Начинались они словами «Божественно высокая дочь богов…», а заканчивались — «…и столь божественно прекрасна». Когда дама впервые столкнулась с Ретой, девушка носила еще фамилию Крей и напоминала скорее античную трагическую героиню. В ту пору на нее и ее близких пала тень подозрения в убийстве, но с помощью мисс Силвер невиновность этой семьи была доказана. Сегодня молодая женщина выглядела более юной и цветущей, чем тогда. Она расцеловала гостью и спросила:
— Когда вы хотите поговорить — сейчас или после чая?
— Лучше сейчас, — ответил муж и обратился к мисс Силвер:
— Давайте на всякий случай пройдем в гостиную — пусть все будет обставлено так, будто вы наносите нам обычный визит вежливости.
— Прекрасно, а я пока поднимусь к детям. Позовите меня, когда закончите.
Стройная и грациозная, в шерстяном платье изысканного темно-красного оттенка, Рета быстро взбежала по лестнице. Мисс Силвер с удовольствием проводила ее глазами. Рэндал повел гостью в уютную гостиную. Кресла и диваны здесь были обиты пестрым ситцем, повсюду стояли вазы с осенними цветами — пышными крупными георгинами и скромными маргаритками. Удобно устроившись в кресле, дама с удовольствием отметила, что вся атмосфера дома, даже малейшие детали интерьера свидетельствуют о том, что здесь живет счастливая семья.
Мисс Силвер придерживалась в своей педагогической практике твердых принципов, и один из них был — не заводить любимчиков среди учеников. И тем не менее нельзя было отрицать, что Марч всегда занимал в ее сердце особое место. Когда она сменила предыдущую гувернантку, объявившую мальчика неуправляемым, то он представлял собой избалованного, болезненного ребенка, которого родители не посылали в школу, опасаясь, что он не выдержит большой нагрузки, поэтому-то Рэндал и учился дома вместе с сестрами. Два года терпеливой работы, доброй и искренней заинтересованности — и мальчик проникся к своей воспитательнице уважением и любовью. И постоянно хворать он вскоре перестал; наверное, перерос свою болезненность. Когда много лет спустя Рэндал узнал, что его бывшая гувернантка обладает незаурядными способностями частного детектива, память о детской привязанности сменилась чувством более зрелым, и в его лице мисс Силвер обрела настоящего друга. Впервые «профессионально» их свело дело о ядовитых гусеницах, и с тех пор Марч не уставал повторять, что мисс Силвер спасла ему жизнь. Он продвинулся по служебной лестнице, став сначала старшим офицером полиции в Ледлингтоне, а затем начальником полиции всего графства, и пути их, надо сказать, часто пересекались.
Рэндал расположился напротив дамы и довольно неопределенно осведомился:
— И как там у вас, в Тиллинг-Грине?
— Не представляю, как поточнее ответить на твой вопрос, — рассудительно произнесла мисс Силвер. — Понятно, что о смерти Конни Брук много чего говорят, не знаю только, что именно известно тебе.
— Допустим, ничего. Мне очень бы хотелось услышать ваше мнение по этому поводу.
Гостья пересказала мистеру Марчу свой недавний разговор с миссис Родни. Полицейский задумался.
— Итак, вы считаете, что девушка знала что-то об анонимных письмах и пришла к священнику, чтобы все ему рассказать, но в последний момент не решилась это сделать, поскольку, как вы выразились, сказанное слово назад не вернешь. Как же это прикажете понимать?
— А так, что особа, которую она подозревала или против которой имела улики, была ей хорошо знакома и к тому же пользовалась в местном обществе достаточным уважением, и обвинить ее в таком грязном деле было очень нелегко.
Мужчина согласно кивнул:
— А вам приходилось встречать эту девушку? Какое впечатление она производила?
— Я видела ее только однажды в церкви, на репетиции венчания Валентины Грей. Мы были там вместе с мисс Вейн. Это произошло во второй половине дня в среду, вечером того же дня Конни после приема в поместье Рептонов возвращалась домой вместе с Метти Эклс, которая живет рядом с нашим домом.
