Убийство-то как в американском фильме. Даже пистолет с глушителем.
Дверь без стука отворилась, и в комнату вошел Борис Прохоров в полном сиянии капитанского мундира. Весь его вид выражал официальную строгость.
— Товарищ майор…
Наумов даже встал от неожиданности.
— …подследственный Грушин только что пытался дать мне взятку.
— Ну? — Олег сел.
— Сколько же он тебе дал, Боря?
— Пытался.
— Ну, пытался.
— Тысячу рублей.
— Как говорят наши клиенты — штуку. Свидетели есть?
— Лейтенант Сытин.
— Готовь материалы. Ах, Грушин, Грушин, известный среди друзей по кличке Пончик.
— Какую меру пресечения избрать?
— Выноси постановление об аресте, Боря. Он на свободе уже лет десять лишнего ходит.
Прохоров вышел, а Олег задумался о хитросплетениях жизни. Вот человек, который сам, своими руками надел на себя арестантскую робу.
В комнату заглянул Сытин.
— Слышали, Олег Сергеевич? Грушин-то наш?
— Да, намотал себе статью. Ты рапорт написал?
— Конечно. Боря его в два счета оформит.
— Ты будто рад?
— А вы знаете, что сказал Велемир Хлебников?
Олег прищурился, с трудом вспоминая эту фамилию.
— Это поэт, кажется?
— Председатель земного шара.
Теперь Наумов вспомнил повесть Катаева «Алмазный мой венец», в которой рассказывалось о поэте. Он даже хотел найти и прочесть стихи Хлебникова, да вот руки не дошли.
— Так что же он сказал?
— Мир изменился, люди из изобретателей стали приобретателями.
— Довольно точное наблюдение. Только при чем здесь Грушин?
— Он же в «Березке» работает. Наверняка…
— У тебя есть факты?
— При чем здесь факты. Сразу видно — крутой деляга.
— У нас есть факты, что Грушин дважды вступал в конфликт с законом: 181-я и 174-я статьи. Все остальное — эмоции. А мы поставлены здесь точно исполнять закон. Если ты докажешь преступную деятельность Грушина на его работе, тогда говори. Иначе даже подозрением ты оскорбляешь человека.
— Да что вы, Олег Сергеевич, честное слово. Это теперь все знают.
— Знать — одно, доказать — другое, а обвинить — третье. Понял?
— Понял, — мрачно ответил Леня.
— Как наши дела?
Леня положил на стол бумагу с машинописным текстом.
— Вот все, что пока удалось выяснить.
Олег взял бумагу.
Леня поработал неплохо. Название статьи, время публикации, номера уголовных дел.
— А здесь, Олег Сергеевич, фамилии и адреса людей, не привлеченных к уголовной ответственности.
— Ты выяснил, по каким причинам?
— Нет.
— Значит, ты и начнешь отрабатывать эти фамилии. Но предварительно поезжай в редакцию, там есть письма с угрозами Бурмину. Поговори с сотрудниками, они наверняка знают больше, чем написано в статьях.
Леня вышел, довольный заданием. А Олег, глядя ему вслед, подумал, что Сытин со временем станет очень хорошим оперативником. У него есть обостренное чувство справедливости, хватка, умение работать с бумагами, чего сам Наумов терпеть не мог.
В комнату снова вошел Леня.
— Олег Сергеевич, появилась вдова Бурмина. Телефон отвечает.
— Ты разговаривал с ней?
— Да.
— Что сказал?
— Представился телемастером. Спросил Игоря Александровича.
— Хорошо, Леня, езжай в редакцию, я с вдовой сам побеседую. И, кстати, узнай о том, над какой статьей Бурмин работал в последнее время.
— Есть.
Олег поднял трубку, нашел в блокноте домашний номер Бурмина, набрал.
— Алло, — пропел в трубке красивый женский голос, в котором не было ни тени печали и огорчения.
***
Леня Сытин подъехал к зданию редакции, постоял у входа. Робел, конечно, немного лейтенант Сытин. Газета была весьма популярная, а для него самая любимая.
Как-то в прошлом он специально ездил в Зеленоград на встречу сотрудников газеты с жителями города. Правда, немного не такими представлял он себе корреспондентов газеты. Леня видел их крепкими, широкоплечими ребятами, обязательно в кожаных куртках и с трубками. Именно такими должны быть люди, проводящие большую часть времени в командировках, в тайге, на БАМе, на Крайнем Севере.
