В шесть утра Президент Беларуси вместо своей ежедневной пятикилометровой пробежки направился на пост правительственной связи, располагавшийся всего в двух сотнях шагов от его коттеджа.
Одетый в серый спортивный костюм Батька был мрачен, но старался не демонстрировать своего настроения окружающим. В конце концов, люди ни при чем. Срываться на подчиненных он считал недостойным Президента.
За три предутренних часа глава государства многое передумал.
Сидел над листами бумаги, рисовал схемы, просчитывал варианты, изгрыз пластмассовые колпачки двух ручек, не заметил, как выпил целую банку томатного соку.
Перспектива складывалась безрадостная. Практически шантажистам удалось загнать Батьку в угол. Власть он терял в любом случае — что при прошении о добровольной отставке, что при невыполнении условий ультиматума и осуществлении угрозы атомного взрыва.
Но не во власти дело.
Если бы в Беларуси появился человек, способный быстрее нынешнего Президента привести страну к процветанию, Батька не колебался бы ни секунды, а передал бы такому человеку большую часть своих полномочий. Дурной карьеризм и жажда власти ради самой власти были ему чужды. Он и в политику пошел не потому, что хотел удовлетворить какие-то личные амбиции, а потому, что иначе не мог. Не мог видеть, как республика катится в пропасть, как Шушкевич лебезит и заискивает перед напыщенными западными болванами, как российское чиновное ворье выстраивается в очередь за результатами заранее оговоренных «тендеров» по продаже крупнейших предприятий, как беззастенчиво иностранные спецслужбы растаскивают секреты некогда сверхзакрытых высокотехнологичных производств.
На вершину власти он взлетел неожиданно для всех остальных претендентов. Пока те в Минске грызлись между собой и совершали зарубежные вояжи, Батька объехал почти каждое село и напрямую объяснил людям, что именно он собирается делать.
И ему поверили.
Обмануть людей он не имел права.
Но и сказать правду — тоже.
Ибо Президент отвечает за все. Известие о наличии у террористов ядерного оружия вызовет панику. И справедливые упреки Президенту, который допустил такое развитие событий в собственной стране. Вне зависимости от того, откуда родом террористы и кто продал им атомную боеголовку. Обязанность Президента в том и состоит, чтобы исключить даже теоретическую возможность масштабного теракта. Любыми средствами.
А он не смог…
Даже если все закончится благополучно, он будет обязан уйти в отставку. По велению совести, а не из страха разоблачения. Но только тогда, когда с террористами будет покончено. Или в связи с собственной смертью. Насладиться победой кучке уродов он не даст.
Батька в сопровождении двух офицеров охраны спустился в бункер.
Майор, исполнявший роль старшего смены, вскочил.
— Сидите, — махнул рукой Президент. — Мне нужен техник, ответственный за профилактику оборудования.
— Я, — из дальнего кресла поднялся худощавый лейтенант в круглых очках.
— Идите сюда. И пусть остальные продолжают работать в обычном режиме.
Президент, охранники и техник вышли в коридор.
— У меня к вам вопрос.
— Слушаю, — лейтенант немного склонил голову.
— Что такое блок «а-семь» и где он расположен?
— Это одна из системных плат многоканальной станции, — техник удивленно посмотрел сначала на Батьку, потом на охранников. — Я не знал, что вы разбираетесь в спецтехнике.
— Я в ней не разбираюсь, — честно сказал Президент. — Мы можем ее увидеть?
— Конечно…
Лейтенант прошел вдоль вмурованных в стену узких металлических дверей и распахнул четвертую слева.
— Вот, — техник указал на электронный блок, в торце которого горели три оранжевых светодиода, — искомая плата…
— Ее можно извлечь?
— Сейчас, — лейтенант щелкнул несколькими тумблерами и вытащил из гнезда замысловатую электронную схему площадью в половину квадратного метра.
Батька посмотрел на переплетение разноцветных проводов и закрепленные в два ряда прямоугольники с цифровыми кодами.
