Кто-то вешает мне спагетти на уши. Девушку он не знал, а вот Смехотуна знал хорошо. Поэтому Деккеру захотелось выслушать девушку до конца.
Он видел, как злобно смотрит на неё Сон. Если бы взглядом можно было убить, она уже была бы мертва. У Сона участилось дыхание — гипервентиляция, удивился Деккер. Впрочем, нет, у поганца не проблемы со здоровьем, а просто он злится. Но почему так сильно?
Сон вдруг сделал два шага, оказавшись прямо перед Констанс Херайль. Он молча ударил её кулаком в лицо, потом пнул в рёбра — женщина с криком упала на спину. Когда он поднял ногу для нового удара, Деккер выстрелил в потолок над головой Сона.
Кореец пригнулся, закрывая руками голову от падающей штукатурки. Его люди вскинули оружие, готовые стрелять в морских пехотинцев, и Деккер подумал — чёрт возьми, это и впрямь началось. Но Сон рявкнул на корейском, и стволы сразу опустились. Кашляя, он стал отряхиваться. Когда-нибудь он убьёт Деккера за это оскорбление. Он убьёт их всех — женщину и морских пехотинцев. За оскорбление и за то, что встали между ним и матрицами.
Насколько близок он сейчас был к смерти? Этот выстрел… Сон смотрел, как Деккер поднимается из-за стола, смотрел на автомат, направленный ему в грудь.
— Что бы ни произошло, — сказал морской пехотинец, — ты получишь первый. Теперь сделай нам обоим одолжение и уйди, пока никто не пострадал.
Сон чуть повернулся, окинул взглядом чемоданы и свёрнутую газету.
Деккер покачал головой.
— Забудь об этом. Вынести я ничего не дам.
— Я старше тебя по званию, — заявил Сон. — Я хочу взять эти чемоданы.
— Нехорошо бить женщин. Люди могут подумать, что ты какой-то псих. И я не думаю, что чемоданы твои. Я думаю, они уже здесь были, когда ты появился, вот как я думаю.
Потирая рукой ушибленное место, Констанс медленно села.
— Чемоданы ему не принадлежат. И эта газета тоже. Он убил этих двоих из-за чемоданов. Он застрелил Харрисона, чтобы…
Сон прервал её.
— Ты лживая шлюха. Теперь ты что угодно скажешь, чтобы только сбежать из Сайгона. Чемоданы и газета мои. Я хочу их забрать.
Твентимэн хохотнул.
— Чего это он так интересуется какой-то паршивой газетой? Эй, ты любишь комиксы?
— Я хочу эту газету.
Деккер ухмыльнулся.
— Думаешь, мне на это не наплевать?
И подумал: а пошёл он, этот Пол Джейсон Микс. Пора выдать Смехотуну. Отдать долг, пока большая железная птица не унесла его из Сайгона в большой мир.
— Газета останется здесь, с чемоданами, — твёрдо проговорил он. — У тебя есть с этим какая-нибудь проблема? — Деккера не интересовала газета. Он хотел спровоцировать Смехотуна.
Ла Порт, остававшийся на своём месте позади стола, сказал Сону:
— Ты ещё целый пока. Лучше не дёргайся.
Почти закрытыми глазами Сон смотрел на Деккера, а тот даже не моргнул. Наконец кореец поднял руку, давая сигнал своим людям, и молча направился к двери. Его люди последовали за ним.
Ла Порт тряхнул головой, глядя на Деккера.
— Близко было. Слишком близко. У меня лёд в животе.
Деккер коснулся его плеча.
— Не волнуйся. Скоро мы вернёмся в мир. Даже не думай, что не вернёмся. Сейчас надо испортить несколько машин, потом уходим. А на следующей неделе ты уже будешь у себя в Бруклине.
Но правда была в том, что им чуть не пробили билеты, и Деккер это хорошо понимал. Одно непродуманное движение, и все они не попали бы на последний танец. Тем временем двое уцелевших вьетнамцев подошли к Деккеру и стали ругать капитана Сона, рассказывать, как он застрелил их лейтенанта и собирался застрелить их. Когда Деккер спросил почему, вьетнамцы вдруг умолкли.
А он столь же внезапно вспомнил. Человек на полу. Деккер поспешил к простёртой фигуре. Судя по виду, этот человек находился на грани смерти. Он едва дышал, полулёжа в луже крови. Женщина выбирала у него из волос насыпавшуюся штукатурку. Это был Харрисон Рэндом, Деккер знал его в лицо.
