Подходящее местечко для засады!
В десять, вооружившись арматурным прутом, капитан засел в кустах.
Самое мерзкое в подобной ситуации — ожидание. Когда до боли в глазах вглядываешься в сумрак улицы, когда напрягаешь слух, улавливая шаги киллера, его дыхание.
Минут через сорок от сарая, невесть для чего построенного на окраине сквера, отделилась фигура мужчины… Иди, иди, милый, не бойся, мысленно уговаривал капитан бандита, никто тебе не сделает бо-бо, милиция обходит за версту опасный район, дежурит на оживленных улицах, возле станций метро, охранник автостоянки дремлет на своем рабочем стуле…
Засада выбрана талантливо — единственное место, с которого хорошо просматривается внутренность сторожки. Не зря капитан многократно лазил по кустам, мысленно прицеливаясь в освещенное окно, не зря оглядывал пути отхода убийцы после выстрела.
Бандит приблизился. Остановился в двух шагах от затаившегося Пахомова. Огляделся, вытащил из-за пазухи револьвер с необычно длинным стволом… Глушитель? Смотри, какое оказывается почтение к несчастному сторожу, боятся оглушить его…
Негромко хлопнул первый выстрел. С манекена слетел простреленный картуз. Выстрелить вторично бандиту не пришлось. Сильный удар прутом выбил пистолет, парализовав правую руку.
— Падла! — охнул мужик. — Дерьмо!… Думаешь, кранты… Ништяк…
В левой, здоровой руке, появился длинный, узкий нож.
Пахомов с арматуриной и киллер с ножом кружили друг против друга, выжидая удобное мгновение для удара… Странно, бандит не стремится сблизиться, ходит кругами на расстоянии. Боится арматурины? Почему тогда не ныряет в спасительные кусты?
И вдруг Николай вспомнил детство, распятую под насильником мать, привязанного отца с ножом в горле… Будто родители с того света подсказали сыну: берегись брошенного лезвия, сынок, не подставляйся… Спасибо, родные, не бойтесь, сын не подставится, разгаданный маневр противника уже не опасен.
Нападающий развернулся, взмахнул рукой. Николай присел — нож воткнулся в ствол березы. Свистнул прут, парализовав вторую руку, следующий удар бросил киллера на землю.
Когда он очнулся, увидел — Пахомов сидит на изломанной лавочке и с любопытством разглядывает отвинченный глушитель. Оба — в кустах, в стороне от проезжей части улицы.
— Очухался? — спросил Николай связанного бандита. — Есть желание побазарить?
— О чем? Все одно — кранты мне… Отдашь ментам?
— Зачем? — Николай покачал головой, будто удивляясь глупости подобного поступка. — Скажешь правду — отпущу, гуляй, Вася. Станешь запираться…
Капитан выразительно навинтил глушитель, вытащил обойму, пересчитал патроны, вбил её на место. Все это — медленно, со значением, с уверенностью в справедливости предстоящей казни преступника.
— Цинкани, что нужно от меня? — дрожащим голосом до смерти перепуганного человека спросил убийца. — Ты банкуешь, не стану брать на понт…
— Мне нужен Лягаш… И не строй из себя ничего не знающего и не понимающего. Тебя нацелил на убийство сторожа Лягаш? Говори, пока я не передумал тебя отпускать!
Бандита терзали сомнения. Предательства нигде никто не прощает, особенно, карают предателей в преступных группировках, скурвишься — залетишь на пику. Но будет это или не будет — неизвестно, а сейчас смерть смотрит в лицо из пистолетного дула.
— Все одно — кранты, — безнадежно сказал связанный, но в этой безнадежности затаилась надежда. — Отпустишь и пальнешь в спину…
Пахомов вытащил обойму, размахнулся и забросил её в кусты, разрезал веревку, стягивающую руки бандита, и отправил финку вслед за обоймой. Выразительно помахал арматуриной, дескать, для приведения «приговора» в исполнение и железяки достаточно.
— Говори.
— Один дока нацелил… Сказал — Лягаш велел… Замочу — велено сообщить в… Дмитров…
— Адрес? Номер телефона?
Охваченный желанием жить, киллер прошептал номер… Адреса он не знает.
