— Что? — Дима вышел из задумчивости. — А, нет, дело не в этом. Я бы никогда не пришёл к вам, если бы в последнее время со мной не начали происходить странные вещи. Потому я и спросил, за все ли дела вы берётесь, так как это все сильно смахивает на мистику…
Босс сразу загрустил, полез за карандашом и начал его точить маленьким ножичком, что означало потерю всякого интереса к происходящему. Он не верил ни в какие сверхъестественные явления, не признавал магию и вообще был прожжённым скептиком и атеистом. Если дело касалось чего-то непонятного и неосязаемого, то он был твёрдо уверен, что это связано с психическими расстройствами, а значит, обращаться этому человеку следует в психушку, а не в детективное агентство.
Коломейцев, не знавший его привычек, продолжал с горечью рассказывать:
— Дело в том, что в последнее время мне стало казаться, что брат где-то рядом. То есть не в прямом, смысле рядом, а как бы наблюдает за мной со стороны абсолютно невидимый. И это не просто неясное чувство, а вполне реальное ощущение. Будто его дух постоянно присутствует рядом со мной. Понимаете?
— Нет. — Босс даже глаз не поднял.
— Да, я тоже сначала не понимал. Но меня все время неотступно преследует чувство, словно я только что пообщался с Лёшей, поговорил с ним, даже видел его наяву. Хотя на самом деле этого, конечно, не было и быть не могло. Я живу с женой в отдельной квартире, к нам сейчас никто не приходит — у нас медовый месяц. На работе я загружен полностью, вздохнуть некогда — короче, не до этих странностей… Однако же я, нормальный, здоровый и разумный человек, пришёл к вам. Я уверен, что он жив, я ощущаю его присутствие, его мысли и желания, как это было до его исчезновения. Но даже не это заставило меня прийти сюда…
— Да? — босс мгновенно насторожился. — А что же?
— Та девушка… Помните, которую я… э… подложил под брата? Вчера она позвонила мне на работу и заявила, что мой брат её уже достал. И очень удивилась, когда узнала, что он бесследно пропал три месяца назад.
— Почему?
— Потому что он пишет ей письма…
Босс отложил ножичек и начал рисовать каракули.
На губах его появилась довольная усмешка — он почувствовал интерес к этому делу.
— В каком смысле? — спросил он.
— В прямом, — вздохнул Коломейцев. — По крайней мере, она так утверждает. Я сам писем не видел, но Лена сказала, что вот уже пару недель каждый день к ней приходят письма от моего брата.
— И что он там пишет?
— Ерунду всякую, описывает, как они трахались, причём со всеми подробностями, о которых знали только они двое… Гнусности всякие и мерзости — так она сказала по крайней мере.
— А почерк его?
— Понятия не имею. Я этих писем не видел, а она Лешиного почерка не знает. Я хотел съездить к ней, чтобы посмотреть на них, но почему-то так разволновался, что не смог. У меня ведь у самого уже крыша начала ехать от этих странных ощущений, а тут ещё одно подтверждение. Нет, думаю, сам я не разберусь — здесь нужна свежая голова. И потом… — он замялся, — честно говоря, мне уже просто страшно. Я чувствую, что должно произойти нечто ужасное. Потому и приехал к вам.
— И правильно сделали, — улыбнулся босс. — А эти письма, они откуда приходили?
— Обратного адреса на них нет, но штемпель московский — Лена так сказала. Получается, что из Москвы. Если бы я сам ничего не чувствовал, то не поверил бы, что ей пишет брат. Но теперь боюсь: а вдруг почерк окажется его?
Тогда я совсем с ума сойду. — Он опустил голову и замолчал, играя желваками.
— А родители ваши ничего не чувствуют? — осторожно поинтересовался Родион.
— Мать… Мать, кажется, что-то чувствует, — пожал Дима плечами. — Особенно когда мы к ним в гости приезжаем с Галей — это моя жена, — так она сама не своя становится. Смотрит на меня как-то странно, ничего не говорит толком… Один раз только сказала, что Лёшу во сне видела, он сидел на каком-то высоком дереве в образе обезьяны и смеялся над ней во все горло. А она стояла внизу, звала его и плакала. Потом ещё добавила, что в последнее время кто-то звонит и дышит в трубку. Она уверена, что это Алёша…
— Ну что ж, — босс положил карандаш и расправил плечи. — Мне все ясно.