Служил Рэндом в ЦРУ, Деккер встречался с ним в посольстве и помещениях ЦРУ. Он явно не относился к блестящим представителям разведки. Может, он работал бы лучше, если б не проводил так много времени в массажных заведениях на улице Тю До. Сейчас, разумеется, он думал не о женщинах. Харрисон Рэндом готовился к смерти.
Глаза у него были отсутствующими — он уже видел другой мир. Грудь, бёдра и руки сплошь покрывала кровь. Деккер потрогал у него пульс на шее и едва нашёл.
Констанс Херайль сказала, что Сон стрелял Рэндому в спину. Деккер хотел спросить почему, но решил, что важнее связаться по радио с Джеллички, получить подтверждение, что Смехотун и его люди вышли из здания. Не хотелось бы встретить сюрприз в коридоре. От Смехотуна можно было ожидать чего угодно.
Деккер снял радио с пояса и повернулся к двери. Он видел, что вьетнамцы поглядывают на чемоданы. Что же в них, чёрт возьми?
Он уже поднёс радио ко рту, когда в комнату вдруг влетел Шоу — его будто сильно толкнули. Потом Шоу споткнулся, рухнул на колени, голова бессильно откинулась. На шее и одежде была кровь.
Деккер в изумлении смотрел, как Шоу падает направо, стукаясь головой о пол. Там он и вытянулся неподвижно — Твентимэн хихикнул насмешливо, Ла Порт поморщился, а Деккер подумал: в чём дело? Но тут он увидел руки Шоу. Они были связаны ремнём спереди. Агент пытался что-то сказать, но слышался только хрип. Ему перерезали горло.
Ла Порт заметил кровь и подбежал к Шоу. А Твентимэн сразу же повернулся к двери, поднимая автомат — в это мгновение Шоу буквально взорвался, и взрыв превратил почти всю территорию компьютерного зала в ад. Граната. С отсроченным взрывателем. Кто-то выдернул чеку, сунул гранату в карман Шоу и втолкнул его сюда.
Вопящий Ла Порт был весь охвачен огнём. Твентимэна вышвырнуло в коридор. Деккеру повезло. Он находился в задней части помещения, между ним и очагом взрыва стояли вьетнамцы. Невольно они его прикрыли.
Однако же хватило и того, что осталось: Деккера сбило с ног и контузило. Он летел на волнах жара, пока не ударился о тот же предмет, на который опирался Рэндом. Отскочив затем от препятствия, Деккер приземлился рядом с умирающим агентом и потерял сознание.
Через несколько секунд он открыл глаза и сразу почувствовал острую боль в спине. В ушах звенело, и он был весь покрыт штукатуркой и стеклом от компьютерных мониторов. Ещё он чуял дым и ощущал вкус крови во рту. Потрескивал огонь, по-змеиному шипели оголённые провода компьютеров. Кричали от боли люди.
Постепенно приходя в себя, Деккер чуть подвигал руками. Потом ногами. Всё как будто на месте. Половые органы тоже — об этом думают в первую очередь после перестрелок и взрывов.
Где-то слева от него кричала Констанс Херайль.
— Я слепая, я слепая. Помогите мне, помогите мне.
Деккер подумал: леди, я бы помог, но я как раз теряю сознание. Извините. Темнота уже поглощала его, и он удивился, что до сих пор сжимает радио. Неважно. Ему даже хотелось уйти от всего этого, потеряв сознание.
Но инстинкт говорил — не сдавайся. Не сдавайся. Деккер с усилием открыл глаза. Они опять начали закрываться. Напрягая всю силу воли, он опять их открыл — и увидел сквозь чёрный дым, что Сон привёл назад своих людей. Деккер приказал себе не двигаться. Ему было страшно, но из этого страха родилась ненависть такая сильная, что теперь уж у него глаза не скоро закроются.
Он смотрел, как Сон, прикрывая рукою нос от дыма, показывает пистолетом на чемоданы. От взрыва они почти не пострадали, так как находились в той же стороне, что и Деккер. Закинув автоматы на плечо, двое солдат пошли за чемоданами, пробираясь сквозь тела и горящие обломки. За чемоданами и свёрнутой газетой.
Перед тем как выйти в коридор один из солдат приостановился и отдал газету Сону. Тот быстро развернул её и ощупал что-то пальцами. Довольный, опять свернул.