— Да, я читал показания этой женщины. Она утверждает, что у порога ее дома они расстались, и дальше девушка пошла одна.
— Скорее всего, так оно и случилось, я сама слышала, как они прощались.
— Вы уверены? Это очень важно.
— Ручаться не могу, Рэнди, я уже засыпала, но мне так показалось.
— Понятно. Давайте вернемся к репетиции венчания.
Ведь это происходило уже после того, как Конни ходила к священнику?
— На следующий день.
— Все-таки какое впечатление она на вас произвела?
— Конни попросили быть подружкой невесты вместо мисс Мерридью, которая подхватила ветрянку. Я бы не удивилась, если бы заметила в такой ситуации застенчивость, нервозность или некоторую возбужденность в поведении девушки, но этого не было и следа. Сразу бросалось в глаза лишь то, что, видимо, накануне она долго плакала — веки красные, лицо опухло и заметны неумелые попытки запудрить следы слез. Репетиция чуть не сорвалась: жених с лучшим другом попали в аварию и опоздали. Все участники церемонии нервничали, всем было не по себе, а Конни хоть бы что, казалось, она даже не замечала, что вокруг творится. Вид у нее был сосредоточенный и, я бы даже сказала, решительный.
— Значит, миссис Родни полагает, что большинство деревенских жителей были уже в курсе событий?
— Конечно, все уже знали, что накануне девушка приходила к священнику, чтобы назвать негодяя, который рассылает по всей округе анонимные письма, но так этого и не сделала.
Рэндал наклонился, чтобы подложить в камин полено, посыпались искры.
— Да, обладать такими секретами опасно. Знаете, как показало вскрытие, она приняла, или ей дали, огромную дозу снотворного. И половины этого хватило бы, чтобы умереть. Значит, случайности тут нет никакой: человек не просто ошибся, приняв лишнюю таблетку; он хотел покончить с собой — по рассеянности целую горсть таблеток не проглотишь.
Мисс Силвер негромко кашлянула; Рэндал вспомнил, что раньше она так делала, стараясь призвать рассеянного ученика к вниманию.
— Наверное, тебе говорили, что Конни Брук не могла глотать таблетки. Об этом упоминали и мисс Эклс, и мисс Вейн, и миссис Родни — думаю, вся деревня об этом знала. Так что таблетки можно было растолочь, а потом растворить в какао, которое она обычно пила вечером.
— Перед сном она привыкла пить какао?
— Да, она считала, это помогает ей заснуть. Кажется, когда они вместе с мисс Эклс возвращались домой после приема, девушка упоминала, что сварила накануне какао и специально оставила его на плите в кастрюльке, чтобы быстренько разогреть перед сном. А когда речь зашла о таблетках, Конни сказала, что собирается растворить их в напитке, и мисс Эклс сказала, что это будет большая гадость. Они обсуждали это довольно долго, причем женщина утверждает, что несколько раз предостерегала Конни: не принимай ни в коем случае больше одной таблетки.
— Да, это я прочел в ее показаниях. Интересно, насколько все это правда?
Мисс Силвер сочла вопрос риторическим и промолчала.
— Знаете, сказать такое сейчас проще простого, — продолжал полицейский, — причем мисс Эклс сразу выглядит пророчицей. Она, похоже, из тех, кто всегда бывает прав и любит при этом производить хорошее впечатление?
Лицо пожилой дамы стало непроницаемым, и она сдержанно ответила:
— Полагаю, Рэнди, что многие из нас любят оказываться правыми и плюс к тому во всех жизненных ситуациях, даже непростых, заботятся о том, какое впечатление они производят.
— Вы хотите сказать, что в природе человека подавать себя в наиболее выигрышном свете?
— Да, и перед полицией в том числе…
Мистер Марч сосредоточенно смотрел на огонь в камине.
— А что вы сами думаете о мисс Эклс?