Если ваш брат действительно жив и находится сейчас в Москве, то мы его отыщем.
Больше ничего не хотите добавить?
— Да нет вроде. Только я вас очень прошу — поторопитесь. Чует моё сердце, что добром это все не кончится. Он всегда был спокойным, ласковым мальчиком, всех любил, и его все тоже любили, и меня пугает то, что он теперь вытворяет. Если это он, конечно.
— Не волнуйтесь, ничего не случится. Вы принесли его фотографию?
— Да, разумеется, — Дима полез в карман, вытащил два снимка и положил на стол. — Вот, держите. Это самые последние.
— Мне ещё нужен адрес и телефон этой Лены, а также адреса и телефоны ваш и ваших родителей.
Дима вытащил маленький блокнотик с золотой ручкой, быстро написал все, вырвал листок и протянул боссу со словами:
— Только очень вас прошу, ничего не говорите моей жене. Она забеременела, ей вредно волноваться. Я и так жалею, что сказал ей вчера об этих дурацких письмах. Она так за меня переживает…
— Не скажем, — твёрдо заверил его босс. — Кстати, вы сказали, что это брат познакомил вас с Галей. Как это произошло?
— Ну, это не совсем так, — виновато улыбнулся тот. — Он часто по командировкам мотался по России, с поставщиками договаривался. Однажды приехал из Тулы и привёз фотографию девушки, с которой там познакомился. Я ему сказал, что она мне нравится, и все на этом закончилось. А уже потом, когда Лёша пропал, кто-то вдруг звонит в офис и спрашивает его. Звонок перевели на меня, и оказалось, что это та самая девушка, — глаза его сразу потеплели, губы дрогнули в улыбке. — Дело в том, что брат оставил ей свой телефон и пригласил в гости.
Она и приехала. Мне стало неудобно, и я решил с ней встретиться. Не поверите, но она оказалась девушкой моей мечты. Мы как-то сразу влюбились друг в друга, — он смущённо качнул головой. — Ну и через неделю расписались. Вот, в принципе, и вся история.
— А у неё с братом ничего не было? — сухо спросил босс, чтобы как-то сгладить неловкость вопроса.
— Нет, — Дима решительно замотал головой. — Галя говорит, что они просто гуляли по городу и разговаривали. Она его про Москву расспрашивала.
Алёша мне то же самое рассказывал. Да я и сам знаю, как он к женщинам относится…
— Ну с этим все ясно, — сказал босс и принялся внимательно изучать листочек, затем стал просматривать фотографии.
Клиент некоторое время недоуменно смотрел на него, потом неловко повёл плечами и нерешительно проговорил:
— Ну если все, то я, может быть, пойду?
— Вы считаете, что мы уже все обсудили? — не отрываясь от снимка, буркнул босс.
— А разве нет? — растерялся тот.
— Мария, объясни товарищу…
— Вы забыли назвать сумму, — вежливо подсказала я. — Видите ли, с некоторых пор мы работаем не бесплатно.
— Ох, простите, — Дима совсем сконфузился, — я просто забыл об этом.
Конечно, я заплачу, сколько скажете. Кстати, сколько вы скажете? — Он вопросительно посмотрел на меня.
— А сколько денег исчезло вместе с братом? — вклинился босс.
— Сорок тысяч. Но это не имеет отношения к делу, — нахмурился Коломейцев. — Я же не прошу найти деньги. Мне нужно прояснить ситуацию с братом. Давайте так: умножьте ваши обычные расценки на два — это будет моя плата плюс прибавка за скорость.
— За час обычной работы мы берём двадцать долларов, — начала сочинять я, — за сутки — четыреста, за неделю — две тысячи, за месяц…
— Месяц меня не интересует, — нетерпеливо перебил он. — Двое суток — максимум, больше я просто не выдержу. Короче, найдёте брата за это время — получите пять кусков.
— Согласен, — хмыкнул босс. — Но если найдём за сутки — получим десять.
Устроит?
Коломейцев вытаращил на него глаза, но потом успокоился и кивнул: Устроит. — И тихо добавил:
— Все равно не найдёте…
— Отлично, — босс поднялся и протянул ему руку. — А теперь до свидания.
