— Кто-то подсыпал яд вон в ту бутылку на комоде. Малышка выпила первой. Потому-то я все еще жив. — Опустив несколько деталей, я сказал ей более или менее правду. — Яд, по-видимому, “петрозин-К”. Полагаю, тебе известно это зелье.
— Конечно. Но он оказался недостаточно эффективным. Вот уже несколько месяцев как нам его не поставляют.
— Но ведь немного могло заваляться у тебя на дне сумочки или в дальнем ящике комода.
— Зачем мне се убивать, Мэттью? Я пожал плечами.
— Откуда я знаю? Но странное совпадение: я приезжаю в Лондон с женой — и тут же моя жена исчезает, а ты сидишь в коктейль-холле отеля. Я знакомлюсь с девушкой, и ее сразу же отравляют, а ты толчешься под дверью ее номера. И на сей раз поблизости нет никаких азиаток, на которых можно свалить вину за происшедшее. Может быть, по какой-то причине ты хочешь, чтобы я имел дело только с тобой, а, Вадя? Мне лестно так думать. И все же зачем ты сюда пришла, скажи мне на милость: может быть, подменить отравленную бутылку нормальной и направить полицию по ложному следу?
Вадя издала тихий горловой смешок.
— Твои догадки гениальны, но посмотри на меня, милый! Просто взгляни на меня. Допускаю, что в дурацком костюме мадам Дюмэр я произвожу впечатление женщины с очень аппетитной фигурой, но тем не менее не настолько же я разжирела, чтобы спрятать бутылку шотландского виски под платьем. Если я пришла подменить бутылки, то где эта самая бутылка? — Она устремила на меня взгляд. — Но ведь ты сам непоследователен. Если я избавляюсь от молоденьких девушек, чтобы завладеть тобой, как ты скромно предположил, стала бы я вливать яд в бутылку, из которой ты и сам мог бы пить? Мне дан приказ сотрудничать с тобой. Мэттью, а не убивать. И пока здание не выполнено, я не представляю для тебя опасности.
Нельзя сказать, что это был железный аргумент, но я решил поверить ей, приняв ее слова за рабочую гипотезу. Пожалуй, чему я и впрямь поверил, так это невольному испугу при виде мертвой девушки — этого она не ожидала. По крайней мере, мне так показалось. Я вынул руку из кармана и усмехнулся.
— О`ксй, Вадя. Это было просто предположение. И я подумал, что не грех бы его проверить. Ладно, теперь нам лучше отсюда сматываться. Дай я только соберу свои вещи да сотру “пальчики”. Нет смысла облегчать жизнь британским сыщикам...
Я замолчал и приложил палец к губам. Кто-то шел по коридору. Я думал, что человек пройдет мимо, но шаги замерли перед нашей дверью. Я махнул Ваде рукой. Она кивнула, наклонилась, чтобы снять туфельки, и, осторожно ступая на цыпочках, скрылась в ванной. Я быстро оглядел номер. Мертвая девушка с валяющимся возле нее стаканом производила очень убедительное впечатление, что ее отравили. Я подошел к своему разбитому стакану, осторожно улегся на ковер, закрыл глаза и задышал как можно более неслышно.
Ждать пришлось целых три минуты, в течение которых некто в коридоре, по-видимому, прислушивался. Наконец я услышал щелчок вставляемого в замочную скважину ключа, и дверь распахнулась.
Глава 12
Все произошло так гладко, словно мы репетировали эту сцену на протяжении многих часов. Я услышал, как наш визитер, оказавшись в номере, запер дверь и двинулся вперед. Потом он что-то поставил на стол, на мгновение замер у тела Нэнси и приблизился ко мне. Я лег таким образом, что ему пришлось подойти ко мне, обогнув стол и стул, со стороны ванной. Когда он остановился, заняв почти нужную позицию, я чуть шевельнулся и издал слабый стон.
Я услышал, как он от неожиданности отпрянул. За его спиной что-то быстро, хищно метнулось, затем последовала краткая схватка, послышался сдавленный вздох и ужасный клекот, за которым раздался шумный выдох и стук упавшего на пол тела. Голос Вади произнес:
— Можешь вставать, Мэттью.
