— Что это за люди. Пол? — спросил я, когда, оставив машину прямо у входа в дом, мы двинулись к двери.
— Хозяина зовут Алоизиус; только не спрашивай, почему ему дали такое необыкновенное имя. Живет он здесь уже тридцать лет и богат до неприличия. Не удивлюсь, если окажется, что ему принадлежит добрая половина штата — все у него в долгу, и исключений почти нет. Без его согласия в городе и собака не залает. Мэр, мисс Джеральдина, у него на побегушках, и она сделает все, что он пожелает. Это относится почти к любому из нас.
— Стало быть, чтобы вернуться сюда из Филадельфии, тебе предварительно пришлось заручиться его согласием?
— Точнее сказать, он помог мне вернуться, — сдержанно ответил Пол, — и это ни для кого не секрет. Он вложил деньги в мой исследовательский проект и продал нам с Джилли дом, в котором мы сейчас живем.
— Все ясно.
Стало быть, вот каким образом они с Джилли держатся на плаву. Впрочем, роскошный «порше» и красивый дом уже свидетельствовали о том, что хозяева далеко не бедствуют.
— Выходит, источник твоего эликсира молодости бьет именно в этом месте?
— Почти угадал. — Пол потянул за ручку двери. — О Боже, Мак, я так рад, что причина всего лишь в машине, точнее, в том, что Джилли, оказывается, просто не справилась с управлением. Если бы это действительно была попытка самоубийства, я сейчас просто не знал бы, что делать.
— Представь, я тоже.
Тут к нам подскочил проворный молодой человек, протянул Полу большой розовый купон и повел его «форд» на стоянку.
— Ничего себе домик, а?
— Не то слово. — Я двинулся вверх по широким ступеням.
Изнутри лился яркий свет, и раздавались приглушенные звуки музыки. В огромном вестибюле я на мгновение остановился, вдыхая удивительные запахи, которыми был насыщен этот дом, — аромат цветов, мха, древесной листвы.
Повернувшись, я увидел приближавшегося ко мне высокого мужчину с ястребиным носом. Несомненно, это был сам хозяин Алоизиус Тарчер, патриарх Эджертона. На вид ему около шестидесяти, волосы густые, с проседью. Он производил впечатление сильного, уверенного в себе человека — в общем, мужчина на все сто. Рядом с Алоизиусом стоял его сын Каттер — толстошеий и темноволосый; на этот раз он еще больше походил на отъявленного головореза и этим составлял полную противоположность отцу. Похоже, побрился он совсем недавно, но на щеках его уже снова начала проступать щетина.
Алоизиус прищелкнул пальцами и исподлобья посмотрел на меня:
— Форд Макдугал?
Голос у Тарчера-старшего был звучен и крепок, как отборное пшеничное виски из Кентукки.
— Да, сэр.
Мы обменялись рукопожатием. У Алоизиуса были руки художника: узкие кисти, нервные длинные пальцы, мягкие ладони.
— Вы с Джилли совсем не похожи друга на друга, — заметил он, сверля меня взглядом.
Опасный человек. Куда опаснее своего громилы сына.
— Наверное, вы правы.
— Впрочем, вы оба производите вполне приятное впечатление, и цвет кожи у вас одинаковый. Вы знакомы с моим сыном?
Я улыбнулся и протянул Каттеру руку, ожидая, что он начнет проверять мою силу. Так и есть. Мне удалось немного вывернуть ладонь, чтобы рычаг был побольше. Я посмотрел прямо в его глаза и безжалостно смял его пальцы. Заметив, что рот Каттера скривился, я отпустил его руку. По-моему, только Пол уловил эту игру; сам же Каттер, потирая ладонь, не сводил с меня напряженного взгляда, словно пытался сообразить, как же половчее со мной справиться. Ну вот, опять я нажил себе врага. Впрочем, это меня совершенно не волновало. Иное дело — узнать, о чем он сейчас думает. Давненько не встречал человека, который бы столь определенно походил на социопсихолога.
Наконец я отвернулся и тут же услышал голос Алоизиуса Тарчера:
— Ну, Пол, раз Джилли поправилась, вы можете возвращаться к работе. Вам, как я понимаю, пришлось нелегко, но сейчас все в порядке, не так ли?