На сцене же сидели обыкновенные люди в пиджаках и свитерах, кое-кто даже очки носил. Но говорили они интересно и остро.
— Вы к кому? — спросила Леню пожилая женщина-вахтер.
— Уголовный розыск, — таинственно и коротко не ответил, а отрубил Леня, краем глаза наблюдая реакцию вахтерши. Он еще не отделался от игры в атрибутику службы, в некоторую таинственность и избранность своей работы.
Придя в уголовный розыск, он даже походку переменил. Начал ступать тяжело и уверенно. На улице он пронзительно рассматривал прохожих, словно подозревал их всех сразу. Ох, был еще совсем молодым оперуполномоченным лейтенант милиции Сытин. Молодым и искренне верящим, что сможет победить зло.
Кабинет заведующего отделом Чернова находился на третьем этаже. Леня шел по темноватому скучному коридору, читая таблички на дверях. Вот и искомый кабинет. Леня постучал.
— Да, — ответил бодрый голос.
Заведующему отделом было лет тридцать пять. Он поднялся навстречу Сытину из-за аккуратного стола, на котором не было ни одной лишней бумажки.
— Вы Сытин? — спросил он.
— Да. А вы Чернов?
— Я представлял вас немного постарше.
— Откровенно говоря, я тоже.
— Кофе хотите, Леонид?…
— Федорович.
— Так как насчет кофе, меня зовут…
— Виктор Сергеевич, я помню.
— Прекрасно. Так вы не ответили, как с кофе?
— Хочу.
— Сейчас организуем.
Чернов поднял трубку.
— Света, у меня гость дорогой… Поняла? — Он положил трубку. — Все в порядке, садитесь, Леонид Федорович. После нашего телефонного разговора я подготовил вам эту папку.
Чернов протянул ее Лене.
— Здесь письма, которые вас могут заинтересовать.
Леня открыл папку. В ней было аккуратно подшито минимум двадцать страниц. Он начал листать их. Жалобы на действия Бурмина, письмо главному редактору о недостойном поведении Бурмина в командировке.
— Эти факты подтвердились? — спросил Сытин.
— Конечно, нет, — засмеялся Чернов. — Обычный прием. Если журналист выходит на острый материал, то кое-кто немедленно старается его опорочить. Вы дальше смотрите.
На разлинованной в косую полоску бумаге было торопливо и небрежно написано: «Я, Бурмин, в колонии парюсь и вернусь. А тебе, сука, не жить».
— Это чье письмо?
— Некоего Чарского. Был такой в Балашихе грозный хулиган. Мы получили письмо от жителей микрорайона, что на него нет управы. Вот Игорь и написал очень интересную статью «Кого вы испугались?». Чарского этого и его двоих дружков посадили за хулиганство. Там его второе письмо есть.
Тем же почерком, прыгающим и неустоявшимся, было написано: «Вернусь, ты у меня, гад, на пере попляшешь».
— Этот Чарский освободился?
— Наверное. Статья была опубликована шесть лет назад, а он получил пять. Но вы дальше смотрите, там еще кое-что интересное.
Далее шла докладная записка главному редактору о том, что в командировке в Сухуми Бурмину пытались подложить деньги в чемодан, инсценируя взятку.
— Интересно, — сказал Леня.
— Это вообще интересное дело было, да и статья получилась прекрасная. Может быть, вы ее помните. Она называлась «Капкан».
Конечно, Леня помнил эту статью. В ней Бурмин раскрывал одно из громких дел подпольного бизнеса.
В дело были втянуты самые разные люди. Ответственные работники министерства, директора магазинов, шоферы, просто уголовники. Руководил всем некто Галинский, получивший высшую меру. Его соучастники были осуждены на долгие годы.
— Дело было необычным, и статья получилась интересная. И последствия кое-какие были. Прямо как в итальянском фильме о мафии. Бурмину грозили, даже избить пытались. Это, кстати, все есть в объяснительной записке Бурмина, все, кроме драки.
— Почему?
