кто-то из этих молодцов бросил в колодец пакет с «черемухой». Таран ее уже не боялся. Он сообразил, что поток воздуха, который сейчас тянул ему навстречу, не пустит газ в его сторону. Скорее всего «черемуху» либо вьщует наверх, в колодец, либо в противоположный конец кабельного туннеля. Вот если вдруг ветер переменится
— тогда худо будет.
Впрочем, и без перемены ветра было кого бояться. Те двое спустились в колодец. Сперва один гулко топнул ногами по бетонному дну, потом другой.
Бу-бу-бу! — донеслось с той стороны, а затем эхом раскатилось по туннелю. Не иначе преследователи, прежде чем проскакивать маленький туннельчик, дали в Него для страховки очередь. Затем до Юркиных ушей долетело отдаленное: тум-тум-тум! Это один рискнул пробежать до большого туннеля. Потом второй: тум-тум-тум! — тоже проскочил.
Свет их фонарей до Тарана не доходил, но отсветы в том конце коридора ему хорошо виделись. И двигались эти молодчики, похоже, побыстрее Юрки. Небось особо не утомились в отличие от него, всю ночь и все утро пробегавшего, и ноги у них от холода не сводило… К тому же они, хоть и осторожничали, опасаясь нарваться на пулю из темноты; все же видели примерно, куда идут. А Юрка шел в почти кромешной тьме, ощупью находя дорогу.
И неожиданно уткнулся в стену.
Нет, он не испугался, что попал в тупик. Таран сразу усек, что, должно быть, угодил на какую-то развилку, потому что задувало теперь и справа и слева. И даже обрадовался. Теперь небось эти типы могут и ошибиться, если он на какое-то время притихнет. Но куда топать, где свобода?! Хотя, конечно, «баритон» мог уже все ходы-выходы перекрыть и на каждом из этих выходов Юрку поджидают, как говорится в старинном приколе, «один с топором и двое с носилками». Впрочем, даже если по одному, но с автоматом — тоже ничего хорошего.
Юрка пошел от развилки вправо. Наверно, потому, что в первый раз налево пошел. Туннель не уменьшился и все так же шел под уклон. Таран шел, стараясь поменьше топать и побольше прислушиваться к тому, что творилось за спиной.
Те двое, похоже, все еще опасались засады и двигались перебежками. Один посветит вперед, держа автомат наготове, а второй перебежит. Потом этот светит и прикрывает, а второй перебежку делает. Во всяком случае, так это Юрке на слух представлялось. Самое неприятное, их шаги и топот слышались все ближе, а Таран от развилки еще и полета метров не прошел. Идея остановиться и «притихнуть» в надежде на то, что они пойдут налево от развилки, показалась Юрке наивной до ужаса. И он пошел дальше, пытаясь оторваться от преследователей, хотя ноги ныли все больше.
А те уже вышли на развилку. И посветили фонарями, должно быть, в оба ответвления сразу. Световое пятно легло на стену туннеля где-то в двадцати метрах от Юрки. И то потому, что коридор шел не прямо, а загибал вправо. Если б этого изгиба не было, то Таран уж точно попал бы под прямой луч фонаря, а затем — под автоматную очередь. Но дальше туннель шел по прямой, и ежели эти ребята пробегут еще двадцать метров, то Юрке негде будет укрыться. Сердце заколотилось: неужто все зря? Таран вытащил пистолет, перескочил к противоположной стене, чтоб хоть какое-то лишнее время оставаться в тени, споткнулся обо что-то твердое, но удержал равновесие… и ощутил под ногами ступеньки. Такие же, как были на выходе из короткого туннельчика, ведущего в колодец. Еще через пару секунд Таран нащупалспиной нишу, пятясь, продвинулся на пару метров — и уткнулся задницей в кирпичный завал. Этот колодец, должно быть, специально завалили битым кирпичом, чтоб в него никакие Юрки не лазали. Навряд ли это сделали сегодня, но Тарану от этого было не легче.
А те двое, услышав шум, который произвел Юрка, споткнувшись на ступеньках, сразу же рванули вперед. Наверно, если б тот, что бежал вдоль левой стены, знал, что там, за поворотом, есть ниша, в которой укрылся Таран, то был бы поосмотрительней. А второй, наверно, не стал бы светить прямо на товарища. Но то, что в результате вышло, оказалось для Тарана настоящим подарком.
