На человека, знакомого с музыкой. На человека, которого бессонница вынуждает искать ответы на мучающие его вопросы.
— Ты действительно так полагаешь?
Голос ее дрожит.
— Что, если следующая в списке ты, Сэм? Не задумывалась об этом?
Молчание.
— Ты меня слышишь? Слышала, что я сказал?
— Да, слышала. До меня только что дошло…
— Что?
— Мне надо идти.
Она кладет трубку, чтобы не слышать протестующих криков Дона, и набирает номер клиники. Ну же, ну же. Ответьте… кто-нибудь…
21
ЛИЦО
Мередит мнется, ей не хочется неприятностей. Прижимая к уху трубку, Саманта слышит, как медсестра в нерешительности постукивает карандашом о стол.
— Я не могу сказать вам его адрес, Сэм. Если об этом кто-нибудь узнает, я потеряю работу. Кроме того, он еще не звонил, так что, может быть, вы увидите его вечером в клинике.
— Дело крайне срочное, ждать нельзя. Возможно, доктору грозит опасность.
— Опасность?
— Я объясню позже.
— Но мне действительно…
— Давайте сделаем так. Я буду зачитывать адреса всех указанных в телефонном справочнике Робертов Клеев, а вы просто скажете «да», когда мы дойдем до нужного. Таким образом вы не нарушите никакие инструкции, а мне не придется беспокоить десятки людей.
— Таким штукам вас обучают в юридическом колледже?
— Да, у нас там есть целый курс по обману.
После двух попыток Мередит просто называет адрес, и Саманта едет к доктору Клею, дом которого находится в Беркли. Машина пробивается через плотную завесу дождя, стекла то и дело запотевают. Обогреватель сломался еще несколько месяцев назад и расчищает только небольшой участок с правой стороны, так что Саманте приходится регулярно наклоняться и вытирать стекло рукавом. Свет фар летящих навстречу автомобилей слепит глаза, и она щурится, точь-в-точь как Джанет Ли перед тем, как свернуть к мотелю Бейтса .
Узкая неосвещенная дорога заканчивается тупиком, упираясь в скалу. На противоположной стороне улицы виднеется одинокий построенный на склоне холма дом доктора Клея. Света в доме нет. В розовом садике с тыльной стороны — ни единой розы. В стороне от дома, у основания холма, чернеет, окруженный строительным оборудованием четырехугольный котлован.
Выйдя из машины, Саманта бежит к веранде. На крыльце мокнут дрова для камина, пол покрыт тонким слоем мха. Она вдавливает кнопку звонка. Сильный порыв ветра бросает в лицо пригоршню дождя.
— Эй?
Ей кажется, что голос звучит слабо, почти жалобно в обступающей со всех сторон темноте. Она выжидает несколько секунд, прислушиваясь к настойчивому стуку дождя по крыше, к шуму бегущей по желобу воды, потом еще раз бьет онемевшими от холода костяшками пальцев по двери и пробует повернуть ручку. Дверь открывается.
В прихожей еще холоднее, чем на улице, и Саманта, перешагнув порог, замирает, не зная, что делать дальше.
— Доктор Клей? Это я, Саманта. Из клиники.
Ничего. Ни звука. Только монотонный шум дождя.
Две стеклянные стены обращены к склону холма. Вдали мерцают огоньки, но поблизости все погружено в темноту. Саманта шарит по стене, надеясь найти выключатель, потом пытается включить стоящую у дивана напольную лампу. Бесполезно. В доме нет электричества. Она идет через комнату. Звук ее шагов эхом отскакивает от деревянного пола. Вспышка молнии раскалывает небо.
— Доктор Клей?
Голос теряется в раскате грома. Саманта осторожно входит в столовую. На столе — несвежий салат и опрокинутый бокал. Разлившееся красное вино напоминает застывшую лужицу масла на городской улице. Дверь на веранду открыта, и через нее в комнату врывается сырой, холодный ветер. Пол мокрый от дождевых брызг.
Миновав столовую, Саманта входит в кухню. Даже в темноте все кажется белым: шкафчики, вымощенный плитками пол, стол, духовка, микроволновая печь. Два окна выходят на улицу, на которой припаркована ее машина. В раковине ничего нет, кроме лежащей на краю деревянной разделочной доски. Проходя мимо, Саманта цепляет подставку для ножей.
