Уменьшенная копия молодого бандита, рыскающего в поисках наживы.
— Не понял, — повысил голос пацанёнок. — Нету или жаба давит?
Стремительно наклонившись, Громов поймал его за дёрнувшееся предплечье и, легко оторвав от земли, приблизил к себе.
— А тебе не все равно? — спросил он.
— Больно, гад! — взвизгнул пацанёнок, отчаянно извиваясь всем своим жилистым телом.
Второй застыл с открытым ртом. На его глазах рушился авторитет отчаянного дружка, который, как выяснилось, рановато возомнил себя взрослые — Больно, говорят тебе! Отпусти!
Громов разжал пальцы и, дождавшись, когда пацанёнок лягушонком приземлится возле бензовоза, предупредил:
— В следующий раз схвачу тебя за ухо. Вот тогда будет действительно больно, по-настоящему.
Удалившись на несколько шагов, пацанёнок обернулся с лютой ненавистью во взгляде, но ничего не сказал. Открыть рот он отважился, когда оказался с приятелем на приличном расстоянии:
— Тебе хана, мужик! Пиши завещание!
— Мы тебя достанем! — подхватил голос с писклявинкой. Громов выпрямился и, глядя вслед перешедшим на рысь мстителям, подумал: «Через десять лет они станут совсем взрослыми. Не хотел бы я дожить до старости в такой компании. Нынешние бандиты покажутся в сравнении с этим поколением жалкой шпаной. Теперешние политики — безобидными врунишками».
— Знаешь, Рокки, — пробормотал Громов, — если ты — лучший друг человека, то на свой собачий рай можешь не рассчитывать. Такой грех тебе ни за что не спишется.
На поднявшего голову пса он при этом не смотрел.
Его светлые глаза были устремлены туда, где в жарком мареве возникла вереница разноцветных автомобилей, беззвучно ползущих в сторону посёлка. Струящийся над раскалённым шоссе воздух был зыбок, и призрачные очертания машин постоянно менялись, но это был не мираж.
Автомобили постепенно увеличивались в размерах — первый, второй… четвёртый… шестой… А распрямившаяся на бензовозе мужская фигура в линялых джинсах и развевающейся рубахе была одна-одинёшенька.
Глава 29
ОГОНЬ!
Съёмочная группа была допущена в хвост кавалькальды в самый последний момент, когда Руслан и Людмила, представлявшие собой творческий коллектив программы «Панорама», уже подумывали о том, что вместо передачи в прямом эфире их ждёт грандиозный разнос в кабинете редактора.
Учитывая важность события, им был выделен не разболтанный «РАФ», а новёхонький автобус с красочной эмблемой региональной телекомпании «Регион». Руслан и Людмила, привыкшие путаться в проводах и спотыкаться о сваленные как попало в «рафике» кофры и штативы, чувствовали себя просто отлично. Но лишь до тех пор, пока не сунулись в приёмную Руднева, пригласившего их побывать вместе с ним на месте возведения чудо-посёлка.
В кабинете губернатора не оказалось, и секретарша не могла сказать о его местонахождении и распорядке дня ничего определённого. Она казалась очень растерянной, когда поминутно брала телефонную трубку, чтобы произнести в неё одни и те же слова:
— Нет, Александр Сергеевич ещё не появился…
Нет… Не знаю… Попробуйте перезвонить позже…
— Карауль здесь, а я буду поджидать его на стоянке, — решительно распорядилась Людмила.
Она с недавних пор являлась законной супругой Руслана, была на три года старше и числилась в телекомпании не только ведущей информационной программы «Панорама», но и её режиссёром. Стоило ли препираться с ней Руслану, который был всего-навсего оператором с минимумом жизненного и профессионального опыта?
Он остался в приёмной и проторчал там около двух часов, пока счастливый случай не вывел его на след Руднева.
— Александра Сергеевича сейчас нет, — заученно сказала секретарша очередному посетителю, вошедшему в приёмную.
— Да мы виделись пять минут назад, — отмахнулся тот. — Офис в здании театра знаете? Александр Сергеевич поручил мне забрать у вас всю документацию, касающуюся землеотвода под новое строительство…
Вот записка…
Не дослушав, Руслан пулей выскочил из приёмной и помчался вниз, перепрыгивая через три ступеньки.