Мисс Силвер сдержанно улыбнулась:
— Очень занятная особа: держит руку на пульсе всех деревенских событий и олицетворяет собой общественное мнение. А родственные отношения с Рептонами придают значимость ее персоне.
— Сказать проще, сует свой нос в чужие дела и судит всех направо и налево.
— Она энергична, в любой ситуации знает, что делать, очень любит поговорить и обо всем имеет собственное мнение. У нее очень опрятный, аккуратный дом, а сад ухоженный, но какой-то безликий.
Рэндал рассмеялся:
— Хорошо, что я видел эту женщину и знаю, как она выглядит. Если бы любого другого попросили рассказать о человеке, он начал бы с описания внешности, а вы ни словом об этом не обмолвились. Интересно, почему?
Мисс Силвер одарила бывшего ученика своей милой, особенной улыбкой:
— Ничего удивительного, мой дорогой Рэнди. Она ведь сказала мне, что встречалась с тобой.
— Ах так, тогда конечно… Давайте вернемся к нашей проблеме. Есть два варианта: либо она сама растворила горсть таблеток в какао, либо это сделал кто-то другой. Причем этот другой или просто оставил напиток на плите, или вошел в дом вместе с девушкой и заставил выпить его. Обе версии мне чем-то не нравятся. Во-первых, вряд ли в том пузырьке оставалось много таблеток. Я сам разговаривал с Мегги Рептон в надежде вытянуть из нее побольше, чем Крисп.
— Ну и как, удалось?
— Надеюсь, что да. Очень нервная дама, всего боится, особенно определенности. Нерешительность — ее основная черта. Из тех, кто будет полчаса молчать, пытаясь вспомнить, произошла какая-то чепуха за полминуты до семи или на полминуты позже. Уйма времени ушло на то, чтобы ее успокоить, прежде чем она вообще заговорила, но зато потом ее было не остановить — так разболталась, что мы совсем запутались. Но в результате у меня создалось впечатление — можете даже считать это уверенностью, — что таблеток было мало.
— Точно, Рэнди?
Он пожал плечами:
— Конечно, с полной определенностью сказать нельзя, но от мисс Рептон добиться определенности и невозможно.
Мисс Силвер испытующе посмотрела на него:
— А может быть, она только хотела произвести на тебя впечатление нерешительной, неуверенной в себе особы?
— Моя дорогая, нелепо считать мисс Мегги подозреваемой.
— Что здесь нелепого?
Мужчина рассмеялся:
— Скажите, какой здесь мог быть мотив преступления?
Дама задумчиво покачала головой:
— Если Конни действительно убили, то лишь по одной-единственной причине: она знала или предполагала, кто автор анонимных писем. Именно у него и был реальный мотив для убийства.
— Вы абсолютно правы, дорогая, но Мегги Рептон исключается. Это безобиднейшее и добрейшее создание, эдакая незаметная дочь или сестра, у которой нет своей семьи и которая неизбежно становится незаменимой нянькой для всех, посвящая себя близким. Она ухаживала за родителями, вела дом брата, пока он не женился, да и сейчас, уверен, продолжает это делать, поскольку молодая миссис Рептон не горит желанием взять это на себя.
Мисс Силвер опять деликатно кашлянула.
— Не приходило ли тебе в голову, что автора анонимок следует искать именно среди таких людей? Они так робки, никогда не выражают свое мнение — да оно никому и неинтересно, а жизнь их так тускла, течет почти без всяких происшествий… Мне кажется, такие люди могут найти отдушину в анонимках — в них можно высказать все накопившиеся обиды, тайную злобу, подавленные желания и зависть. Анонимки редко пишутся с одним лишь желанием навредить, чаще за ними кроются чувство неполноценности или разочарование в жизни. Трудно сделать лишь первый шаг, потом тяга к ядовитым выплескам становится привычкой, порок быстро укореняется. Автор начинает чувствовать наконец свою силу и значимость — ведь в маленькой деревне легко наблюдать за результатом каждого письма, а главное, за произведенным эффектом. Аппетит приходит во время еды, и письма становятся все более многочисленными и ядовитыми. И вдруг появилась угроза разоблачения. Боязливый человек не станет ни с того ни с сего решительным, но от отчаяния он на многое способен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
— Когда вы хотите поговорить — сейчас или после чая?