Что-то падает и как будто рассыпается.
Саманта вздрагивает. В доме, должно быть, есть подвал или еще один, нижний уровень. Она застывает, прислушиваясь к шороху дождя и глухим раскатам грома, ловя другие звуки, но в ушах только биение сердца. Сделав еще несколько шагов, Саманта замечает, что совершила полный круг и оказалась перед входной дверью.
Оглядевшись, она видит слева от себя вторую дверь, ведущую в коридор. Саманта смотрит на нее, потом, решившись, делает то, что делают во всех фильмах ужасов.
Защелка легко уходит в сторону. За дверью узкая винтовая лестница, круто уходящая вниз. Саманта видит первые несколько ступенек, но остальные исчезают в темноте. Рука сама находит на стене выключатель. Щелчок… Ничего. Она возвращается на кухню и начинает выдвигать ящики. Где-то должен быть фонарик, но ей попадаются инструменты, спички, резиновые ленты, пластиковые мешочки, фольга, колода карт. Вот и фонарик. С батарейками.
Тот же звук. Как будто что-то упало.
Саманта вздрагивает и едва не роняет фонарик. Еще немного, и ей почудятся тяжелые шаги за спиной и музыка из «Хэллоуина». Не дожидаясь, пока дом отнимет у нее остатки храбрости, она ступает на лестницу.
Багровые стены кажутся влажными, но оказываются сухими на ощупь. Свет отскакивает от них под разными углами, и в его отблеске руки выглядят красными. Туфли скрипят на узких, маленьких ступеньках, и на первом повороте Саманта едва не теряет равновесие. Дальше она идет медленнее, опираясь рукой о стену. Пространство вокруг нее словно сужается. Воздух с каждым шагом становится теплее. Саманта уже подумывает о том, чтобы снять куртку, но тут на голову что-то капает. Она вжимается в стену, вспоминая женщину, которая нашла Фиби. С потолка падает еще одна капля. Саманта делает глубокий вдох и направляет луч вверх. Вода. Где-то протекает.
Лестница приводит ее в небольшой, захламленный подвальчик. Первый же шаг заканчивается тем, что нога врезается в тяжелый ящик с инструментами. От скрежета металла по цементу по спине бегут мурашки. Помещение пересекает веревка, на которой развешаны полотенца и рубашки. Под лестницей обнаруживаются стиральная машина, сушилка и несколько картонных коробок со сделанными черным фломастером пометками — «Книги», «Маскарадные костюмы», «Колледж», «Поезда».
Снова грохот. Стены дрожат.
Звук идет откуда-то из-за закрытой двери на противоположной стене. Саманта нерешительно подходит к ней и берется за бронзовую ручку. Ручка поворачивается легко, но дверь не открывается. Она повторяет попытку, нажимая плечом на обитую планками панель. Дверь внезапно уступает, и Саманта влетает в студию. Фортепьяно, виолончель, старый диван, закрытый чехлом мольберт. Здесь холодно и сыро из-за еще одной открытой двери, за которой угадывается задний дворик.
Саманта пересекает комнату и снимает чехол с мольберта. Перед ней лицо, составленное из других лиц, коллаж. Разного цвета глаза, асимметричные уши, провалившиеся под тяжестью сложивших их частей щеки. Кажется, это не одно лицо, а тысячи лиц и все они смотрят одновременно вместе и индивидуально. Каждое, перед тем как раствориться среди прочих, на мгновение обретает форму и выражение.
Но лицо не завершено. В том месте, где должен быть рот и часть подбородка, зияет пустота. «Интересно, — думает Саманта, — сколько еще нужно фрагментов, чтобы закончить работу?» Приглядевшись внимательнее, она обнаруживает — или это ей только кажется — затерявшееся среди прочих лицо доктора Клея.
Порыв ветра распахивает дверь, и она бьет по скамеечке у фортепьяно. Саманта выглядывает во двор. В белом луче фонарика дождевые струи напоминают падающие с неба бумажные гирлянды. Вода стекает к котловану, вырытому у основания холма. Саманта поплотнее запахивает куртку, выходит из дома и осторожно, стараясь не поскользнуться, направляется к яме. Судя по всему, здесь собираются построить патио и бассейн.