Дым раздражал Деккеру нос и горло. Чтобы не закашляться, он прикусил губу. Слезящимися глазами смотрел, как Сон говорит что-то Киму Шину и солдату, остановившемуся с ними. Сейчас у всех троих корейцев были пистолеты в руках.
Когда Сон кончил говорить, Шин и солдат кивнули. Потом они втроём стали стрелять во всех, кто находился в помещении. Живых и мёртвых. Стреляли во всех подряд. Ким вышел в коридор, два раза выстрелил в лежащее тело Твентимэна, потом громко прокричал что-то солдатам, которые несли чемоданы.
В разгромленном компьютерном зале Сон осторожно обошёл развороченный принтер, направляясь к тому месту, где лежал и кричал Ла Порт, у которого взрывом оторвало обе ноги. Он три раза выстрелил пуэрториканцу в голову. На этом пистолет опустел и он, хмурясь, начал перезаряжать.
В нескольких футах от Деккера корейский солдат, у которого на плече болтался «АК-47», выстрелил во вьетнамца, который неподвижно лежал за компьютером, волосы и одежда у него горели. Рядом с перевёрнутой табуреткой второй вьетнамец, у которого лицо превратилось в кровавую маску, стоял на коленях среди языков пламени и пытался запихнуть свои внутренности обратно в живот. Обогнув горящий принтер, солдат подошёл к нему и выстрелил два раза в затылок. Переступив труп, он направился к Рэндому, Констанс Херайль и Деккеру.
Стиснув сильнее радио — тянуться сейчас за пистолетом было опасно — Деккер приказал себе не двигаться. Солдат подошёл ближе — и вот он уже смотрит на Деккера, целится из пистолета ему в голову. Вдруг солдат взглянул направо. Констанс Херайль, у которой из глаз торчали осколки стекла, поднялась на ноги и, протянув руки вперёд, звала на помощь.
Деккер воспользовался этим мгновением. Приподнявшись на колени, он ударил солдата в пах радиопередатчиком, и тот согнулся пополам. Вскочив, Деккер выронил радио, схватил солдата за голову обеими руками и сильно повернул вправо — шея сломалась. Солдат рухнул на пол, а Деккер выхватил свой пистолет 45 калибра и дважды выстрелил ему в лицо.
Сон, перезаряжавший пистолет, замер, потом чуть повернул голову. В следующую секунду он, с расширенными от ужаса глазами, отбросил пистолет и побежал к выходу. Деккер покачнулся, затем упал на колени, оружие не удержалось в слабых пальцах. Тогда он подполз к мёртвому корейцу и потянул за автомат, прижатый его телом к полу. Он не поддался. Деккер потянул сильнее. Автомат высвободился. Направив «АК-47» на дверной проём, Деккер выпустил очередь.
Резкий звук ударил его по ушам и глазным яблокам, вибрация пронизывала зубы. Но автомат своё дело сделал. Никто к двери не подойдёт. Никто не швырнёт гранату.
Встав на ноги, Деккер пошёл к выходу, продолжая стрелять, клянясь, что убьёт Сона, даже если это будет стоить ему собственной жизни. Когда он добрался до коридора, автомат был уже пуст. И коридор тоже пуст. Он огляделся в поисках оружия и увидел рядом с трупом Твентимэна его ружьё, мокрое от крови.
Схватив ружьё, Деккер зигзагом пошёл по коридору к лестнице, натыкаясь на стены, поворачиваясь вокруг своей оси, теряя направление. Он окликал Твентимэна и Ла Порта, голос отражался эхом в пустом коридоре и возвращался, дразнясь. Лестницы он всё же достиг и поднялся на этаж, оставляя след своей крови. Он больше и больше слабел, ружьё становилось тяжелее. Чтобы не упасть, Деккер начал разговаривать с собой, с Ла Портом и Твентимэном, и скоро они стали ему отвечать, говорить, чтобы он убил этого гада, догнал Смехотуна и прикончил.
В десяти ярдах от наружной двери Деккер опустился на колени и пополз, его вели следы Сона — белая штукатурка на подошвах — пролегшие по ковру. Ружьё, забытое, осталось позади.
В нескольких дюймах от двери Деккер потерял сознание.
Глава 10
Нью-Йорк, декабрь
Манни Деккер считал, что люди звонят только когда им что-нибудь нужно, и телефонных звонков не любил.