Заранее отснятая передача началась в десять утра, но до 12.00 ещё можно было успеть выйти в прямой эфир с заявленным репортажем.
Оставив мужа дежурить в приёмной, Людмила тоже времени даром не теряла. Техническую поддержку её передаче обеспечивал некто Кокушкин, матёрый мужик с развитой мускулатурой и почти незаметными залысинами на висках. В его обязанности входило водить автобус и управляться со всей аппаратурой, которой тот был напичкан. Но Кокушкин, как выяснилось, разбирался не только в технике, но и в женщинах. Он так оперативно снял с Людмилы трусики и уложил её на плед, расстеленный в фургоне, что она даже опомниться не успела, а когда опомнилась, менять что-либо было уже поздно… и глупо.
Живот Кокушкина отклеился от Людмилиного за полторы минуты до того, как боковая дверца отъехала в сторону, впуская в затемнённый фургон солнечный свет и взъерошенную голову Руслана.
— Скорее поехали к театру! — заорал он. — Руднев там!
— Жми, Кокушкин! — распорядилась Людмила, голос у которой был прерывистым, как будто бегала по жаре она, а не Руслан. — Попробуем перехватить его там, — деловито говорила она, демонстрируя завидное хладнокровие и быстроту реакции.
Но и Кокушкин был малый не промах. Незаметно управившись с «молнией» своих бежевых штанов, он наткнулся взглядом на трусики Людмилы, валявшиеся на полу, схватил их и принялся энергично протирать монтажный стол, который, честно говоря, и впрямь был грязноват.
— Давай я, — нетерпеливо предложил Руслан.
— Это моя работа, — с достоинством ответил Кокушкин, сплёвывая на тряпку.
* * *
Направляясь к своему дымчатому «Мерседесу», Итальянец заметил подкативший автобус телекомпании и, конечно, вспомнил о своём приглашении.
Именно поэтому он поманил к себе одного из бодигардов, намереваясь приказать ему послать телевизионщиков куда подальше. Но тут дверца распахнулась, и оттуда высунулась знакомая ведущая, одетая на этот раз не в дурацкие штаны, а в лёгкое платьице, плотно облепившее её разгорячённое тело.
— Александр Сергеевич, — радостно заверещала она, сползая с сиденья на подножку. — А вот и мы!
— Гнать? — предположил телохранитель, механически выдвинув вперёд нижнюю челюсть.
Итальянец не ответил, переваривая увиденное.
Мимолётно оголившаяся ведущая заставила его изменить решение.
— Следуйте за нами, — крикнул он, улыбаясь одной из самых приветливых своих улыбок.
— Я только хотела спросить…
— Разговоры потом, — строго прервал ведущую Итальянец, — а сейчас — все по машинам.
Лично он занял своё место последним, желая удостовериться, что зрение не сыграло с ним злую шутку.
Но как только под платьицем телеведущей, полезшей в автобус, снова мелькнуло то, что ожидал увидеть Итальянец, он удовлетворённо подумал: «Прогрессивная девушка, такую не грех поощрить немного.
Кроме того, когда ещё выпадет случай выступить перед своими земляками?»
Он улыбался, садясь в лимузин, и шутил с водителем на протяжении всего пути. Хорошее настроение покинуло его лишь через полчаса, когда головная машина, свернувшая с шоссе на грунтовку, затормозила впереди, вынуждая остановиться весь караван.
«Мерседес» Итальянца шёл третьим. Высунувшись из окна, он увидел преграждающий ему путь бензовоз с открытым капотом и такими грязными скатами, словно он побывал в болоте. Развёрнутый поперёк дороги джип уткнулся в его зад, как породистый кобель, брезгливо обнюхивающий чужака. На цистерне бензовоза невозмутимо восседал простоватого вида мужик в расхристанной синей рубахе. Он смотрел на собравшихся с вежливым любопытством, не проявляя желания освободить проезд целому скопищу разномастных иномарок.
Повинуясь отмашке Итальянца, бойцы его личной гвардии высыпали наружу. Двенадцать человек рассредоточились на местности, занимая позиции для круговой обороны. Один, придерживая оттопыренную полу квадратного пиджака, направился к бензовозу.