Первый боец влетел прямо в световое пятно и аккурат напротив входа в забутованный колодец. Юрка навскидку ударил метров с четырех. Бах! Аж в ушах зазвенело, до того громким показался выстрел. Пуля ударила камуфляжника в бедро, должно быть, прямо в кость.
— Я-а! — вырвался у него истошный вопль, особо резкий и какой-то скрежещущий, так как раненый орал через мембрану противогаза. Сперва отшатнувшись клевой стене, он судорожно оттолкнулся от нее и повалился поперек туннеля, головой к ступенькам, а автомат, вырвавшись из ослабевших от боли рук, брякнулся на саму лесенку.
Его товарищ, который был у правой стены, за изгибом туннеля, не засек, откуда стреляли. Но, в общем, поступил довольно разумно, сразу же погасив фонарь, а затем застрочил вперед, в темноту, длинными очередями. Та-та-та-та! Мяу! Мяу! — трассеры под углом врезались в стену туннеля, искрили по бетону, рикошетили, выписывая в воздухе огненные кренделя, опять рикошетили от стен, эхо моталось по бетонным лабиринтам, грохот и тарахтение слышались то с одной, то с другой стороны. Казалось, будто не один автомат лупит, а штук двадцать, тем более что явно перепугавшийся мужик шмалял безрассудно, должно быть, рассчитывая лишь на то, что в узком туннеле какая-нибудь пуля все же достанет невидимого супостата.
Таран, пока автоматчик патроны жег, на всякий случай плюхнулся животом на пол. Вообще-то это было не менее глупое решение, чем шмалять напропалую, которое принял напарник раненого. Именно тут, лежа на полу, получить по балде рикошетную пулю было гораздо удобнее, чем в глубине забутовки.
Но рикошеты Тарану не достались, а вот автомат раненого охранника оказался всего в каких-то тридцати сантиметрах от него. И Юрка, понимая, что мужик шарашит наугад, рискнул выбросить вперед руку, цапнуть «АК-74» за конец ствола и одним рывком подтянуть его к себе. Вот это уже получше маломощного «Ижа»! Спасибо ему, конечно, помог все-таки, но пусть пока в кармане полежит.
Как раз в этот момент стрелок опростал весь магазин, на ощупь отщелкнул его и лихорадочно стал выдергивать новый из «лифчика», висевшего поверх бронежилета. Таран все это на слух вычислил и тут же сообразил: другого момента не будет. Если этот гад сейчас придет в себя, перезарядит оружие, а главное, если у него еще осталась «черемуха», то придется Тарану хреново. Если пакет лопнет где-то рядом со ступеньками или чуть дальше, тогда газ начнет затягивать в Юркину нишу. Он своими мокрыми штанами очень хорошо ощущал, что воздух, видимо, просачивается через щели между кирпичами и уходит наверх.
Поэтому, не раздумывая особо. Таран выпрыгнул из своего укрытия и, скорее нюхом, чем другими органами чувств, угадав, где находится противник, ринулся вперед. Тот, услышав топот, растерялся. Возможно, у него и была пара секунд, чтоб прищелкнуть магазин, а может, и патрон дослать, но он успел только фонарь включить. Однако это уже сыграло на руку не ему, а Юрке.
Та-та! — обе пули короткой очереди, которую послал Таран, вонзились в противогаз, защищавший, однако, только от газа, но не от пуль. Левая стекляшка на маске разлетелась на куски, глаз мгновенно превратился в кровавое месиво, а невезучего вояку бросило спиной на пол, и он, судорожно дернувшись разок-другой, застыл, вытянув одну ногу и поджав под нее другую.
Второй, видимо, в этот самый момент пришел в себя и глухо застонал. Таран решил посмотреть, что и как. Взяв фонарь убитого в левую руку, а автомат в правую, Юрка вернулся туда, где корчился мужик с перебитым бедром. Крови нахлестало уже немало, похоже, кроме кости, еще и артерию перебило. Таран на занятиях по медподготовке краем уха слыхал, что ежели не принять мер, то от такой раны за десять минут или даже меньше можно кровью истечь.
