В общем, вы должны мне рассказать все, что знаете о пернатом змее, иначе они и вас убьют.
Фима взял паузу, в надежде, что его аргумент произведет, наконец, на Веронику впечатление, и она разговориться. Женщина все-таки. Но она бесстрастно смотрела на него своими белесыми глазами и молчала.
— Это кто тут кого хочет отравить? — в комнату буквально ввалился долговязый парень в одних шелковых «баскетбольных» трусах. Сразу было видно, что он был пьян в стельку. Неверной походкой он подошел к креслу и развалился на ковре у ног Вероники. — Что нужно этому шибздику, мамочка?
— Он, Денисик, говорит, что у меня есть какая-то штучка, за которую нас убьют, — сказала Вероника, положив руки на плечи гиганта, и тут только Фима понял, что она тоже пьяна.
— Давай посмотрим, что это за штучка, — сказал Дэн и, похохатывая, полез ей под юбку.
— Фу, какой ты все-таки похабный, — сказала Вероника, одернула юбку и ласково шлепнула его по затылку. — Так себя ведешь при посторонних…
— Ты, мамочка, как покойный Алик все равно, тот тоже из себя все целку строил, а кончил плохо. Неумение кончать, мамочка, может привести к плачевным результатам. Впрочем, тебя это не касается. Кстати, а не заняться ли нам любовью втроем?
— Извините, я не буду вам мешать, — сказал Фима и хотел уйти, но Дэн проявил вдруг неожиданную для пьяного прыть. Он схватил Фиму за полу пиджака и потащил в угол.
— Нет, постой, расскажи нам сначала, кто тебя прислал. Я, конечно, догадываюсь, но хочу услышать это от тебя.
Фима вырвался и кинулся в прихожую. Входная дверь со множеством замков на его счастье оказалась не запертой.
У подъезда Фима увидел знакомый джип, в котором сидели Самвел и Роза Марковна.
— Мы решили вас подстраховать, — сказала Роза Марковна, когда Фима вскочил в машину. — Самвельчик предупредил меня, что этот Дэн совершенно безобразный тип.
Никита чувствовал себя именинником. На очередное «оперативное совещание» в штаб-квартире операции «Пернатый змей» он пришел с бутылкой водки и букетом роз для Розы Марковны.
— Ну, вы сегодня, Никита просто жених, от вас можно зажигать субботние свечи, — сказала Роза Марковна, принимая цветы. — Если бы я знала, что у вас праздник, приготовила бы карпа «кнобел» с чесноком. Вы любите карпа?
— Не очень, — признался Никита. — Моего тестя зовут Карпом. Не знаю как с чесноком, но в собственном соку его трудно переносить в больших количествах.
— Ой, кокой вы шутник.
— От его шуток хочется плакать, — сказал Фима, который никак не мог прийти в себя после визита к Веронике. А тут еще Ласточка позвонила и загробным голосом сообщила, что в «центре» уже знают операцию по возвращению национального символа индейского народа и требуют решительных шагов.
— У меня такое впечатление, что он нашел клад, — сказал Стас Рыженков, которого, по настоянию Никиты, тоже на этот раз пригласили на «совещание». — Говорят, клады открываются сами неискушенным в умственном блуде младенцам.
— Насчет клада ты попал в точку, — сказал Деркун, — но у меня широкая душа и я хочу поделиться им с вами.
— Может понятых пригласить, — пошутил Стас, но никто даже не улыбнулся.
— В общем, так, — начал Никита, предварительно разлив водку по лафитничкам. — Я, считай, поймал за руку вашего Мирзу. Он хранит свой товар на нашем складе и послезавтра будет его забирать. Так что, господа менты, можете брать его с поличным.
— Так я и знал, — сказал Стас. — Ты все-таки вляпался в это дело, а ведь я предупреждал. Вот ведь не хотят люди жить спокойно. С Ефимом все понятно, он всю жизнь играет в Раввин Гуда, но от тебя, Никита я этого не ожидал. Допустим даже, что ты набрел на след Мирзы, в чем я крайне сомневаюсь, и что теперь прикажешь мне делать.
— Задержать этого подлеца с поличным, — сказала Роза Марковна. — Он же наркоторговец и убийца.