Однако утром после «убийства-самоубийства» Макса и Гэйл Да-Силва он получил в участке сообщение, которое требовало хотя бы некоторого внимания с его стороны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Он видел, как злобно смотрит на неё Сон. Если бы взглядом можно было убить, она уже была бы мертва. У Сона участилось дыхание — гипервентиляция, удивился Деккер. Впрочем, нет, у поганца не проблемы со здоровьем, а просто он злится. Но почему так сильно?
Сон вдруг сделал два шага, оказавшись прямо перед Констанс Херайль. Он молча ударил её кулаком в лицо, потом пнул в рёбра — женщина с криком упала на спину. Когда он поднял ногу для нового удара, Деккер выстрелил в потолок над головой Сона.
Кореец пригнулся, закрывая руками голову от падающей штукатурки. Его люди вскинули оружие, готовые стрелять в морских пехотинцев, и Деккер подумал — чёрт возьми, это и впрямь началось. Но Сон рявкнул на корейском, и стволы сразу опустились. Кашляя, он стал отряхиваться. Когда-нибудь он убьёт Деккера за это оскорбление. Он убьёт их всех — женщину и морских пехотинцев. За оскорбление и за то, что встали между ним и матрицами.
Насколько близок он сейчас был к смерти? Этот выстрел… Сон смотрел, как Деккер поднимается из-за стола, смотрел на автомат, направленный ему в грудь.
— Что бы ни произошло, — сказал морской пехотинец, — ты получишь первый. Теперь сделай нам обоим одолжение и уйди, пока никто не пострадал.
Сон чуть повернулся, окинул взглядом чемоданы и свёрнутую газету.
Деккер покачал головой.
— Забудь об этом. Вынести я ничего не дам.
— Я старше тебя по званию, — заявил Сон. — Я хочу взять эти чемоданы.
— Нехорошо бить женщин. Люди могут подумать, что ты какой-то псих. И я не думаю, что чемоданы твои. Я думаю, они уже здесь были, когда ты появился, вот как я думаю.
Потирая рукой ушибленное место, Констанс медленно села.
— Чемоданы ему не принадлежат. И эта газета тоже. Он убил этих двоих из-за чемоданов. Он застрелил Харрисона, чтобы…
Сон прервал её.
— Ты лживая шлюха. Теперь ты что угодно скажешь, чтобы только сбежать из Сайгона. Чемоданы и газета мои. Я хочу их забрать.
Твентимэн хохотнул.
— Чего это он так интересуется какой-то паршивой газетой? Эй, ты любишь комиксы?
— Я хочу эту газету.
Деккер ухмыльнулся.
— Думаешь, мне на это не наплевать?
И подумал: а пошёл он, этот Пол Джейсон Микс. Пора выдать Смехотуну. Отдать долг, пока большая железная птица не унесла его из Сайгона в большой мир.
— Газета останется здесь, с чемоданами, — твёрдо проговорил он. — У тебя есть с этим какая-нибудь проблема? — Деккера не интересовала газета. Он хотел спровоцировать Смехотуна.
Ла Порт, остававшийся на своём месте позади стола, сказал Сону:
— Ты ещё целый пока. Лучше не дёргайся.
Почти закрытыми глазами Сон смотрел на Деккера, а тот даже не моргнул. Наконец кореец поднял руку, давая сигнал своим людям, и молча направился к двери. Его люди последовали за ним.
Ла Порт тряхнул головой, глядя на Деккера.
— Близко было. Слишком близко. У меня лёд в животе.
Деккер коснулся его плеча.
— Не волнуйся. Скоро мы вернёмся в мир. Даже не думай, что не вернёмся. Сейчас надо испортить несколько машин, потом уходим. А на следующей неделе ты уже будешь у себя в Бруклине.
Но правда была в том, что им чуть не пробили билеты, и Деккер это хорошо понимал. Одно непродуманное движение, и все они не попали бы на последний танец. Тем временем двое уцелевших вьетнамцев подошли к Деккеру и стали ругать капитана Сона, рассказывать, как он застрелил их лейтенанта и собирался застрелить их. Когда Деккер спросил почему, вьетнамцы вдруг умолкли.
А он столь же внезапно вспомнил. Человек на полу. Деккер поспешил к простёртой фигуре. Судя по виду, этот человек находился на грани смерти. Он едва дышал, полулёжа в луже крови. Женщина выбирала у него из волос насыпавшуюся штукатурку. Это был Харрисон Рэндом, Деккер знал его в лицо.