Возможно, на его месте тот, кто попроще, наверно, дал бы контрольный — и все. Но Юрка все же решил осведомиться, с кем же он нынче воюет. Впрочем, и мужика интересовал тот же вопрос. Тем более что он, должно быть, понимал: этот странный гражданин в; приличном (хотя уже сильно изгвазданном кирпичной пылью и прочей грязью) костюме приближается явно не затем, чтоб оказать ему медицинскую помощь…
— Ты кто? — спросил раненый, неловко срывая с потного лица противогаз.
— Ты же знаешь, — ответил Юрка. — Таран Юрий. «Вышел зайчик погулять…» И загрыз двух охотников. Тебе еще минут пять помирать придется, а может, и больше. Хочешь быстрее?
— Не знаю — пробормотал тот. — На тот свет никогда не поздно.
— Ну да! — зло сказал Таран. — Небось думал, что мне лично туда вне очереди хотелось?
— Да кто тебе сказал, биомать, что мы тебя убивать шли? — окрысился раненый, скрипнув зубами от бои. — Слышал же, что тебе Магнус по мегафону орал: «Выходи, и ничего не будет!»
— Ага, — прошипел Таран. — Вышел бы я и лежал там, в пятом квадрате, с дырой в башке. А Магнус, он кто? Начальник ваш?
— Начальник… всей охраны… — Раненый явно ослабевал.
— Что вы тут сторожите? Пахана какого-нибудь?
— Отвяжись… Я уже все, кажется…
— Ни хрена не все! — зарычал Таран, все больше чуя в себе зверя. — Говори, падла, чего вы тут химичите?
Когда Юрка проорал насчет «химичите», то употребил это слово скорее в переносном смысле, чем в прямом, но оказалось, что попал в точку.
— Это не мы химичим, — пробормотал раненый. — Мы только охраняем… А химичат ученые. Там их целый кагал. И химики есть, и физики, и биологи, говорят. Со всего СНГ и даже из других стран есть… Частный научный центр, короче. Может, наркоту новую делают, может, еще какую заразу… Эх, биомать!
Он рванулся, будто силясь привстать, но тут же обмяк и опять упал на спину. Глаза остекленели, а рот не закрылся. Таран похлопал его по щекам — ни фига. Кончился.
ПОДЗЕМНОЕ ЦАРСТВО
Этого типа Таран не пожалел даже после того, как тот помер. Павлуху было жалко, потому что тот случайно и по-дурацки погиб, да он к тому же Юрке ничего плохого не сделал и не собирался. А этот точно пришил бы Тарана без зазрения совести и притащил бы своему Магнусу, или как его там, как собака приноситхозяину подстреленную утку. Извольте получить, ваше благородие! И премию заплатите за хорошую работу. То есть за то, что угробил парня, которому еще девятнадцать не исполнилось, и оставил Надьку без мужа, а Лешку без отца. Короче, никаких мук совести у Тарана не было. Только злость на то, что опять пришлось убивать ради того, чтоб самому выжить.
В этот раз Таран вообще на весь мир злился. И на себя тоже. За то, что на свет родился в дурацкое время, за то, что когда-то Дашку полюбил, от которой вся череда ужасов потянулась, за то, что все глубже и глубже в кровищу погружается… Тьфу!
Но размышлять над жизнью в холодном подземелье, да еще и в мокрых штанах, было как-то не с руки. Тем более рядом с трупами. Наверняка через полчасика этот самый Магнус начнет волноваться и пошлет в колодец новую пару бойцов, а может, и не одну. А то и вовсе полезут с разных сторон Тарана ловить. Скорее всего он уже так и сделал, Магнус этот. Так что надо быть во всеоружии, хотя бы для того, чтоб помереть по-«мамонтовски». Ресурсы есть. Два автомата, пять магазинов, броник можно надеть, каску. Теперь и «черемуха» не страшна противогаз того, который вторым помер, целехонь-ким остался. Можно повоевать немножко, хотя, конечно, все равно убьют. В общем-то, и поделом. Это Тарану за все грехи, за все пакости с Анькой, Фроськой, Василисой и Полиной, за то, что Надькину любовь предал. Убьют его тут. в этом подземном царстве, и даже всеведущий Генрих Птицын не сразу узнает, как оно все тут было и чем кончилось. Но Надьку он в беде не оставит и крестника Лешку тоже. А Надька Лешке когда-нибудь расскажет, что отец у него геройски погиб. Хотя, конечно, соврет что-нибудь для красоты. Может быть, Надька и отчима Лешке найдет, она же красивая, молодая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
— тогда худо будет.