— Как звать? Где тебя при необходимости найти?
— Кликуха — Глухой… Не найдешь… Понадобится, сам нарисуюсь…
— Иди!
Глухой поднялся на ноги, сделало несколько шагов к тротуару, не поворачиваясь спиной к странному победителю.
— Спасибо, дружан, — поблагодарил дрожащим голосом. — При случае отплачу, не сомневайся…
Верить преступникам все равно, что вкладывать деньги в обанкротившийся банк, но Пахомову хочется верить. Нет правил без исключения, возможно Глухой окажется человеком чести.
Николай возвратился в сторожку, «демонтировал» свой манекен. Итак — Дмитров. Сменится, соберет пятерку — теперь уже четверку, и помчатся они в Подмосковье, исполнять приговор Главного Штаба.
Где же сейчас его четверка? Бузина сменила Наташа — лейтенант отсыпается, Наташу сменит Павел, он сейчас, наверно, на пути в Кунцево. Значит, нужно поднимать по тревоге Костю, он — на колесах, мигом «облетает» остальных.
Под утро задремавшего сторожа разбудил телефонный звонок.
— Слушаю.
— Дмитров, улица Окраиная, дом тридцать один,.
На другом конце провода положили трубку
Оказывается, даже бандиты умеют быть благодарными.
Глава 9
Тренер по карате часто упрекал свою воспитанницу в излишней эмоциональности. Отличная реакция, физические данные, умение в считанные мгновения принимать те или иные решения — да, Сомова в этом преуспела, но вот что касается горячности. Об этом часто говорил отец во время совместных тренировок в спортзале. Девушка соглашалась, обещала не терять головы, стараться быть сдержанной и рассудительной, но не всегда у неё это получалось.
Вот и сейчас, прогуливаясь по тротуару в непосредственной близости к «об»екту» или изучая содержимое витрины комка неподалеку, Наташа так и горела желанием посетить квартиру на первом этаже «хрущебы». Ей не виделось в этом визите ничего опасного либо предосудительного. Почему не может техник-смотритель проверить состояние той же сантехники? Или — представитель Мосэнерго поинтересоваться цифрами счетчика?
Девушка старалась задавить в себя мучающее её желание, бродила между домами, как кошка вокруг запечатанной банки сметаны. Чуть не облизывалась. Азарт первооткрывателя гасил страх. Она представляла себе с каким деланным равнодушием доложит капитану о выполнении задания Главного Штаба. Не пятеркой — одним отважным человеком, сопливой девчонкой, какой её считал тот же капитан-зануда.
Время тянулось, будто волы на украинском шляхе, стрелки часов, казалось, прилипли к проклятым цифрам циферблата, с трудом отрывались от насиженного места. Уже наступал вечер, облака заволокли небо, вот вот закапает дождик, а она, торопясь на смену, не удосужилась захватить с собой зонтик. «Пропитание» Костику не забыла, а вот плащ оставила дома.
Под»езд словно вымер. Иногда выскакивают на волю детишки, гоняют между припаркованными легковушками футбольный мяч, девчонки играют в «классики». Ближе к вечеру выползли подышать свежим воздухом старушки, заодно почесать соскучившиеся языки. Возле потрепанных «жигулей» возится немолодой их владелец — моет кузов, копается в двигателе.
А вот бандиты засели в своей берлоге и не показываются. Будто шестым-десятым чувством разгадали грозящую им опасность.
Бесцельно бродить под окнами дома — навлечь немалые неприятности. Любой здравомыслящий человек поинтересуется, если не вслух, то про себя, кого поджидает эта симпатичныя девчонка: кавалера, уехавшую на садовый участок мамашу, или забыла дома ключи от квартиры и теперь мается, не зная куда податься?
Наташа решилась — подсела на скамью к двум активно работающим языками старухам. Сначала безразлично водила прутиком по рассыпанному песку, потом невольно прислушалась. Бабушки активно обсуждали семейные отношения какого-то Петюни, работающего официантом в комерческом ресторане и по этой причине не «просыхающего» целыи неделями. Одновременно, глубокому изучению подвергалась и жена официанта, к которой по вечерам наведываются хахали. Сплавит малолетнего сына к соседям и, тьфу-тьфу, чертова проститутка, прыгает под мужиками. А возвратится под утро муженек, как правило, в полуразобранном состоянии, усталая женушка и его не обделяет ласками.