— Почти, — откликнулся Пол. — Джилли тоже собиралась сюда, но ей еще трудно ходить. Она просила меня передать всем, что попала в аварию совершенно случайно, просто не справилась с управлением. Клянется, что отныне не будет ездить быстрее ста миль в час, особенно на поворотах, и шлет вам поклон.
— Спасибо. — Тарчер-старший взял у проходящего официанта бокалы с шампанским и протянул два из них нам с Полом: — За будущее. Пусть наш проект превзойдет самые смелые ожидания.
— Прекрасный тост, — подхватил Пол. Мы с Каттером промолчали, просто пригубили шампанское. Мерзкий напиток, скажу я вам, никогда его не любил. Отчего-то мне вспомнился светлый «Будвайзер», принесенный Мидж в госпиталь. Я поставил бокал на поднос. Хозяин вечеринки слегка насупился, но я предпочел этого не заметить.
— До чего жуткая эта история с Чарли Даком, верно? — первым заговорил Пол. — Никогда бы не подумал, что такое может случиться в нашем городе.
— Да, ужасно, — тут же откликнулся Алоизиус. — Все только об этом и говорят. Кто мог быть убийцей и чем ему досадил бедняга Чарли…
— Просто старик всегда был слишком любопытен, — буркнул Катnер, — постоянно совал свой длинный нос в чужие дела.
— Думаю, это кто-нибудь из заезжих, — пригладил висок Алоизиус. — Просто зашел в первый попавшийся дом и прикончил хозяина. Из наших никто бы и волоса на его голове не тронул.
— Не так-то много их у него оставалось, этих волос, — вздохнул Пол, но Татчер глядел куда-то мимо него, напряженно улыбаясь.
Я обернулся и увидел Роба Моррисона — одетый во все черное, он походил на рокера из южной Калифорнии. Рядом с ним стояла Мэгги Шеффилд. Я впервые видел ее не в форме, и выглядела она, скажем прямо, нестандартно. Красное платье на женщине, у которой не так уж много чего есть спереди и сзади, — это нечто. На голове ее красовалась целая Пизанская башня, а на ногах — туфли со шпильками высотой как минимум в три дюйма. Я почувствовал сильнейшее искушение подойти к ней, укусить за мочку уха и затем чинно удалиться, но мой порыв остыл сразу же, едва только я увидел, как Роб Моррисон по-хозяйски кладет ладонь на ее обнаженную спину.
— Привет, Мак. Костюм на вас просто отличный. Я в очередной раз повернулся — за спиной у меня стояла Кэл Тарчер; в юбке до полу и черной шелковой блузе с высоким воротником и длинными рукавами, она больше смахивала на старуху сплетницу. Впрочем, надо признать, что одеяние было ей очень к лицу. Гладко зачесанные назад волосы подхвачены на затылке черной лентой, глаза спрятаны за очками в черной оправе — ни дать ни взять монахиня в мирском облачении.
— Привет. — Я никак не мог понять, что успело случиться с юной женщиной, с которой я перекинулся парой коротких фраз рядом с домом Пола и Джилли, — тогда она была не в пример надменна и холодна как лед, а сейчас выглядела всего лишь безвкусно одетой святошей.
— Я заметила, как вы смотрели на Мэгги. Сегодня она словно настоящая красавица, верно?
— Пожалуй. Не люблю женщин в форме и надеюсь, вы тоже когда-нибудь от своей избавитесь. Почему бы вам не одеться в красное?
На секунду на ее лице появилась уже знакомая мне надменная улыбка.
— Вы еще не успели познакомиться с мамой?
— Как видите, нет. Она и есть основательница лиги?
— Точно. — Кэл явно была довольна, что я ничего не забыл. — Слава Богу, Джилли оправилась. Я собиралась заглянуть к ней сегодня, но мама меня совершенно загоняла с этим приемом; вы и представить себе не можете, сколько всего понадобилось сделать. Но кто же мог убить Чарли Дака?
Вопрос прозвучал для меня совершенно неожиданно.
— Понятия не имею.
— Вы голодны?
— Как зверь. Да, вот еще что: я хотел спросить у вас, вы, случайно, не слышали, не изменял ли Пол Джилли?
Тут я заметил, что ее глаза за стеклами очков расширились, Действительно, не лучшая тема для разговора на светском рауте. Или, может. Кэл удивлена, что мне уже все известно? Так или иначе, я решил не продолжать дальше эту опасную тему. С Джилли все в порядке, да к тому же измена не преступление, и вообще никаких преступлений здесь никто не совершает, если не считать загадочного убийства Чарли Дака.