Я поднялся и отряхнулся от пыли. Она спокойно надевала туфли. Шарфик, который она повязала на шею, теперь висел у нее на руке, скрученный наподобие жгута. Ясное дело, он не был столь непрочным, каким казался издали. На ковре лицом вниз лежал мужчина в темном костюме. С явно сломанной шеей, он был несомненно мертв. Я подумал, что в столь решительных действиях не было необходимости, но не стал высказывать Ваде свои претензии. Ведь парень не приходится мне другом. Однако на секунду у меня промелькнуло подозрение, что, возможно, у нее были свои причины наложить ему на уста вечную печать — а может быть, это был всего лишь урок практического мастерства, с целью продемонстрировать мне действие гарроты.
Я бросил взгляд на стол. Там стояла бутылка — точно такая же, как и на комоде, за исключением, как можно было предположить, того, что ее содержимое не представляло опасности для здоровья.
— Приношу свои извинения, мэм, — сказал я. — Похоже, что именно этот субъект пришел с целью подмены бутылок — в чем я обвинил тебя. Ты знаешь его?
Она перевернула труп ногой и, взглянув ему в лицо, покачала головой.
— Нет. А ты?
Ее отрицательный ответ прозвучал вполне убедительно, но я напомнил себе, что она всегда все отрицала столь же убедительно. Я рассмотрел нашего гостя — или, говоря точнее, гостя Нэнси Гленмор. Это был крупный смуглый мужчина со славянским лицом. Где-то я уже видел это лицо раньше.
— Не скажу, что знаком с ним, но я видел его сегодня. Этот парень сидел у нас на хвосте, в “мини”, когда мы ехали в “роллсс” Кроу-Бархема...
Вадя поправляла прическу. Она разгладила скрученный шарфик и вновь грациозно набросила его на плечи, потом, нахмурившись, взглянула на лежащего человека.
— Когда ты видел его, он был один?
— Нет. Но я не рассмотрел сидящего с ним рядом.
— Значит, второй может быть где-то поблизости.
Когда будем уходить, надо поискать его. Но сначала, думаю, нам стоит еще разок все здесь осмотреть.
— Зачем? — небрежно спросил я.
— Как же ты глуп, милый! — ответила, бросив на меня быстрый взгляд, Вадя. — Возможно, он пришел подменить только бутылки, но возможно, и еще за чем-нибудь. Должна же быть у него какая-то причина отравить девушку. Поищи в комнате и в сумочке. А я обыщу девушку...
— Малышку не трогай! — бросил я.
В комнате повисла тишина. Вадя демонстративно выпрямилась и, отойдя от распростертого на полу тела, взглянула на меня.
— Значит, все-таки что-то было! — прошептала она. — И это у тебя.
— Что-то было. И оно у меня, — ответил я. Она была профи. У нее на языке вертелись десятки вопросов, которые ей, конечно, не терпелось задать мне, но она колебалась только мгновение. Естественно, что я сам ей все расскажу, когда — и если — сочту это нужным. Пока же донимать меня расспросами было совершенно бесполезно и унизительно. Она пожала плечами.
— В таком случае, нам здесь больше делать нечего. Она пошла к двери. Я двинулся следом и выпустил се в коридор. Выйдя за ней, я не удержался и бросил взгляд через плечо, а потом плотно закрыл дверь. Малышка все так же лежала на полу в помятой гленморской шотландке. Позади нее лежал человек, вероятно, несущий прямую ответственность за ее смерть. Во всяком случае, его попытка подменить бутылки указывала на него как на возможного убийцу, подлившего яд в виски. Его смерть можно было бы назвать карой, но это ничем не могло помочь Нэнси Гленмор.
Мы вышли из отеля, не возбудив повышенного внимания к себе ни когда спускались по лестнице, ни когда шествовали через вестибюль. Уже сгущались лондонские сумерки. Никто не увязался за нами от отеля. Дождь ненадолго прекратился, и асфальт высыхал. Однако Ваде в платье без рукавов было слегка прохладно. Наверное, она была способна простужаться как самая обыкновенная женщина. Когда мы сели в “спитфайер”, мой инстинкт джентльмена подсказал мне включить печку, за что я не услышал слов благодарности. Она сосредоточенно пудрила нос, смотрясь в крохотное зеркальце, вмонтированное в крышку косметички. Наконец она захлопнула косметичку.