— Лучше сейчас, — ответил муж и обратился к мисс Силвер:
— Давайте на всякий случай пройдем в гостиную — пусть все будет обставлено так, будто вы наносите нам обычный визит вежливости.
— Прекрасно, а я пока поднимусь к детям. Позовите меня, когда закончите.
Стройная и грациозная, в шерстяном платье изысканного темно-красного оттенка, Рета быстро взбежала по лестнице. Мисс Силвер с удовольствием проводила ее глазами. Рэндал повел гостью в уютную гостиную. Кресла и диваны здесь были обиты пестрым ситцем, повсюду стояли вазы с осенними цветами — пышными крупными георгинами и скромными маргаритками. Удобно устроившись в кресле, дама с удовольствием отметила, что вся атмосфера дома, даже малейшие детали интерьера свидетельствуют о том, что здесь живет счастливая семья.
Мисс Силвер придерживалась в своей педагогической практике твердых принципов, и один из них был — не заводить любимчиков среди учеников. И тем не менее нельзя было отрицать, что Марч всегда занимал в ее сердце особое место. Когда она сменила предыдущую гувернантку, объявившую мальчика неуправляемым, то он представлял собой избалованного, болезненного ребенка, которого родители не посылали в школу, опасаясь, что он не выдержит большой нагрузки, поэтому-то Рэндал и учился дома вместе с сестрами. Два года терпеливой работы, доброй и искренней заинтересованности — и мальчик проникся к своей воспитательнице уважением и любовью. И постоянно хворать он вскоре перестал; наверное, перерос свою болезненность. Когда много лет спустя Рэндал узнал, что его бывшая гувернантка обладает незаурядными способностями частного детектива, память о детской привязанности сменилась чувством более зрелым, и в его лице мисс Силвер обрела настоящего друга. Впервые «профессионально» их свело дело о ядовитых гусеницах, и с тех пор Марч не уставал повторять, что мисс Силвер спасла ему жизнь. Он продвинулся по служебной лестнице, став сначала старшим офицером полиции в Ледлингтоне, а затем начальником полиции всего графства, и пути их, надо сказать, часто пересекались.
Рэндал расположился напротив дамы и довольно неопределенно осведомился:
— И как там у вас, в Тиллинг-Грине?
— Не представляю, как поточнее ответить на твой вопрос, — рассудительно произнесла мисс Силвер. — Понятно, что о смерти Конни Брук много чего говорят, не знаю только, что именно известно тебе.
— Допустим, ничего. Мне очень бы хотелось услышать ваше мнение по этому поводу.
Гостья пересказала мистеру Марчу свой недавний разговор с миссис Родни. Полицейский задумался.
— Итак, вы считаете, что девушка знала что-то об анонимных письмах и пришла к священнику, чтобы все ему рассказать, но в последний момент не решилась это сделать, поскольку, как вы выразились, сказанное слово назад не вернешь. Как же это прикажете понимать?
— А так, что особа, которую она подозревала или против которой имела улики, была ей хорошо знакома и к тому же пользовалась в местном обществе достаточным уважением, и обвинить ее в таком грязном деле было очень нелегко.
Мужчина согласно кивнул:
— А вам приходилось встречать эту девушку? Какое впечатление она производила?
— Я видела ее только однажды в церкви, на репетиции венчания Валентины Грей. Мы были там вместе с мисс Вейн. Это произошло во второй половине дня в среду, вечером того же дня Конни после приема в поместье Рептонов возвращалась домой вместе с Метти Эклс, которая живет рядом с нашим домом.
— Да, я читал показания этой женщины. Она утверждает, что у порога ее дома они расстались, и дальше девушка пошла одна.