— Сдавай назад, — велел он мужчине, оседлавшему бензовоз.
Чёрный ротвейлер, неожиданно вынырнувший из-под колёс бензовоза, заставил охранника отпрянуть и запустить руку под мышку, но мужчина прикрикнул на пса, и тот послушно уселся в сторонке, открывая пасть лишь для того, чтобы вывалить из неё розовый язык.
Итальянец бросил взгляд назад. Там выказывали своё нетерпение турецкие партнёры, Яшар и Левон, у которых через полтора часа начиналась посадка в самолёт. Подводить их не хотелось. Вряд ли они доверят перевалку оптовых партий наркотиков человеку, который не способен с ходу решать даже самые простые проблемы.
— Пусть проваливает на хер! — крикнул Итальянец бойцу, вступившему в переговоры с водителем бензовоза.
— Слыхал? Проваливай на хер! — велел парень, распахивая пиджак, чтобы собеседник увидел, что находится под его левой полой.
— Не могу, — сокрушённо сказал тот, глядя не на парламентёра, а на Итальянца. — У нас тут авария приключилась. Не видно разве? Джип меня тюкнул, мать его Япония. — Мужчина выругался более пространно и сообщил:
— Владелец за гаишниками отправился. А я жду вот…
— Сейчас дождёшься, — пообещал боец упрямцу. — Сказано, проваливай, значит — проваливай.
— А кто мне ремонт оплатит? — возмутился мужчина. — Если разъедемся, как я потом свою правоту доказывать стану? , — Правоту, говоришь? — засопел боец. Почему-то это слово задело его больше всего. — Правоту, да? — Подтянувшись, он легко взобрался на бортик цистерны и попытался сбросить оттуда мужчину, после чего шумно сверзился на землю сам.
Итальянец не вполне понял, как это произошло.
Почему натренированный, крепкий парень не удержался на бензовозе, если мужчина даже с места не сдвинулся, а лишь лениво взмахнул рукой, точно назойливое насекомое отгонял? Ему показалось, что чёрный пёс глядит на него с ироническим сожалением.
Фа-фа! В хвосте каравана негодующе квакнул клаксон «Вольво», выделенной туркам. Упавший боец свирепо матерился, но встать никак не мог, а только неуклюже перебирал конечностями, как жук, перевёрнутый на спину. Заметив уголком глаза движение справа, Итальянец увидел, что двое его охранников вскинули пистолеты, направив их на безоружного водилу.
— Отставить! — рявкнул он. — Только пальбы тут не хватало, мудачье!
Морщась от жары и яркого солнца, Итальянец выбрался из «Мерседеса» и зашагал по направлению к злополучному бензовозу.
* * *
Руслан тоже полез наружу, когда Кокушкин заявил, что это самый удобный случай вывести изображение на мониторы и отрегулировать все должным образом.
— Сначала общий план дай, а потом картинку покрупнее, — распорядился он, устраиваясь за пультом в наушниках.
— Ага! — откликнулся Руслан, беря камеру наперевес.
Проведя объективом вдоль сгрудившихся на просёлке машин, он поймал в видеоискатель бензовоз и сделал максимальное увеличение кадра. Прямо на него, внимательно и холодно, смотрели глаза водителя. Мужчина сидел на фоне неба, обесцвеченного зноем почти добела Но его глаза выделялись ещё более светлыми мазками. Руслан никогда не видел таких.
— В чем дело? — донеслось до его ушей.
Это вмешался в события сам глава областной администрации Руднев. За ним увязались было плечистые молодцы с крепкими затылками, но он остановил их властным движением руки. Когда водитель повторил свою историю про владельца джипа, обязанного оплатить ремонт, Руднев жестом фокусника выудил из нагрудного кармана две купюры и протянул их собеседнику:
— Здесь двести долларов. Хватит тебе, чтобы поменять заднюю фару на твоём вонючем драндулете? «
— Вот если бы ещё сигаретку…
Руслану вдруг показалось, что водитель паясничает, подделываясь под простачка. Суровое выражение его глаз совершенно не соответствовало ёрничающему тону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
— Не понял, — повысил голос пацанёнок. — Нету или жаба давит?
