Оружие у каждого в кобуре под пиджаком. Эти парни, суровые, хладнокровные, решительные, стреляют отлично. Они носят бронежилеты фирмы «Кевлар», которые пробьет не всякий. Телохранители всегда рядом с Редом.
Ред не здоровается с Нэнси, потому что Нэнси не существует, и, если таковая была когда-то, об этом никто не помнит и помнить не желает. Ред прямиком направляется в заднюю комнату, вешает на вешалку свой дорогой пиджак, садится за большой рабочий стол и пьет черный кофе, который ему приносят из бара в полистироловых стаканчиках. Одновременно он принимает просителей, помощников, посыльных, приглашенных, которые неиссякаемой чередой проходят перед ним, чтобы выслушать его решение или получить назначение. Именно сюда доставляются отчеты о работе принадлежащих ему девятнадцати ломбардов и семи магазинов, торгующих порнопродукцией в Форт-Смите, о деятельности его торговцев героином и крэком, в основном промышляющих в негритянских кварталах, о его шести борделях и семи периферийных ночных клубах, расположенных на противоположном берегу реки, в Оклахоме, а также о жемчужине его ночной империи – клубе «Чокто джентльменз клаб», который находится в Холдене (штат Оклахома), в пяти милях к западу, если ехать по автостраде №64, где деревенские парни, заплатив пять долларов за вход, сидят, попивая пиво по спекулятивной цене, и суют однодолларовые купюры не правдоподобно грудастым стриптизершам, которые должны отдавать боссу сорок пять центов с каждого доллара.
Сюда же с сообщениями, хорошими и плохими, но чаще хорошими, являются подотчетные ему боевики и главари местных группировок. Иногда Реду приходится применять суровые санкции за те или иные нарушения – задача малоприятная, но необходимая, от выполнения которой Ред никогда не уклонялся и впредь уклоняться не намерен. Именно здесь, когда в этом возникает потребность, проводит он встречи с Армандом Жиленти, главарем преступного мира Литл-Рока и Хот-Спрингс, или с Джеком Диганом, заправляющим в Канзас-Сити, а иногда и с боссом новоорлеанской преступной организации Карменом Сент-Анджело или Тексом Уэствудом из Далласа.
Говорят, что Ред не расстается со старой комнатой в глубине бара и бильярдной потому, что именно там работал его отец Рэй Бама, создавший блестящую, хотя и небольшую, организацию, которую после смерти Бамы-старшего (он погиб в 1975 году от взрыва бомбы, подложенной в его машину; виновника так и не нашли) унаследовал и значительно расширил.
Может быть, люди и верно говорят, может, ошибаются. Как знать? Во всем остальном Ред не подвержен сантиментам. Он слывет человеком проницательным, дальновидным, жестоким, хотя и безбожно потакает своим детям, которых у него в общей сложности пятеро – трое от первого брака, двое от второго. Однако отца он чтит, как святого. Бама-старший, умный, суровый человек, выходец из бедных слоев, за несколько десятилетий сумел пробиться из грязи Полк-Каунти к высотам Форт-Смита, выстроив свою империю и, что важнее, наметив перспективы ее развития на многие годы вперед. Ред в разговоре со своими женами называет отца «Джо Кеннеди из простого народа».
– Зато ты не Джон Кеннеди, – съязвила как-то его первая жена. – Только по бабам таскаешься, как он.
– А я себя с ним никогда не равнял, – ответил Ред. – Но отца не опозорю.
Реду шел пятьдесят первый год. Он был невысок, крепкого сложения, с веснушками на лице, короткими пальцами и лысиной на макушке, которую тщательно пытался сделать менее заметной, коротко подстригая свои рыжевато-русые волосы. Проницательный взгляд его синих лживых глаз пронизывал насквозь. Ред любил одеваться в серые костюмы в тонкую полоску, голубые рубашки, красные галстуки (обычно фирмы «Брукс Бразерс») и черные итальянские туфли из мягкой кожи. Он носил золотые часы «Ролекс» – единственное драгоценное украшение, которое себе позволял, – и всегда имел в кармане не менее пяти тысяч долларов мелкими купюрами. Оружия при себе он не держал, никогда. Ред любил свою первую жену, любит ее по сей день, хотя и развелся с ней, когда она утратила молодость. На конкурсе красоты «Мисс Арканзас» в 1972 году она заняла четвертое место. Свою вторую жену, тридцатисемилетнюю блондинку, он тоже любит. Она была заслуженно признана второй красавицей на конкурсе «Мисс Арканзас» 1986 года. А ведь обе его жены завоевали свои призы в те годы, когда в конкурсах красоты участвовали претендентки с настоящими грудями и победы присуждались действительно за красоту, а не за активное участие во всяких глупостях на благо общества, таких, как кампании за спасение китов, разговоры в пользу бездомных и прочие бессмысленные общественные движения, которые ведут Америку к гибели. Спросите об этом Реда: он вам расскажет, что почем. Для него это больной вопрос.