Служил Рэндом в ЦРУ, Деккер встречался с ним в посольстве и помещениях ЦРУ. Он явно не относился к блестящим представителям разведки. Может, он работал бы лучше, если б не проводил так много времени в массажных заведениях на улице Тю До. Сейчас, разумеется, он думал не о женщинах. Харрисон Рэндом готовился к смерти.
Глаза у него были отсутствующими — он уже видел другой мир. Грудь, бёдра и руки сплошь покрывала кровь. Деккер потрогал у него пульс на шее и едва нашёл.
Констанс Херайль сказала, что Сон стрелял Рэндому в спину. Деккер хотел спросить почему, но решил, что важнее связаться по радио с Джеллички, получить подтверждение, что Смехотун и его люди вышли из здания. Не хотелось бы встретить сюрприз в коридоре. От Смехотуна можно было ожидать чего угодно.
Деккер снял радио с пояса и повернулся к двери. Он видел, что вьетнамцы поглядывают на чемоданы. Что же в них, чёрт возьми?
Он уже поднёс радио ко рту, когда в комнату вдруг влетел Шоу — его будто сильно толкнули. Потом Шоу споткнулся, рухнул на колени, голова бессильно откинулась. На шее и одежде была кровь.
Деккер в изумлении смотрел, как Шоу падает направо, стукаясь головой о пол. Там он и вытянулся неподвижно — Твентимэн хихикнул насмешливо, Ла Порт поморщился, а Деккер подумал: в чём дело? Но тут он увидел руки Шоу. Они были связаны ремнём спереди. Агент пытался что-то сказать, но слышался только хрип. Ему перерезали горло.
Ла Порт заметил кровь и подбежал к Шоу. А Твентимэн сразу же повернулся к двери, поднимая автомат — в это мгновение Шоу буквально взорвался, и взрыв превратил почти всю территорию компьютерного зала в ад. Граната. С отсроченным взрывателем. Кто-то выдернул чеку, сунул гранату в карман Шоу и втолкнул его сюда.
Вопящий Ла Порт был весь охвачен огнём. Твентимэна вышвырнуло в коридор. Деккеру повезло. Он находился в задней части помещения, между ним и очагом взрыва стояли вьетнамцы. Невольно они его прикрыли.
Однако же хватило и того, что осталось: Деккера сбило с ног и контузило. Он летел на волнах жара, пока не ударился о тот же предмет, на который опирался Рэндом. Отскочив затем от препятствия, Деккер приземлился рядом с умирающим агентом и потерял сознание.
Через несколько секунд он открыл глаза и сразу почувствовал острую боль в спине. В ушах звенело, и он был весь покрыт штукатуркой и стеклом от компьютерных мониторов. Ещё он чуял дым и ощущал вкус крови во рту. Потрескивал огонь, по-змеиному шипели оголённые провода компьютеров. Кричали от боли люди.
Постепенно приходя в себя, Деккер чуть подвигал руками. Потом ногами. Всё как будто на месте. Половые органы тоже — об этом думают в первую очередь после перестрелок и взрывов.
Где-то слева от него кричала Констанс Херайль.
— Я слепая, я слепая. Помогите мне, помогите мне.
Деккер подумал: леди, я бы помог, но я как раз теряю сознание. Извините. Темнота уже поглощала его, и он удивился, что до сих пор сжимает радио. Неважно. Ему даже хотелось уйти от всего этого, потеряв сознание.
Но инстинкт говорил — не сдавайся. Не сдавайся. Деккер с усилием открыл глаза. Они опять начали закрываться. Напрягая всю силу воли, он опять их открыл — и увидел сквозь чёрный дым, что Сон привёл назад своих людей. Деккер приказал себе не двигаться. Ему было страшно, но из этого страха родилась ненависть такая сильная, что теперь уж у него глаза не скоро закроются.
Он смотрел, как Сон, прикрывая рукою нос от дыма, показывает пистолетом на чемоданы. От взрыва они почти не пострадали, так как находились в той же стороне, что и Деккер. Закинув автоматы на плечо, двое солдат пошли за чемоданами, пробираясь сквозь тела и горящие обломки. За чемоданами и свёрнутой газетой.
Перед тем как выйти в коридор один из солдат приостановился и отдал газету Сону. Тот быстро развернул её и ощупал что-то пальцами. Довольный, опять свернул.