Стремительно наклонившись, Громов поймал его за дёрнувшееся предплечье и, легко оторвав от земли, приблизил к себе.
— А тебе не все равно? — спросил он.
— Больно, гад! — взвизгнул пацанёнок, отчаянно извиваясь всем своим жилистым телом.
Второй застыл с открытым ртом. На его глазах рушился авторитет отчаянного дружка, который, как выяснилось, рановато возомнил себя взрослые — Больно, говорят тебе! Отпусти!
Громов разжал пальцы и, дождавшись, когда пацанёнок лягушонком приземлится возле бензовоза, предупредил:
— В следующий раз схвачу тебя за ухо. Вот тогда будет действительно больно, по-настоящему.
Удалившись на несколько шагов, пацанёнок обернулся с лютой ненавистью во взгляде, но ничего не сказал. Открыть рот он отважился, когда оказался с приятелем на приличном расстоянии:
— Тебе хана, мужик! Пиши завещание!
— Мы тебя достанем! — подхватил голос с писклявинкой. Громов выпрямился и, глядя вслед перешедшим на рысь мстителям, подумал: «Через десять лет они станут совсем взрослыми. Не хотел бы я дожить до старости в такой компании. Нынешние бандиты покажутся в сравнении с этим поколением жалкой шпаной. Теперешние политики — безобидными врунишками».
— Знаешь, Рокки, — пробормотал Громов, — если ты — лучший друг человека, то на свой собачий рай можешь не рассчитывать. Такой грех тебе ни за что не спишется.
На поднявшего голову пса он при этом не смотрел.
Его светлые глаза были устремлены туда, где в жарком мареве возникла вереница разноцветных автомобилей, беззвучно ползущих в сторону посёлка. Струящийся над раскалённым шоссе воздух был зыбок, и призрачные очертания машин постоянно менялись, но это был не мираж.
Автомобили постепенно увеличивались в размерах — первый, второй… четвёртый… шестой… А распрямившаяся на бензовозе мужская фигура в линялых джинсах и развевающейся рубахе была одна-одинёшенька.
Глава 29
ОГОНЬ!
Съёмочная группа была допущена в хвост кавалькальды в самый последний момент, когда Руслан и Людмила, представлявшие собой творческий коллектив программы «Панорама», уже подумывали о том, что вместо передачи в прямом эфире их ждёт грандиозный разнос в кабинете редактора.
Учитывая важность события, им был выделен не разболтанный «РАФ», а новёхонький автобус с красочной эмблемой региональной телекомпании «Регион». Руслан и Людмила, привыкшие путаться в проводах и спотыкаться о сваленные как попало в «рафике» кофры и штативы, чувствовали себя просто отлично. Но лишь до тех пор, пока не сунулись в приёмную Руднева, пригласившего их побывать вместе с ним на месте возведения чудо-посёлка.
В кабинете губернатора не оказалось, и секретарша не могла сказать о его местонахождении и распорядке дня ничего определённого. Она казалась очень растерянной, когда поминутно брала телефонную трубку, чтобы произнести в неё одни и те же слова:
— Нет, Александр Сергеевич ещё не появился…
Нет… Не знаю… Попробуйте перезвонить позже…
— Карауль здесь, а я буду поджидать его на стоянке, — решительно распорядилась Людмила.
Она с недавних пор являлась законной супругой Руслана, была на три года старше и числилась в телекомпании не только ведущей информационной программы «Панорама», но и её режиссёром. Стоило ли препираться с ней Руслану, который был всего-навсего оператором с минимумом жизненного и профессионального опыта?
Он остался в приёмной и проторчал там около двух часов, пока счастливый случай не вывел его на след Руднева.
— Александра Сергеевича сейчас нет, — заученно сказала секретарша очередному посетителю, вошедшему в приёмную.
— Да мы виделись пять минут назад, — отмахнулся тот. — Офис в здании театра знаете? Александр Сергеевич поручил мне забрать у вас всю документацию, касающуюся землеотвода под новое строительство…
Вот записка…
Не дослушав, Руслан пулей выскочил из приёмной и помчался вниз, перепрыгивая через три ступеньки.