Ред любит своих детей. Любит своих жен. И ни в чем не отказывает ни женам, ни детям, ни себе.
Сейчас перед ним сидит угрюмый мужчина в форме сотрудника управления шерифа Полк-Каунти. Ред жадно поедает глазами цифры сводок игорных заведений.
Наконец Ред поднимает голову и устремляет взор на человека, каким когда-то был сам, на человека, судьбы которого ему удалось избежать, потому что его отец мужественно восстал против подобной участи и вышел победителем из борьбы с серостью и ничтожеством. Но Ред хорошо знаком с этой породой людей. Белая шваль: безжизненный взгляд, мордочка с кулачок, как у хорька, долговязая фигура, неподвижная поза, густая шевелюра. Всем своим обликом этот человек излучал угрозу, коварство и тупость. Ред знает, что люди, способные на большие дела, редко хорошо справляются с повседневной мелкой работой.
– Итак, Дуэйн, – заговорил Ред, – здесь у меня информация о тебе – и хорошая, и плохая.
Дуэйн Пек вместо ответной реплики издал цокающий звук, проведя языком по зубным протезам. Он всегда, когда нервничал, начинал отвратительно гонять языком слюни, но Дуэйну побаивались делать замечания.
– Ты ведь любишь азартные игры, не так ли, Дуэйн? А госпожа Удача в последнее время на тебя осерчала.
– Пожалуй, что осерчала, – согласился Пек.
– Я вижу, ты наоставлял векселей почти в каждом клубе Восточной Оклахомы. Бену Келли задолжал двадцать одну тысячу долларов. Кено – твоя слабость, Дуэйн?
– Нет, сэр. Я предпочитаю карты.
– А воображение у тебя есть?
Дуэйн задумался, сощурив и без того узкие глаза, однако, так и не сообразив, чего добивался от него Ред, вновь воззрился на своего собеседника тупым взглядом.
– Я хотел спросить, – продолжал Ред, – ты запоминаешь карты и масти? Чувствуешь, когда карта идет, когда в колоде осталась твоя карта или, наоборот, ее там нет? Я говорю не о том, чтобы считать карты, – это дело профессионалов. А вот чутье на карты у тебя есть? Интуиция? Большинство хороших картежников наделены даром чувствовать игру. И считают они, как правило, хорошо. Сколько будет сто пятьдесят три плюс двести сорок один плюс триста четыре?
– Э… – Дуэйн опять прищурился и зашевелил губами.
– Ладно, не бери в голову. Теперь о твоей положительной деятельности. Мне сообщили, что время от времени ты оказывал услуги моим коллегам.
– Да, сэр.
– Собирал для них деньги, взимал платежи, так?
– Да, сэр. – Иногда Дуэйн отрабатывал свой долг, собирая «налоги» для Бена Келли, заведовавшего игорным клубом в мотеле «Пин-Дел», который находился в Талахине (штат Оклахома).
– Хммм, эго хорошо. Кого-нибудь покалечил?
– Да так, кое-кому челюсть свернул, голову разбил, но больше недели никто не провалялся. Правда, одному парню пришлось ногу сломать топорищем – тот совсем охамел.
– Убийства на тебе есть?
Взгляд Дуэйна стал непроницаемым.
– Нет, сэр.
– Нет, не за период работы в управлении шерифа, Дуэйн, и не с тех пор, как ты начал трясти должников. Я имею в виду вообще.
– Нет, сэр, – упирался Дуэйн.
– Дуэйн, запомни раз и навсегда: никогда не лги мне. Никогда. Спрашиваю еще раз. Ты убил кого-нибудь?
Дуэйн что-то пробормотал.