Бабушки сблизили седые головы и принялись с садистским наслаждением копаться в супружеских отношениях официантской семейки. С такими мерзкими откровениями, что любой сквернослов позавидует.
Наташа терпеливо ожидала завершения грязной беседы престарелых сплетниц.
Наконец, видимо, исчерпав запасы реально существующих и надуманных сведений, они дружно повернулись к незнакомой девице. Не спросили, не поинтересовались — уставились поблекшими от старости глазами и дружно поджали сморщенные губы. Дескать, кого ожидаешь, девка, зачем подслушиваешь, что тебе понадобилось в чужом дворе?
Пришлось «вступить» в общение.
— Хозяин послал поглядеть квартиру, договорилась — встретят, пришла — никого…
Причина появления во дворе выдумана удачно, сейчас риэлторские фирмы в фаворе, на них летят, как бедные бабочки на огонь, безмозглые алкаши, нищие старухи, жаждавшие богатства наследники умерших родственников. Продать, получить, неважно от кого, желанные рублики, на которые можно просуществовать до завершения так называемых реформ, либо ежедневно окунаться в пьяную одурь.
— Это какая квартирка? — глубокомысленно пожевала беззубым ртом одна из бабок. Словно пробовала на вкус об»яснение незнакомки.
Наташа выразительно пожала плечиками. Мысленно она уже нащупала совершенно безопасную, но перспективную причину проникновения в бандитское укрытие.
— Вот здесь, — кивком показала она на изученный до мельчайших подробностей под»езд. — Хозяйка задумала ремонтироваться, пришла в нашу фирму — вот босс меня и послал: поглядеть, обмерить…
— Енто Прасковея-то порешила нанять маляров? Да у неё в кармане — вошь на аркане. Токо и держится, хромая бездельница, квартирантами. А ты баешь: ремонт, продажа… Да и кто купит таккую развалюху, как её фатера, кто станет её ремонтировать?
— Не говори, Ольга, коли не знаешь, — возразила подруга, сдвинув платочек с глаз на лоб. — Вот ужо три годочка Прасковья сдает свои хоромины какому-то богачу, огребает кучу деньжищ. И на пропитание, и на ремонты хватает, да ещё своему сынку алкоголику подбрасывает… Можа тот самый богатей порешил купить у неё площадь…
— Подбрасывает? Да ентот пьяный хмырь высасывает из матери все её достатки. Будто комар по весне… А богатеи хоромы покупают, не развалюхи…
Старухи вступили в затяжную словесную баталию, начисто позабыв её первопричину. Вместе с незнакомой молодицей и её «риэлторско-ремонтным» боссом.
Наташа задумалась. Нет, рисковать не стоит — посещение бандитского логова начисто исключит проявление других инициатив, если сложится благоприятная ситуация. Ее зачем поставили? Смотреть и анализировать. Решение принимает отец и командир пятерки. Сомова настырно низводила себя на уровень простого исполнителя, будто окатывала горячую голову ледяной колодезной водой. Еще и ещё раз вспоминала советы тренера и отца — трижды подумать прежде чем начать действовать.
— Зря ты, девка, время теряешь, — отмахнувшись от нравоучительных фраз оппонентши, повернулась к Наташе одна из бабок. — Прасковья сюды не придет. Получила баба от квартирантов не то за полгода, не то за год и теперь живет у баламутного сынка… Ктой-то омманул вашу фирму, дочка, не станет хромушка делать никаких обменов-продаж, как Бог свят, не будет.
— Спасибо, бабушки, и правда — пойду…
Непродуманные поступки всегда аукаются. Доверительные переговоры с двумя старухами поставили Наташу в довольно опасное положение. Увидят её ещё раз бабки — вполне могут звякнуть в милицию. Дескать, ходит-бродит под окнами подозрительная личность двадцати с гаком годков, высматривает-выслеживает, а опосля наедут её друзьяки, пограбят, а может и прибьют до смерти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
В десять, вооружившись арматурным прутом, капитан засел в кустах.
