Никто не осмелился бы в открытую бросить ему вызов. По крайней мере в этом году. Куда бы ни направился генеральный секретарь, за ним повсюду следовал его верный помощник, с которым он работал еще в Шанхае. У этого человека было лицо палача, он был слишком стар и слишком предан своему хозяину, чтобы стремиться занять его пост. У него тоже нет причин бороться против договора.
Противником Филина мог оказаться любой из четверых улыбчивых молодых людей. Каждый из них собирал вокруг себя последователей, чтобы укрепить свою власть. С другой, стороны, все они были современными людьми, а значит, твердыми сторонниками добрых отношений с Западом. Поскольку нынешний президент Америки решительно поддерживал договор, убедить их отказаться от него было бы весьма затруднительно.
Оставались два человека. Один из них — Ши Цзинну с жирным ухмыляющимся лицом торговца шелком, каковым он и был в свое время. Вторым был лысый, узкоглазый, неизменно хмурый Вэй Гаофань.
Филин сонно улыбнулся и кивнул своим мыслям. Кто-то из этих двоих. Они принадлежали к старой гвардии и цеплялись за власть. Они сознавали свою ненужность, и от этой мысли по их старым морщинистым шеям пробегал холодок.
— Цзяньсин, у вас есть замечания к докладу Ши Цзинну? — Генеральный секретарь улыбнулся, давая понять, что сонный вид Филина его не обманул.
— У меня нет замечаний, — ответил Ню Цзяньсин, он же Филин.
— В таком случае нет ли у вас каких-либо сообщений, касающихся общественной безопасности?
— Сегодня произошло одно событие, товарищ генеральный секретарь, — заговорил Ню. — Доктор Лян Тяньнин, директор Шанхайского биомедицинского института, пригласил американского микробиолога подполковника Джона Смита посетить его лаборатории и побеседовать с сотрудниками. Он...
— С каких пор американцы начали присваивать медикам военные звания? — перебил Вэй Гаофань. — Я вижу в этом очередной пример милитаристских...
— Полковник Смит, — парировал Ню, — является доктором медицины и работает в Военно-медицинском институте инфекционных заболеваний, известном во всем мире учреждении, аналогичном нашим биомедицинским лабораториям в Шанхае и Пекине.
Генеральный секретарь поддержал Филина:
— Я знаком с доктором Ляном еще по Шанхаю. Мы вполне можем доверять его суждениям о том, с кем следует общаться его сотрудникам.
— В сущности, — продолжал Ню, — этот американец вызвал у доктора Ляна те же сомнения, что и у товарища Вэя. — Он повторил для присутствующих доклад генерала Чу. — Я склонен согласиться с предварительной оценкой сложившегося положения, которую высказал майор Пэн. Доктор Лян — пожилой человек, ему повсюду чудятся враги.
— Вы слишком легкомысленно восприняли ситуацию, Ню, — упрекнул Филина Ши Цзинну и по очереди окинул взглядом коллег, пытаясь уловить их реакцию. — Этот американец вполне может оказаться шпионом.
— Пусть интуитивные догадки майора Пэна заботят генерала Чу, — сказал Филин, пропуская слова Ши Цзинну мимо ушей и обращаясь ко всем присутствующим. — Поиски врагов — его задача, а не наша.
— Что вы решили? — осведомился помощник генерального секретаря.
— По моему распоряжению генерал Чу прикажет майору Пэну установить тесное наблюдение за Джоном Смитом. Но я не давал разрешения на арест и допрос. Пусть сначала они представят мне веские, надежные доказательства. Сейчас непростые времена, и в данный момент американское правительство склонно к миру и сотрудничеству.
Филин не упомянул об агенте министерства общественной безопасности, который исчез в Шанхае. Во-первых, рассказывать было нечего, во-вторых, он не желал укреплять позиции противников договора по правам человека.
Присутствующие согласно закивали, даже Ши Цзинну и Вэй Гаофань, и Ню понял, что тот, кто намеревался выступить против договора накануне его подписания, еще не готов открыто высказать свое мнение.
