— Не тревожься обо мне. Мы решим задачку.
Он заглянул мне в глаза, а потом взял мое лицо в ладони. Его губы коснулись моих губ, и я едва не растаяла от его прикосновений. Я готова была умолять его вновь заняться со мной любовью, чтобы забыть о кошмаре, ворвавшемся в мою жизнь. Однако от этого кошмар не станет менее реальным. Нам нужно работать.
Словно в ответ на мои мысли, зазвонил телефон. Я прервала поцелуй, заторопилась к туалетному столику и схватила трубку в тот самый момент, как включился автоответчик. Ну что за свинство! Я проверила номер и увидела надпись «Номер не установлен», поэтому мне не оставалось ничего другого, как слушать сообщение и ждать.
Это оказалась моя мама. Судя по шуму, родители присутствовали на грандиозной вечеринке или находились в каком-то баре.
«Мелани? Черт, я не хочу разговаривать с автоответчиком… Ладно, дорогая, извини, что мы не позвонили раньше. Мы так увлеклись. Сейчас мы отправляемся на Лонг-Айленд, но завтра сможем разделить с тобой поздний завтрак — после того, как вернемся в город. Ровно в одиннадцать. Мы в номере тридцать шесть восемнадцать в „Карлайле“. О, дорогая, подожди. Твой отец предлагает встретиться в баре. Ну ладно. Люблю тебя, дорогая. Пока».
Она отключилась, а я осталась стоять, глядя на телефон и проклиная пассивно-агрессивные манеры своей матери. Это было весьма характерно для нее — разговаривать в таком тоне. Как бы мне хотелось, чтобы она хоть раз спросила мое мнение или продемонстрировала понимание, что у меня тоже может быть своя жизнь!
Я бросила телефон на столик и рассказала о звонке Страйкеру.
— Позвони ей, — посоветовал он. — Скажи, чтобы они уезжали из Нью-Йорка.
Я побледнела, сообразив, что он прав. До тех пор, пока Линкс играет в эту игру, мои родители в опасности. Возможно, лишь косвенно, но если я буду продолжать увиливать от него — а у меня были именно такие намерения, — Линкс использует их в качестве приманки. В компьютерной версии ИВП такие ситуации мне не встречались, но и запретов на них не существовало. В киберпространстве не предусматривалось использование родителей в качестве заложников. Зато превращение онлайновых друзей Жертвы в приманку всячески приветствовалось. Если Линкс играет только на победу, он без колебаний займется моими родителями.
Я схватила телефон и набрала номер мобильного телефона матери, затем позвонила отцу, оставив им одинаковые сообщения: «Уезжайте из города, все объяснения потом».
— Я не уверена, что они получат сообщение. Мама сказала, что они забыли зарядные устройства, и вряд ли они умеют проверять сообщения с других телефонов.
— А если позвонить их друзьям?
— Не представляю, у кого они остановились.
— Придется с ними встретиться. Но сейчас их нет в городе, верно? Значит, сейчас им ничто не угрожает.
Я кивнула, решив, что Страйкер прав.
— Мы позавтракаем с ними и скажем, чтобы они уезжали. Придумаем какой-нибудь предлог.
У меня по-прежнему не было подсказки, но, по крайней мере, появился план: сделать все, что в наших силах, чтобы моим родителям не грозила опасность.
Дело в том, что я действительно их люблю. Несмотря на все их странности, я люблю их из-за нашего прошлого и потому, что в основе своей они очень хорошие. Ну, еще и потому, что родителей надо любить. Когда мы с ними встретимся завтра, я скажу им это. И хотя мама с необыкновенной легкостью выводит меня из терпения, я обниму ее и скажу, что люблю ее всей душой и сердцем.
— Согласен, — сказал Страйкер.
— Но завтра мы должны быть особенно осторожны, — добавила я. — Я не хочу подвергать родителей опасности только из-за того, что решила напоследок с ними поговорить.
— Мы приедем туда пораньше и хорошенько осмотрим место встречи, — обещал Страйкер. — И позаботимся о том, чтобы не привести за собой хвост. — Он улегся на постель рядом со мной и взял меня за руку. — Обещаю, что твоим родителям ничто не будет угрожать, Мел.