— Хорошо, давайте на пальцах, — вздохнул Стас. — Послезавтра мы устраиваем засаду на складе у Никиты. Он приезжает, чтобы проверить товар перед отправкой на Запад. Мы его хватаем, предъявляем ему обвинение в торговле наркотиками и убийстве Вартанова. А он заявляет нам, что приехал на склад присмотреть помещение для хранения сельхозпродукции. Мы ему: «Отпираться бесполезно — вот твой товар», а он нам: «Какой такой товар, вы товарищи перепутали, мой товар — розовое масло. Я на вас вашему президенту жаловаться буду». Он же член правительства — у него дипломатическая неприкосновенность. Вы что на международный скандал набиваетесь?
— И что же теперь делать? — Никита выглядел совсем убитым.
— А давайте выпьем, — предложила Роза Маркова и подняла свою стопку. — Лэхаим! За жизнь! Что интересно, она всегда подсказывает что делать, правда, не всегда удачно.
— Ну, мы, конечно, проведем обыск на складе, наркоту изымем, — сказал Стас, довольно крякнув, после того как опрокинул в себя стопку водки. — Может быть, накроем кого-то из сподвижников Мирзы. Так что за информацию спасибо тебе Никита. Но самого брать не будем. И прошу тебя, притормози, подумай лучше о своем пищеварении.
— А как там продвигается дело Вартанова? — ввернул Фима.
— А никак. Сотрудников мы допросили, жену тоже. Не похоже, чтобы она подстроила убийство. Не было у нее интереса. Фирма задолжала кредиторам, так что денег она никаких не получит. Машины пойдут с молотка за долги. Квартира записана на ее имя, покойный, видимо, не хотел светиться в налоговой инспекции. А с любовником она жила открыто — Вартанов смотрел на это сквозь пальцы. Следователь считает, что к убийству так или иначе причастен Афанасий, но его пока не нашли.
— Неужели Мирзу никак нельзя прижать к стенке? — подумал вслух Фима.
— Только, если он явиться к нам с повинной, — сказал Стас.
— А что, если попытаться убедить его сделать это? — сказал Фима.
— мне нравится это еврейское «почему бы нет», — расхохотался Стас. — Ты, Никита все хотел узнать, в чем состоит секрет еврейской хитрости, а никакой хитрости на самом деле нет, просто они не ленятся постучаться в дверь, зная заранее, что никого за этой дверью нет. В прошлом году ко мне прислали практиканта с юрфака. Все его звали Миша, но на самом деле он был Моисей. Хороший парнишка, толковый, но зануда, каких свет не видел. Свидетелей мариновал часами. Они готовы были сами признаться в преступлении, только чтобы от него отвязаться. Так вот этот Миша звонить мне однажды утром и спрашивает: «Станислав Палыч, можно я сегодня не приду на работу?» А мне как раз нужно было ехать на следственный эксперимент, ребята торопят. Я говорю: «Хорошо, Миша, можешь сегодня не приходить».
На следующий день я вызвал к себе свидетелей по делу об ограблении обменного пункта, а ту шеф вызывает к себе и требует к полудню сдать свои предложения по улучшению показателей раскрываемости преступлений. В общем, завал. Я же не Юлий Цезарь, чтобы одновременно делать несколько дел. И тут звонит Миша: «Станислав Палыч, можно я сегодня не приду?» Ну, думаю, что-то стряслось у парня. Выяснять некогда, я сказал «ладно» и стал ломать голову над предложениями.
Следующий день выдался довольно спокойным. Мы с ребятами сидели у меня в кабинете, потягивали пивко и обсуждали матч «Спартак» — «Реал». И вдруг звонит Миша: «Станислав Палыч…». «Нет, говорю, студент, немедленно приезжай». Через пять минут он является. Лыбится будто блин на сковородке. «Ну, — говорю, докладывай, что у тебя там случилось? Почему два дня не был на работе?» Он мне отвечает: «Ничего не случилось. Позавчера иду на работу, и думаю: какая погода замечательная. Сейчас бы с девушкой погулять в парке, а придется провести день в обществе старух и алкоголиков. А что, если отпроситься у Станислава Палыча. Позвонил вам из проходной, вы сказали, что можно не приходить, я договорился с девушкой, и мы весь день с ней гуляли в Нескучном саду.