— На ней есть что нибудь лишнее?
— В смысле?
— Посторонняя деталь.
Техник тряхнул копной длинных светлых волос.
— Не понял…
— Проверьте блок на наличие нештатного устройства, — вмешался один из охранников.
— Тогда придется пройти в мастерскую, — лейтенант подхватил схему под мышку, — на месте ничего не сделать…
Через двадцать минут техник отсоединил от блока плоский круглый резистор и озадаченно почесал затылок.
Сидящий у стола Президент вытянул шею.
— Вот… Ничего не понимаю… Встроен в схему, но характеристики сигнала отличаются от нормальных.
Один из охранников встал между Батькой и молодым лейтенантом.
— Положите предмет на дальний стол и прикройте чем нибудь тяжелым.
— Тут не может быть взрывчатки, — запротестовал техник, — слишком объем маленький.
— Выполняйте, — приказал охранник.
Лейтенант с недовольным видом отнес резистор в дальний угол мастерской и опустил в пустой чайник.
— Сколько времени вам надо для того, чтобы разобраться с этим устройством? — поинтересовался Президент.
— Не знаю. День, может больше…
— Что вы можете сказать навскидку?
— Мне пока неясна схема его работы и для чего конкретно оно предназначено. Но это не кустарщина, точно. И вмонтировано устройство прямо на заводе изготовителе. — Техник бросил взгляд на чайник. — Похоже на прослушку с трансляцией сигнала по выделенной линии.
— Как давно мы пользуемся этой телефонной сетью?
— С начала девяносто первого года. Поставлена еще до Беловежских соглашений, — пояснил хмурый начальник охраны Президента.
— Какова вероятность того, что подобные сюрпризы размещены и в других местах?
— Я бы сказал — почти стопроцентная, — вздохнул лейтенант, — и все мы обнаружить не сможем. Даже если разберем сеть по винтику.
— Ясно, — Батька поднялся из-за стола. — Ваши предложения, как специалиста?
— Для начала — вывести с прилегающих территорий все иностранные представительства.
— Почему?
— «Жучки» обычно делают маломощными, чтобы не вызвать подозрений излишним расходом энергии. Соответственно, приемник сигнала и системы выборочного управления желательно расположить неподалеку… — техник наморщил лоб, — …и придется менять сеть целиком.
— Готовьте указ, — Президент повернулся к начальнику охраны. — На сборы дипломатам — два месяца. Пусть выбирают любые помещения в Минске. Но в Дроздах их больше быть не должно.
— А мотив выселения? — В отсутствие секретаря начальник охраны исполнял его функции.
— Замена систем канализации. К тому же, как я помню из доклада руководителя хозяйственного управления, сроки уже подошли. Вот и поменяем все одновременно.

* * *
Владислав протиснулся в узкую щель между шершавыми бетонными плитами и очутился в низком, с потолком на уровне макушки среднего человека коридорчике. Это был какой-то технический проход — по стенам помимо кабелей шли трубы разного диаметра, а непосредственно возле проема в стене из пола торчал здоровенный вентиль с метрового диаметра штурвалом.
Биолог пощупал трубы. Холодные. Но на нескольких из них скопился водный конденсат. Это означало, что температура труб и воздуха в подземелье была различной.
В заброшенных помещениях на пустых трубах конденсат не скапливается.
«Система жизнеобеспечения тут огромна, — Рокотов присел на толстую трубу, покрытую слоем асбеста, — и частично функционирует. Это мне на руку. В работающей системе проще устроить диверсию. Открутить какой-нибудь кран, замкнуть провода, пробить оболочку трубы… Плохо то, что вояки обычно все многократно дублируют. Да и база создана с истинно русским размахом. На порядок больше той, внутри которой мне пришлось побывать два месяца назад. И построена не по радиальной схеме, а черт знает как. Растянута по плоскостям…»
Владислав поерзал на трубе.
