Граф Клэр уставился на мальчишку, стоявшего возле боевого коня. Его рука в кожаной латной рукавице потянулась к шпаге. Где этот негодяй? Наверное, скрывается в ближайших кустах, бросив Дарию на произвол судьбы.
Но, присмотревшись, он узнал девушку и дал знак своим людям остановиться. От внимания графа не укрылось, что Дария вздрогнула, увидев его, но потом выражение страха на ее лице сменилось радостью. Она побежала ему навстречу.
Спрыгнув с коня, Эдмонд встал в нерешительности, наблюдая за ней. Девушка приближалась, пронзительно крича что-то. Затем бросилась к нему на шею.
Эдмонд сжал кулаки, однако не обнял ее, застыв в недоумении. Дария бормотала что-то насчет того, что он ее спас. Подумать только!
Граф схватил ее за плечи и оттолкнул.
— Что ты здесь делаешь?
Она дрожала от холода, от страха, от облегчения… Он не знал, что и думать, прислушиваясь к словам, слетавшим с ее уст:
— Я убежала от него, украла его коня, но проклятое животное захромало, и я подумала, что это он мчится следом и сейчас схватит меня, и так испугалась…
Граф Клэр повернулся к своим людям и увидел, что они смотрят на дрожащую девушку, стоявшую перед ним. Несомненно, они все слышали, но ничем не выказали своего отношения к происходящему.
Внезапно граф понял, что ему нет никакого дела до их мнения.
— Значит, ты убежала от Роланда?
— Роланд? Этого самозванца зовут Роланд? — Вновь ринувшись к нему, она прижалась щекой к влажной шерсти его плаща. — Он не священник, милорд. Пожалуйста, не дайте ему снова похитить меня. Он сказал мне, что его зовут Чарльз, но я так и знала, что он лжет.
— Ты ударила меня! Ты, Дария, а не этот сукин сын.
Девушка подняла на него ясные глаза и проговорила взволнованным и высоким, как у ребенка, голосом:
— Вы хотели овладеть мной, а я вам не жена. Что мне было делать? Меня учили беречь свою девичью честь до свадьбы, иначе я была бы проклята Богом. А затем пришел этот человек — Роланд — и силой заставил уехать с ним. Он ни на минуту не отпускал меня от себя, но потом напился пьяным в Рексеме, и я убежала, взяв его лошадь.
— Я хотел овладеть тобой лишь немного раньше, чем священник бы обвенчал нас.
Лицо Дарии приобрело строгое, даже суровое выражение. Теперь это была уже не испуганная девчонка.
— О характере женщины можно судить только по ее добродетели, — сказала она тихо, но уверенно. — Вы должны понять меня, милорд. Не пристало честному человеку насиловать невинную девушку, иначе у него не будет надежды на прощение ни от нее, ни от Бога. Так меня учили. Я не могла позволить вам опозорить меня и потому вынуждена была защищаться.
Граф пребывал в нерешительности. А это состояние, признаться, ему очень не нравилось. Он ругал и гнал своих людей, пока они так измучились, что едва не падали с лошадей. И на тебе — эта девчонка, эта пигалица обвиняет его!
— Где Роланд?
— Не знаю. Где-нибудь в Рексеме, по крайней мере он был там сегодня утром. Спал мертвецким сном, когда я сбежала, но наверняка уже обнаружил, что я украла его коня. Я узнала, что мой дядя нанял его, чтобы он привез меня обратно, и пообещал много денег. Потом дядя намеревается выдать меня замуж за Ральфа Колчестера. — Дария вздрогнула. — Я боюсь, милорд, что он опять приедет за мной. — Девушка вскинула на него глаза, полные отчаянной надежды. — Как вы считаете, он откажется от своего плана? Быть может, вернется в Англию?
— Возможно, — протянул граф, и подумал:
"Но не без своего коня». Он взглянул на обложенное тучами небо, чувствуя, как по спине стекают струйки дождя, и выругался. — Клайд! — крикнул он одному из людей. — Мы находимся неподалеку от пещеры, где были вчера. Проведем в ней ночь или хотя бы укроемся от этого проклятого дождя.
Его люди медленно тронулись по слякоти. Граф повернулся к дрожащей девушке.
— Ты промокла. — Он вытащил из дорожного мешка сухой камзол и набросил на нее. — Закутайся в него. Я не хочу, чтобы ты умерла от лихорадки.