— Понимаете, Леонид Федорович, как получилось. Мы с Игорем ужинать пошли в ресторан «София». Ну, сидим, время раннее, еще только семь часов. Разговариваем о разных разностях, вдруг к нашему столу человек подходит и говорит Игорю, можно, мол, вас на минуточку. Игорь отвечает: конечно. А надо сказать, он парнем твердым был. Бывший десантник, одним словом. Они вышли. А меня как подбросило, я за ними. Они на улицу, я следом. За углом еще двое стояли. Ну и началось. Сначала они Игорю сказали что-то, тот сразу одного и подрубил. Остальные на него, я на них. Потом в отделении они говорили, что обознались и претензий не имеют. Миром разошлись.
— Протокол составляли?
— Конечно.
— А когда это было?
— Года два назад.
В комнате появилась женщина с чашками кофе.
— Это и есть, Витя, твой таинственный гость? — Она внимательно посмотрела на Леню. — Вы из милиции?
— Да.
— Расследуете дело Бурмина?
— Вместе с моими коллегами.
— Скажите, за что убили Игоря?
— Света, — сказал Чернов.
— А что такое, разве я не могу узнать?
— Вы, конечно, можете узнать, — ответил Леня, — но все дело в том, что мы еще сами этого не знаем.
— А когда узнаете?
— Надеюсь, что скоро.
— Вы понимаете, — Света пристально посмотрела на Сытина, — Игорь был для нас не просто автор. Он друг, член коллектива. В нашем деле не каждый может стать таким нужным и близким. А Игорь стал.
Леня молчал, не зная, что ответить этой женщине, такой милой и печальной. Не расскажешь им, как напряженно живут они эти два дня. Невозможно непосвященному понять всю механику розыска. Сегодня в поиски убийцы включились сотни людей. Они проверяют запросы, готовят спецсообщения, работают в лабораториях НТО. И приход Сытина сюда — это тоже одно из слагаемых единого, именуемого розыском.
— Мы ищем. — Леня хлебнул кофе и смущенно отвел глаза.
— Завтра хоронят Бурмина, — тихо сказал Чернов.
И вновь в кабинете повисла томительная тишина. Леня понял, что Чернов и Светлана именно в эту минуту вспоминают что-то очень личное и дорогое, связанное с убитым.
— Извините, — прервал паузу Сытин, — нам сказали, что Бурмин последнее время собирал материалы для какой-то статьи по вашему заданию.
— Таким авторам, как Бурмин, заданий не дается. Их просят написать. Я специально пригласил Светлану Васильевну, чтобы она рассказала вам.
— Мы заинтересовались нашим туристским сервисом и всем, что с этим связано: их производственными комбинатами, автосервисом, гостиницами и мотелями. Игорь раскопал прекрасный материал. У него было какое-то особенное умение находить интересные факты. Но две недели назад он пришел и сказал, что не может продолжать работу по личным причинам.
— Как это? — удивился Леня.
— Ну если бы в деле убийства Бурмина был замешан ваш родственник или близкий знакомый, вы бы отказались от работы по делу?
— Конечно.
— Дело в том, что жена Бурмина сошлась с неким Сергеем Прониным, который руководит там автосервисом. Игорь как человек порядочный отказался от статьи, чтобы никто не подумал, что он сводит счеты на страницах газеты.
— И вы прекратили эту работу?
— Нет, — ответила Светлана, — ею занимается Дима Сорокин, он продолжает собирать факты. И нам кажется, что статья получится интересной.
— Я мог бы познакомиться со статьей?
— Сорокин в командировке, вернется через три дня.
***
Конечно, вдова Бурмина была женщиной красивой. Тем не менее что-то в ее лице казалось Наумову неприятным и даже отталкивающим, но он никак не мог понять, что именно, относя свое ощущение к обычной предвзятости.
— Мы были слишком разные люди, поэтому у нас жизнь не сложилась, — сказала она.
— Были у вашего покойного мужа враги?
— Я думаю, у каждого человека есть враги.
Алла стояла у окна и курила длинные коричневые сигареты. Она не скрывала, что визит Наумова ей неприятен. Рассказ об убийстве мужа она выслушала спокойно. С каким-то непонятным равнодушием. Словно Олег поведал ей очередную детективную историю. Говорила она раздраженно и не скрывала своего раздражения. В ее мире, который она выстроила удобно и комфортно, не было места для Игоря Бурмина, для его жизни и трагической гибели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
Дверь без стука отворилась, и в комнату вошел Борис Прохоров в полном сиянии капитанского мундира. Весь его вид выражал официальную строгость.
