— Я захвачу несколько, вы сможете выбрать.
— Спасибо, — откликнулся Деккер. Сейчас он действительно был благодарен.
Она подавила смешок.
— Сейчас я слушаю «Реквием» Моцарта — вполне уместно, однако подавляет немного. Музыка напоминает мне Макса и его технику, его стерео, компьютеры и магнитофоны. Надеюсь, там, куда он отправился, такие штуки тоже есть. Он их обожал. Даже диктовал сообщения для Тоуни на микрокассетный магнитофон. Представьте — диктовать меморандум собственной дочери. Но он всё наговаривал. Записки, письма, телексы, всё подряд. У него дюжина магнитофонов в квартире. Гэйл бесилась, повсюду натыкаясь на них.
Деккер окаменел. Неужели это возможно? Он стал быстро переворачивать листы своего блокнота, отыскивая нужное место. А, это здесь, чёрным по белому. Вернее, здесь этого нет. Он смотрел на список личных вещей, найденных в квартире — убийца их проигнорировал.
Ни одного микрокассетного магнитофона. Стереооборудование, компьютеры, а микрокассетных магнитофонов нет. В квартире их не нашли. Ни единого.
Деккер постарался говорить прежним голосом.
— Мисс Драммэн, вы уверены, что Макс держал дома микрокассетные магнитофоны?
— Есть какая-нибудь проблема?
— Просто ответьте на вопрос. Вы уверены, что магнитофоны там были?
— Уверена. Гэйл часто меня приглашала последнее время, поговорить о своих неприятностях, я и сама видела магнитофоны. Последний был подарком от японского дистрибьютора пластинок, с которым Макс только что подписал контракт. Потрясающая штука. Гэйл мне показывала, как работает. Не больше коробка спичек, а звук!… Я бы и сама от такого не отказалась, но они здесь не продаются.
Закрыв глаза, Деккер кивнул.
— Вот что он сделал. Сукин сын.
— Извините?
— Ничего. Я просто подумал вслух.
Убийца всё же взял что-то из квартиры. Взял микрокассетные магнитофоны. Все до единого. Когда убийца появился там, Макс, вероятно, начитывал описание чернокожего мужчины, которое и собирался отдать Деккеру. Оберегая этого человека, убийца застрелил Макса и Гэйл.
Деккер очень холодно улыбнулся. Вот твоя первая ошибка, подумал он. Если бы ты унёс только один магнитофон, я бы не узнал ничего. Но ты умник. Ты никому не доверяешь, вот и забрал все.
Перевернув на чистый лист, Деккер стал делать пометки. Убийца следил за Максом и Гэйл. Может быть, прослушивал телефон. Иначе как получилось, что Да-Силва умерли непосредственно перед тем, когда смогли бы рассказать о чернокожем Деккеру. Фактор времени и исчезнувшие магнитофоны говорили об одном и том же. Кто-то очень хотел уберечь этого негра. Получается, Карен Драммэн не зря потратила время Деккера своим звонком.
— Ничего, если я приеду около восьми тридцати? — спросил он.
— В восемь тридцать — прекрасно.
— До встречи.
Потянувшись к блокноту, он написал имя Тоуни Да-Силва и дату её исчезновения. А ниже — имена Гэйл и Макса Да-Силва и дату их смерти. Эту дату он дважды подчеркнул.
Глава 11
Было уже почти восемь сорок пять вечера, когда Деккер и его партнёр, детектив Эллен Спайслэнд вошли в «Бугиваль» — ресторан, названный так в честь французской деревни, которая часто встречается на картинах Ренуара и Моне.
Ресторан представлял собой длинный узкий зал с небольшим боковым зальцем у дальнего конца. В обоих помещениях были низкие потолки из белой плитки, свечи на каждом крошечном столике и голые кирпичные стены, на которых висели картины Ренуара и Моне — копии, разумеется.
Все гости были белые, единственным чёрным оказалось лицо Эллен Спайслэнд. Если её это сколько-нибудь беспокоило, она своего беспокойства не проявляла.
Ей было тридцать три года, этой бежевого цвета женщине с высокими скулами, рыжеватыми волосами и расплющенным носом — в тринадцать лет она отбивалась от гарлемского священника, который хотел её изнасиловать. В участке её прозвали Сумкой, потому что в сомнительные бары и ночные клубы она входила, держа руку в сумочке, на рукоятке револьвера.