Котлован не глубок, около шести футов, и спуститься в него можно по лестнице. Дно залито водой, по стенкам ползет грязь, и они как будто вибрируют. Свет отражается от чего-то серебристого, и Саманта направляет луч на лежащий в грязи предмет. Определить его форму на расстоянии невозможно, но поверхность у него какая-то странная, словно лучащаяся. Она наклоняется. Находка блестит, как далекая звезда на неподвижном ночном небе.
Дождь бьет в лицо. Саманта поправляет лестницу и начинает спускаться, чувствуя, как дрожит и ходит под ее весом хлипкая конструкция. Она соскакивает с последней перекладины и морщится — ноги по щиколотки погружаются в противную жижу. В котловане пахнет свежей землей. Саманта идет к середине ямы. В какой-то момент левая нога проваливается в заполненную водой ямку, и она поспешно выдергивает ее. Туфля с чмокающим звуком исчезает в тягучей массе.
— Черт!
Саманта наклоняется и опускает руку в ямку. Пальцы погружаются в холодное как лед, густое месиво. Морщась от отвращения, шарит по дну. Ничего. Саманта вытаскивает руку. С пальцев медленно стекает грязь.
Она уже собирается повторить попытку, когда замечает под ногами тот самый серебристый предмет. Часы! Может быть, доктора Клея? Саманта напрягает память, но так и не может вспомнить, видела ли их у него на руке.
Луч фонарика натыкается на еще один предмет. В нескольких футах от нее, у противоположной стены, из земли выступает что-то продолговатое. Саманта подходит, чувствуя, как просачивается сквозь носок холодная, липкая слизь. Похоже на брошенный садовый инструмент, на что-то с зубьями. Она наклоняется… дотрагивается… Предмет явно не металлический, он гладкий и…
Пальцы! Рука! Вытянутая к стене рука!
Саманта роняет фонарик, отшатывается от страшной находки, теряет равновесие и падает на колени. Теперь она ясно различает контуры прислоненного к стене — вверх ногами! — человеческого тела. Она разгребает грязь. Видит край рубашки. Копает в глубину. Ладони натыкаются на что-то, обретающее форму лица. Тело подвешено на чем-то. Саманта ищет фонарик. Комья грязи расползаются под пальцами. Вот и фонарик. Пятно света прыгает по мутной лужице.
Доктор Клей!
Саманта поднимается. Высвечивает вытянувшееся вдоль стены, забросанное грязью тело. Ноги у лодыжек перехвачены веревкой, которая привязана к чему-то над краем котлована. Руки свободны и лежат на земле. Саманта еще раз наводит луч света на лицо. Рот слегка приоткрыт.
Ей вспоминается незаконченное лицо на мольберте.
Спотыкаясь, она бредет к лестнице; ей хочется кричать и плакать одновременно. Она ставит ногу на нижнюю перекладину, и в этот момент над ней вспыхивает яркий свет. Саманта видит очертания склонившейся над краем котлована фигуры. Свет слепит ее. Она слышит голос, но не различает слов. Ей кажется, что она задыхается, что грязь затягивает и душит ее. С каждым шагом лестница все глубже уходит в землю, и Саманта думает, что уже никогда не выберется из ямы.
Интересно, получилось бы что-то у Гудини?
Заляпанная грязью, со скованными наручниками руками, промокшая до нитки, без левой туфли, Саманта в патрульной машине. Проезжавший мимо полицейский заметил прыгающий во дворе дома свет и решил посмотреть, что там происходит. Подойдя к котловану, он увидел какую-то женщину рядом с телом доктора Клея. Когда патрульный помог ей выбраться из ямы, она не стала ничего объяснять, а только сказала:
— Сообщите детективу Снейру.
— А это еще кто такой?
Он посадил ее в машину и связался с участком.
Когда Снейр с офицером Кинкейдом и бригадой экспертов, работавшей в квартире Фиби, прибывают на место, дом и двор уже обыскивают более дюжины полицейских. Снейр перебрасывается несколькими фразами с людьми из департамента полиции Беркли и лишь затем идет к машине и открывает дверцу.