«Чтобы контролировать всю территорию, охранников должно быть не меньше двух сотен. Террористическая группа такого численного состава — абсурд. От силы здесь находится несколько десятков человек. Значит, они обходят помещения нерегулярно и выборочно. И с каждой потерей их возможности маневра будут уменьшаться. — Биолог педантично прорабатывал ситуацию, выстраивая общую схему, в которую потом при необходимости можно было бы вносить любые изменения и уточнения. — У любой террористической группы есть программа минимум и программа максимум. Минимум ясен — проникновение на базу и захват одной или нескольких ракетных шахт. А максимум? Самый максимум — ядерный удар по избранному объекту. Но вероятнее — шантаж. Вопрос — кого будем шантажировать?.. Что у нас было в Питере? Заряд в Ледовом Дворце. Подготовленный не к шантажу, а к взрыву. Здесь иное. Если бы целью был запуск ракеты, то группа проникла бы на базу, запустила бы снаряд и ушла. Много времени на это не нужно. Однако террористы чего-то ждут, даже обход территории организовали… Гриня говорил, что исполнить запуск по всем правилам крайне сложно. Окромя кодов на включение ракетных двигателей нужны коды постановки заряда в боевое положение, инициации систем наведения, ответчика „свой-чужой“ для прохождения зон противовоздушной обороны и команды на подрыв. Итого — пять наборов цифр или букв. Тот же Гриня вещал, что код включения боеголовки не может быть одиннадцатизначным, а состоит минимум из тридцати символов. У Арби мы обнаружили только листок с восемью строчками. Восемь на одиннадцать равно восьмидесяти восьми. На тридцать ровно не делится. Как и на три… Да и не стал бы этот чечен разбивать группы символов на восемь строк. Бессмыслица… Скорее, это коды определенной операции с ракетами или боеголовками. Кстати! Старт ракет осуществляется ключами. То есть — кроме знания цифровых команд у террористов обязательно должны быть два спецключа. А это уже материальные объекты, которые можно свистнуть. Дубликатов такого рода изделий не существует. Вернее, самостоятельно их не изготовишь. Спецключ — это не болванка, в нем систем защиты больше, чем на долларе. И разнородные материалы, и включение радиоактивного изотопа, и области с различной электропроводимостью… Если мне удастся один из ключей прикарманить, то хана всей затее с ракетами».
Влад помассировал икры, поднялся и медленно, стелющимся шагом двинулся по коридорчику. В стене между техническим проходом и основным тоннелем были зачем-то прорезаны маленькие узкие амбразурки.
И в самом конце коридора сквозь них пробивался желтоватый свет явно искусственного происхождения.

* * *
За несколько минут до полудня маленькое озерцо на пологом холме, расположенное в тридцати километрах от того места, где Владислав обнаружил замаскированный вход на подземную базу, внезапно вспучилось. На поверхность вырвались огромные воздушные пузыри, ряска и тонкие водоросли полетели во все стороны, раздался гул, и воду раскрутило по спирали.
Спустя тридцать секунд над холмом и окружающим его болотом пронесся протяжный скрежет, озерцо забурлило и стремительно рванулось вниз, уходя в открывшиеся на дне люки. За считанные мгновения полторы тысячи кубометров воды ухнули в расположенную на глубине ста метров под поверхностью земли пустую карстовую полость, выдавив оттуда воздух.
На илистом дне остались биться несколько мелких рыбешек.
Еще через полминуты настала очередь ила. Грохнула череда взрывов, и в воздух взмыла выбитая мощными пиропатронами железобетонная шайба толщиной в метр и диаметром почти в шесть метров. Пятидесятисемитонная заглушка ракетной шахты врезалась в землю в тридцати шагах от открывшейся стальной диафрагмы.
Заурчали электромоторы, и диафрагма раскрылась.
В шахте зашипело, вверх ударил поток разогретого воздуха, повалил пар, и на огненном столбе поднялась ввысь грязно-зеленая стальная сигара длиной чуть более пятнадцати метров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40