Заранее отснятая передача началась в десять утра, но до 12.00 ещё можно было успеть выйти в прямой эфир с заявленным репортажем.
Оставив мужа дежурить в приёмной, Людмила тоже времени даром не теряла. Техническую поддержку её передаче обеспечивал некто Кокушкин, матёрый мужик с развитой мускулатурой и почти незаметными залысинами на висках. В его обязанности входило водить автобус и управляться со всей аппаратурой, которой тот был напичкан. Но Кокушкин, как выяснилось, разбирался не только в технике, но и в женщинах. Он так оперативно снял с Людмилы трусики и уложил её на плед, расстеленный в фургоне, что она даже опомниться не успела, а когда опомнилась, менять что-либо было уже поздно… и глупо.
Живот Кокушкина отклеился от Людмилиного за полторы минуты до того, как боковая дверца отъехала в сторону, впуская в затемнённый фургон солнечный свет и взъерошенную голову Руслана.
— Скорее поехали к театру! — заорал он. — Руднев там!
— Жми, Кокушкин! — распорядилась Людмила, голос у которой был прерывистым, как будто бегала по жаре она, а не Руслан. — Попробуем перехватить его там, — деловито говорила она, демонстрируя завидное хладнокровие и быстроту реакции.
Но и Кокушкин был малый не промах. Незаметно управившись с «молнией» своих бежевых штанов, он наткнулся взглядом на трусики Людмилы, валявшиеся на полу, схватил их и принялся энергично протирать монтажный стол, который, честно говоря, и впрямь был грязноват.
— Давай я, — нетерпеливо предложил Руслан.
— Это моя работа, — с достоинством ответил Кокушкин, сплёвывая на тряпку.
* * *
Направляясь к своему дымчатому «Мерседесу», Итальянец заметил подкативший автобус телекомпании и, конечно, вспомнил о своём приглашении.
Именно поэтому он поманил к себе одного из бодигардов, намереваясь приказать ему послать телевизионщиков куда подальше. Но тут дверца распахнулась, и оттуда высунулась знакомая ведущая, одетая на этот раз не в дурацкие штаны, а в лёгкое платьице, плотно облепившее её разгорячённое тело.
— Александр Сергеевич, — радостно заверещала она, сползая с сиденья на подножку. — А вот и мы!
— Гнать? — предположил телохранитель, механически выдвинув вперёд нижнюю челюсть.
Итальянец не ответил, переваривая увиденное.
Мимолётно оголившаяся ведущая заставила его изменить решение.
— Следуйте за нами, — крикнул он, улыбаясь одной из самых приветливых своих улыбок.
— Я только хотела спросить…
— Разговоры потом, — строго прервал ведущую Итальянец, — а сейчас — все по машинам.
Лично он занял своё место последним, желая удостовериться, что зрение не сыграло с ним злую шутку.
Но как только под платьицем телеведущей, полезшей в автобус, снова мелькнуло то, что ожидал увидеть Итальянец, он удовлетворённо подумал: «Прогрессивная девушка, такую не грех поощрить немного.
Кроме того, когда ещё выпадет случай выступить перед своими земляками?»
Он улыбался, садясь в лимузин, и шутил с водителем на протяжении всего пути. Хорошее настроение покинуло его лишь через полчаса, когда головная машина, свернувшая с шоссе на грунтовку, затормозила впереди, вынуждая остановиться весь караван.
«Мерседес» Итальянца шёл третьим. Высунувшись из окна, он увидел преграждающий ему путь бензовоз с открытым капотом и такими грязными скатами, словно он побывал в болоте. Развёрнутый поперёк дороги джип уткнулся в его зад, как породистый кобель, брезгливо обнюхивающий чужака. На цистерне бензовоза невозмутимо восседал простоватого вида мужик в расхристанной синей рубахе. Он смотрел на собравшихся с вежливым любопытством, не проявляя желания освободить проезд целому скопищу разномастных иномарок.
Повинуясь отмашке Итальянца, бойцы его личной гвардии высыпали наружу. Двенадцать человек рассредоточились на местности, занимая позиции для круговой обороны. Один, придерживая оттопыренную полу квадратного пиджака, направился к бензовозу.