И только Вэй Гаофань не удержался и, сузив глаза до такой степени, что они превратились в щелочки, напоследок предупредил:
— Мы не должны слишком явно выдавать свою заинтересованность в сотрудничестве с американцами. От них можно ожидать все, что угодно.
Глава 6
Шанхай
На смену сумеркам пришла ночь. Ю Юнфу пересек свой кабинет, глядя в сад сквозь двустворчатые стеклянные двери. В воздухе витал запах свежескошенной травы. Яркие лампы, установленные на столбах и у самой земли, освещали растения и деревья редких пород. Этот британский сад был точной копией другого, разбитого в начале двадцатого века для чайного магната, поместье которого уже давно снесли. Ю выкупил растения и теперь с удовольствием демонстрировал их своим гостям с Запада.
Но сегодня вечером даже они не могли унять его беспокойство. Он поглядывал на свой «Ролекс» каждые несколько минут.
В тридцать два года Ю уже стал крупным предпринимателем и выглядел моложе своих лет. Он был атлетически сложен, строен и каждый день тренировался в престижном спортивном клубе, неподалеку от штаб-квартиры своей торгово-транспортной компании «Летучий дракон». Он следил за собственным весом так же тщательно, как за курсами акций и валют, и носил изящные итальянские костюмы, сшитые на заказ в Риме. Его галстуки и туфли изготавливались вручную в Англии, рубашки — в Париже, нижнее белье — в Дублине. Свои утонченные вкусы Ю приобрел за последние семь лет. Он жил в обновленном Китае, хвастливом, алчном, американизированном Китае... и Ю считал свои вкусы, привычки и деловые методы американскими.
Но все это показалось ему весьма слабым утешением, когда накануне позвонил человек по имени Фэн Дунь и сообщил об агенте Мондрагоне и о пропаже грузовой декларации. Затея с «Доваджер Эмпресс» была рискованной, Ю понимал это с самого начала, однако прибыль ожидалась поистине фантастическая. Вдобавок он рассчитывал на огромное «гуаньси», поскольку к отправке груза был причастен сам Вэй Гаофань, знаменитый могущественный ветеран Постоянного комитета Политбюро.
Но теперь произошло что-то очень серьезное. Где он, этот проклятый Фэн? Куда запропастилась декларация? Тот, кто передал ее американцу, заслуживает мучительной смерти под пытками!
— Ты хорошо себя чувствуешь, муж мой?
Ю рывком повернулся, собираясь отчитать супругу, которая осмелилась помешать его мыслям, но слова застряли у него в горле. С такими женами, как Ли Коню, грубость неуместна. В конце концов, у них современный брак. Американский брак.
Он сумел совладать со своим голосом:
— Проклятый Фэн. Он уже должен был вернуться с Тайваня.
— Тебя беспокоит декларация?
Ю кивнул.
— Фэн добудет ее, Юнфу.
Ю вновь принялся расхаживать по кабинету, качая головой:
— Откуда у тебя такая уверенность?
— Этот человек способен вытащить дьявола из преисподней. Он поистине бесценен для нас, хотя ему нельзя доверять полностью.
— Я как-нибудь справлюсь с ним.
Коню хотела что-то сказать, но умолкла на полуслове. Ю замер на месте. В огороженный стенами двор их усадьбы въехал огромный автомобиль.
— Это он, — сказал Ю жене.
— Я подожду на втором этаже.
— Да.
Несмотря на провозглашенное партией равенство мужчин и женщин, отношение к супруге как к партнеру считается в Китае признаком слабости. Ю сел за стол и, услышав, как горничная открывает входную дверь, напустил на себя деловой вид.
Послышался мерный звук шагов по паркету. Они поднялись к комнате Ю, и в открытом дверном проеме вдруг возник крупный мужчина, словно материализовавшись из воздуха. У мужчины была необычно светлая кожа и короткие рыжие волосы с белыми прядями. Он был высок — не меньше ста девяноста сантиметров — и атлетически сложен, но его нельзя было назвать грузным. Он состоял из одних мышц и весил около восьмидесяти килограммов. Ю пристально воззрился на него, но рядом с этим человеком сам он казался карликом.
Ю подпустил в голос хрипотцы. По его мнению, именно так должен был разговаривать могущественный работодатель:
— Она у вас?