Она вообще-то собиралась домой, но по просьбе Деккера согласилась составить ему компанию. Жила она на окраине Испанского Гарлема, в квартале, который считался безопасным, потому что там редко бывало больше двух убийств в год. Последние дни она много работала за Деккера, одна занималась делами, порученными им обоим. Вот он и хотел угостить её выпивкой в знак благодарности.
В «Бугивале» она рассматривала копии Ренуара и Моне, большинство картин узнавала. Эллен была замужем за художником с Гаити — уже третий муж — человеком самовлюблённым и скучным, которого она очень любила. Художника она устраивала тем, что напоминала его мать и была щедрой во всём, не требуя ничего взамен. Деккеру их брак был не вполне понятен.
При необходимости Сумка умела действовать решительно. Два года назад она и Деккер должны были арестовать на квартире одного кубинца, подозреваемого в изнасиловании восемнадцатимесячной девочки. Кубинец, некто Рауль Галларага, открыл дверь и сразу направил Деккеру в горло тринадцатизарядный автоматический «Браунинг». Было сделано три выстрела. Деккер, слышавший только первый, готовился к смерти.
Но стреляла Эллен, три раза Галлараге в живот, стреляла из красивой сумочки с бусами, которую подарил ей муж на третью годовщину свадьбы. Деккер заменил испорченную сумочку новой, самой дорогой, какую только смог найти у «Сакса» на Пятой авеню.
Бренда, метрдотель, которая подвела Деккера и Эллен к столику Карен Драммэн, была женщина лет под тридцать, стройная блондинка с длинными кроваво-красными ногтями и узенькими полосками бровей.
Первым, что заметил Деккер в облике Карен Драммэн, оказались слоновой кости палочки для еды в волосах и очень высокие туфли. Ему понравилось и то и то. Но также и чистые голубые глаза, которые смотрели на него не мигая. Когда они пожимали руки, Карен — ей было лет тридцать с небольшим — улыбнулась и задержала его руку чуть дольше необходимого. Истина была в том, что они понравились друг другу с первого взгляда.
Сидел за её столиком Жан-Луи Николаи, маленький, седоволосый француз с детским личиком, лет сорока четырёх, в хорошо сшитом двубортном тёмном костюме, бледной лавандовой рубашке и жёлтом шёлковом галстуке. В петлице торчал розовый тряпичный цветок. Деккер оценил костюм тысячи в полторы. А туфли Николаи равнялись, наверное, недельному заработку детектива первого разряда. Мсье Жан-Луи явно не нуждался в чьём-либо обществе. Человек, который так любит себя и свою внешность и вкладывает в неё столько денег, никогда не бывает один. Деккеру он сразу не понравился.
Судя по их виду, Николаи ухаживал за Карен Драммэн, но безуспешно. Он держал руку у неё на колене и свой маленький ротик близ уха, болтал всякое, рассчитывая на главное. Зряшная трата времени. Карен Драммэн им не интересовалась. Её безразличие к хорошо одетому Жан-Луи произвело впечатление на Деккера, который всегда с недоверием относился к людям в дорогой одежде. Такие люди обычно хотят казаться чем-то большим, чем они есть на самом деле.
Не обращая внимания на француза, Карен Драммэн медленно постукивала по стакану с водой палочкой из семян кунжута. Время от времени она подбирала отвалившиеся семечки и бросала в пепельницу.
Увидев Деккера, француз вскочил со стула, схватил руку Деккера обеими своими и, говоря с сильным акцентом, представил себя как владельца «Бугиваля». Деккер назвал себя, но не упомянул, что работает в полиции. А Эллен представил как миссис Спайслэнд, коллегу по бизнесу.
Жан— Луи назвал Эллен «мадам», поцеловал руку и вообще всячески рассыпался. Он не заметил, как она подмигнула Деккеру и пихнула его бедром. Деккер подумал: мсье умеет изящно себя вести. Мсье, наверно, даже не хлюпает, когда ест суп.