– Станция техобслуживания компании «Арко», – напомнил Ред. – Пенсакола. Июнь 1977 года. Ты тогда был деревенщиной, пристрастился к наркотикам. Несколько раз добывал деньги ограблениями. Но в ту ночь ты прихлопнул парня. Верно, Дуэйн?
Пек наконец поднял голову.
– Я забыл об этом.
– А вот Рэнди Уилкс не забыл. Он сейчас работает у одного человека в Новом Орлеане. Когда занимаешься подобным бизнесом, желательно находить с партнером общий язык. Не нашел, значит, работаешь неаккуратно. А ты ведь не привык аккуратничать, Дуэйн, верно? – объявил Пек.
– Шестьсот девяноста два, шестьсот девяносто два.
– Почти угадал, Дуэйн. Шестьсот девяносто восемь.
– Черт побери, – выругался Пек. – Я могу на бумаге сосчитать.
– Это не контрольная по арифметике, Дуэйн. Ты ведь теперь выправился? Больше не злоупотребляешь дурманом?
– Завязал, – ответил Пек. – Разве что вечерком по субботам бурбона выпью.
– Вот это мне по нраву, Дуэйн. Ладно. Есть для тебя кое-какая работенка. Заинтересован?
– Да, сэр, – сказал Пек, дотоле размышлявший, зачем его, мелкую сошку, призвал пред свои очи столь могущественный человек.
– Это задание частного характера. Лично для меня. Вот почему ты сейчас беседуешь со мной, Дуэйн, а не с Беном Келли или каким другим посредником.
– Да, сэр.
– Если сделаешь, как я прошу, можешь забыть о своем долге в двадцать одну тысячу долларов.
– Сэр, – встрепенулся Дуэйн, – я все выполню. Можете положиться на меня.
– Дуэйн, буду с тобой откровенен. Я мог бы найти парня потолковей. Но у тебя есть одно неоспоримое преимущество. Потому-то выбор и пал на тебя.
– Да, сэр.
– Речь идет не о твоей недюжинной потенции. И не о твоем гибком уме. Нет, сэр. Меня привлекло то, что ты – полицейский.
Дуэйн сглотнул слюну.
– У меня в Полке назревает небольшая проблема, и мне нужно, чтобы за ее развитием проследил кто-нибудь из местных. Если я пошлю в такое маленькое местечко чужака, это покажется подозрительным. Поэтому мне приходится искать надежного человека среди местных жителей, человека с официальными полномочиями, который мог бы, не привлекая внимания, беспрепятственно входить в любое учреждение, заведение или дом и задавать интересующие его вопросы. Согласен, Дуэйн?
– Да, сэр. Вы только скажите, мистер Бама, что я должен сделать.
– Как все обернется, предугадать трудно, – продолжал Ред. – Возможно, тебе придется испачкать ради меня руки. Поэтому я должен точно знать, что ты предан мне до мозга костей, раз я вынужден довериться тебе.
– Да, сэр, – повторил Дуэйн.
– Как ты понимаешь, я человек честный. И если случится, что тебя посадят, в тюрьме ты будешь жить припеваючи. Негры не станут эксплуатировать твою задницу. У тебя будет крыша. Честная сделка?
Дуэйн был уверен, что не пропадет в тюрьме. А шанс поработать на такого человека не имел цены. Ради этого он готов на все.
– Да, сэр.
– Что, история не твоя стихия, Дуэйн?
Выражение лица Пека не менялось. Он флегматично смотрел на Реда, не понимая, что общего у истории со стихией.
– Ладно, в общем, мне стало достоверно известно, что один молодой журналист из Оклахомы хочет написать книгу об этом событии. Книгу о реальном преступлении.
Дуэйн тупо кивнул.
– А… за этим надо бы приглядеть.
– Его нужно поколотить, прихлопнуть? – спросил Дуэйн.
Интересный вопрос. Ключевой. Дуэйн с его примитивным хитроумием смотрел прямо в корень. С мальчишкой можно было бы расправиться самым жестоким образом – убить, уничтожить, и все осталось бы на своих местах. С другой стороны, по закону непредсказуемых последствий его убийство может привести к катастрофе: начнется расследование, возникнут вопросы, похороненные под бременем многих лет.
– Нет. Дуэйн. Но такая возможность тоже не исключается. Давай договоримся так. Ты держишь меня в курсе всего, что происходит:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73