— Мой конь хромает.
— Его поведет Генри. — Граф не собирался бросать Кэнтора.
Пещера, куда вел их Клайд, была с высокими сводами и достаточно глубокой для того, чтобы они могли разместить лошадей. Дария села возле огня. У нее зуб на зуб не попадал от холода. Она возблагодарила Бога за то, что удалось обмануть графа. Еще отчаяннее девушка молилась о том, чтобы Роланд поправился, забыл о ней и покинул Уэльс. У него хватит денег, чтобы купить новую лошадь, конечно, не такую, как Кэнтор, и спасти свою жизнь.
Дария понимала, что, может быть, никогда больше его не увидит. Вот и все ее знание о нем. Все удивительные чувства, которые она испытывала, оказались фальшивыми, ложными, снами, сплетенными из неосуществимых желаний. Девушка закрыла лицо руками и зарыдала. Он даже не знал о том, что лишил ее невинности!
То, что она рассказала графу Клэру, было не правдой. Роланд, конечно, оставит Уэльс и забудет о ней и о деньгах ее дяди. Он не глуп, он поймет, что она снова в руках графа. Эдмонд Клэр овладеет ею, обнаружит, что она не девственна, и убьет. Граф подумает, что это Роланд переспал с ней, и придет в неистовство, чувствуя себя обманутым, хотя именно он первым похитил ее.
Нет. Этот фанатик, наверное, решит, что Бог благословил и одобрил его намерения. Когда граф заключал сделку с Богом, было бы безумием стараться разрушить ее.
Дария пыталась подавить рыдание, но не смогла. Неожиданно ей на плечо легла огромная мужская ладонь.
— Тише, — сказал кто-то, и она узнала голос Маклауда. — Ты заболеешь.
— Я очень боюсь.
— Да, у тебя есть причины бояться, но граф как будто снова проникся к тебе симпатией. Он не убьет тебя, по крайней мере сейчас. Развеселись, милая, мы укрылись от проклятого дождя, а это уже повод благодарить небо, верно?
— Он вернется в Рексем, чтобы найти этого человека?
— Откуда ты знаешь, что мы были в Рексеме? «О Господи, моя глупость меня погубит».
— Догадалась.
Маклауд вгляделся в ее красные глаза, мокрые волосы, окаймлявшие лицо. Такое горестное маленькое личико. Графу следовало бы относиться к ней как к дочери, а не как к будущей жене. Неужели можно положить с собой в постель такое тщедушное существо? Она была столь несчастной и усталой в мешковатой мужской одежде, что едва ли могла удовлетворить вкус такого мужчины, как граф Клэр.
— Мы действительно приехали из Рексема, — сказал оруженосец, отворачиваясь от нее и глядя в огонь. — Загнали лошадей, чтобы найти тебя и этого ублюдка, который увез тебя из Тибертона.
— О, — протянула Дария, обхватывая себя руками и придвигаясь ближе к огню. — А где граф? Маклауд пожал плечами.
— Разговаривает. На вот, поешь. Мы купили еду на рынке в Рексеме. Тебе надо подкрепиться, пока ты не потеряла свои мужские штаны.
Оруженосец ничего не имел в виду, говоря это, но Дария словно увидела над собой графа, который навалился на нее всем своим телом, и побледнела.
— Ты очень худа, малышка, — объяснил он терпеливо.
Дария улыбнулась и стала жевать хлеб, который он протянул ей.
— Спасибо. Diolch.
— Значит, ты научилась этому варварскому языку, — пробурчал граф, садясь возле нее. — Я не желаю больше его слышать. — Эдмонд взял ломоть хлеба и откусил от него. Дария внимательно следила за тем, как он жевал.
— Хорошо, — покорно согласилась девушка. Граф бесстрастно смотрел на нее, и она знала, что он думает о том, можно ли ей верить. Наконец, отхлебнув эля, он сказал:
— Этот красавчик… Роланд. Вряд ли он настолько безрассуден, чтобы искать тебя, Дария. Но он придет за своим конем. Только на сей раз я встречу его во всеоружии.
— Но откуда Роланд узнает, что я нашла вас? Откуда…
— Он — приспешник сатаны и, кроме того, не дурак. Кто еще может увезти тебя? Роланд догадается, что ты снова в моих руках, однако все-таки вернется в Тибертон за своей лошадью. И тогда я убью негодяя собственными руками с Божьего благословения.