Эллен ответила Николаи на французском, которому научилась от мужа, и потрясённый Николаи замер на несколько секунд. Американка, да ещё чёрная, знает французский…
На этом языке они с Жан-Луи и стали говорить, а Деккер имел возможность погрузиться в свои мысли. Сегодня Эллен помешала ему сделать ошибку в деле Гэйл. Начал он с «Беретты», зная, что её, как и другой ствол, можно было взять у торговца, который закупает оружие во Флориде и продаёт вполне легально в Нью-Йорке. Но для первого этапа Деккер решил не трогать линию Флорида — Нью-Йорк, а поинтересовался аэропортом Кеннеди. «Беретта» — пистолет итальянского производства, Гэйл убили из совершенно нового. Значит — недавний импорт. Значит, вполне логичное место — аэропорт Кеннеди.
ОП, организованная преступность, считала этот аэропорт чем-то вроде своего торгового центра, только вот ни за что не платила. Может быть, кто-то из них украл недавно партию оружия.
Кражи в Кеннеди, самом богатом аэропорту мира, были для мафии весьма выгодным предприятием. Естественно, помогал в этом наземный персонал — люди, остро нуждавшиеся в деньгах, наркотиках или ещё чём-нибудь. Особенно часто этим занимались игроки. Азартный игрок в конечном счёте продаёт всех и всё.
Деккер сказал Сумке: обращусь-ка я в соответствующий федеральный отдел. Там должны знать о кражах в Кеннеди. Раз уж Деккер официально принят в маршальскую службу США, почему бы не воспользоваться своими новыми возможностями. Йел Сингулер им, Деккером, пользуется. Так что…
— Это глупо, — заявила Сумка. — К делу Гэйл ты не можешь относиться спокойно, но всё же не дёргайся так. Да, он тебя использует. Возьми Бена Дюмаса, сказал он тебе, потом убирайся со сцены. Смехотуна не трогай, что бы у тебя на него ни было. Конечно, тебе это не нравится, но не надо из-за этого глупеть. Если тебе нужна информация о кражах в аэропорту, ты знаешь куда пойти. И я не имею в виду Толстяка.
— Ну да, — вздохнул Деккер, — у нас же в управлении есть такой отдел. — Он говорил о тех, кто занимается кражами, взломами сейфов и угонами грузовиков.
— Наконец сообразил, — усмехнулась Сумка.
Да, он чуть не совершил ошибку, и только потому, что гордость требовала: поступи с тем человеком так, как он поступает с тобой, дёргая за ниточки, пусть прыгает. Сумка права. Да, Сингулер им пользуется, но нужно ли усложнять проблему, делясь с Толстяком своими теориями о смерти Гэйл?
Полицейские не любят федеральных агентов, и не без причин. Федеральные обычно берут всё, что им предлагаешь, и ничего не дают взамен. Стоит сказать, что Деккер занимается убийством Гэйл, и Сингулер обязательно обратит эту информацию себе на пользу. Он ведь уже высказывался о том, что не надо искать Тоуни.
Любой может поскользнуться, но только дурак упорствует в своей ошибке. К счастью, эту ошибку можно исправить, ничего непоправимого ещё не произошло. Тем и хороша Сумка: умеет цыкнуть на него вовремя.
Деккер знал нескольких из примерно шестидесяти детективов, работавших в соответствующем отделе. Он связался с детективом Лоуэллом Чаттауэем — у этого краснолицего сорокалетнего ирландца изо рта пахло как из помойки, а в пьяном виде он любил залезать под стол и кусать людей любого пола за бедро.
По словам Чаттауэя, недавно на грузовом терминале Кеннеди украли два ящика пистолетов «Беретта 84», калибр.380, 9-миллиметровый короткий ствол. Из точно такой модели и была убита Гэйл. Информатор сообщил, что похищение совершила команда, связанная с семьёй Ло-Касио. Хуже, часа через четыре после кражи, уже за пределами аэропорта, «Беретты» снова исчезли.
Собственно говоря, ничего странного. Ещё до похищения оружия Джо Ло-Касио, «падроне» семьи, должен был выстроить очередь из покупателей. И, разумеется, быстро продал краденые «Беретты». К сожалению, информатор не знал имён покупателей. Когда и если информатору повезёт, Чаттауэй сделает звоночек Деккеру.
Прогресс. А всего один разговор по телефону. Деккер явно в долгу у Сумки.
В «Бугивале» Жан-Луи Николаи приказал принести на столик Карен коктейли за счёт заведения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47