— Скорее всего, так оно и случилось, я сама слышала, как они прощались.
— Вы уверены? Это очень важно.
— Ручаться не могу, Рэнди, я уже засыпала, но мне так показалось.
— Понятно. Давайте вернемся к репетиции венчания.
Ведь это происходило уже после того, как Конни ходила к священнику?
— На следующий день.
— Все-таки какое впечатление она на вас произвела?
— Конни попросили быть подружкой невесты вместо мисс Мерридью, которая подхватила ветрянку. Я бы не удивилась, если бы заметила в такой ситуации застенчивость, нервозность или некоторую возбужденность в поведении девушки, но этого не было и следа. Сразу бросалось в глаза лишь то, что, видимо, накануне она долго плакала — веки красные, лицо опухло и заметны неумелые попытки запудрить следы слез. Репетиция чуть не сорвалась: жених с лучшим другом попали в аварию и опоздали. Все участники церемонии нервничали, всем было не по себе, а Конни хоть бы что, казалось, она даже не замечала, что вокруг творится. Вид у нее был сосредоточенный и, я бы даже сказала, решительный.
— Значит, миссис Родни полагает, что большинство деревенских жителей были уже в курсе событий?
— Конечно, все уже знали, что накануне девушка приходила к священнику, чтобы назвать негодяя, который рассылает по всей округе анонимные письма, но так этого и не сделала.
Рэндал наклонился, чтобы подложить в камин полено, посыпались искры.
— Да, обладать такими секретами опасно. Знаете, как показало вскрытие, она приняла, или ей дали, огромную дозу снотворного. И половины этого хватило бы, чтобы умереть. Значит, случайности тут нет никакой: человек не просто ошибся, приняв лишнюю таблетку; он хотел покончить с собой — по рассеянности целую горсть таблеток не проглотишь.
Мисс Силвер негромко кашлянула; Рэндал вспомнил, что раньше она так делала, стараясь призвать рассеянного ученика к вниманию.
— Наверное, тебе говорили, что Конни Брук не могла глотать таблетки. Об этом упоминали и мисс Эклс, и мисс Вейн, и миссис Родни — думаю, вся деревня об этом знала. Так что таблетки можно было растолочь, а потом растворить в какао, которое она обычно пила вечером.
— Перед сном она привыкла пить какао?
— Да, она считала, это помогает ей заснуть. Кажется, когда они вместе с мисс Эклс возвращались домой после приема, девушка упоминала, что сварила накануне какао и специально оставила его на плите в кастрюльке, чтобы быстренько разогреть перед сном. А когда речь зашла о таблетках, Конни сказала, что собирается растворить их в напитке, и мисс Эклс сказала, что это будет большая гадость. Они обсуждали это довольно долго, причем женщина утверждает, что несколько раз предостерегала Конни: не принимай ни в коем случае больше одной таблетки.
— Да, это я прочел в ее показаниях. Интересно, насколько все это правда?
Мисс Силвер сочла вопрос риторическим и промолчала.
— Знаете, сказать такое сейчас проще простого, — продолжал полицейский, — причем мисс Эклс сразу выглядит пророчицей. Она, похоже, из тех, кто всегда бывает прав и любит при этом производить хорошее впечатление?
Лицо пожилой дамы стало непроницаемым, и она сдержанно ответила:
— Полагаю, Рэнди, что многие из нас любят оказываться правыми и плюс к тому во всех жизненных ситуациях, даже непростых, заботятся о том, какое впечатление они производят.
— Вы хотите сказать, что в природе человека подавать себя в наиболее выигрышном свете?
— Да, и перед полицией в том числе…
Мистер Марч сосредоточенно смотрел на огонь в камине.
— А что вы сами думаете о мисс Эклс?
Мисс Силвер сдержанно улыбнулась:
— Очень занятная особа: держит руку на пульсе всех деревенских событий и олицетворяет собой общественное мнение. А родственные отношения с Рептонами придают значимость ее персоне.
— Сказать проще, сует свой нос в чужие дела и судит всех направо и налево.