Я вяло кивнула. На меня внезапно навалилась ужасная усталость, уж очень долгим и трудным получился этот день. Меня преследует безумец. Из-за меня погиб Тодд. Мои родители в опасности.
И не надо забывать о ядовитой гадости, которая ждет своего часа в моем теле.
— Вся эта история — полное дерьмо, — прошептала я.
— Я знаю, — сказал Страйкер и обнял меня за плечи.
Я прижалась к нему, благодарная за поддержку.
— Мы не сдаемся, Мел. Это еще не конец.
— Скоро все кончится, — сказала я. — Так или иначе.
Признаться, я получала какое-то извращенное удовольствие от пребывания в мрачном состоянии. Я устала, чертовски устала. Неизвестно, была ли это обычная усталость или начал действовать яд, но мне требовалась передышка, и если я не имела возможности отдохнуть по полной программе, то хотя бы жаловаться могла сколько душе угодно.
— У меня такое ощущение, что на нас мчится поезд. То есть на меня. И я не могу от него убежать. Да и кто смог бы?
— Нет, ты можешь, — возразил Страйкер и пальцем приподнял мой подбородок. Взгляд у него был таким ласковым и нежным, что я хотела бы потеряться в его глазах. — Если у кого-то есть силы сражаться, то это у тебя. Впрочем, и у меня тоже. Мы победим. Мы покажем этому мерзавцу, что он выбрал совсем не тех людей для своих грязных игр.
Я слабо улыбнулась, но говорить была не в состоянии. Тогда я просто кивнула и постаралась выглядеть уверенно. Иными словами, попыталась стать женщиной, которую видел во мне Страйкер.
— Возможно, это поезд, — продолжал он, — но почему он должен нас задавить? Что помешает нам вскочить на подножку и доехать до самого конца? Поймать негодяя и покончить с кошмаром?
На сей раз я даже не пыталась улыбаться. Я была слишком занята, снова и снова прокручивая в голове то, что он сказал. Поезд — так я назвала угрозу. И сначала у меня в мозгу ничего не щелкнуло, пока Страйкер не повторил мои слова. Это поезд. Точнее, железнодорожная станция.
Мой пульс резко ускорился, кровь закипела в жилах. Я была права. Я знала, что права.
Черт побери, я должна быть права.
— Пойдем, — сказала я, взяв Страйкера за руку. — Нам нужно торопиться.
ГЛАВА 35
Поезда. Вот ответ. Так должно быть. Мы смотрели на него, но умудрялись ничего не замечать.
Сопровождаемая любопытным взглядом Страйкера, я вскочила с постели и уселась возле компьютера. Мы все еще находились в сети, поэтому я почти сразу нашла то, что искала. Мне нужно было лишь набрать в Google ЦТЖД, и я тут же получила подтверждение своей догадке.
— Центральная Тихоокеанская железная дорога, — прочел из-за моего плеча Страйкер. — Ну и что?
— Железная дорога, — повторила я. — Центральная. Гранд-сентрал. — Я с надеждой посмотрела на него, но он ничего не понимал. — Ну же, Страйкер. Подсказка указывает на Гранд-сентрал. А пятнадцать — это номер шкафчика в камере хранения.
— Сомневаюсь, — проговорил Страйкер задумчиво, совершенно испортив мое торжество. — Они наверняка закрыли камеры хранения после одиннадцатого сентября.
— Но я их там видела. Я совершенно уверена. И даже если там нет автоматических камер хранения, то должно быть место, где принимают багаж, как на железнодорожных станциях в Европе.
— А может быть, речь идет о номере поезда или платформы или о множестве других вещей.
Пришлось признать, что он прав. Честно говоря, теперь, когда я вслух изложила свою новую теорию, она уже не казалась мне убедительной. Но другой у меня не было, и я не собиралась так легко от нее отказываться. В любом случае я решила поехать на Гранд-сентрал.
Мы моментально оделись. Я подхватила сумочку, а Страйкер — компьютер, на всякий случай, и мы выскочили в коридор. Как только мы оказались возле лифта, его двери распахнулись. Я автоматически проверила каждое лицо, чтобы не пропустить Линкса.