Просьба никому не говорить о нашей встрече. Если понадобится, мы сами скажем от вашего имени. Понимаете? Ни жене, ни родителям…
— Думаете…
— Не думаю, а знаю.
— Как скажете.
Клиент пожал Родиону руку, кивнул мне и ушёл…
— Ну и что же вы обо всем этом думаете? — спросила я чуть погодя, рассматривая фотографии Алексея. На одной он был снят крупным планом. У него было очень красивое лицо, худощавое, с большими, чуть смеющимися глазами и чётко очерченными полными губами. Светлые волнистые волосы спадали на щеки длинными прядями. В таких иногда влюбляются с первого взгляда. Непонятно, почему тогда он комплексовал с женщинами? На другой он стоял в полный рост около какого-то дома, одетый в чёрный костюм, и выглядел довольно высоким и стройным. На своего старшего брата он был похож лишь глазами и формой губ — все остальное было словно от другого отца. К тому же Дмитрий был темноволосым, а этот светлым. Загадки природы…
— А что тут думать, — хмыкнул босс, — если мне уже все ясно?
— И что же, например? Поделитесь, вдруг и я тоже пойму?
— Ясно то, что парень решил выйти из-под опеки братца и открыть собственное дело, — уверенно проговорил он. — Наверняка он тщательно готовился к этому дню, все разработал, просчитал, а потом совершил свой первый в жизни решительный поступок, — босс усмехнулся. — Это называется неутолённым честолюбием.
— Думаете, он до такой степени завидовал своему брату?
— Не то чтобы завидовал, просто брат не давал ему самореализоваться как личности. Ведь изначально ему была уготована роль человека второго плана — на первом был Дима. И так могло продолжаться всю жизнь. Вот он и взбрыкнул. Но это сейчас не суть. Мне почему-то кажется, что он сейчас не в Москве. — Босс задумался и тихо пробормотал:
— Может быть, даже и за границей…
— Нет, не может, — возразила я. — Если бы он пересекал границу, то об этом стало бы известно органам, и его бы нашли, когда был объявлен всероссийский розыск.
— Ну, милая моя, — снисходительно улыбнулся босс, — с теми деньгами, что у него имелись, можно было изготовить пять фальшивых паспортов и смотаться куда угодно.
— А почему тогда письма приходят из Москвы? И зачем ему вообще все это?
— Письма мог отправлять его сообщник, который у него наверняка имеется.
А вот зачем он все это делает — это нам и предстоит ещё выяснить. — Босс нахмурился. — И сделать это нужно не более чем за сутки. Терять пять кусков я не собираюсь. Поэтому сделаем так: я займусь самым важным, сложным и неотложным, то бишь попытаюсь по своим каналам выяснить, не фигурирует ли где-нибудь его имя, а ты, как всегда он ехидно улыбнулся, заглянув мне в глаза, — будешь выполнять безопасную, мелкую и незначительную, но тоже немаловажную работу.
— Вот так всю жизнь, — кротко вздохнула я. — И что прикажете делать?
— Позвони этой самой Лене и съезди к ней за письмами. Нужно убедиться, что это его почерк. И расспроси её об этом парне. Может, ей известно что-то, чего не знает Дима. Мало ли… Займись этим прямо сейчас.
Минут через пять я уже звонила Лене. У неё стоял автоответчик, но она сама сняла трубку. Голос у неё оказался очень женственным и приятным.
— Слушаю.
— Здравствуйте, — вежливо начала я, — вас беспокоят знакомые Димы Коломейцева. Он просил подъехать к вам и забрать какие-то письма…
— А сам, значит, приехать не смог? — язвительно проговорила она. — Ну Димочка… Наверное, никогда уже не изменится…
— Вас что-то не устраивает?
— Да нет, все нормально, — с горечью бросила она. — Приезжайте, но только в течение часа — потом мне нужно будет уходить. Сможете?
— Конечно, — обрадовалась я, — а где вы живёте? Она назвала адрес, объяснила, как проехать, и мы попрощались. Доложив боссу, что все идёт как надо, я села в джип и поехала на Фрунзенскую набережную, где в одном из огромных домов проживала Лена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66