Впрочем, и без перемены ветра было кого бояться. Те двое спустились в колодец. Сперва один гулко топнул ногами по бетонному дну, потом другой.
Бу-бу-бу! — донеслось с той стороны, а затем эхом раскатилось по туннелю. Не иначе преследователи, прежде чем проскакивать маленький туннельчик, дали в Него для страховки очередь. Затем до Юркиных ушей долетело отдаленное: тум-тум-тум! Это один рискнул пробежать до большого туннеля. Потом второй: тум-тум-тум! — тоже проскочил.
Свет их фонарей до Тарана не доходил, но отсветы в том конце коридора ему хорошо виделись. И двигались эти молодчики, похоже, побыстрее Юрки. Небось особо не утомились в отличие от него, всю ночь и все утро пробегавшего, и ноги у них от холода не сводило… К тому же они, хоть и осторожничали, опасаясь нарваться на пулю из темноты; все же видели примерно, куда идут. А Юрка шел в почти кромешной тьме, ощупью находя дорогу.
И неожиданно уткнулся в стену.
Нет, он не испугался, что попал в тупик. Таран сразу усек, что, должно быть, угодил на какую-то развилку, потому что задувало теперь и справа и слева. И даже обрадовался. Теперь небось эти типы могут и ошибиться, если он на какое-то время притихнет. Но куда топать, где свобода?! Хотя, конечно, «баритон» мог уже все ходы-выходы перекрыть и на каждом из этих выходов Юрку поджидают, как говорится в старинном приколе, «один с топором и двое с носилками». Впрочем, даже если по одному, но с автоматом — тоже ничего хорошего.
Юрка пошел от развилки вправо. Наверно, потому, что в первый раз налево пошел. Туннель не уменьшился и все так же шел под уклон. Таран шел, стараясь поменьше топать и побольше прислушиваться к тому, что творилось за спиной.
Те двое, похоже, все еще опасались засады и двигались перебежками. Один посветит вперед, держа автомат наготове, а второй перебежит. Потом этот светит и прикрывает, а второй перебежку делает. Во всяком случае, так это Юрке на слух представлялось. Самое неприятное, их шаги и топот слышались все ближе, а Таран от развилки еще и полета метров не прошел. Идея остановиться и «притихнуть» в надежде на то, что они пойдут налево от развилки, показалась Юрке наивной до ужаса. И он пошел дальше, пытаясь оторваться от преследователей, хотя ноги ныли все больше.
А те уже вышли на развилку. И посветили фонарями, должно быть, в оба ответвления сразу. Световое пятно легло на стену туннеля где-то в двадцати метрах от Юрки. И то потому, что коридор шел не прямо, а загибал вправо. Если б этого изгиба не было, то Таран уж точно попал бы под прямой луч фонаря, а затем — под автоматную очередь. Но дальше туннель шел по прямой, и ежели эти ребята пробегут еще двадцать метров, то Юрке негде будет укрыться. Сердце заколотилось: неужто все зря? Таран вытащил пистолет, перескочил к противоположной стене, чтоб хоть какое-то лишнее время оставаться в тени, споткнулся обо что-то твердое, но удержал равновесие… и ощутил под ногами ступеньки. Такие же, как были на выходе из короткого туннельчика, ведущего в колодец. Еще через пару секунд Таран нащупалспиной нишу, пятясь, продвинулся на пару метров — и уткнулся задницей в кирпичный завал. Этот колодец, должно быть, специально завалили битым кирпичом, чтоб в него никакие Юрки не лазали. Навряд ли это сделали сегодня, но Тарану от этого было не легче.
А те двое, услышав шум, который произвел Юрка, споткнувшись на ступеньках, сразу же рванули вперед. Наверно, если б тот, что бежал вдоль левой стены, знал, что там, за поворотом, есть ниша, в которой укрылся Таран, то был бы поосмотрительней. А второй, наверно, не стал бы светить прямо на товарища. Но то, что в результате вышло, оказалось для Тарана настоящим подарком.
