Может, это не просто расстройство, а депрессия? К врачу она обращалась?
Пол коротко рассмеялся:
— Нет, вы только послушайте его — суперполицейский в своем амплуа! Ни к каким врачам Джилли не обращалась. И вообще, Мак, я слишком устал. — Пол порывисто поднялся со стула. — Спокойной ночи. Надеюсь, кровать в гостиной тебя устроит?
— Об этом можешь не беспокоиться: сегодня днем мне удалось немного поспать в кресле у тебя на крыльце, так что сейчас я лучше проведаю Джилли. Спокойной ночи.
Форд опять был здесь, держал меня за руку, как когда-то. Но когда-то — это когда? Может, нынче утром, а может, в прошлом году. Странно, но я совершенно утратила чувство времени.
Позади Форда мелькали какие-то тени, потом они исчезли, и мы остались вдвоем.
— Джилли, — заговорил он, и мне захотелось плакать от радости просто потому, что слышу его голос. — Я должен понять, почему ты направила машину на этот проклятый утес. Честно говоря, мне трудно поверить, что у тебя депрессия. На моей памяти ничего подобного не было даже в отрочестве, когда Лестер Харви променял тебя на Сьюзен, эту твою большегрудую подружку. Кажется, тогда ты просто покачала головой и послала его к черту. О Господи, Джилли, что все же с тобой случилось? — Форд прижался лбом к моей ладони.
Я ощущала его теплое дыхание. Да нет у меня никакой депрессии, так и хотелось выкрикнуть мне. Впрочем, какое теперь все это имеет значение? Я здесь, взаперти, а Пол жив и может делать все, что ему заблагорассудится. Но боюсь я не Пола, видит Бог, не Пола. Я боюсь Лоры, это от нее исходит угроза. Она проникла мне в голову и едва не убила. Если она снова появится, мне не выдержать. Я умру.
Меня словно подбросило от чьего-то прикосновения. Я поднял голову и увидел сиделку.
— Лора предала ее.
Сиделка удивленно приподняла свои тонкие черные брови и недоверчиво уставилась на меня.
— Лора? Какая Лора? С вами все в порядке?
Я посмотрел на Джилли. Она была бледна, кожа у нее почти просвечивала.
— Да-да, не беспокойтесь, со мной все хорошо. Действительно, какая Лора?
Я поднял голову и внимательно посмотрел на сиделку.
— Пора перевернуть ее и сделать массаж, — негромко проговорила она, — иначе пролежни будут.
— Расскажите про кому, — попросил я. — Врачи мне говорили что-то, но, честно говоря, я не очень понял.
Сиделка принялась втирать в плечи Джилли густой белый крем.
— Чаще всего из комы выходят быстро, и следов она, как правило, не оставляет. Если миссис Бартлетт очнется, скажем, через день-другой, можно рассчитывать на лучшее, хотя не исключено, что какие-то последствия все же будут. В таких случаях самое лучшее — надеяться и молиться. Весьма сожалею, мистер Макдугал, но это все, что я могу вам сказать.
В больнице я пробыл до утра, а когда, добравшись до дома № 12 по Ливерпуль-стрит, вновь погрузился в сон, мне приснилась Мэгги Шеффилд: она во весь голос орала, что Пол подонок и его следует вышвырнуть из Эджертона…
Глава 5
Подъезжая к дому в десять утра, я, как и накануне, заметил напротив машину Мэгги, а из гостиной доносился ее голос:
— Пол, по пути сюда я звонила в больницу: миссис Химмел сказала, что все по-прежнему. И еще я узнала от нее, что с семи утра у Джилли сидит Мак.
— Мак проводит с ней гораздо больше времени, чем вы, — проворчал Пол. — С чего бы это?
— Не суйтесь не в свое дело.
Пол как будто даже не особенно разозлился, и это меня удивило. Стараясь не привлекать к себе внимания, я вошел в столовую — длинную узкую комнату, занимавшую весь фасад дома и выходившую окнами на океан. Спереди она была сплошь застеклена, пол покрывала квадратная светлая кафельная плитка, а вся мебель была выдержана в черных тонах. Трудно представить, что в такой комнате можно устроиться с хорошей книгой в руках или посмотреть футбол по телевизору. С десяток абстрактных картин, украшавших стены, являли собой набор четких линий, по преимуществу в черно-белом исполнении: чем-то эти линии напоминали вымуштрованных солдатиков. Бедная Джилли, и как она могла жить в этой стерильной обстановке! Я вспомнил, как выглядела комната сестры, когда мы были детьми, — это было настоящее торжество цвета: голубого, оранжевого, зеленого… Конечно, с годами люди меняются, но чтобы настолько…
Я повернулся к Мэгги, сидевшей на большом черном кожаном диване с раскрытым блокнотом на коленях.