— Кинкейд отвезет вас в участок для допроса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
— Ты действительно так полагаешь?
Голос ее дрожит.
— Что, если следующая в списке ты, Сэм? Не задумывалась об этом?
Молчание.
— Ты меня слышишь? Слышала, что я сказал?
— Да, слышала. До меня только что дошло…
— Что?
— Мне надо идти.
Она кладет трубку, чтобы не слышать протестующих криков Дона, и набирает номер клиники. Ну же, ну же. Ответьте… кто-нибудь…
21
ЛИЦО
Мередит мнется, ей не хочется неприятностей. Прижимая к уху трубку, Саманта слышит, как медсестра в нерешительности постукивает карандашом о стол.
— Я не могу сказать вам его адрес, Сэм. Если об этом кто-нибудь узнает, я потеряю работу. Кроме того, он еще не звонил, так что, может быть, вы увидите его вечером в клинике.
— Дело крайне срочное, ждать нельзя. Возможно, доктору грозит опасность.
— Опасность?
— Я объясню позже.
— Но мне действительно…
— Давайте сделаем так. Я буду зачитывать адреса всех указанных в телефонном справочнике Робертов Клеев, а вы просто скажете «да», когда мы дойдем до нужного. Таким образом вы не нарушите никакие инструкции, а мне не придется беспокоить десятки людей.
— Таким штукам вас обучают в юридическом колледже?
— Да, у нас там есть целый курс по обману.
После двух попыток Мередит просто называет адрес, и Саманта едет к доктору Клею, дом которого находится в Беркли. Машина пробивается через плотную завесу дождя, стекла то и дело запотевают. Обогреватель сломался еще несколько месяцев назад и расчищает только небольшой участок с правой стороны, так что Саманте приходится регулярно наклоняться и вытирать стекло рукавом. Свет фар летящих навстречу автомобилей слепит глаза, и она щурится, точь-в-точь как Джанет Ли перед тем, как свернуть к мотелю Бейтса .
Узкая неосвещенная дорога заканчивается тупиком, упираясь в скалу. На противоположной стороне улицы виднеется одинокий построенный на склоне холма дом доктора Клея. Света в доме нет. В розовом садике с тыльной стороны — ни единой розы. В стороне от дома, у основания холма, чернеет, окруженный строительным оборудованием четырехугольный котлован.
Выйдя из машины, Саманта бежит к веранде. На крыльце мокнут дрова для камина, пол покрыт тонким слоем мха. Она вдавливает кнопку звонка. Сильный порыв ветра бросает в лицо пригоршню дождя.
— Эй?
Ей кажется, что голос звучит слабо, почти жалобно в обступающей со всех сторон темноте. Она выжидает несколько секунд, прислушиваясь к настойчивому стуку дождя по крыше, к шуму бегущей по желобу воды, потом еще раз бьет онемевшими от холода костяшками пальцев по двери и пробует повернуть ручку. Дверь открывается.
В прихожей еще холоднее, чем на улице, и Саманта, перешагнув порог, замирает, не зная, что делать дальше.
— Доктор Клей? Это я, Саманта. Из клиники.
Ничего. Ни звука. Только монотонный шум дождя.
Две стеклянные стены обращены к склону холма. Вдали мерцают огоньки, но поблизости все погружено в темноту. Саманта шарит по стене, надеясь найти выключатель, потом пытается включить стоящую у дивана напольную лампу. Бесполезно. В доме нет электричества. Она идет через комнату. Звук ее шагов эхом отскакивает от деревянного пола. Вспышка молнии раскалывает небо.
— Доктор Клей?
Голос теряется в раскате грома. Саманта осторожно входит в столовую. На столе — несвежий салат и опрокинутый бокал. Разлившееся красное вино напоминает застывшую лужицу масла на городской улице. Дверь на веранду открыта, и через нее в комнату врывается сырой, холодный ветер. Пол мокрый от дождевых брызг.
Миновав столовую, Саманта входит в кухню. Даже в темноте все кажется белым: шкафчики, вымощенный плитками пол, стол, духовка, микроволновая печь. Два окна выходят на улицу, на которой припаркована ее машина. В раковине ничего нет, кроме лежащей на краю деревянной разделочной доски. Проходя мимо, Саманта цепляет подставку для ножей.