Самое мерзкое в подобной ситуации — ожидание. Когда до боли в глазах вглядываешься в сумрак улицы, когда напрягаешь слух, улавливая шаги киллера, его дыхание.
Минут через сорок от сарая, невесть для чего построенного на окраине сквера, отделилась фигура мужчины… Иди, иди, милый, не бойся, мысленно уговаривал капитан бандита, никто тебе не сделает бо-бо, милиция обходит за версту опасный район, дежурит на оживленных улицах, возле станций метро, охранник автостоянки дремлет на своем рабочем стуле…
Засада выбрана талантливо — единственное место, с которого хорошо просматривается внутренность сторожки. Не зря капитан многократно лазил по кустам, мысленно прицеливаясь в освещенное окно, не зря оглядывал пути отхода убийцы после выстрела.
Бандит приблизился. Остановился в двух шагах от затаившегося Пахомова. Огляделся, вытащил из-за пазухи револьвер с необычно длинным стволом… Глушитель? Смотри, какое оказывается почтение к несчастному сторожу, боятся оглушить его…
Негромко хлопнул первый выстрел. С манекена слетел простреленный картуз. Выстрелить вторично бандиту не пришлось. Сильный удар прутом выбил пистолет, парализовав правую руку.
— Падла! — охнул мужик. — Дерьмо!… Думаешь, кранты… Ништяк…
В левой, здоровой руке, появился длинный, узкий нож.
Пахомов с арматуриной и киллер с ножом кружили друг против друга, выжидая удобное мгновение для удара… Странно, бандит не стремится сблизиться, ходит кругами на расстоянии. Боится арматурины? Почему тогда не ныряет в спасительные кусты?
И вдруг Николай вспомнил детство, распятую под насильником мать, привязанного отца с ножом в горле… Будто родители с того света подсказали сыну: берегись брошенного лезвия, сынок, не подставляйся… Спасибо, родные, не бойтесь, сын не подставится, разгаданный маневр противника уже не опасен.
Нападающий развернулся, взмахнул рукой. Николай присел — нож воткнулся в ствол березы. Свистнул прут, парализовав вторую руку, следующий удар бросил киллера на землю.
Когда он очнулся, увидел — Пахомов сидит на изломанной лавочке и с любопытством разглядывает отвинченный глушитель. Оба — в кустах, в стороне от проезжей части улицы.
— Очухался? — спросил Николай связанного бандита. — Есть желание побазарить?
— О чем? Все одно — кранты мне… Отдашь ментам?
— Зачем? — Николай покачал головой, будто удивляясь глупости подобного поступка. — Скажешь правду — отпущу, гуляй, Вася. Станешь запираться…
Капитан выразительно навинтил глушитель, вытащил обойму, пересчитал патроны, вбил её на место. Все это — медленно, со значением, с уверенностью в справедливости предстоящей казни преступника.
— Цинкани, что нужно от меня? — дрожащим голосом до смерти перепуганного человека спросил убийца. — Ты банкуешь, не стану брать на понт…
— Мне нужен Лягаш… И не строй из себя ничего не знающего и не понимающего. Тебя нацелил на убийство сторожа Лягаш? Говори, пока я не передумал тебя отпускать!
Бандита терзали сомнения. Предательства нигде никто не прощает, особенно, карают предателей в преступных группировках, скурвишься — залетишь на пику. Но будет это или не будет — неизвестно, а сейчас смерть смотрит в лицо из пистолетного дула.
— Все одно — кранты, — безнадежно сказал связанный, но в этой безнадежности затаилась надежда. — Отпустишь и пальнешь в спину…
Пахомов вытащил обойму, размахнулся и забросил её в кусты, разрезал веревку, стягивающую руки бандита, и отправил финку вслед за обоймой. Выразительно помахал арматуриной, дескать, для приведения «приговора» в исполнение и железяки достаточно.
— Говори.
— Один дока нацелил… Сказал — Лягаш велел… Замочу — велено сообщить в… Дмитров…
— Адрес? Номер телефона?
Охваченный желанием жить, киллер прошептал номер… Адреса он не знает.
