Но, оказавшись здесь, он пожаловался на усталость. Он хотел отдохнуть в отеле. Доктор Лян удивился, и у него появились смутные подозрения. Разумеется, он проинформировал Джун Нань Хаи, после чего министерство общественной безопасности установило слежку за Смитом.
— Откуда вы узнали об этом?
— Именно за то, что я знаю такие вещи, вы столь щедро платите мне.
Это была чистая правда. Порой создавалось впечатление, будто бы Фэн получает больше «гуаньси», чем сам Ю. Вероятно, по этой причине он стал дерзок и самоуверен. Ему постоянно требовалось напоминать, кто из них хозяин.
— Я плачу вам, чтобы вы делали свою работу, и только. Почему этот американец все еще жив?
— К нему не так-то легко подступиться, а мы вынуждены соблюдать осторожность. Как я уже сказал, Джун Нань Хаи установил за ним слежку.
Ю опять почувствовал горечь во рту:
— Да, да, разумеется. Но его необходимо устранить. Как можно быстрее. Вы уже выяснили, кто передал декларацию Мондрагону?
— Еще нет.
— Найдите этого человека. Когда найдете, убейте и его тоже.
Фэн улыбнулся:
— Непременно, босс.
* * *
В тусклом свете, проникавшем в кабинет, Смит увидел невысокого тучного мужчину, который со страхом смотрел на открытую папку, лежавшую на каталожном шкафчике. Потом вошедший перевел взгляд на вскрытый сейф над шкафчиком, и пистолет в его руке дрогнул. Он не спросил «Что вы здесь делаете?» или «Что здесь происходит?». Его интересовало, кто такой Смит. Мужчина знал, что привело его в кабинет Ю Юнфу, президента и управляющего компании «Летучий дракон».
— Вы, должно быть, Чжао Яньцзи? — отозвался Смит. — Именно вы передали Эвери Мондрагону подлинную грузовую декларацию «Эмпресс».
«Зиг зауэр» в руке мужчины вновь затрясся.
— Но как...
— Мондрагон рассказал мне. Его убили, и я не успел забрать документ.
Чжао Яньцзи стиснул пистолет обеими мясистыми ладонями, чтобы удержать его в неподвижности:
— Но как... откуда мне знать, что вы говорите правду?
— Я знаком с Мондрагоном, знаю ваше имя и сам приехал сюда, чтобы отыскать декларацию.
Чжао моргнул, его рука, державшая «зиг зауэр», повисла вдоль туловища. Он сел на пол, скрестив ноги и уткнувшись лицом в ладони.
— Мне конец.
Смит вынул из его рук пистолет. Сунув «беретту» в карман куртки, он заткнул «зиг зауэр» за пояс и посмотрел на Чжао. Тот сидел, выставив голую шею, словно ожидая удара топора палача.
— Вас могут выследить по декларации? — спросил Смит.
Чжао кивнул:
— Не сегодня. И, может быть, не завтра. Но со временем меня обязательно разоблачат. Фэн — настоящий кудесник. Против него бессильны любые уловки.
— Кто такой Фэн?
— Фэн Дунь. Шеф службы безопасности Ю Юнфу.
Смит нахмурился, припоминая...
— Как выглядит Фэн?
Чжао рассказал о рыже-белых волосах Фэна, о его росте, физической силе, о его вероломстве и вспыльчивости под маской внешней невозмутимости.
— Вы встречались с ним?
— Встречался. — Смит кивнул, нимало не удивленный. В конце концов он выяснил интересующее его имя. — Расскажите все с самого начала. Почему вы это сделали?
Чжао поднял голову. Он забыл о своих страхах, на его лице отразился гнев.
— Ю Юнфу — алчная свинья! Только из-за него я отдал декларацию Мондрагону! Достопочтенный дед моего друга Бэй Жуйтяо основал компанию «Летучий дракон» еще в те времена, когда англичане и американцы работали с нами рука об руку. Мы были достойным предприятием... Мы...
Слушая его страстную речь, Смит по кусочкам составил представление об истории, которая все чаще повторялась в обновленном Китае: «Летучий дракон» был скромной компанией со старыми традициями, в основном занимавшейся перевозками по Янцзы и вдоль побережья до острова Хайнань. Бэй Жуйтяо был ее президентом до тех пор, пока Ю Юнфу силой не прибрал компанию к рукам, воспользовавшись связями в партии и деньгами из Бельгии. Он сам назначил себя президентом и управляющим и при поддержке бельгийской транспортной компании вывел «Летучий дракон» на мировую арену. Все это время он балансировал на грани китайского и международного законодательства.
