с Терминатором придавали огромное значение. Тактика этой беседы вырабатывалась на оперативном совещании около часа. Решающим тут было мнение экспертов. Работа уже подходила к концу, когда из Первомайского отзвонился подполковник Спиридонов. Он сообщил об обнаружении на тайной базе Терминатора почти шестидесяти килограммов тротила. Двести девяносто девять тротиловых шашек, доложил он. Плюс восемь детонаторов, батарейки, будильники, скотч и провода. Арсенал Терминатора практически был ликвидирован. Где-то на Гражданке стояла еще одна мина. Ее поиском уже занимались более сотни сотрудников ФСБ и пять обученных собак. Эксперты-психологи заявили, что бомба на Гражданке не может быть в рабочем состоянии. Их аргументы были не очень понятны непосвященным, но убедительны. Вот так!
Больше сотни офицеров и натасканные на ВВ собаки уже исследовали подвалы по всей территории Гражданки. В первую очередь они обходили подвалы панельных домов с балконами и детской площадкой со стороны фасада. Все милицейские службы города были оповещены о возможном появлении в районе Гражданки Фридмана, Воробьева, Финикова или Колесника. Вероятность взрыва была сведена к минимуму, но не исключена полностью.
Сообщение подполковника Спиридонова стало переломным моментом. Вот тогда-то и появилось новое предложение по реализации дела. И внес его эксперт-психолог. Оно было неожиданным, дерзким и нетрадиционным. Оно вызвало споры, но психолог умел отстаивать свою позицию.
— Если вы, товарищи офицеры, убеждены, что сумеете предотвратить взрыв на Гражданке… — начал он.
— Минутку, — перебил его полковник Костин. — Если вы, Олег Васильевич, обратили внимание, я говорил только о том, что мы обеспечиваем высокую интенсивность поисков и плотное оперативное прикрытие района. Вероятность успеха наших действий — процентов восемьдесят-девяносто. Но десять-двадцать процентов риска остаются.
— Благодарю вас, товарищ полковник, за замечание. Я обратил внимание на произнесенные цифры. Хочу только добавить, что вероятность успешного захвата преступников при передаче денег, наверное, не выше? Возможно, значительно ниже.
Костин промолчал. Он был профессионалом высокого класса и понимал, что преступники наверняка предложат выгодную для них и крайне неблагоприятную для задержания схему передачи выкупа. С целью увеличить шансы захвата террористов служба БТ выдвинула предложение провести передачу денег по частям. Но эту идею сходу зарубили все те же эксперты.
— Нет, — сказали они. — Терминатор на это не пойдет. Попытка навязать ему свои условия вызовет вспышку агрессии.
— Так вот, — продолжил эксперт, — коли мы можем надеяться на то, что не дадим нашему другу Терминатору подорвать дом, то, в свете последних событий, я хочу предложить ему сдаться.
В кабинете начальника управления мгновенно стало тихо. Все собравшиеся здесь, люди обладали огромным опытом оперативной работы и сами в какой-то степени были психологами. Каждый из них подумал, что эксперт хватил лишку. Предложить сдаться старому уголовнику, ныне террористу, на котором уже столько смертей… нонсенс!
— Продолжайте, пожалуйста, Олег Васильевич, — сказал в тишине генерал-лейтенант Егорьев.
— Спасибо, Евгений Сергеевич, — кивнул эксперт головой с большими залысинами. — Я понимаю, товарищи офицеры, о чем вы сейчас подумали. Но мое, вернее, наше с Николаем Анатольевичем предложение (эксперт указал рукой на своего коллегу, и тот согласно наклонил голову) основано на знании особенностей психики индивидуума, о котором идет речь в данном случае. Суть в том, что это, безусловно, больной человек. Я не буду забивать вам головы мудреными словами, кто захочет — посмотрит наше заключение… Так вот, Терминатор сейчас живет только своей идеей. Только ею! Деньги, которые он хочет получить в виде выкупа, не являются главным стимулом. Более того, в сравнении с выстраданной, так сказать, сверхзадачей, получение денег в его представлении — величина ничтожная. Это преамбула… А вот суть предложения (эксперт обвел внимательным взглядом всех присутствующих): я в разговоре с Терминатором доказываю ему, что он уже проиграл. Бесспорно и абсолютно.