— Как звать? Где тебя при необходимости найти?
— Кликуха — Глухой… Не найдешь… Понадобится, сам нарисуюсь…
— Иди!
Глухой поднялся на ноги, сделало несколько шагов к тротуару, не поворачиваясь спиной к странному победителю.
— Спасибо, дружан, — поблагодарил дрожащим голосом. — При случае отплачу, не сомневайся…
Верить преступникам все равно, что вкладывать деньги в обанкротившийся банк, но Пахомову хочется верить. Нет правил без исключения, возможно Глухой окажется человеком чести.
Николай возвратился в сторожку, «демонтировал» свой манекен. Итак — Дмитров. Сменится, соберет пятерку — теперь уже четверку, и помчатся они в Подмосковье, исполнять приговор Главного Штаба.
Где же сейчас его четверка? Бузина сменила Наташа — лейтенант отсыпается, Наташу сменит Павел, он сейчас, наверно, на пути в Кунцево. Значит, нужно поднимать по тревоге Костю, он — на колесах, мигом «облетает» остальных.
Под утро задремавшего сторожа разбудил телефонный звонок.
— Слушаю.
— Дмитров, улица Окраиная, дом тридцать один,.
На другом конце провода положили трубку
Оказывается, даже бандиты умеют быть благодарными.
Глава 9
Тренер по карате часто упрекал свою воспитанницу в излишней эмоциональности. Отличная реакция, физические данные, умение в считанные мгновения принимать те или иные решения — да, Сомова в этом преуспела, но вот что касается горячности. Об этом часто говорил отец во время совместных тренировок в спортзале. Девушка соглашалась, обещала не терять головы, стараться быть сдержанной и рассудительной, но не всегда у неё это получалось.
Вот и сейчас, прогуливаясь по тротуару в непосредственной близости к «об»екту» или изучая содержимое витрины комка неподалеку, Наташа так и горела желанием посетить квартиру на первом этаже «хрущебы». Ей не виделось в этом визите ничего опасного либо предосудительного. Почему не может техник-смотритель проверить состояние той же сантехники? Или — представитель Мосэнерго поинтересоваться цифрами счетчика?
Девушка старалась задавить в себя мучающее её желание, бродила между домами, как кошка вокруг запечатанной банки сметаны. Чуть не облизывалась. Азарт первооткрывателя гасил страх. Она представляла себе с каким деланным равнодушием доложит капитану о выполнении задания Главного Штаба. Не пятеркой — одним отважным человеком, сопливой девчонкой, какой её считал тот же капитан-зануда.
Время тянулось, будто волы на украинском шляхе, стрелки часов, казалось, прилипли к проклятым цифрам циферблата, с трудом отрывались от насиженного места. Уже наступал вечер, облака заволокли небо, вот вот закапает дождик, а она, торопясь на смену, не удосужилась захватить с собой зонтик. «Пропитание» Костику не забыла, а вот плащ оставила дома.
Под»езд словно вымер. Иногда выскакивают на волю детишки, гоняют между припаркованными легковушками футбольный мяч, девчонки играют в «классики». Ближе к вечеру выползли подышать свежим воздухом старушки, заодно почесать соскучившиеся языки. Возле потрепанных «жигулей» возится немолодой их владелец — моет кузов, копается в двигателе.
А вот бандиты засели в своей берлоге и не показываются. Будто шестым-десятым чувством разгадали грозящую им опасность.
Бесцельно бродить под окнами дома — навлечь немалые неприятности. Любой здравомыслящий человек поинтересуется, если не вслух, то про себя, кого поджидает эта симпатичныя девчонка: кавалера, уехавшую на садовый участок мамашу, или забыла дома ключи от квартиры и теперь мается, не зная куда податься?
Наташа решилась — подсела на скамью к двум активно работающим языками старухам. Сначала безразлично водила прутиком по рассыпанному песку, потом невольно прислушалась. Бабушки активно обсуждали семейные отношения какого-то Петюни, работающего официантом в комерческом ресторане и по этой причине не «просыхающего» целыи неделями. Одновременно, глубокому изучению подвергалась и жена официанта, к которой по вечерам наведываются хахали. Сплавит малолетнего сына к соседям и, тьфу-тьфу, чертова проститутка, прыгает под мужиками. А возвратится под утро муженек, как правило, в полуразобранном состоянии, усталая женушка и его не обделяет ласками.