Чжао переполняли эмоции, его голос дрожал.
— Ю погубил моего друга Жуйтяо. Я передал декларацию Мондрагону, чтобы в отместку разоблачить Ю и погубить его! — Отвага оставила Чжао так же внезапно, как появилась. — Но я потерпел неудачу. Теперь я конченый человек.
— Как вам удалось похитить ее?
Чжао кивком указал на сейф над каталожным шкафчиком.
— Документ хранился в секретной папке в сейфе Ю. Я — казначей «Летучего дракона». Я сделал вид, будто бы рад приходу Ю, и он совершил ошибку, оставив меня в прежней должности. Однажды он забыл спрятать папку, и я обнаружил ее. Я забрал оттуда декларацию и положил папку в сейф. Тогда Ю не вспомнил, спрятал ли он ее. Но теперь вспомнит. Ему уже вернули декларацию.
— Как вы думаете, где она сейчас находится? Здесь, в сейфе?
Чжао покачал головой.
— Ю слишком осторожен, чтобы вновь положить ее в этот сейф. Наверняка она хранится у него дома. Там у него еще один сейф.
— Где он живет?
— Далеко, за аэропортом Хунцяо. В отвратительном поместье, которое ужаснуло бы чиновника времен династии Янь. — Чжао назвал адрес, который ничего не говорил Смиту, но Энди сумеет его отыскать.
— Мондрагон сказал, что декларация существует в трех экземплярах.
— Да, — тупо произнес Чжао. — Три копии.
— Где остальные две?
— Одна должна храниться в Басре или в Багдаде, у компании-получателя. Это обычный порядок. Где третья, не знаю.
Смит посмотрел на удрученного Чжао.
— Я могу тайно вывезти вас из Китая.
— Куда мне ехать? Китай — моя родина. — Толстяк вздохнул, поднялся на ноги, пересек кабинет и рухнул в замшевое кресло. — Может быть, они ничего не узнают.
— Будем надеяться.
— Могу я получить свой пистолет?
Смит нерешительно замялся. Потом он вытащил из-за пояса «зиг зауэр», проверил, нет ли патрона в стволе, вынул обойму и протянул пистолет китайцу.
— Я положу патроны у двери.
Он ушел, а Чжао остался сидеть в роскошном кресле, глядя на ночную панораму обновленного Шанхая.
* * *
Фэн Дунь сидел в своем «Форде Эскорт» в тени раскидистого дерева в огороженном стенами поместье Ю Юнфу. Сквозь открытые окна машины струился сладковатый аромат цветущего жасмина. Фэн следил за силуэтами, которые двигались за шторами окон особняка. Шторы были скроены по западному образцу, а само здание было скопировано с роскошных особняков чайных и шелковых магнатов времен Британской и Французской концессий.
Силуэты жестикулировали — тот, что повыше, метался по комнате, размахивая руками, а силуэт меньшего роста стоял неподвижно, его жесты были скупыми и отрывистыми. Это была жена Ю, Ли Коню. Ли была гораздо настойчивее и увереннее в себе, чем ее муж, и Фэн всегда относился к ней с настороженностью. В случае дальнейшего осложнения обстановки полагаться на ее супруга было нельзя. Для всех участников предприятия было бы лучше, если бы его возглавила Ли.
Фэну было достаточно того, что он увидел. Он положил одну руку на свой старый советский «Токарев», а другой набрал номер на сотовом телефоне. Фэн переждал череду гудков и пауз, производимых хитроумной системой переключений, которая защищала того человека, которому он звонил. Этим человеком был Вэй Гаофань.
— Да? — произнес голос в трубке.
— Мне необходимо поговорить с ним.
Обладатель голоса в трубке сразу узнал Фэна:
— Сейчас.
Фэн увидел, что Ю теперь сидит в кресле, а над ним возвышается силуэт Ли, положившей руки ему на плечи и, по-видимому, успокаивавшей его.
— Что с американцем? — послышался грубый голос Вэя, говорившего из далекого Пекина.
— Судя по всему, Джон Смит до сих пор в отеле, — доложил Фэн. — За ним наблюдает полиция. Я велел своим людям перехватить его, если он попытается добыть декларацию. Мы уверены, что он приехал именно за ней.