— Товарищ майор…
Наумов даже встал от неожиданности.
— …подследственный Грушин только что пытался дать мне взятку.
— Ну? — Олег сел.
— Сколько же он тебе дал, Боря?
— Пытался.
— Ну, пытался.
— Тысячу рублей.
— Как говорят наши клиенты — штуку. Свидетели есть?
— Лейтенант Сытин.
— Готовь материалы. Ах, Грушин, Грушин, известный среди друзей по кличке Пончик.
— Какую меру пресечения избрать?
— Выноси постановление об аресте, Боря. Он на свободе уже лет десять лишнего ходит.
Прохоров вышел, а Олег задумался о хитросплетениях жизни. Вот человек, который сам, своими руками надел на себя арестантскую робу.
В комнату заглянул Сытин.
— Слышали, Олег Сергеевич? Грушин-то наш?
— Да, намотал себе статью. Ты рапорт написал?
— Конечно. Боря его в два счета оформит.
— Ты будто рад?
— А вы знаете, что сказал Велемир Хлебников?
Олег прищурился, с трудом вспоминая эту фамилию.
— Это поэт, кажется?
— Председатель земного шара.
Теперь Наумов вспомнил повесть Катаева «Алмазный мой венец», в которой рассказывалось о поэте. Он даже хотел найти и прочесть стихи Хлебникова, да вот руки не дошли.
— Так что же он сказал?
— Мир изменился, люди из изобретателей стали приобретателями.
— Довольно точное наблюдение. Только при чем здесь Грушин?
— Он же в «Березке» работает. Наверняка…
— У тебя есть факты?
— При чем здесь факты. Сразу видно — крутой деляга.
— У нас есть факты, что Грушин дважды вступал в конфликт с законом: 181-я и 174-я статьи. Все остальное — эмоции. А мы поставлены здесь точно исполнять закон. Если ты докажешь преступную деятельность Грушина на его работе, тогда говори. Иначе даже подозрением ты оскорбляешь человека.
— Да что вы, Олег Сергеевич, честное слово. Это теперь все знают.
— Знать — одно, доказать — другое, а обвинить — третье. Понял?
— Понял, — мрачно ответил Леня.
— Как наши дела?
Леня положил на стол бумагу с машинописным текстом.
— Вот все, что пока удалось выяснить.
Олег взял бумагу.
Леня поработал неплохо. Название статьи, время публикации, номера уголовных дел.
— А здесь, Олег Сергеевич, фамилии и адреса людей, не привлеченных к уголовной ответственности.
— Ты выяснил, по каким причинам?
— Нет.
— Значит, ты и начнешь отрабатывать эти фамилии. Но предварительно поезжай в редакцию, там есть письма с угрозами Бурмину. Поговори с сотрудниками, они наверняка знают больше, чем написано в статьях.
Леня вышел, довольный заданием. А Олег, глядя ему вслед, подумал, что Сытин со временем станет очень хорошим оперативником. У него есть обостренное чувство справедливости, хватка, умение работать с бумагами, чего сам Наумов терпеть не мог.
В комнату снова вошел Леня.
— Олег Сергеевич, появилась вдова Бурмина. Телефон отвечает.
— Ты разговаривал с ней?
— Да.
— Что сказал?
— Представился телемастером. Спросил Игоря Александровича.
— Хорошо, Леня, езжай в редакцию, я с вдовой сам побеседую. И, кстати, узнай о том, над какой статьей Бурмин работал в последнее время.
— Есть.
Олег поднял трубку, нашел в блокноте домашний номер Бурмина, набрал.
— Алло, — пропел в трубке красивый женский голос, в котором не было ни тени печали и огорчения.
***
Леня Сытин подъехал к зданию редакции, постоял у входа. Робел, конечно, немного лейтенант Сытин. Газета была весьма популярная, а для него самая любимая.
Как-то в прошлом он специально ездил в Зеленоград на встречу сотрудников газеты с жителями города. Правда, немного не такими представлял он себе корреспондентов газеты. Леня видел их крепкими, широкоплечими ребятами, обязательно в кожаных куртках и с трубками. Именно такими должны быть люди, проводящие большую часть времени в командировках, в тайге, на БАМе, на Крайнем Севере.