В следующий раз двери лифта открылись на первом этаже. Страйкер схватил меня за локоть, оттянул в сторону и позволил всем остальным выйти из лифта. Затем он вышел сам и огляделся, закрывая меня своим телом. Я вдруг поняла, как чувствуют себя знаменитости и крупные политики. Их всегда кто-то преследует, а вокруг теснятся телохранители. В моей жизни был короткий период, когда я воображала, будто я Бритни Спирс. Я не пою, так что эта возможность полностью исключается (впрочем, кое-кто может возразить, что Бритни тоже не умеет петь). Но в данный момент я была рада, что у меня нет таланта. Если так живут знаменитости, то мне это не по нраву.
Лифты «Плазы» выходят в главный вестибюль, образуя линию, перпендикулярную конторке портье. Мы вышли из лифта, и я повернула налево.
Он был здесь! Прямо перед нами. Стоял у конторки и говорил с портье. Я не видела его лица, но узнала голос. Голос, который угрожал мне возле дома Тодда. Голос, который в этот момент спрашивал, в каком номере я остановилась.
— Мелани Линн Прескотт, — говорил он. — Она меня ждет.
— Сожалею, сэр. Я проверил. Она у нас не останавливалась.
— А как насчет Мэтью Страйкера? Страйкер обхватил меня за плечо и оттащил
меня в сторону, убирая из поля зрения Линкса. Мы спрятались за витриной ювелирного магазинчика, на которой мерцали бриллианты, словно маяки в мире богатых и знаменитых.
Сразу после этого Линкс слегка переместился, и я вновь его увидела. Он выглядел ужасно разозленным.
Очевидно, Страйкер понял, что я его вижу, поскольку наклонился вперед, закрывая меня собой.
— Мы молодожены, — прошептал он. — Мы не можем оторваться друг от друга. Поцелуй меня.
Я не колебалась. Конечно, это была не лучшая маскировка, но в тот момент нам некуда было деваться. Возможно, я верила, что Страйкер меня защитит. Или полагала, что если уж мне суждено умереть, то лучше умереть счастливой. Не знаю, я не пыталась анализировать. Я лишь наклонилась вперед, и мы поцеловались.
Мне хотелось бы сказать, что тепло его губ наполнило меня радостью и я забыла обо всех своих проблемах. Забыла, что на мне уже стоит метка смерти. Забыла, что я живу в воплощенном кошмаре.
Но ничего подобного.
Возможно, наверху, в душе, он и сумел отвлечь меня от мрачной реальности, на несколько волшебных мгновений заставив забыть обо всем, но здесь, когда опасность была совсем рядом, я едва ли заметила, что наши губы соприкоснулись. Не сомневаюсь, что у нас получился чудесный поцелуй, но я его не оценила. Мне пришлось призвать всю свою волю, чтобы не вырваться из сильных рук Страйкера и не побежать в противоположном направлении, чтобы оказаться как можно дальше от Линкса.
Разумеется, я этого не сделала, но не могу сказать, сколько длился наш поцелуй. Казалось, целую вечность. Пока наш поцелуй продолжался, я почти не замечала контакта между нами, но как только он закончился, с ужасом ощутила, что наши губы больше не соприкасаются. Страйкер был моим спасением, и, хотя он все еще находился совсем рядом, я вдруг почувствовала себя беззащитной.
— Пойдем, — сказал он.
Я кивнула и пошла за ним по широкому коридору направо, оставив слева сверкающие витрины роскошных магазинов «Плазы». Мы свернули за угол, и Страйкер замер на месте. Через полсекунды я поняла, в чем дело. Линкс стоял в фойе, держа в руке незажженную сигарету. У него было хмурое лицо. Он не видел нас, но я успела заглянуть в его глаза. Мое первое впечатление оказалось верным. То были опасные глаза. Опасные и возбужденные. Он вышел на охоту. Линкс не просто играл в игру, он наслаждался процессом. Ему нравилось участвовать в этом извращенном представлении, которое давало ему ощущение власти. Почему бы и нет? Ведь именно он охотник. Не ему на лбу нарисовали большую красную мишень.
Для Линкса все это было большим аттракционом. Но так ли это? Играл ли он только для того, чтобы пощекотать себе нервы, или здесь скрывается что-то еще?
И что он получит в случае победы?
Кстати, а что получу я, если одержу верх?
Жизнь, естественно. Но у меня сложилось впечатление, что тот, кто дергал нас за ниточки, расценивал жизнь не как настоящий приз, а лишь как одно из условий игры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38