— Как поживаете, шериф?
— А, это вы. Мак. — Мэгти приподнялась. — Спасибо, все в порядке. Как Джилли?
— Пока по-прежнему.
— Печально. Хорошо, что у вас сегодня вид получше, а то вчера хоть в гроб клади. Присаживайтесь, мы с Полом сейчас закончим. Итак…
Пол не пошевелился. Вцепившись пальцами в колени и подавшись немного вперед, он сидел в глубоком кожаном кресле и сосредоточенно разглядывал кафель под ногами.
— Царапина, — вдруг сказал он.
— Царапина? Какая царапина? — удивилась Мэгги.
— Вот тут, справа. Видите? Откуда бы ей взяться?
— Знаешь что, Пол, — серьезно сказал я, — почему бы, не прикрыть ее газетами?
— Ну разумеется. Мак, разумеется. Ты у нас настоящий буржуа. Простая душа. Ладно, давайте закругляться, мне надо работать.
— Джилли говорила, будто вы уехали из Филадельфии потому, что там отказались финансировать ваш проект.
— Это правда.
— А что за проект? — Я подошел к окну и выглянул наружу.
— Эликсир молодости. Я работаю над веществом, которое задерживает процесс старения.
— О Господи, Пол! — Мэгги чуть не свалилась с дивана. — Почему же они отказались оплачивать эту работу? Ведь это же настоящее золотое дно.
— Это уж точно, — рассмеялся Пол. — Кому же не хочется вернуть молодость? — Он прикоснулся к редеющим волосам. — Вот я бы лично не прочь снова отрастить шевелюру.
— Если верить Жан-Люку Пикару из «Стар Трек», вещества для восстановления волос не придумают в течение ближайших четырех столетий. Не повезло вам. Пол, — усмехнулась Мэгги.
— Нет, серьезно. Пол, чем ты занят? — спросил я.
— Не твое дело, Мак, и уж тем более не ваше, Мэгги. Во всяком случае, к Джилли это никакого отношения не имеет. И вообще, оставьте меня в покое.
Мэгги откинулась на спинку дивана и покрутила в пальцах шариковую ручку.
— Мне надо знать, чем вы с Джилли были заняты во вторник вечером. Постарайтесь вспомнить. Вы ужинали дома или пошли куда-нибудь?
— О Господи, Мэгги, ну зачем вам это? Разумеется, дома. Джилли приготовила тосты с чесноком, я — салат из шпината. Потом я пошел работать, а она сказала, что покатается, и уехала. Это было около девяти.
— Роб Моррисон сказал, что несчастье случилось приблизительно в полночь. Стало быть, прошло три часа. Вам не кажется, что катание несколько затянулось?
— Не знаю. Я уснул прямо за столом, даже компьютер не выключил. Может, Джилли вернулась, а потом снова уехала — я ничего не слышал. А может, и не возвращалась. Только одно могу сказать: уехала она в девять.
— А за ужином Джилли в каком настроении была?
— Мэгти, вы же ее знаете. Джилли просто не умеет быть серьезной, постоянно шутит. Помню, в тот вечер она рассказала какой-то свежий анекдот.
— И все же, чем вы на самом деле заняты, Пол? — настойчиво спросила Мэгги. — Клонируете маленьких Полов Бартлеттов? А главное, какая связь между вашими исследованиями и тем, что стряслось с Джилли?
Пол пожал плечами.
Я решил не ввязываться в дискуссию, хотя жизни на три я бы, может, и продлился, если, конечно, из меня что-нибудь сверхъестественное получится. Надо подумать. А впрочем, вряд ли.
— Итак, ты говоришь, что ужин у вас прошел как обычно?
— Да. Ела Джилли не много, ей хотелось вес сбросить. Пять фунтов.
— А таблетки для похудения она принимала? — вмешалась Мэгги.
— Насколько мне известно, нет. Впрочем, надо посмотреть в аптечке.
— Посмотрите.
— Пол, а правда, что вы с Джилли каждый день занимались любовью?
Пол покраснел.
— Твое-то какое дело?