На сцене же сидели обыкновенные люди в пиджаках и свитерах, кое-кто даже очки носил. Но говорили они интересно и остро.
— Вы к кому? — спросила Леню пожилая женщина-вахтер.
— Уголовный розыск, — таинственно и коротко не ответил, а отрубил Леня, краем глаза наблюдая реакцию вахтерши. Он еще не отделался от игры в атрибутику службы, в некоторую таинственность и избранность своей работы.
Придя в уголовный розыск, он даже походку переменил. Начал ступать тяжело и уверенно. На улице он пронзительно рассматривал прохожих, словно подозревал их всех сразу. Ох, был еще совсем молодым оперуполномоченным лейтенант милиции Сытин. Молодым и искренне верящим, что сможет победить зло.
Кабинет заведующего отделом Чернова находился на третьем этаже. Леня шел по темноватому скучному коридору, читая таблички на дверях. Вот и искомый кабинет. Леня постучал.
— Да, — ответил бодрый голос.
Заведующему отделом было лет тридцать пять. Он поднялся навстречу Сытину из-за аккуратного стола, на котором не было ни одной лишней бумажки.
— Вы Сытин? — спросил он.
— Да. А вы Чернов?
— Я представлял вас немного постарше.
— Откровенно говоря, я тоже.
— Кофе хотите, Леонид?…
— Федорович.
— Так как насчет кофе, меня зовут…
— Виктор Сергеевич, я помню.
— Прекрасно. Так вы не ответили, как с кофе?
— Хочу.
— Сейчас организуем.
Чернов поднял трубку.
— Света, у меня гость дорогой… Поняла? — Он положил трубку. — Все в порядке, садитесь, Леонид Федорович. После нашего телефонного разговора я подготовил вам эту папку.
Чернов протянул ее Лене.
— Здесь письма, которые вас могут заинтересовать.
Леня открыл папку. В ней было аккуратно подшито минимум двадцать страниц. Он начал листать их. Жалобы на действия Бурмина, письмо главному редактору о недостойном поведении Бурмина в командировке.
— Эти факты подтвердились? — спросил Сытин.
— Конечно, нет, — засмеялся Чернов. — Обычный прием. Если журналист выходит на острый материал, то кое-кто немедленно старается его опорочить. Вы дальше смотрите.
На разлинованной в косую полоску бумаге было торопливо и небрежно написано: «Я, Бурмин, в колонии парюсь и вернусь. А тебе, сука, не жить».
— Это чье письмо?
— Некоего Чарского. Был такой в Балашихе грозный хулиган. Мы получили письмо от жителей микрорайона, что на него нет управы. Вот Игорь и написал очень интересную статью «Кого вы испугались?». Чарского этого и его двоих дружков посадили за хулиганство. Там его второе письмо есть.
Тем же почерком, прыгающим и неустоявшимся, было написано: «Вернусь, ты у меня, гад, на пере попляшешь».
— Этот Чарский освободился?
— Наверное. Статья была опубликована шесть лет назад, а он получил пять. Но вы дальше смотрите, там еще кое-что интересное.
Далее шла докладная записка главному редактору о том, что в командировке в Сухуми Бурмину пытались подложить деньги в чемодан, инсценируя взятку.
— Интересно, — сказал Леня.
— Это вообще интересное дело было, да и статья получилась прекрасная. Может быть, вы ее помните. Она называлась «Капкан».
Конечно, Леня помнил эту статью. В ней Бурмин раскрывал одно из громких дел подпольного бизнеса.
В дело были втянуты самые разные люди. Ответственные работники министерства, директора магазинов, шоферы, просто уголовники. Руководил всем некто Галинский, получивший высшую меру. Его соучастники были осуждены на долгие годы.
— Дело было необычным, и статья получилась интересная. И последствия кое-какие были. Прямо как в итальянском фильме о мафии. Бурмину грозили, даже избить пытались. Это, кстати, все есть в объяснительной записке Бурмина, все, кроме драки.
— Почему?