Вчера утром подхожу к проходной и думаю, а вдруг я не нужен, что я буду у занятых людей под ногами путаться. Позвонил вам, а вы говорите «ладно». Мне совершенно нечего было делать. Я съел мороженое, пошел в кино, в общем, кое-как убил время. Слава богу, что вы меня сегодня позвали, а то не знаю, что бы я делал.
Вот сукин сын. Я, было, рассердился, хотел его снять с практики, а потом подумал, что он мне дал хороший урок и замял этот случай. А парнишка с лихвой отработал свои прогулы. Я ему «отлично» за практику поставил.
— Причем здесь эта история, — не понял Никита.
— А при том, что в нашем деле никогда не мешает лишний раз спросить, так, на всякий случай, — ответил Стас. — Но с Мирзой этот фокус не пройдет. Я серьезно вам говорю, парни, не суйтесь вы в это дело. Занимайтесь домашними животными. Дело благородное. К тому же можно без риска заработать себе на хлеб с маслом и даже на выпивку.
— Кстати, опять звонил этот профессор насчет пропавшей собаки, — сказала Роза Марковна. — Вы бы, Ефим, все-таки к нему съездили. Он живет на Садовой, я записала его телефон и адрес.
— Вот-вот, Фима, не оставляй в беде почтенного человека. Он тебе за своего четвероногого друга столько отвалит, сколько я за три месяца не получу. А тебе, Никита, спасибо. Склад твой мы обязательно пошерстим. Ну что, выпьем друзья на посошок. Лэхаим!
Профессор Муха жил в высотке на Котельнической набережной. Фиму он встретил в роскошном шелковом халате с бархатной отделкой. «Настоящий профессорский халат», — определил сразу Блюм. И профессор был настоящий, таких раньше представляли в кино: седой, высокий, полный, словом, научная величина. Правда, с таким же успехом он мог быть и музыкантом с мировым именем и актером Малого театра в пятом поколении.
— Вацлав Иванович — представился он. — А вас зовут Ефимом Яковлевичем, мне ваша сотрудница сказала. Очень любезная дама. — Прошу вас, — красивым жестом, свойственным бонвиванам и эпикурейцам, — Муха пригласил гостя в недра своей обители. — Полагаю, что нам удобнее будут беседовать в кабинете.
Кабинет профессора был мало похож на рабочее место. Он представлял собой нечто среднее между библиотекой и музеем. Стеллажи с книгами поднимались до самого потолка. Именно так, в представлении Блюма, и должна была выглядеть библиотека ученого. Удивляло только то, что все тома были очень дорогие, никаких брошюр в бумажных переплетах, никаких потрепанных фолиантов, и по цвету корешки книг гармонировали с обоями и гардинами — только коричневые и бордовые тона. Создавалось впечатление, что книги подбирались по эстетическим соображениям и не использовались.
Но вот остальная обстановка кабинета, мало вязалась с декоративной парадностью библиотеки. Повсюду — в застекленных шкафах, на рабочем столе и даже на полу стояли, лежали и просто валялись разнокалиберные фигурки и какие-то предметы неизвестного назначения из бронзы, камня и глины. В отличие от антиквариата, который можно купить в магазинах, эти вещи были отмечены оспинами веков. У одной фигурки не хватало головы, у другой руки, в каменных и деревянных идолах едва угадывались человеческие черты. Словом, это были древности.
«Археолог, наверно, — подумал Фима. — Столько хлама натащил».
— Все эти сокровища мне подарили мои друзья археологи, — как будто прочитал мои мысли Муха, — в знак благодарности за то, что я смог воссоздать образы цивилизаций то тем осколкам, которые они раскопали. Я историк, специалист по древним цивилизациям. Специализируюсь на культурах древней Месопотамии, но интересуюсь также Египтом и Центральной Америкой.
— Цивилизацией майя?
— Не только, я написал две книги о испано-ацтекских войнах. В Калифорнии, в университете, где я преподаю историю Ассирии и Вавилона, меня иногда просят читать лекции по культуре Центральной Америки. Это я вам скажу совершенно уникальная культура, в которой загадки встречаются на каждом шагу. Их жрецы думали о том, будет через тысячу лет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Фима взял паузу, в надежде, что его аргумент произведет, наконец, на Веронику впечатление, и она разговориться. Женщина все-таки. Но она бесстрастно смотрела на него своими белесыми глазами и молчала.