Первый боец влетел прямо в световое пятно и аккурат напротив входа в забутованный колодец. Юрка навскидку ударил метров с четырех. Бах! Аж в ушах зазвенело, до того громким показался выстрел. Пуля ударила камуфляжника в бедро, должно быть, прямо в кость.
— Я-а! — вырвался у него истошный вопль, особо резкий и какой-то скрежещущий, так как раненый орал через мембрану противогаза. Сперва отшатнувшись клевой стене, он судорожно оттолкнулся от нее и повалился поперек туннеля, головой к ступенькам, а автомат, вырвавшись из ослабевших от боли рук, брякнулся на саму лесенку.
Его товарищ, который был у правой стены, за изгибом туннеля, не засек, откуда стреляли. Но, в общем, поступил довольно разумно, сразу же погасив фонарь, а затем застрочил вперед, в темноту, длинными очередями. Та-та-та-та! Мяу! Мяу! — трассеры под углом врезались в стену туннеля, искрили по бетону, рикошетили, выписывая в воздухе огненные кренделя, опять рикошетили от стен, эхо моталось по бетонным лабиринтам, грохот и тарахтение слышались то с одной, то с другой стороны. Казалось, будто не один автомат лупит, а штук двадцать, тем более что явно перепугавшийся мужик шмалял безрассудно, должно быть, рассчитывая лишь на то, что в узком туннеле какая-нибудь пуля все же достанет невидимого супостата.
Таран, пока автоматчик патроны жег, на всякий случай плюхнулся животом на пол. Вообще-то это было не менее глупое решение, чем шмалять напропалую, которое принял напарник раненого. Именно тут, лежа на полу, получить по балде рикошетную пулю было гораздо удобнее, чем в глубине забутовки.
Но рикошеты Тарану не достались, а вот автомат раненого охранника оказался всего в каких-то тридцати сантиметрах от него. И Юрка, понимая, что мужик шарашит наугад, рискнул выбросить вперед руку, цапнуть «АК-74» за конец ствола и одним рывком подтянуть его к себе. Вот это уже получше маломощного «Ижа»! Спасибо ему, конечно, помог все-таки, но пусть пока в кармане полежит.
Как раз в этот момент стрелок опростал весь магазин, на ощупь отщелкнул его и лихорадочно стал выдергивать новый из «лифчика», висевшего поверх бронежилета. Таран все это на слух вычислил и тут же сообразил: другого момента не будет. Если этот гад сейчас придет в себя, перезарядит оружие, а главное, если у него еще осталась «черемуха», то придется Тарану хреново. Если пакет лопнет где-то рядом со ступеньками или чуть дальше, тогда газ начнет затягивать в Юркину нишу. Он своими мокрыми штанами очень хорошо ощущал, что воздух, видимо, просачивается через щели между кирпичами и уходит наверх.
Поэтому, не раздумывая особо. Таран выпрыгнул из своего укрытия и, скорее нюхом, чем другими органами чувств, угадав, где находится противник, ринулся вперед. Тот, услышав топот, растерялся. Возможно, у него и была пара секунд, чтоб прищелкнуть магазин, а может, и патрон дослать, но он успел только фонарь включить. Однако это уже сыграло на руку не ему, а Юрке.
Та-та! — обе пули короткой очереди, которую послал Таран, вонзились в противогаз, защищавший, однако, только от газа, но не от пуль. Левая стекляшка на маске разлетелась на куски, глаз мгновенно превратился в кровавое месиво, а невезучего вояку бросило спиной на пол, и он, судорожно дернувшись разок-другой, застыл, вытянув одну ногу и поджав под нее другую.
Второй, видимо, в этот самый момент пришел в себя и глухо застонал. Таран решил посмотреть, что и как. Взяв фонарь убитого в левую руку, а автомат в правую, Юрка вернулся туда, где корчился мужик с перебитым бедром. Крови нахлестало уже немало, похоже, кроме кости, еще и артерию перебило. Таран на занятиях по медподготовке краем уха слыхал, что ежели не принять мер, то от такой раны за десять минут или даже меньше можно кровью истечь.
Возможно, на его месте тот, кто попроще, наверно, дал бы контрольный — и все. Но Юрка все же решил осведомиться, с кем же он нынче воюет. Впрочем, и мужика интересовал тот же вопрос. Тем более что он, должно быть, понимал: этот странный гражданин в; приличном (хотя уже сильно изгвазданном кирпичной пылью и прочей грязью) костюме приближается явно не затем, чтоб оказать ему медицинскую помощь…
— Ты кто? — спросил раненый, неловко срывая с потного лица противогаз.