Фэн Дунь улыбнулся. Это была едва заметная, ничего не выражающая улыбка, словно нарисованная на лице деревянной марионетки.
— У меня, босс, — негромко, почти шепотом отозвался он.
Ю не смог сдержать вздох облегчения. Потом он протянул руку и сурово произнес:
— Давайте.
Фэн наклонился и подал ему конверт. Ю вскрыл клапан и осмотрел его содержимое.
Фэн заметил, как дрожат его руки.
— Это подлинная декларация, — заверил он Ю. Его светло-коричневые глаза были почти бесцветными и казались пустыми, прозрачными. Но сейчас они потемнели и впились в лицо Ю. Мало кто мог выдержать этот взор.
Ю был не из таких. Он сразу отвел глаза в сторону.
— Я отнесу декларацию на второй этаж и спрячу в сейф. Вы хорошо поработали, Фэн, и будете вознаграждены. — Он поднялся на ноги.
Фэну было далеко за сорок. Бывший военный, он начинал офицерскую карьеру в качестве «наблюдателя» на войне, которую США вели против Северного Вьетнама и Советского Союза. Он оставил службу, сочтя куда более прибыльной профессию наемника в создающихся армиях среднеазиатских республик, после распада СССР охваченных войной. Фэн гордился своим умением оценить ситуацию, считал себя знатоком человеческих душ, и то, что он уловил в поведении Ю, ему отнюдь не понравилось.
Выходя вместе с Ю в дверь кабинета, он сказал:
— Я бы посоветовал вам сжечь документ. Тогда его больше никто не сможет украсть. Вся эта история еще не закончилась.
Ю резко обернулся, как будто его дернули за веревочку:
— Что вы имеете в виду?
— Вы, вероятно, уже слышали о том, что произошло на Тайване.
Ю замер, выставив ногу из кабинета, словно мошенник, готовый в любое мгновение пуститься наутек.
— О чем именно? — поколебавшись, спросил он.
— Мы убили американского агента и забрали эту декларацию у него...
От досады и злости Ю едва не закричал. Когда же это кончится? О чем говорит Фэн, черт побери?
— Я знаю об этом! И если вам больше нечего сказать...
— ...но Мондрагон был не один. Вместе с ним на берегу присутствовал другой человек. Отлично подготовленный, сообразительный и умелый. Я почти уверен, что это еще один американский разведчик. Он должен был переправить информацию в Вашингтон, а Мондрагон — вернуться в Шанхай под прикрытие своей легенды. Пляж был всего лишь местом передачи сведений. Ничем иным появление второго человека не объяснишь, поскольку его навыки и подготовка дали ему возможность ускользнуть от нас.
Ю справился с охватившей его паникой. Что в этом страшного? Американцы потерпели неудачу, документ лежит в его кармане.
— Но американец ушел без декларации, она осталась у нас. В чем, собственно...
— Этот человек сейчас находится в Шанхае. — Фэн следил за каждым движением Ю, за каждым сокращением его мышц. — Сомневаюсь, что он приехал сюда на отдых.
Во рту Ю возник горький привкус.
— Он здесь? Как такое могло произойти? Вы позволили ему проследить за вами? Как вы могли свалять такого дурака? — Ю почувствовал, что в его голосе зазвучали истерические нотки, и умолк.
— Он не мог выследить нас. Мондрагон наверняка передал ему еще какие-то сведения, либо он обнаружил их на убитом. Эти сведения и привели его сюда.
Ю пытался взять себя в руки:
— Но как он проник в страну?
— В этом-то и вопрос, не правда ли? По всей видимости, он действительно известный микробиолог и врач, а заодно и военный. Подполковник Джон Смит, доктор медицины. Но он не состоит в штате ни одной известной нам разведслужбы США. Однако именно он встречался с Мондрагоном на берегу. И сам пригласил себя в Китай.
— Пригласил сам себя?
— На тайваньской конференции наш знаменитый доктор Лян Тяньнин выразил заинтересованность во встрече с ним. Смит вежливо отказался. Однако сегодня утром Смит передумал. Он ясно намекнул Ляну, что готов оказать нам честь и немедленно нанести визит в Шанхайский микробиологический институт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75