— Это кто тут кого хочет отравить? — в комнату буквально ввалился долговязый парень в одних шелковых «баскетбольных» трусах. Сразу было видно, что он был пьян в стельку. Неверной походкой он подошел к креслу и развалился на ковре у ног Вероники. — Что нужно этому шибздику, мамочка?
— Он, Денисик, говорит, что у меня есть какая-то штучка, за которую нас убьют, — сказала Вероника, положив руки на плечи гиганта, и тут только Фима понял, что она тоже пьяна.
— Давай посмотрим, что это за штучка, — сказал Дэн и, похохатывая, полез ей под юбку.
— Фу, какой ты все-таки похабный, — сказала Вероника, одернула юбку и ласково шлепнула его по затылку. — Так себя ведешь при посторонних…
— Ты, мамочка, как покойный Алик все равно, тот тоже из себя все целку строил, а кончил плохо. Неумение кончать, мамочка, может привести к плачевным результатам. Впрочем, тебя это не касается. Кстати, а не заняться ли нам любовью втроем?
— Извините, я не буду вам мешать, — сказал Фима и хотел уйти, но Дэн проявил вдруг неожиданную для пьяного прыть. Он схватил Фиму за полу пиджака и потащил в угол.
— Нет, постой, расскажи нам сначала, кто тебя прислал. Я, конечно, догадываюсь, но хочу услышать это от тебя.
Фима вырвался и кинулся в прихожую. Входная дверь со множеством замков на его счастье оказалась не запертой.
У подъезда Фима увидел знакомый джип, в котором сидели Самвел и Роза Марковна.
— Мы решили вас подстраховать, — сказала Роза Марковна, когда Фима вскочил в машину. — Самвельчик предупредил меня, что этот Дэн совершенно безобразный тип.
Никита чувствовал себя именинником. На очередное «оперативное совещание» в штаб-квартире операции «Пернатый змей» он пришел с бутылкой водки и букетом роз для Розы Марковны.
— Ну, вы сегодня, Никита просто жених, от вас можно зажигать субботние свечи, — сказала Роза Марковна, принимая цветы. — Если бы я знала, что у вас праздник, приготовила бы карпа «кнобел» с чесноком. Вы любите карпа?
— Не очень, — признался Никита. — Моего тестя зовут Карпом. Не знаю как с чесноком, но в собственном соку его трудно переносить в больших количествах.
— Ой, кокой вы шутник.
— От его шуток хочется плакать, — сказал Фима, который никак не мог прийти в себя после визита к Веронике. А тут еще Ласточка позвонила и загробным голосом сообщила, что в «центре» уже знают операцию по возвращению национального символа индейского народа и требуют решительных шагов.
— У меня такое впечатление, что он нашел клад, — сказал Стас Рыженков, которого, по настоянию Никиты, тоже на этот раз пригласили на «совещание». — Говорят, клады открываются сами неискушенным в умственном блуде младенцам.
— Насчет клада ты попал в точку, — сказал Деркун, — но у меня широкая душа и я хочу поделиться им с вами.
— Может понятых пригласить, — пошутил Стас, но никто даже не улыбнулся.
— В общем, так, — начал Никита, предварительно разлив водку по лафитничкам. — Я, считай, поймал за руку вашего Мирзу. Он хранит свой товар на нашем складе и послезавтра будет его забирать. Так что, господа менты, можете брать его с поличным.
— Так я и знал, — сказал Стас. — Ты все-таки вляпался в это дело, а ведь я предупреждал. Вот ведь не хотят люди жить спокойно. С Ефимом все понятно, он всю жизнь играет в Раввин Гуда, но от тебя, Никита я этого не ожидал. Допустим даже, что ты набрел на след Мирзы, в чем я крайне сомневаюсь, и что теперь прикажешь мне делать.
— Задержать этого подлеца с поличным, — сказала Роза Марковна. — Он же наркоторговец и убийца.
