— Да, все это очень печально, — согласился Сысцов. — Продолжайте, Павел Николаевич.
— Я заканчиваю. Не дождавшись Голдобова, пьяная братия обратила внимание на девку, приехавшую с ними — ее они тоже напоили... Ну, что сказать... Конечно, они вели себя не очень нравственно...
— Как я их понимаю! — расхохотался Колов.
— Протрезвев наутро, девица сама ужаснулась той дикой оргии, которая произошла ночью. И, улучив момент, удрала. Кое-что прихватив у своих благодетелей. В том числе пистолет. Да, в деле фигурирует пистолет. Судя по номеру, о его пропаже нигде не заявлено. Добравшись до укромного уголка, наша девица... Выстрелила в себя. То ли повлияло тяжелое похмельное состояние, то ли это была неосторожность, любопытство... Судить трудно. Выстрел оказался смертельным. К тому времени я уже знал, где ожидать дальнейших событий.
— Павел Николаевич по оперативности превзошел все мыслимое! — воскликнул Анцыферов, снова вклиниваясь в разговор. — Вы только представьте, Иван Иванович! Девка, которую никто не знает, нет даже заявления о розыске, из чего можно предположить, что она частенько не ночевала дома, не известны ни ее имя, ни адрес... Павел Николаевич знал лишь, что какая-то девица в штанах подсела в машину к какой-то странной компании. И уже к середине следующего дня он нашел ее в маленькой деревеньке.
— Я немного опоздал, — сокрушенно сказал Пафнутьев. — Я даже слышал выстрел, когда ворвался в сарай, она была еще жива... Но... Составили протокол, деревенские жители подписали его в качестве понятых... Могу сказать, что этот факт для следствия совершенно ясен и не вызывает никаких сомнений.
— Но вызывает сомнения другой факт, — подал голос Фырнин.
— Какой? — живо обернулся к нему Пафнутьев.
— Мне случайно удалось узнать, что по результатам экспертизы выстрелы звучали и на даче Голдобова. Найдены гильзы, установлены прижизненные повреждения в некоторых останках...
— Могу предположить, но с достаточной степенью уверенности, — Пафнутьев невозмутимо посмотрел на Фырнина. — Да; выстрелы на даче прозвучали. Более того, установлено, что стреляли именно из данного оружия. Это подтверждается и тем, что когда я изъял пистолет, в нем оставалось всего три патрона. Подсчет найденных гильз, баллистическая экспертиза, извлеченные пули доказывают — стреляли из этого пистолета. Что могло произойти... Напившись до бессознательного состояния, наши герои перессорились. Не исключено, что они стреляли друг в друга. Возможно, девице удалось выбраться из дома не без помощи пистолета... Как бы там ни было, пулевые повреждения обнаружены не во всех останках. Это говорит о том, что не все были ранены. Поэтому вывод не подлежит сомнению, — перепились, подожгли дачу и сгорели вместе с ней.
— Собаке собачья смерть! — крякнул Колов. — Скажите, Павел Николаевич... По моим каналам стало известно, что, якобы, в происшедших событиях несколько раз мелькнула винтовка необычной модели... Это так?
— Нет, — спокойно ответил Пафнутьев, глядя Колову в глаза. — О винтовке мне ничего не известно. Вот бутылок было много.
— Позвольте, но вы ничего не сказали еще об одном убийстве... — напомнил Сысцов. — А этот... как его... Заварзин?
— Это чисто бытовое убийство и к нашим событиям не имеет никакого отношения.
— Но он тоже был знаком с Голдобовым? — спросил Фырнин.
— Да, они были знакомы, но общих дел между ними следствием не установлено. Единственное, что нам удалось узнать — Илья Матвеевич иногда пользовался услугами Заварзина как водителя. Но этими услугами пользовались многие в городе. Дело в том, что у Заварзина был “мерседес” и он, как говорится, попросту подрабатывал. Каждому лестно проехаться в столь престижной машине.
— А убит Заварзин не из того ли пистолета?
— Пуля найдена, к пистолету она не имеет никакого отношения.
— Вы уже написали обвинительное заключение? — спросил Сысцов.
— Да, и я вам его только что изложил.
— Что ж, мне оно показалось весьма убедительным. А вы, генерал, что скажете?
— Очень грамотное, добротное расследование. Я, как говорится, старый по этому делу, и то не нахожу ни единого шва. Хотелось бы только пожелать следователю не пренебрегать подробностями. Суд убеждают именно подробности. Время, место, свидетели, показания...
— Но суда не будет, — заметил Анцыферов. — Некого судить.