"За своей лошадью, не за мной». Граф был уверен, что девушка не представляет никакой ценности в глазах Роланда. Возможно, и в его глазах тоже. Ей хотелось рассмеяться. Если она ценится меньше лошади, почему бы ей не предложить графу Кэнтора и не уйти с миром?
Дария не знала, что сказать, и молчала. Граф кивнул, удовлетворенный принятым решением.
— Сними мокрую одежду. Я не хочу, чтобы ты заболела.
Девушка повернулась к нему, потеряв дар речи от негодования. Дарию пугало и злило, что этот человек имел над ней такую власть; впрочем, она также знала, что он хотел видеть ее покорной и слабой. Она решила достичь своей цели с помощью обмана и откашлялась.
— Умоляю, не насилуйте меня.
— Твое желание не имеет значения. Я возьму тебя, если захочу.
— Пожалуйста, милорд, — девушка лихорадочно подыскивала слова, которые могли бы тронуть его, — я сделаю все, как вы прикажете. Но видите ли… у меня начались крови.
Ее лицо пылало от страха и унижения, но граф решил, что это от девичьей застенчивости.
Ему понравилась эта скромность, эта почтительность по отношению к нему и его желаниям. И ее откровенное признание. Граф чувствовал себя всемогущим. Подняв руку, он слегка потрепал ее по щеке. Дария призвала на помощь все свое самообладание, чтобы не отстраниться от него.
— Ты все еще девственна? Роланд не изнасиловал тебя?
Она покачала головой и открыто взглянула на него. Граф хотел прочесть в ее глазах, не лжет ли она, но Дария не позволит ему этого.
— В таком случае я женюсь на тебе, как только мы вернемся в Тибертон. Я не стану досаждать тебе, Дария, своими мужскими потребностями. Возможно, ты была права, что не отдалась мне до свадьбы. Видно, сам Бог надоумил тебя сбежать от меня, чтобы позволить мне узнать его мысли по этому поводу. Клянусь, ты останешься девушкой до нашей брачной ночи. Тогда я возьму тебя, и ты будешь покорной и нежной.
Она думала, что умрет от облегчения при этих словах. Он увидел это и нахмурился.
— Нехорошо, что ты не хочешь меня в своей постели. Привыкай, Дария, поскольку ты будешь моей. Это так же верно, как и то, что я убью Роланда, а ты родишь мне сына к исходу зимы.
Граф повернулся и сказал что-то Маклауду. Вскоре Дария держала сухую одежду и одеяло. Эдмонд показал ей на темный угол пещеры. Переодеваясь, она молила Бога, чтобы на сей раз граф сдержал слово и хотя бы на время оставил ее в покое. Просила Бога, чтобы он не отвернулся от нее и вразумил бы графа.
Дождь лил полтора дня — холодный, обложной дождь. Дарии хотелось умереть. Она сидела на лошади позади графа, как раньше с Роландом. Один из его людей вел Кэнтора; конь больше не хромал. К тому времени как они вернулись в Тибертон, дождь перестал, и выглянуло яркое солнце.
На следующий день сделалось жарко. Дария благословляла пот, выступивший у нее на лбу. Это было чудесно.
Она постоянно думала о Роланде. Девушка была уверена в том, что он поправился, — ведь упрямый и настойчивый Роланд никогда не сдавался. Несомненно, он приедет в Тибертон за Кэнтором и, возможно, снова захочет увезти ее с собой.
Когда Дария узнала, что в Тибертоне все еще не было священника, ей захотелось кричать от радости. Граф не женится на ней до тех пор, пока не найдет нового, и она будет ограждена от его домогательств. В безопасности, да, но надолго ли? Дария со вздохом отвернулась от узкого окна, услышав, как Ина сказала:
— Ну и разозлился же граф, когда вы убежали. Вопил, ругался и трясся как безумный, а люди за его спиной прыскали со смеху — дескать, такая малышка оставила его в дураках. Да, они здорово смеялись оттого, что его сластолюбие перевесило набожность. Но он быстро погнался за вами. Граф замучил того фермера, что держал у себя лошадь священника, а потом вонзил ему нож между ребер, и оставил гнить в канаве.
"Этот человек хотел только купить четырех коров», — подумала Дария. Lie pum buwch.
Девушка почувствовала, как к горлу подступает тошнота. Раздался стук в дверь, и вошла одна из служанок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43