— Хорошо, давайте на пальцах, — вздохнул Стас. — Послезавтра мы устраиваем засаду на складе у Никиты. Он приезжает, чтобы проверить товар перед отправкой на Запад. Мы его хватаем, предъявляем ему обвинение в торговле наркотиками и убийстве Вартанова. А он заявляет нам, что приехал на склад присмотреть помещение для хранения сельхозпродукции. Мы ему: «Отпираться бесполезно — вот твой товар», а он нам: «Какой такой товар, вы товарищи перепутали, мой товар — розовое масло. Я на вас вашему президенту жаловаться буду». Он же член правительства — у него дипломатическая неприкосновенность. Вы что на международный скандал набиваетесь?
— И что же теперь делать? — Никита выглядел совсем убитым.
— А давайте выпьем, — предложила Роза Маркова и подняла свою стопку. — Лэхаим! За жизнь! Что интересно, она всегда подсказывает что делать, правда, не всегда удачно.
— Ну, мы, конечно, проведем обыск на складе, наркоту изымем, — сказал Стас, довольно крякнув, после того как опрокинул в себя стопку водки. — Может быть, накроем кого-то из сподвижников Мирзы. Так что за информацию спасибо тебе Никита. Но самого брать не будем. И прошу тебя, притормози, подумай лучше о своем пищеварении.
— А как там продвигается дело Вартанова? — ввернул Фима.
— А никак. Сотрудников мы допросили, жену тоже. Не похоже, чтобы она подстроила убийство. Не было у нее интереса. Фирма задолжала кредиторам, так что денег она никаких не получит. Машины пойдут с молотка за долги. Квартира записана на ее имя, покойный, видимо, не хотел светиться в налоговой инспекции. А с любовником она жила открыто — Вартанов смотрел на это сквозь пальцы. Следователь считает, что к убийству так или иначе причастен Афанасий, но его пока не нашли.
— Неужели Мирзу никак нельзя прижать к стенке? — подумал вслух Фима.
— Только, если он явиться к нам с повинной, — сказал Стас.
— А что, если попытаться убедить его сделать это? — сказал Фима.
— мне нравится это еврейское «почему бы нет», — расхохотался Стас. — Ты, Никита все хотел узнать, в чем состоит секрет еврейской хитрости, а никакой хитрости на самом деле нет, просто они не ленятся постучаться в дверь, зная заранее, что никого за этой дверью нет. В прошлом году ко мне прислали практиканта с юрфака. Все его звали Миша, но на самом деле он был Моисей. Хороший парнишка, толковый, но зануда, каких свет не видел. Свидетелей мариновал часами. Они готовы были сами признаться в преступлении, только чтобы от него отвязаться. Так вот этот Миша звонить мне однажды утром и спрашивает: «Станислав Палыч, можно я сегодня не приду на работу?» А мне как раз нужно было ехать на следственный эксперимент, ребята торопят. Я говорю: «Хорошо, Миша, можешь сегодня не приходить».
На следующий день я вызвал к себе свидетелей по делу об ограблении обменного пункта, а ту шеф вызывает к себе и требует к полудню сдать свои предложения по улучшению показателей раскрываемости преступлений. В общем, завал. Я же не Юлий Цезарь, чтобы одновременно делать несколько дел. И тут звонит Миша: «Станислав Палыч, можно я сегодня не приду?» Ну, думаю, что-то стряслось у парня. Выяснять некогда, я сказал «ладно» и стал ломать голову над предложениями.
Следующий день выдался довольно спокойным. Мы с ребятами сидели у меня в кабинете, потягивали пивко и обсуждали матч «Спартак» — «Реал». И вдруг звонит Миша: «Станислав Палыч…». «Нет, говорю, студент, немедленно приезжай». Через пять минут он является. Лыбится будто блин на сковородке. «Ну, — говорю, докладывай, что у тебя там случилось? Почему два дня не был на работе?» Он мне отвечает: «Ничего не случилось. Позавчера иду на работу, и думаю: какая погода замечательная. Сейчас бы с девушкой погулять в парке, а придется провести день в обществе старух и алкоголиков. А что, если отпроситься у Станислава Палыча. Позвонил вам из проходной, вы сказали, что можно не приходить, я договорился с девушкой, и мы весь день с ней гуляли в Нескучном саду.