— Никаких признаков малютки “остина”, но за нами едет “ягуар”, — объявила она. — Трое мужчин. Мне почему-то кажется, что это твои британские друзья. Англичане, похоже, имеют склонность к агентам с честными лицами и к роскошным транспортным средствам.
Я уже заметил следующий за нами черный “седан”.
— Спрошу у Леса, — сказал я. — Он что-то говорил о “ягуаре”, да и в любом случае надо ему позвонить.
— Кроу-Бархем? — в ее голосе прозвучала опасливая нотка. — Что ты на этот раз с ними задумал, милый? Ваше последнее совместное мероприятие пришлось мне не по вкусу.
Я усмехнулся.
— Ах ты недоверчивая коммунистическая сучонка! И к тому же с садистскими наклонностями. Если бы ты не убивала направо-налево людей без всякой надобности, мне бы не пришлось просить его замолвить за тебя словечко в полиции. Или ты бы предпочла, запутывая следы, удирать от легавых до самой Шотландии?
Когда я упомянул конечный пункт своего путешествия, она бросила на меня взгляд исподлобья, но ничего не сказала. Заметив телефон-автомат, я остановился. Войдя в будку, я увидел, что “ягуар” остановился в квартале позади нас с выключенными фарами. Я решил, что эта слежка слишком явная и неприкрытая, чтобы быть серьезной. Хитрые ребята. Все в Лондоне вели себя хитро, кроме меня, хотя мне было самое время похитрить.
Я умудрился сориентироваться в сложной комбинации кнопок на переговорном устройстве — иные из британских платных телефонов имеют больше кнопок, чем трансмиссия старого “крайслера”, — дозвонился до приемной, представился и попросил Леса, как уже однажды делал это сегодня. На сей раз после моей просьбы в трубке повисла странная тишина, точно я сморозил какую-то глупость. После паузы в трубке зазвучал незнакомый мне мужской голос.
— Чарльз Старк, — сказал голос. Я вспомнил, что говорил мне Лес: полковник Старк — так звали его нынешнего начальника. Голос продолжал: — Мы полагаем самоочевидными следующие истины: все люди соданы равными...
— Да, сэр, — подтвердил я, подмигнув Ваде, наблюдавшей за мной из машины. Несомненно, я наткнулся на человека, который строго придерживался секретных инструкций, глупейших паролей и проч. Ритуал идентификации национальной принадлежности англо-американских граждан, разработанный каким-то башковитым бюрократом, требовал от меня в ответ на параграф из декларации независимости процитировать “Великую хартию вольностей”, и я дал полковнику верный отзыв:
— Никакие налоги, исключая обычные, не должны взиматься, кроме как с согласия совета прелатов и всяческих баронов.
— Очень хорошо, мистер Хелм. Я так понимаю, что вы просили к телефону Кроу-Бархема?
— Именно так, сэр. — Мне нетрудно лишний раз произнести “сэр”, общаясь с обладателями властных голосов и воинских чинов. — Разве что-то не так, сэр?
— Надеюсь, что нет, мистер Хелм, — веско произнес полковник Старк. — Тем не менее от Кроу-Бархема нет никаких известий: во второй половине дня он не сделал регулярного доклада, как того требует инструкция. И у нас о нем нет никаких сведений. В последний раз его видели выходящим из отеля “Кларидж” вместе с вами и некоей леди, если мне будет позволено столь вольное употребление этого слова...
Закончив разговор с полковником, я сделал короткий звонок нашему местному связнику, и попросил его передать в Вашингтон мои последние сведения о том, кик разворачиваются события, и заодно задал пару вопросов, на которые ожидал скорейшего ответа. Когда я вернулся за руль, Вадя снова пудрила нос, поглядывая в зеркальце на стоящий позади нас “седан”. Она бросила на меня довольно-таки подозрительный взгляд, но не стала задавать вопросов. Это одно из заслуживающих упоминания преимуществ работы с профессионалом, даже с таким, чье поведение непредсказуемо, а политические цели прискорбны — по крайней мере, вы избавлены от всех этих “почему” да “зачем”, которыми вас забрасывает любопытный дилетант.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32