— Пол любит Джилли, — помолчав немного, сказала Кэл. — Ему и в голову не придет подумать о другой женщине. К тому же он слишком тощий. Правда, это не мешает ему любить секс, по крайней мере, так говорила Джилли.
— Вот как? Тогда мне остается только надеяться, что вы к ней не ревнуете, не правда ли, Кэл?
Глава 9
Но Кэл и глазом не моргнула. Ответ ее был спокойным и равнодушным:
— Ничуть, если это вам интересно. Я люблю Джилли: она всегда такая веселая, постоянно поет. Пива не желаете?
Какое-то время я, выжидая, смотрел на нее, и в этом соревновании взглядов явно проиграл. После этого мне ничего не оставалось, как только согласно кивнуть.
— Ну, тогда пошли на кухню. Мы с Каттером держим там наши запасы, прямо за отцовскими банками с манговым соком. Мама терпеть не может манго, так что нам нечего опасаться. К тому же пиво она вообще не одобряет, считает плебейским напитком.
Следуя за Кэл, я миновал по меньшей мере с полсотни гостей разного возраста, одетых с иголочки и наслаждавшихся жизнью, сосредоточенно поглощая самые разнообразные яства, которыми был уставлен большой, по меньшей мере в двадцать футов длиной, стол, — от устриц невероятных размеров до холодной копченой рыбы с дольками лимона и паштета с сушеными помидорами.
Кухня в этом доме представляла собой нечто вроде командного пункта. Кэл не останавливаясь прошла мимо официантов прямо к холодильнику, открыла его и через некоторое время повернулась ко мне, держа в руках две банки с пивом.
— Каттер уже успел пошуровать здесь. Это последние. Но ничего страшного, в гараже еще упаковка имеется, так что смерть от жажды нам не грозит.
— Вот и отлично. — Я молча чокнулся с Кэл и сделал большой глоток.
— Никак не могу угадать, сколько лет Каттеру?
— Двадцать восемь, он всего на два года старше меня. Я знаю, что выгляжу на восемнадцать, но на самом деле мне двадцать шесть. Готова держать пари, вам очень любопытно, отчего мы оба все еще живем с родителями.
— Угадали. Просто я не настолько бестактен, чтобы задавать подобные вопросы.
— Однако у вас хватило нахальства спросить, не ревную ли я к Джилли. С чего бы это?
— Ну так, слышал кое-что. И почему вы с Каттером живете с родителями?
Кэл рассмеялась, сделала еще один глоток, а потом провела меня в небольшую комнатку, примыкавшую к кухне и напоминавшую библиотеку. Здесь было на удивление пусто и темно.
Кэл закрыла дверь и зажгла настольную лампу, а потом, поставив банку с пивом на стол, повернулась ко мне:
— Если это Джилли вам сказала, то она ошибается — я действительно не ревную к ней. На самом деле мне хотелось бы ее нарисовать, но она постоянно находит всякие отговорки.
— Я слышал, что вы художница. И что вы любите рисовать больше всего?
— Обычно пейзажи, иногда портреты. У Джилли поразительный овал лица — о глазах уж я не говорю: в них она вся. Между прочим, то же самое могу сказать и о вас, Мак. У вас чудесные глаза — то темные, то пронзительно-голубые, они выдают в вас романтика.
— Эй, полегче, а то как бы мне пиво не пролить!
Кэл покачала головой и чересчур ослепительно улыбнулась — никогда не видел такой фальшивой улыбки.
— Ну а как ваше самочувствие? Выглядите вы куда лучше, чем вчера.
Я неопределенно хмыкнул.
— Каттер живет здесь, потому что так хочется отцу. Наш родитель собирается передать ему дело и учит всему, что знает сам. В свое время он буквально впихнул брата в Калифорнийский университет. За четыре года Каттер получил сначала диплом, а потом и степень бакалавра по бизнесу. Честно говоря, мне кажется, на самом деле отец невысоко ставит его способности: без поводыря Каттеру самостоятельно и шага не сделать. Ну, там видно будет. Впрочем, Каттер считает, что отец намерен опекать его вечно.
— Поэтому он хочет выйти из дела?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37