Что-то падает и как будто рассыпается.
Саманта вздрагивает. В доме, должно быть, есть подвал или еще один, нижний уровень. Она застывает, прислушиваясь к шороху дождя и глухим раскатам грома, ловя другие звуки, но в ушах только биение сердца. Сделав еще несколько шагов, Саманта замечает, что совершила полный круг и оказалась перед входной дверью.
Оглядевшись, она видит слева от себя вторую дверь, ведущую в коридор. Саманта смотрит на нее, потом, решившись, делает то, что делают во всех фильмах ужасов.
Защелка легко уходит в сторону. За дверью узкая винтовая лестница, круто уходящая вниз. Саманта видит первые несколько ступенек, но остальные исчезают в темноте. Рука сама находит на стене выключатель. Щелчок… Ничего. Она возвращается на кухню и начинает выдвигать ящики. Где-то должен быть фонарик, но ей попадаются инструменты, спички, резиновые ленты, пластиковые мешочки, фольга, колода карт. Вот и фонарик. С батарейками.
Тот же звук. Как будто что-то упало.
Саманта вздрагивает и едва не роняет фонарик. Еще немного, и ей почудятся тяжелые шаги за спиной и музыка из «Хэллоуина». Не дожидаясь, пока дом отнимет у нее остатки храбрости, она ступает на лестницу.
Багровые стены кажутся влажными, но оказываются сухими на ощупь. Свет отскакивает от них под разными углами, и в его отблеске руки выглядят красными. Туфли скрипят на узких, маленьких ступеньках, и на первом повороте Саманта едва не теряет равновесие. Дальше она идет медленнее, опираясь рукой о стену. Пространство вокруг нее словно сужается. Воздух с каждым шагом становится теплее. Саманта уже подумывает о том, чтобы снять куртку, но тут на голову что-то капает. Она вжимается в стену, вспоминая женщину, которая нашла Фиби. С потолка падает еще одна капля. Саманта делает глубокий вдох и направляет луч вверх. Вода. Где-то протекает.
Лестница приводит ее в небольшой, захламленный подвальчик. Первый же шаг заканчивается тем, что нога врезается в тяжелый ящик с инструментами. От скрежета металла по цементу по спине бегут мурашки. Помещение пересекает веревка, на которой развешаны полотенца и рубашки. Под лестницей обнаруживаются стиральная машина, сушилка и несколько картонных коробок со сделанными черным фломастером пометками — «Книги», «Маскарадные костюмы», «Колледж», «Поезда».
Снова грохот. Стены дрожат.
Звук идет откуда-то из-за закрытой двери на противоположной стене. Саманта нерешительно подходит к ней и берется за бронзовую ручку. Ручка поворачивается легко, но дверь не открывается. Она повторяет попытку, нажимая плечом на обитую планками панель. Дверь внезапно уступает, и Саманта влетает в студию. Фортепьяно, виолончель, старый диван, закрытый чехлом мольберт. Здесь холодно и сыро из-за еще одной открытой двери, за которой угадывается задний дворик.
Саманта пересекает комнату и снимает чехол с мольберта. Перед ней лицо, составленное из других лиц, коллаж. Разного цвета глаза, асимметричные уши, провалившиеся под тяжестью сложивших их частей щеки. Кажется, это не одно лицо, а тысячи лиц и все они смотрят одновременно вместе и индивидуально. Каждое, перед тем как раствориться среди прочих, на мгновение обретает форму и выражение.
Но лицо не завершено. В том месте, где должен быть рот и часть подбородка, зияет пустота. «Интересно, — думает Саманта, — сколько еще нужно фрагментов, чтобы закончить работу?» Приглядевшись внимательнее, она обнаруживает — или это ей только кажется — затерявшееся среди прочих лицо доктора Клея.
Порыв ветра распахивает дверь, и она бьет по скамеечке у фортепьяно. Саманта выглядывает во двор. В белом луче фонарика дождевые струи напоминают падающие с неба бумажные гирлянды. Вода стекает к котловану, вырытому у основания холма. Саманта поплотнее запахивает куртку, выходит из дома и осторожно, стараясь не поскользнуться, направляется к яме. Судя по всему, здесь собираются построить патио и бассейн.