— Она энергична, в любой ситуации знает, что делать, очень любит поговорить и обо всем имеет собственное мнение. У нее очень опрятный, аккуратный дом, а сад ухоженный, но какой-то безликий.
Рэндал рассмеялся:
— Хорошо, что я видел эту женщину и знаю, как она выглядит. Если бы любого другого попросили рассказать о человеке, он начал бы с описания внешности, а вы ни словом об этом не обмолвились. Интересно, почему?
Мисс Силвер одарила бывшего ученика своей милой, особенной улыбкой:
— Ничего удивительного, мой дорогой Рэнди. Она ведь сказала мне, что встречалась с тобой.
— Ах так, тогда конечно… Давайте вернемся к нашей проблеме. Есть два варианта: либо она сама растворила горсть таблеток в какао, либо это сделал кто-то другой. Причем этот другой или просто оставил напиток на плите, или вошел в дом вместе с девушкой и заставил выпить его. Обе версии мне чем-то не нравятся. Во-первых, вряд ли в том пузырьке оставалось много таблеток. Я сам разговаривал с Мегги Рептон в надежде вытянуть из нее побольше, чем Крисп.
— Ну и как, удалось?
— Надеюсь, что да. Очень нервная дама, всего боится, особенно определенности. Нерешительность — ее основная черта. Из тех, кто будет полчаса молчать, пытаясь вспомнить, произошла какая-то чепуха за полминуты до семи или на полминуты позже. Уйма времени ушло на то, чтобы ее успокоить, прежде чем она вообще заговорила, но зато потом ее было не остановить — так разболталась, что мы совсем запутались. Но в результате у меня создалось впечатление — можете даже считать это уверенностью, — что таблеток было мало.
— Точно, Рэнди?
Он пожал плечами:
— Конечно, с полной определенностью сказать нельзя, но от мисс Рептон добиться определенности и невозможно.
Мисс Силвер испытующе посмотрела на него:
— А может быть, она только хотела произвести на тебя впечатление нерешительной, неуверенной в себе особы?
— Моя дорогая, нелепо считать мисс Мегги подозреваемой.
— Что здесь нелепого?
Мужчина рассмеялся:
— Скажите, какой здесь мог быть мотив преступления?
Дама задумчиво покачала головой:
— Если Конни действительно убили, то лишь по одной-единственной причине: она знала или предполагала, кто автор анонимных писем. Именно у него и был реальный мотив для убийства.
— Вы абсолютно правы, дорогая, но Мегги Рептон исключается. Это безобиднейшее и добрейшее создание, эдакая незаметная дочь или сестра, у которой нет своей семьи и которая неизбежно становится незаменимой нянькой для всех, посвящая себя близким. Она ухаживала за родителями, вела дом брата, пока он не женился, да и сейчас, уверен, продолжает это делать, поскольку молодая миссис Рептон не горит желанием взять это на себя.
Мисс Силвер опять деликатно кашлянула.
— Не приходило ли тебе в голову, что автора анонимок следует искать именно среди таких людей? Они так робки, никогда не выражают свое мнение — да оно никому и неинтересно, а жизнь их так тускла, течет почти без всяких происшествий… Мне кажется, такие люди могут найти отдушину в анонимках — в них можно высказать все накопившиеся обиды, тайную злобу, подавленные желания и зависть. Анонимки редко пишутся с одним лишь желанием навредить, чаще за ними кроются чувство неполноценности или разочарование в жизни. Трудно сделать лишь первый шаг, потом тяга к ядовитым выплескам становится привычкой, порок быстро укореняется. Автор начинает чувствовать наконец свою силу и значимость — ведь в маленькой деревне легко наблюдать за результатом каждого письма, а главное, за произведенным эффектом. Аппетит приходит во время еды, и письма становятся все более многочисленными и ядовитыми. И вдруг появилась угроза разоблачения. Боязливый человек не станет ни с того ни с сего решительным, но от отчаяния он на многое способен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39