— То есть, — уточнил полковник Костин, — вы раскрываете ему все наши козыри?
— Да, — кивнул эксперт. — Именно так. Отлично понимаю ваши сомнения. По классическим канонам оперативной деятельности противнику карты не открывают. Так?
— В общем, так, — ответил за всех Егорьев. — Но иногда для дела бывает полезно поступить наоборот. Все зависит от конкретной ситуации.
— Именно о таком конкретном случае я и говорю. Мы доказываем Терминатору, что его Великая Идея обречена на провал. Мы выбиваем почву у него из-под ног. Отнимаем, по сути, смысл жизни.
— Вы, Олег Васильевич, уверены, что сумеете его убедить? — мягко спросил Егорьев.
— А вы, Евгений Сергеевич, уверены, что сумеете его взять? — жестко сказал эксперт. Такой тон в разговоре рядового эксперта с начальником Управления был явно недопустим. Но генерал-лейтенант не обратил на это внимания.
— Нет, — сказал он. — Я не уверен.
— И я, — улыбнулся эксперт. — Я тоже не могу дать стопроцентной гарантии. Но, думаю, что стоит попробовать. Шансы на успех у нас есть.
Олег Васильевич снова обвел взглядом присутствующих, а потом произнес фразу, никак не вязавшуюся с этим строгим кабинетом:
— Ну че, мужики, неужели мы этого шиза не заделаем, а?
Невзрачный щуплый мужичок с большими залысинами в несколько минут отменил сложную и небезопасную операцию.
И вот теперь он разговаривал с Терминатором.
— Разумеется, — сказал Олег Васильевич. — Мы всегда выполняем свои обязательства, Семен Ефимович.
Пауза. Эксперт удовлетворенно слушал тишину в трубке. Он совершенно сознательно обратился к Фридману по имени-отчеству. Этим как бы сбивался высокий накал контакта, принижалась и развенчивалась грозная фигура Терминатора.
— Называй меня Терминатор, — выдохнула трубка.
— Да будет вам, Семен Ефимович, — сказал эксперт. — Зачем нам в голливудские сказочки-то играть? Тротил мы ваш весь изъяли на дачке в Первомайском. Шестьдесят кэгэ без одной двухсотграммовой шашки. Ну да она тоже у нас… Что вы молчите?
Терминатор тяжело дышал в трубку. Крутились магнитофоны. Пятеро мужчин смотрели в затылок Олегу Васильевичу.
— Мой ответ вы услышите через тридцать минут, — сказал наконец Семен твердым голосом. Это далось ему нелегко.
— Это вы про заряд на Расстанной, сорок? — невинно поинтересовался невзрачный пятидесятилетний мужик, который даже не носил воинского звания. — Так мы его уже обезвредили. На Гражданке тоже.
Теперь Терминатор замолчал надолго. Удар он получил сокрушительный. Эти десять килограммов тротила с заведенным будильником почему-то показались ему важнее тех шестидесяти, что изъяли чекисты на даче.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
Стволов на самом деле было три, один из гаишников так и не расстегнул кобуру. Напряжение уже несколько отпускало, но опасность все еще нельзя было исключить полностью.
Гурецкий медленно повернулся, сделал шаг к своему «москвичу». Скованными руками он осторожно взялся за ручку двери. Ствол АКСУ прижимался к его боку. Ствол другого автомата и ПМ гаишника были направлены на машину.
Мишка осторожно открыл дверцу «москвича». Луч фонаря осветил седую женщину с пустыми глазами.
Со стороны Первомайского приближались фары легковухи.