— Сдавай назад, — велел он мужчине, оседлавшему бензовоз.
Чёрный ротвейлер, неожиданно вынырнувший из-под колёс бензовоза, заставил охранника отпрянуть и запустить руку под мышку, но мужчина прикрикнул на пса, и тот послушно уселся в сторонке, открывая пасть лишь для того, чтобы вывалить из неё розовый язык.
Итальянец бросил взгляд назад. Там выказывали своё нетерпение турецкие партнёры, Яшар и Левон, у которых через полтора часа начиналась посадка в самолёт. Подводить их не хотелось. Вряд ли они доверят перевалку оптовых партий наркотиков человеку, который не способен с ходу решать даже самые простые проблемы.
— Пусть проваливает на хер! — крикнул Итальянец бойцу, вступившему в переговоры с водителем бензовоза.
— Слыхал? Проваливай на хер! — велел парень, распахивая пиджак, чтобы собеседник увидел, что находится под его левой полой.
— Не могу, — сокрушённо сказал тот, глядя не на парламентёра, а на Итальянца. — У нас тут авария приключилась. Не видно разве? Джип меня тюкнул, мать его Япония. — Мужчина выругался более пространно и сообщил:
— Владелец за гаишниками отправился. А я жду вот…
— Сейчас дождёшься, — пообещал боец упрямцу. — Сказано, проваливай, значит — проваливай.
— А кто мне ремонт оплатит? — возмутился мужчина. — Если разъедемся, как я потом свою правоту доказывать стану? , — Правоту, говоришь? — засопел боец. Почему-то это слово задело его больше всего. — Правоту, да? — Подтянувшись, он легко взобрался на бортик цистерны и попытался сбросить оттуда мужчину, после чего шумно сверзился на землю сам.
Итальянец не вполне понял, как это произошло.
Почему натренированный, крепкий парень не удержался на бензовозе, если мужчина даже с места не сдвинулся, а лишь лениво взмахнул рукой, точно назойливое насекомое отгонял? Ему показалось, что чёрный пёс глядит на него с ироническим сожалением.
Фа-фа! В хвосте каравана негодующе квакнул клаксон «Вольво», выделенной туркам. Упавший боец свирепо матерился, но встать никак не мог, а только неуклюже перебирал конечностями, как жук, перевёрнутый на спину. Заметив уголком глаза движение справа, Итальянец увидел, что двое его охранников вскинули пистолеты, направив их на безоружного водилу.
— Отставить! — рявкнул он. — Только пальбы тут не хватало, мудачье!
Морщась от жары и яркого солнца, Итальянец выбрался из «Мерседеса» и зашагал по направлению к злополучному бензовозу.
* * *
Руслан тоже полез наружу, когда Кокушкин заявил, что это самый удобный случай вывести изображение на мониторы и отрегулировать все должным образом.
— Сначала общий план дай, а потом картинку покрупнее, — распорядился он, устраиваясь за пультом в наушниках.
— Ага! — откликнулся Руслан, беря камеру наперевес.
Проведя объективом вдоль сгрудившихся на просёлке машин, он поймал в видеоискатель бензовоз и сделал максимальное увеличение кадра. Прямо на него, внимательно и холодно, смотрели глаза водителя. Мужчина сидел на фоне неба, обесцвеченного зноем почти добела Но его глаза выделялись ещё более светлыми мазками. Руслан никогда не видел таких.
— В чем дело? — донеслось до его ушей.
Это вмешался в события сам глава областной администрации Руднев. За ним увязались было плечистые молодцы с крепкими затылками, но он остановил их властным движением руки. Когда водитель повторил свою историю про владельца джипа, обязанного оплатить ремонт, Руднев жестом фокусника выудил из нагрудного кармана две купюры и протянул их собеседнику:
— Здесь двести долларов. Хватит тебе, чтобы поменять заднюю фару на твоём вонючем драндулете? «
— Вот если бы ещё сигаретку…
Руслану вдруг показалось, что водитель паясничает, подделываясь под простачка. Суровое выражение его глаз совершенно не соответствовало ёрничающему тону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57