— Ты же знаешь, — ответил Юрка. — Таран Юрий. «Вышел зайчик погулять…» И загрыз двух охотников. Тебе еще минут пять помирать придется, а может, и больше. Хочешь быстрее?
— Не знаю — пробормотал тот. — На тот свет никогда не поздно.
— Ну да! — зло сказал Таран. — Небось думал, что мне лично туда вне очереди хотелось?
— Да кто тебе сказал, биомать, что мы тебя убивать шли? — окрысился раненый, скрипнув зубами от бои. — Слышал же, что тебе Магнус по мегафону орал: «Выходи, и ничего не будет!»
— Ага, — прошипел Таран. — Вышел бы я и лежал там, в пятом квадрате, с дырой в башке. А Магнус, он кто? Начальник ваш?
— Начальник… всей охраны… — Раненый явно ослабевал.
— Что вы тут сторожите? Пахана какого-нибудь?
— Отвяжись… Я уже все, кажется…
— Ни хрена не все! — зарычал Таран, все больше чуя в себе зверя. — Говори, падла, чего вы тут химичите?
Когда Юрка проорал насчет «химичите», то употребил это слово скорее в переносном смысле, чем в прямом, но оказалось, что попал в точку.
— Это не мы химичим, — пробормотал раненый. — Мы только охраняем… А химичат ученые. Там их целый кагал. И химики есть, и физики, и биологи, говорят. Со всего СНГ и даже из других стран есть… Частный научный центр, короче. Может, наркоту новую делают, может, еще какую заразу… Эх, биомать!
Он рванулся, будто силясь привстать, но тут же обмяк и опять упал на спину. Глаза остекленели, а рот не закрылся. Таран похлопал его по щекам — ни фига. Кончился.
ПОДЗЕМНОЕ ЦАРСТВО
Этого типа Таран не пожалел даже после того, как тот помер. Павлуху было жалко, потому что тот случайно и по-дурацки погиб, да он к тому же Юрке ничего плохого не сделал и не собирался. А этот точно пришил бы Тарана без зазрения совести и притащил бы своему Магнусу, или как его там, как собака приноситхозяину подстреленную утку. Извольте получить, ваше благородие! И премию заплатите за хорошую работу. То есть за то, что угробил парня, которому еще девятнадцать не исполнилось, и оставил Надьку без мужа, а Лешку без отца. Короче, никаких мук совести у Тарана не было. Только злость на то, что опять пришлось убивать ради того, чтоб самому выжить.
В этот раз Таран вообще на весь мир злился. И на себя тоже. За то, что на свет родился в дурацкое время, за то, что когда-то Дашку полюбил, от которой вся череда ужасов потянулась, за то, что все глубже и глубже в кровищу погружается… Тьфу!
Но размышлять над жизнью в холодном подземелье, да еще и в мокрых штанах, было как-то не с руки. Тем более рядом с трупами. Наверняка через полчасика этот самый Магнус начнет волноваться и пошлет в колодец новую пару бойцов, а может, и не одну. А то и вовсе полезут с разных сторон Тарана ловить. Скорее всего он уже так и сделал, Магнус этот. Так что надо быть во всеоружии, хотя бы для того, чтоб помереть по-«мамонтовски». Ресурсы есть. Два автомата, пять магазинов, броник можно надеть, каску. Теперь и «черемуха» не страшна противогаз того, который вторым помер, целехонь-ким остался. Можно повоевать немножко, хотя, конечно, все равно убьют. В общем-то, и поделом. Это Тарану за все грехи, за все пакости с Анькой, Фроськой, Василисой и Полиной, за то, что Надькину любовь предал. Убьют его тут. в этом подземном царстве, и даже всеведущий Генрих Птицын не сразу узнает, как оно все тут было и чем кончилось. Но Надьку он в беде не оставит и крестника Лешку тоже. А Надька Лешке когда-нибудь расскажет, что отец у него геройски погиб. Хотя, конечно, соврет что-нибудь для красоты. Может быть, Надька и отчима Лешке найдет, она же красивая, молодая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75