Птица сидел на земле в трех метрах от трупа бывшего лагерного кореша. Он курил оставленную Мишкой сигарету. Нужно было вставать, заниматься делом, но делать ничего не хотелось. Вернее, просто не было сил. Становилось холодно. Млечный путь лежал через все небо. Яркая россыпь звезд над головой выглядела совершенно нереально. Впрочем, вообще все, что происходило за последнее время, было более чем нереальным, казалось дешевым заокеанским триллером. Такое мог насочинять голливудский дуэт из ненормального сказочника и полупьяного репортеришки бульварной газеты.
В тишине послышался шум автомобильного двигателя. Ночью звук разносился далеко. Где находится машина, определить было невозможно. Шум приближался, нарастал. Вскоре между сосен мелькнули огни фар. Машина ехала сюда. Не спеша Птица затушил сигарету и спрятался за валуном. Труп Финта с дороги не было видно.
Когда «волга» проехала мимо, Леха выглянул из-за укрытия. В салоне машины сидели пять человек. Похоже, ребятки едут на нашу дачку. В таком случае, вы опоздали, мужики. Но все равно надо отсюда уходить. Скоро здесь станет горячо.
Птица встал, подошел к телу Финта. Разглядел, что шея вывернута неестественным образом. Точно так же когда-то Сохатый сломал шейные позвонки желтолицему, который таскал в кожаном мешке отрубленную голову старлея из ВДВ. Птица постоял над мертвым телом Финта. Ему нисколько не было жаль подонка. В глубине души он даже был благодарен Сохатому за то, что тот сделал. Впервые ему пришла в голову мысль, что Мишка специально назвал сестрорецкий адрес в присутствии предателя. Таким образом, мосты были сожжены и приговор Финту подписан. Мишка разрешил за него эту проблему. Спасибо, брат…
Птица содрал с коченеющего тела кожанку. Его куртка осталась на Наталье. Вместе с китайским револьвером в наружном кармане. Хрен с ним. Не испытывая чувства брезгливости, он надел кожанку мертвеца, обследовал карманы. На войне как на войне. Жизнь не оставляла ему никакого выбора. А может правильнее: Смерть не оставляла выбора? Какая, в конце концов, разница? И кто может провести границу между Жизнью и Смертью? Еще живой, Леха Воробьев уже ощущал себя мертвецом. Его убили вместе с сыном в подвале этой проклятой дачи.
Птица взял тело Финта за ноги и потащил в глубь леса. Он совершенно не напрягался. Девяностокилограммовое тело как будто не имело веса. Маленькую ложбинку среди камней он нашел метрах в ста от дороги. Запихнул туда труп, умышленно небрежно прикрыл лесным мусором: листьями, хвоей, ветками. Если до снега кто-нибудь не натолкнется случайно — а кому здесь шастать? грибы-ягоды кончились — над падалью потрудятся птицы и звери. Спи спокойно, падаль!
Через несколько минут Птица вернулся за ружьями. Некоторое время раздумывал: какое взять? Потом повесил на плечи оба. Вышел за поворот, из-за которого была видна дача. Вокруг и возле дома стояли уже четыре автомобиля. По двору ходили люди.
Надо было сжечь мерзкое гнездо, подумал он с опозданием. В чистом холодном воздухе голоса разносились далеко. Он различал даже отдельные фразы. «Тебе это нужно? — спросил Птица себя. — Нет, это мне не нужно. Мне нужен только Сема Фридман. Только он. Все остальное уже не имеет значения…»
Вперед, морпех! Здесь делать больше нечего. Сколько отсюда до славного курорта Сестрорецка? Пожалуй, километров тридцать-сорок. Если упереться рогом, то до утра можно дойти. Попутки исключены. Электрички тоже. Вперед, морпех. В Аду дороги мощеные, а движение одностороннее.
Звонка Терминатора ждали. Он позвонил ровно в двадцать три ноль-ноль. В помещении радио— и электронного контроля включились магнитофоны, система определения абонента начала поиск. Эксперт-психолог посмотрел на дисплей часов на панели и удовлетворенно кивнул: педантизм Терминатора точно укладывался в схему его личности.