— В каком отеле он живет?
— В старом «Мире».
— Вот как? Весьма любопытная прихоть для современного американца-микробиолога, который якобы интересуется нашей исследовательской лабораторией в Чжанцзяне. Полагаю, это говорит нам обо всем, что мы хотели бы знать, ты согласен?
— Его интересы не ограничиваются микробиологией.
— Продолжайте выполнять задание.
— Да. — Фэн выдержал паузу. — Есть еще одна трудность. Ю Юнфу не выдержит.
— Ты уверен?
— Он уже готов сломаться. Если выплывут хотя бы самые незначительные подробности, он расколется. Выдаст всех и всё — возможно, еще до того, как просочится информация. Мы больше не можем ему доверять. — Последние слова Фэна прозвучали окончательным приговором.
— Хорошо. Я сам займусь этим. А ты ликвидируй американца. — Вэй помолчал и добавил: — Как же все это получилось, Фэн? Мы хотели, чтобы информация достигла ушей американцев, но не более того. Мы не собирались снабжать их доказательствами.
— Не знаю, хозяин. Я сделал все, чтобы слух о грузе дошел до Мондрагона, как вы приказывали, однако не имею ни малейшего понятия о том, кто обнаружил и похитил декларацию. Но обязательно узнаю.
— Не сомневаюсь в этом. — Трубка умолкла.
Фэн еще некоторое время сидел в машине. Во всех окнах особняка погас свет, кроме хозяйской спальни на втором этаже. Фэн представил себе Ли Коню, жену Ю Юнфу. Она всегда нравилась ему. Фэн коротко рассмеялся, пожал плечами и вновь набрал номер на сотовом телефоне.
* * *
Гонконг
Гонконг, бывшая оккупационная зона Британии, после присоединения к материковому Китаю в 1997 году несколько утратил свой блеск. Пекин видел себя в качестве будущей столицы Азии, Шанхай стремился превратиться в восточный Нью-Йорк, а Гонконг хотел лишь оставаться самим собой — городом свободных предпринимателей, веселым и жизнерадостным, чего никак нельзя сказать о других современных метрополисах Китая.
С балкона пентхауза штаб-квартиры группы «Альтман» Гонконг казался бескрайним морем мерцающих огней. В столовой с тиковыми панелями подходил к концу вечерний прием. Комнату наполняли ароматы роскошных блюд и французских соусов. Радушный хозяин Ральф МакДермид, основатель, президент и главный управляющий группы «Альтман», поднял тост в честь двух последних гостей.
Человек среднего роста с добродушным лицом, которое не заметишь в толпе, МакДермид уже давно разменял седьмой десяток, изрядно располнел и держался с непринужденной любезностью.
— Перспективы мировой торговли связаны с Тихоокеанским регионом. США и Китай станут ее главными финансовыми столпами и основными рынками. Я уверен, что Китай сознает это в той же мере, что и Соединенные Штаты. Нравится им ваша независимость или нет, но они будут вынуждены мириться с ней в том грядущем, которое нас ожидает.
Гости МакДермида, супруги-китайцы, коренные жители Гонконга, были крупными финансовыми воротилами. Они с серьезным видом кивнули, хотя от них почти ничего не зависело, поскольку над деловым сообществом Особой административной зоны грозно навис тяжелый политический кулак Пекина.
Однако ужин в обществе столь влиятельного в западных кругах человека, как Ральф МакДермид, и его ободряющие слова льстили их самолюбию и внушали надежды. Пентхауз занимал крышу самого фешенебельного небоскреба на Репалс-бей-роуд, и супруги, не прерывая беседу, время от времени поглядывали в окно, любуясь видом стоимостью во многие миллионы долларов.
Где-то зазвонил телефон. В этот момент бизнесмен-китаец говорил МакДермиду:
— Мы разделяем ваши взгляды и надеемся, что вы сумеете внушить их нашему мэру. Поддержка Америки крайне необходима Гонконгу для налаживания отношений с Пекином.
МакДермид любезно улыбнулся.
— Я не сомневаюсь, что Пекин отлично сознает...
В комнату почти беззвучно вошел личный секретарь МакДермида и что-то тихо прошептал ему на ухо. МакДермид ничего не сказал в ответ, но извинился перед гостями:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75