Дым раздражал Деккеру нос и горло. Чтобы не закашляться, он прикусил губу. Слезящимися глазами смотрел, как Сон говорит что-то Киму Шину и солдату, остановившемуся с ними. Сейчас у всех троих корейцев были пистолеты в руках.
Когда Сон кончил говорить, Шин и солдат кивнули. Потом они втроём стали стрелять во всех, кто находился в помещении. Живых и мёртвых. Стреляли во всех подряд. Ким вышел в коридор, два раза выстрелил в лежащее тело Твентимэна, потом громко прокричал что-то солдатам, которые несли чемоданы.
В разгромленном компьютерном зале Сон осторожно обошёл развороченный принтер, направляясь к тому месту, где лежал и кричал Ла Порт, у которого взрывом оторвало обе ноги. Он три раза выстрелил пуэрториканцу в голову. На этом пистолет опустел и он, хмурясь, начал перезаряжать.
В нескольких футах от Деккера корейский солдат, у которого на плече болтался «АК-47», выстрелил во вьетнамца, который неподвижно лежал за компьютером, волосы и одежда у него горели. Рядом с перевёрнутой табуреткой второй вьетнамец, у которого лицо превратилось в кровавую маску, стоял на коленях среди языков пламени и пытался запихнуть свои внутренности обратно в живот. Обогнув горящий принтер, солдат подошёл к нему и выстрелил два раза в затылок. Переступив труп, он направился к Рэндому, Констанс Херайль и Деккеру.
Стиснув сильнее радио — тянуться сейчас за пистолетом было опасно — Деккер приказал себе не двигаться. Солдат подошёл ближе — и вот он уже смотрит на Деккера, целится из пистолета ему в голову. Вдруг солдат взглянул направо. Констанс Херайль, у которой из глаз торчали осколки стекла, поднялась на ноги и, протянув руки вперёд, звала на помощь.
Деккер воспользовался этим мгновением. Приподнявшись на колени, он ударил солдата в пах радиопередатчиком, и тот согнулся пополам. Вскочив, Деккер выронил радио, схватил солдата за голову обеими руками и сильно повернул вправо — шея сломалась. Солдат рухнул на пол, а Деккер выхватил свой пистолет 45 калибра и дважды выстрелил ему в лицо.
Сон, перезаряжавший пистолет, замер, потом чуть повернул голову. В следующую секунду он, с расширенными от ужаса глазами, отбросил пистолет и побежал к выходу. Деккер покачнулся, затем упал на колени, оружие не удержалось в слабых пальцах. Тогда он подполз к мёртвому корейцу и потянул за автомат, прижатый его телом к полу. Он не поддался. Деккер потянул сильнее. Автомат высвободился. Направив «АК-47» на дверной проём, Деккер выпустил очередь.
Резкий звук ударил его по ушам и глазным яблокам, вибрация пронизывала зубы. Но автомат своё дело сделал. Никто к двери не подойдёт. Никто не швырнёт гранату.
Встав на ноги, Деккер пошёл к выходу, продолжая стрелять, клянясь, что убьёт Сона, даже если это будет стоить ему собственной жизни. Когда он добрался до коридора, автомат был уже пуст. И коридор тоже пуст. Он огляделся в поисках оружия и увидел рядом с трупом Твентимэна его ружьё, мокрое от крови.
Схватив ружьё, Деккер зигзагом пошёл по коридору к лестнице, натыкаясь на стены, поворачиваясь вокруг своей оси, теряя направление. Он окликал Твентимэна и Ла Порта, голос отражался эхом в пустом коридоре и возвращался, дразнясь. Лестницы он всё же достиг и поднялся на этаж, оставляя след своей крови. Он больше и больше слабел, ружьё становилось тяжелее. Чтобы не упасть, Деккер начал разговаривать с собой, с Ла Портом и Твентимэном, и скоро они стали ему отвечать, говорить, чтобы он убил этого гада, догнал Смехотуна и прикончил.
В десяти ярдах от наружной двери Деккер опустился на колени и пополз, его вели следы Сона — белая штукатурка на подошвах — пролегшие по ковру. Ружьё, забытое, осталось позади.
В нескольких дюймах от двери Деккер потерял сознание.
Глава 10
Нью-Йорк, декабрь
Манни Деккер считал, что люди звонят только когда им что-нибудь нужно, и телефонных звонков не любил.
Однако утром после «убийства-самоубийства» Макса и Гэйл Да-Силва он получил в участке сообщение, которое требовало хотя бы некоторого внимания с его стороны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47