— Слушаю вас, — произнес эксперт. Он мог с вероятностью девяносто девять процентов предсказать первую фразу Фридмана. И она прозвучала почти слово в слово:
— Я — Терминатор. Вы готовы?
— Разумеется. Мы всегда выполняем свои обязательства, — ответил эксперт. Затылком он ощущал взгляды нескольких старших офицеров ФСБ. Сегодня в помещении службы контроля присутствовало почти все руководство Управления. Сегодняшнему разговору с Терминатором придавали огромное значение. Тактика этой беседы вырабатывалась на оперативном совещании около часа. Решающим тут было мнение экспертов. Работа уже подходила к концу, когда из Первомайского отзвонился подполковник Спиридонов. Он сообщил об обнаружении на тайной базе Терминатора почти шестидесяти килограммов тротила. Двести девяносто девять тротиловых шашек, доложил он. Плюс восемь детонаторов, батарейки, будильники, скотч и провода. Арсенал Терминатора практически был ликвидирован. Где-то на Гражданке стояла еще одна мина. Ее поиском уже занимались более сотни сотрудников ФСБ и пять обученных собак. Эксперты-психологи заявили, что бомба на Гражданке не может быть в рабочем состоянии. Их аргументы были не очень понятны непосвященным, но убедительны. Вот так!
Больше сотни офицеров и натасканные на ВВ собаки уже исследовали подвалы по всей территории Гражданки. В первую очередь они обходили подвалы панельных домов с балконами и детской площадкой со стороны фасада. Все милицейские службы города были оповещены о возможном появлении в районе Гражданки Фридмана, Воробьева, Финикова или Колесника. Вероятность взрыва была сведена к минимуму, но не исключена полностью.
Сообщение подполковника Спиридонова стало переломным моментом. Вот тогда-то и появилось новое предложение по реализации дела. И внес его эксперт-психолог. Оно было неожиданным, дерзким и нетрадиционным. Оно вызвало споры, но психолог умел отстаивать свою позицию.
— Если вы, товарищи офицеры, убеждены, что сумеете предотвратить взрыв на Гражданке… — начал он.
— Минутку, — перебил его полковник Костин. — Если вы, Олег Васильевич, обратили внимание, я говорил только о том, что мы обеспечиваем высокую интенсивность поисков и плотное оперативное прикрытие района. Вероятность успеха наших действий — процентов восемьдесят-девяносто. Но десять-двадцать процентов риска остаются.
— Благодарю вас, товарищ полковник, за замечание. Я обратил внимание на произнесенные цифры. Хочу только добавить, что вероятность успешного захвата преступников при передаче денег, наверное, не выше? Возможно, значительно ниже.
Костин промолчал. Он был профессионалом высокого класса и понимал, что преступники наверняка предложат выгодную для них и крайне неблагоприятную для задержания схему передачи выкупа. С целью увеличить шансы захвата террористов служба БТ выдвинула предложение провести передачу денег по частям. Но эту идею сходу зарубили все те же эксперты.
— Нет, — сказали они. — Терминатор на это не пойдет. Попытка навязать ему свои условия вызовет вспышку агрессии.
— Так вот, — продолжил эксперт, — коли мы можем надеяться на то, что не дадим нашему другу Терминатору подорвать дом, то, в свете последних событий, я хочу предложить ему сдаться.
В кабинете начальника управления мгновенно стало тихо. Все собравшиеся здесь, люди обладали огромным опытом оперативной работы и сами в какой-то степени были психологами. Каждый из них подумал, что эксперт хватил лишку. Предложить сдаться старому уголовнику, ныне террористу, на котором уже столько смертей… нонсенс!
— Продолжайте, пожалуйста, Олег Васильевич, — сказал в тишине генерал-лейтенант Егорьев.