Вчера утром подхожу к проходной и думаю, а вдруг я не нужен, что я буду у занятых людей под ногами путаться. Позвонил вам, а вы говорите «ладно». Мне совершенно нечего было делать. Я съел мороженое, пошел в кино, в общем, кое-как убил время. Слава богу, что вы меня сегодня позвали, а то не знаю, что бы я делал.
Вот сукин сын. Я, было, рассердился, хотел его снять с практики, а потом подумал, что он мне дал хороший урок и замял этот случай. А парнишка с лихвой отработал свои прогулы. Я ему «отлично» за практику поставил.
— Причем здесь эта история, — не понял Никита.
— А при том, что в нашем деле никогда не мешает лишний раз спросить, так, на всякий случай, — ответил Стас. — Но с Мирзой этот фокус не пройдет. Я серьезно вам говорю, парни, не суйтесь вы в это дело. Занимайтесь домашними животными. Дело благородное. К тому же можно без риска заработать себе на хлеб с маслом и даже на выпивку.
— Кстати, опять звонил этот профессор насчет пропавшей собаки, — сказала Роза Марковна. — Вы бы, Ефим, все-таки к нему съездили. Он живет на Садовой, я записала его телефон и адрес.
— Вот-вот, Фима, не оставляй в беде почтенного человека. Он тебе за своего четвероногого друга столько отвалит, сколько я за три месяца не получу. А тебе, Никита, спасибо. Склад твой мы обязательно пошерстим. Ну что, выпьем друзья на посошок. Лэхаим!
Профессор Муха жил в высотке на Котельнической набережной. Фиму он встретил в роскошном шелковом халате с бархатной отделкой. «Настоящий профессорский халат», — определил сразу Блюм. И профессор был настоящий, таких раньше представляли в кино: седой, высокий, полный, словом, научная величина. Правда, с таким же успехом он мог быть и музыкантом с мировым именем и актером Малого театра в пятом поколении.
— Вацлав Иванович — представился он. — А вас зовут Ефимом Яковлевичем, мне ваша сотрудница сказала. Очень любезная дама. — Прошу вас, — красивым жестом, свойственным бонвиванам и эпикурейцам, — Муха пригласил гостя в недра своей обители. — Полагаю, что нам удобнее будут беседовать в кабинете.
Кабинет профессора был мало похож на рабочее место. Он представлял собой нечто среднее между библиотекой и музеем. Стеллажи с книгами поднимались до самого потолка. Именно так, в представлении Блюма, и должна была выглядеть библиотека ученого. Удивляло только то, что все тома были очень дорогие, никаких брошюр в бумажных переплетах, никаких потрепанных фолиантов, и по цвету корешки книг гармонировали с обоями и гардинами — только коричневые и бордовые тона. Создавалось впечатление, что книги подбирались по эстетическим соображениям и не использовались.
Но вот остальная обстановка кабинета, мало вязалась с декоративной парадностью библиотеки. Повсюду — в застекленных шкафах, на рабочем столе и даже на полу стояли, лежали и просто валялись разнокалиберные фигурки и какие-то предметы неизвестного назначения из бронзы, камня и глины. В отличие от антиквариата, который можно купить в магазинах, эти вещи были отмечены оспинами веков. У одной фигурки не хватало головы, у другой руки, в каменных и деревянных идолах едва угадывались человеческие черты. Словом, это были древности.
«Археолог, наверно, — подумал Фима. — Столько хлама натащил».
— Все эти сокровища мне подарили мои друзья археологи, — как будто прочитал мои мысли Муха, — в знак благодарности за то, что я смог воссоздать образы цивилизаций то тем осколкам, которые они раскопали. Я историк, специалист по древним цивилизациям. Специализируюсь на культурах древней Месопотамии, но интересуюсь также Египтом и Центральной Америкой.
— Цивилизацией майя?
— Не только, я написал две книги о испано-ацтекских войнах. В Калифорнии, в университете, где я преподаю историю Ассирии и Вавилона, меня иногда просят читать лекции по культуре Центральной Америки. Это я вам скажу совершенно уникальная культура, в которой загадки встречаются на каждом шагу. Их жрецы думали о том, будет через тысячу лет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29