— Понимаете, Леонид Федорович, как получилось. Мы с Игорем ужинать пошли в ресторан «София». Ну, сидим, время раннее, еще только семь часов. Разговариваем о разных разностях, вдруг к нашему столу человек подходит и говорит Игорю, можно, мол, вас на минуточку. Игорь отвечает: конечно. А надо сказать, он парнем твердым был. Бывший десантник, одним словом. Они вышли. А меня как подбросило, я за ними. Они на улицу, я следом. За углом еще двое стояли. Ну и началось. Сначала они Игорю сказали что-то, тот сразу одного и подрубил. Остальные на него, я на них. Потом в отделении они говорили, что обознались и претензий не имеют. Миром разошлись.
— Протокол составляли?
— Конечно.
— А когда это было?
— Года два назад.
В комнате появилась женщина с чашками кофе.
— Это и есть, Витя, твой таинственный гость? — Она внимательно посмотрела на Леню. — Вы из милиции?
— Да.
— Расследуете дело Бурмина?
— Вместе с моими коллегами.
— Скажите, за что убили Игоря?
— Света, — сказал Чернов.
— А что такое, разве я не могу узнать?
— Вы, конечно, можете узнать, — ответил Леня, — но все дело в том, что мы еще сами этого не знаем.
— А когда узнаете?
— Надеюсь, что скоро.
— Вы понимаете, — Света пристально посмотрела на Сытина, — Игорь был для нас не просто автор. Он друг, член коллектива. В нашем деле не каждый может стать таким нужным и близким. А Игорь стал.
Леня молчал, не зная, что ответить этой женщине, такой милой и печальной. Не расскажешь им, как напряженно живут они эти два дня. Невозможно непосвященному понять всю механику розыска. Сегодня в поиски убийцы включились сотни людей. Они проверяют запросы, готовят спецсообщения, работают в лабораториях НТО. И приход Сытина сюда — это тоже одно из слагаемых единого, именуемого розыском.
— Мы ищем. — Леня хлебнул кофе и смущенно отвел глаза.
— Завтра хоронят Бурмина, — тихо сказал Чернов.
И вновь в кабинете повисла томительная тишина. Леня понял, что Чернов и Светлана именно в эту минуту вспоминают что-то очень личное и дорогое, связанное с убитым.
— Извините, — прервал паузу Сытин, — нам сказали, что Бурмин последнее время собирал материалы для какой-то статьи по вашему заданию.
— Таким авторам, как Бурмин, заданий не дается. Их просят написать. Я специально пригласил Светлану Васильевну, чтобы она рассказала вам.
— Мы заинтересовались нашим туристским сервисом и всем, что с этим связано: их производственными комбинатами, автосервисом, гостиницами и мотелями. Игорь раскопал прекрасный материал. У него было какое-то особенное умение находить интересные факты. Но две недели назад он пришел и сказал, что не может продолжать работу по личным причинам.
— Как это? — удивился Леня.
— Ну если бы в деле убийства Бурмина был замешан ваш родственник или близкий знакомый, вы бы отказались от работы по делу?
— Конечно.
— Дело в том, что жена Бурмина сошлась с неким Сергеем Прониным, который руководит там автосервисом. Игорь как человек порядочный отказался от статьи, чтобы никто не подумал, что он сводит счеты на страницах газеты.
— И вы прекратили эту работу?
— Нет, — ответила Светлана, — ею занимается Дима Сорокин, он продолжает собирать факты. И нам кажется, что статья получится интересной.
— Я мог бы познакомиться со статьей?
— Сорокин в командировке, вернется через три дня.
***
Конечно, вдова Бурмина была женщиной красивой. Тем не менее что-то в ее лице казалось Наумову неприятным и даже отталкивающим, но он никак не мог понять, что именно, относя свое ощущение к обычной предвзятости.
— Мы были слишком разные люди, поэтому у нас жизнь не сложилась, — сказала она.
— Были у вашего покойного мужа враги?
— Я думаю, у каждого человека есть враги.
Алла стояла у окна и курила длинные коричневые сигареты. Она не скрывала, что визит Наумова ей неприятен. Рассказ об убийстве мужа она выслушала спокойно. С каким-то непонятным равнодушием. Словно Олег поведал ей очередную детективную историю. Говорила она раздраженно и не скрывала своего раздражения. В ее мире, который она выстроила удобно и комфортно, не было места для Игоря Бурмина, для его жизни и трагической гибели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35