— Спасибо, Евгений Сергеевич, — кивнул эксперт головой с большими залысинами. — Я понимаю, товарищи офицеры, о чем вы сейчас подумали. Но мое, вернее, наше с Николаем Анатольевичем предложение (эксперт указал рукой на своего коллегу, и тот согласно наклонил голову) основано на знании особенностей психики индивидуума, о котором идет речь в данном случае. Суть в том, что это, безусловно, больной человек. Я не буду забивать вам головы мудреными словами, кто захочет — посмотрит наше заключение… Так вот, Терминатор сейчас живет только своей идеей. Только ею! Деньги, которые он хочет получить в виде выкупа, не являются главным стимулом. Более того, в сравнении с выстраданной, так сказать, сверхзадачей, получение денег в его представлении — величина ничтожная. Это преамбула… А вот суть предложения (эксперт обвел внимательным взглядом всех присутствующих): я в разговоре с Терминатором доказываю ему, что он уже проиграл. Бесспорно и абсолютно.
— То есть, — уточнил полковник Костин, — вы раскрываете ему все наши козыри?
— Да, — кивнул эксперт. — Именно так. Отлично понимаю ваши сомнения. По классическим канонам оперативной деятельности противнику карты не открывают. Так?
— В общем, так, — ответил за всех Егорьев. — Но иногда для дела бывает полезно поступить наоборот. Все зависит от конкретной ситуации.
— Именно о таком конкретном случае я и говорю. Мы доказываем Терминатору, что его Великая Идея обречена на провал. Мы выбиваем почву у него из-под ног. Отнимаем, по сути, смысл жизни.
— Вы, Олег Васильевич, уверены, что сумеете его убедить? — мягко спросил Егорьев.
— А вы, Евгений Сергеевич, уверены, что сумеете его взять? — жестко сказал эксперт. Такой тон в разговоре рядового эксперта с начальником Управления был явно недопустим. Но генерал-лейтенант не обратил на это внимания.
— Нет, — сказал он. — Я не уверен.
— И я, — улыбнулся эксперт. — Я тоже не могу дать стопроцентной гарантии. Но, думаю, что стоит попробовать. Шансы на успех у нас есть.
Олег Васильевич снова обвел взглядом присутствующих, а потом произнес фразу, никак не вязавшуюся с этим строгим кабинетом:
— Ну че, мужики, неужели мы этого шиза не заделаем, а?
Невзрачный щуплый мужичок с большими залысинами в несколько минут отменил сложную и небезопасную операцию.
И вот теперь он разговаривал с Терминатором.
— Разумеется, — сказал Олег Васильевич. — Мы всегда выполняем свои обязательства, Семен Ефимович.
Пауза. Эксперт удовлетворенно слушал тишину в трубке. Он совершенно сознательно обратился к Фридману по имени-отчеству. Этим как бы сбивался высокий накал контакта, принижалась и развенчивалась грозная фигура Терминатора.
— Называй меня Терминатор, — выдохнула трубка.
— Да будет вам, Семен Ефимович, — сказал эксперт. — Зачем нам в голливудские сказочки-то играть? Тротил мы ваш весь изъяли на дачке в Первомайском. Шестьдесят кэгэ без одной двухсотграммовой шашки. Ну да она тоже у нас… Что вы молчите?
Терминатор тяжело дышал в трубку. Крутились магнитофоны. Пятеро мужчин смотрели в затылок Олегу Васильевичу.
— Мой ответ вы услышите через тридцать минут, — сказал наконец Семен твердым голосом. Это далось ему нелегко.
— Это вы про заряд на Расстанной, сорок? — невинно поинтересовался невзрачный пятидесятилетний мужик, который даже не носил воинского звания. — Так мы его уже обезвредили. На Гражданке тоже.
Теперь Терминатор замолчал надолго. Удар он получил сокрушительный. Эти десять килограммов тротила с заведенным будильником почему-то показались ему важнее тех шестидесяти, что изъяли чекисты на даче.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61