— В феврале Джилли говорила со мной на эту тему. Раньше она себе такой откровенности не позволяла, а тут ее словно прорвало. Впрочем, она о многом тогда со мной толковала, перескакивала с предмета на предмет, тараторила обо всем и ни о чем.
— И все же? — спросила Мэгги.
Я посмотрел на нее, и мне стало совершенно ясно, что прислушивается она к нашему с Полом разговору далеко не просто с профессиональной точки зрения. Ну что ж, почему бы не удовлетворить ее любопытство.
— Она говорила о своем новом платье, о том, что они с Полом теперь из постели не вылезают, о том, как она обожает свой «порше», и еще о Кал и Каттере Тарчер — в общем, обо всем подряд и в одном тоне. Сейчас мне кажется, что все это неспроста, что-то здесь не так.
В этот момент раздался звонок в дверь, и Пол, вскочив, выбежал из гостиной.
Когда он вернулся, рядом с ним шла женщина лет двадцати пяти. Ее густые каштановые волосы были стянуты на затылке, а глаза прикрывали очки в круглой золотой оправе. Джинсы были ей явно велики, белая рубашка с подвернутыми рукавами свисала чуть не до пят.
— Привет, Кэл! — Мэгги медленно поднялась на ноги. — Тебе что здесь понадобилось?
Вот так раз! Сама Кэл Тарчер — та самая девушка, о которой Джилли как-то еще прежде обмолвилась в разговоре со мной. Сестра громилы Каттера.
Кэл исподтишка бросила взгляд на Пола.
— Меня послал отец. Хорошо, что и ты здесь, Мэгги. У нас завтра вечером прием, так что милости просим всех. — Она посмотрела на меня: — А вы брат Джилли?
— Он самый. Форд Макдугал к вашим услугам.
— Кэл Тарчер. Как там Джилли?
— По-прежнему в коме.
— Печально. Я к ней заходила вчера. С ней-то не поболтаешь — сиделка велела просто говорить о чем угодно: о погоде, о последнем фильме Дензела Вашингтона и так далее. Так как насчет приема? Придете?
— Ну а как же? — с легким нетерпением откликнулся Пол. — Стоит твоему отцу хоть слово сказать, как все в шеренгу выстраиваются. Кто там первый?
— Ну что за ерунда. Пол? — Кэл отвела взгляд. — Знаете, мы действительно очень беспокоимся за нее. И все же отец надеется, что вы хоть ненадолго сможете зайти к нам завтра вечером.
Судя по виду, Кэл Тарчер была чем-то явно смущена. Что бы это могло значить? У меня возникло ощущение человека, пришедшего на спектакль посредине действия и не имеющего ни малейшего представления о его начале.
— Так ты все же видела Джилли в тот вечер? — спросила Мэгги. Как можно было судить по ее тону, особой симпатии к Кэл она не испытывала, и это еще больше насторожило меня.
— Видела, — бросила Кэл, направляясь к двери. — Около половины десятого. Она ехала по Пятой авеню и распевала что-то во все горло.
— Что именно? — поинтересовался я.
— Кажется, песенку из «Оклахомы». Пела и смеялась, говорила, что едет на кладбище и собирается перебудить там всех мертвых. У «Эдвардианца» она развернулась и поехала в противоположную сторону.
— Уж не намекаете ли вы на то, что Джилли была в тот вечер пьяна? — спросил я. Кэл молчала.
— Этого я ни от кого не слышала, — ответила за нее Мэгги. — Врачи в больнице говорят, что, судя по содержанию алкоголя в крови, она выпила не больше двух бокалов вина. Так что эту тему можно считать закрытой. А после половины десятого ты ее не видела, Кэл?
Кэл отрицательно покачала головой и взялась за ручку двери. Я поспешно шагнул за ней.
— Слушайте, Мэгги, вы тут с Полом заканчивайте без меня, а я провожу мисс Тарчер до машины. Минуту, Кэл. — Я постарался придать своему голосу особую, фэбээровскую внушительность. Кэл так и застыла на месте. Я взял ее под руку и вывел на улицу.
Утро было тихим и ясным, лишь легкий ветерок трепал волосы у меня на голове. Я глубоко вдохнул, втягивая в себя все еще непривычный запах океана.
Кэл шагала быстро, сосредоточенно глядя себе под ноги — моя компания явно не доставляла ей удовольствия. Когда она потянулась к дверце своего «БМВ», я слегка коснулся ее плеча.
— Минутку, мисс Тарчер. Может, все-таки скажете мне, что происходит?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37