Бабушки сблизили седые головы и принялись с садистским наслаждением копаться в супружеских отношениях официантской семейки. С такими мерзкими откровениями, что любой сквернослов позавидует.
Наташа терпеливо ожидала завершения грязной беседы престарелых сплетниц.
Наконец, видимо, исчерпав запасы реально существующих и надуманных сведений, они дружно повернулись к незнакомой девице. Не спросили, не поинтересовались — уставились поблекшими от старости глазами и дружно поджали сморщенные губы. Дескать, кого ожидаешь, девка, зачем подслушиваешь, что тебе понадобилось в чужом дворе?
Пришлось «вступить» в общение.
— Хозяин послал поглядеть квартиру, договорилась — встретят, пришла — никого…
Причина появления во дворе выдумана удачно, сейчас риэлторские фирмы в фаворе, на них летят, как бедные бабочки на огонь, безмозглые алкаши, нищие старухи, жаждавшие богатства наследники умерших родственников. Продать, получить, неважно от кого, желанные рублики, на которые можно просуществовать до завершения так называемых реформ, либо ежедневно окунаться в пьяную одурь.
— Это какая квартирка? — глубокомысленно пожевала беззубым ртом одна из бабок. Словно пробовала на вкус об»яснение незнакомки.
Наташа выразительно пожала плечиками. Мысленно она уже нащупала совершенно безопасную, но перспективную причину проникновения в бандитское укрытие.
— Вот здесь, — кивком показала она на изученный до мельчайших подробностей под»езд. — Хозяйка задумала ремонтироваться, пришла в нашу фирму — вот босс меня и послал: поглядеть, обмерить…
— Енто Прасковея-то порешила нанять маляров? Да у неё в кармане — вошь на аркане. Токо и держится, хромая бездельница, квартирантами. А ты баешь: ремонт, продажа… Да и кто купит таккую развалюху, как её фатера, кто станет её ремонтировать?
— Не говори, Ольга, коли не знаешь, — возразила подруга, сдвинув платочек с глаз на лоб. — Вот ужо три годочка Прасковья сдает свои хоромины какому-то богачу, огребает кучу деньжищ. И на пропитание, и на ремонты хватает, да ещё своему сынку алкоголику подбрасывает… Можа тот самый богатей порешил купить у неё площадь…
— Подбрасывает? Да ентот пьяный хмырь высасывает из матери все её достатки. Будто комар по весне… А богатеи хоромы покупают, не развалюхи…
Старухи вступили в затяжную словесную баталию, начисто позабыв её первопричину. Вместе с незнакомой молодицей и её «риэлторско-ремонтным» боссом.
Наташа задумалась. Нет, рисковать не стоит — посещение бандитского логова начисто исключит проявление других инициатив, если сложится благоприятная ситуация. Ее зачем поставили? Смотреть и анализировать. Решение принимает отец и командир пятерки. Сомова настырно низводила себя на уровень простого исполнителя, будто окатывала горячую голову ледяной колодезной водой. Еще и ещё раз вспоминала советы тренера и отца — трижды подумать прежде чем начать действовать.
— Зря ты, девка, время теряешь, — отмахнувшись от нравоучительных фраз оппонентши, повернулась к Наташе одна из бабок. — Прасковья сюды не придет. Получила баба от квартирантов не то за полгода, не то за год и теперь живет у баламутного сынка… Ктой-то омманул вашу фирму, дочка, не станет хромушка делать никаких обменов-продаж, как Бог свят, не будет.
— Спасибо, бабушки, и правда — пойду…
Непродуманные поступки всегда аукаются. Доверительные переговоры с двумя старухами поставили Наташу в довольно опасное положение. Увидят её ещё раз бабки — вполне могут звякнуть в милицию. Дескать, ходит-бродит под окнами подозрительная личность двадцати с гаком годков, высматривает-выслеживает, а опосля наедут её друзьяки, пограбят, а может и прибьют до смерти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51