— Что касается подробностей, их предостаточно в деле... Просто я не считал нужным утомлять вас, — заметил Пафнутьев.
— И правильно сделали! — поддержал его Сысцов. — Подожди, Леонард, — он поднял ладонь, заметив, что Анцыферов хочет что-то сказать. — Подожди. На всех совещаниях ты жалуешься, что у тебя нет людей, способных мыслить смело, самостоятельно, творчески... А теперь вижу, что ты просто морочишь голову! Вот этот человек, перед нами! Прекрасный специалист, профессионал высокого класса. Как я заметил, он мыслит куда шире, нежели многие другие, которым мыслить положено по должности, а, Леонард?
— Да, Иван Иванович, полностью с вами согласен.
— Э, нет, так не пойдет! — весело воскликнул Сысцов. — Я никогда не говорю комплиментов, тем более в этом кабинете. И все, что сказано о Павле Николаевиче, сказано для дела. Ты как-то плакался, что некого назначить начальником следственной части. Был разговор?
— Да, у нас один товарищ исполняет обязанности, — промямлил Анцыферов.
— Леонард, ты меня понял?
— Вполне, Иван Иванович.
— И согласен со мной?
— Разумеется.
— Поздравляю, — Сысцов поднялся, протянул Пафнутьеву руку. — Вы заслужили эту должность. И, надеюсь, сможете теперь проявить свои способности гораздо шире, масштабнее, я бы сказал.
— Спасибо, Иван Иванович, — Пафнутьев тоже встал и пожал прохладную ладонь Сысцова. — Рад стараться.
— Все, товарищи, — Сысцов обвел взглядом у частников встречи. — Благодарю за участие, всего доброго! Павел Николаевич... Задержитесь на минутку. Присядьте, — Сысцов тоже сел, нетерпеливо поглядывая на дверь, ожидая, когда все выйдут в приемную. — Меня заинтересовала, Павел Николаевич, в вашем рассказе, одна подробность... Пистолет. Вы сказали, что девица похитила его у этих бандитов?
— Да, так это и было. Она сама мне сказала перед смертью.
— А откуда у них пистолет?
— Следствие этим не занималось, но, судя по номеру на пистолете...
— Говорите, я внимательно вас слушаю, — поощрительно улыбнулся Сысцов, показав роскошные искусственные зубы.
— Боюсь огорчить, Иван Иванович.
— Не бойтесь, вам не удастся меня огорчить.
— Хорошо... Это пистолет генерала Колова. Не знаю, стоит ли отражать в обвинительном заключении...
— Отразите, — посерьезнел Сысцов. — Поскольку суда не будет, мне кажется, одна-две строчки в заключении не получат широкой огласки. А без них следствие будет неполным.
— Да, действительно, — охотно согласился Пафнутьев.
— Тем более, что этот пистолет сыграл большую роль в происшедших событиях. Колова тревожить не стоит, я сам поговорю с ним. И возьму с него объяснение. Жизнь продолжается, Павел Николаевич, не так ли?
— Конечно! И будет продолжаться еще некоторое время.
— Вполне с вами согласен. Скажите... Нет ли у вас соображений... Как мог пистолет генерала попасть к этим забулдыгам?
— Видите ли, Иван Иванович... У милиции предусмотрены особые методы работы. Им приходится иметь дело с... далеко не лучшими представителями общества. И часто эти отношения...
— Перерастают в дружеские? — подсказал Сысцов.
— Совершенно верно. Известны случаи, когда подонки... Пользуясь своими особыми отношениями, брали оружие как бы в долг, как бы в аренду...
— Но не у генералов же! , — У генералов проще... Никому и в голову не придет.
— Тоже верно, — с сомнением проговорил Сысцов. — Вы можете свои соображения внести в обвинительное заключение?
— Отчего ж... Конечно.
— Внесите. И еще одно... Меня настораживает корреспондент. Мне показалось, что у него свой взгляд на события... Вам не кажется?
— Думаю, после этого совещания он изменит свое мнение, — сказал Пафнутьев.
— Ну, что ж... Это прекрасно, — Сысцов встал, протянул руку. — Еще раз поздравляю вас! Пригласите как-нибудь в свой новый кабинет!
— С радостью!
— Но при одном условии, — Сысцов предупредительно поднял палец, — только в качестве гостя!
— Разумеется, Иван Иванович! — широко улыбнулся Пафнутьев и не мог не подумать: “Встретимся на очной ставке, дорогой! У меня для вас с Кодовым найдется пара очень забавных вопросов...” И еще подумал: “Как же я напьюсь сегодня с Аркашкой и Фырниным, как же я напьюсь!"
И радость предвкушения озарила его лицо.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68