Котлован не глубок, около шести футов, и спуститься в него можно по лестнице. Дно залито водой, по стенкам ползет грязь, и они как будто вибрируют. Свет отражается от чего-то серебристого, и Саманта направляет луч на лежащий в грязи предмет. Определить его форму на расстоянии невозможно, но поверхность у него какая-то странная, словно лучащаяся. Она наклоняется. Находка блестит, как далекая звезда на неподвижном ночном небе.
Дождь бьет в лицо. Саманта поправляет лестницу и начинает спускаться, чувствуя, как дрожит и ходит под ее весом хлипкая конструкция. Она соскакивает с последней перекладины и морщится — ноги по щиколотки погружаются в противную жижу. В котловане пахнет свежей землей. Саманта идет к середине ямы. В какой-то момент левая нога проваливается в заполненную водой ямку, и она поспешно выдергивает ее. Туфля с чмокающим звуком исчезает в тягучей массе.
— Черт!
Саманта наклоняется и опускает руку в ямку. Пальцы погружаются в холодное как лед, густое месиво. Морщась от отвращения, шарит по дну. Ничего. Саманта вытаскивает руку. С пальцев медленно стекает грязь.
Она уже собирается повторить попытку, когда замечает под ногами тот самый серебристый предмет. Часы! Может быть, доктора Клея? Саманта напрягает память, но так и не может вспомнить, видела ли их у него на руке.
Луч фонарика натыкается на еще один предмет. В нескольких футах от нее, у противоположной стены, из земли выступает что-то продолговатое. Саманта подходит, чувствуя, как просачивается сквозь носок холодная, липкая слизь. Похоже на брошенный садовый инструмент, на что-то с зубьями. Она наклоняется… дотрагивается… Предмет явно не металлический, он гладкий и…
Пальцы! Рука! Вытянутая к стене рука!
Саманта роняет фонарик, отшатывается от страшной находки, теряет равновесие и падает на колени. Теперь она ясно различает контуры прислоненного к стене — вверх ногами! — человеческого тела. Она разгребает грязь. Видит край рубашки. Копает в глубину. Ладони натыкаются на что-то, обретающее форму лица. Тело подвешено на чем-то. Саманта ищет фонарик. Комья грязи расползаются под пальцами. Вот и фонарик. Пятно света прыгает по мутной лужице.
Доктор Клей!
Саманта поднимается. Высвечивает вытянувшееся вдоль стены, забросанное грязью тело. Ноги у лодыжек перехвачены веревкой, которая привязана к чему-то над краем котлована. Руки свободны и лежат на земле. Саманта еще раз наводит луч света на лицо. Рот слегка приоткрыт.
Ей вспоминается незаконченное лицо на мольберте.
Спотыкаясь, она бредет к лестнице; ей хочется кричать и плакать одновременно. Она ставит ногу на нижнюю перекладину, и в этот момент над ней вспыхивает яркий свет. Саманта видит очертания склонившейся над краем котлована фигуры. Свет слепит ее. Она слышит голос, но не различает слов. Ей кажется, что она задыхается, что грязь затягивает и душит ее. С каждым шагом лестница все глубже уходит в землю, и Саманта думает, что уже никогда не выберется из ямы.
Интересно, получилось бы что-то у Гудини?
Заляпанная грязью, со скованными наручниками руками, промокшая до нитки, без левой туфли, Саманта в патрульной машине. Проезжавший мимо полицейский заметил прыгающий во дворе дома свет и решил посмотреть, что там происходит. Подойдя к котловану, он увидел какую-то женщину рядом с телом доктора Клея. Когда патрульный помог ей выбраться из ямы, она не стала ничего объяснять, а только сказала:
— Сообщите детективу Снейру.
— А это еще кто такой?
Он посадил ее в машину и связался с участком.
Когда Снейр с офицером Кинкейдом и бригадой экспертов, работавшей в квартире Фиби, прибывают на место, дом и двор уже обыскивают более дюжины полицейских. Снейр перебрасывается несколькими фразами с людьми из департамента полиции Беркли и лишь затем идет к машине и открывает дверцу.
— Кинкейд отвезет вас в участок для допроса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37