— При указанных вами условиях — да.
— И пуля номер один, и пуля номер два были извлечены из тела?
— Да, я лично извлек их.
— И что вы с ними сделали?
— Передал их Александру Редфилду, эксперту по баллистике.
— Что вы сказали ему, когда передавали пули?
— Что это пули, извлеченные из тела Надин Эллис.
— К тому времени тело уже идентифицировали?
— Да. И я сделал соответствующее заявление мистеру Редфилду.
— Вы отдали ему обе пули?
— Да.
— Вы нанесли на них какие-то метки?
— Да, практически незаметные.
— Чтобы вы могли их идентифицировать?
— Да.
— Я предполагаю, что представители окружной прокуратуры имеют при себе эти пули и они вскоре будут приобщены к делу в качестве доказательств. Я считаю, что доктору Калверту следует идентифицировать пули в настоящий момент.
— Мы идентифицируем их через свидетеля Редфилда, — заявил Фразер. — Он даст показания о том, что они получены от доктора Калверта.
— Мне хотелось бы связать все звенья цепи, — сказал Мейсон. — Я считаю, что у меня есть на это право.
— Ваша Честь, — гневно закричал Фразер, — меня предупреждали, что адвокат станет использовать именно такую тактику уверток и отхода от темы. Это только предварительные слушания. Я не намерен устраивать из него событие года.
— Никто и не устраивает из него событие года, — возразил Мейсон. — Я просто прошу свидетеля представить пули, упомянутые им во время дачи показаний. Он заявил, что извлек их из тела Надин Эллис. Я хочу посмотреть на эти пули.
— Я считаю, что адвокат защиты действует в рамках предоставленных ему прав, — сказал судья Кейзер. — Вы, несомненно, планируете приобщить эти пули к делу в течение следующих нескольких минут, господин заместитель окружного прокурора?
— Да, планирую. Однако, я хочу представлять свою версию таким образом, как считаю нужным, и мне не требуются советы адвоката защиты о том, что и когда делать.
— Хватит, — приказал судья Кейзер. — Это не играет никакой роли. Если пули у вас с собой, почему бы их не приобщить к делу? Есть ли какие-то причины, по которым вы не можете или не хотите их представить?
— Нет, Ваша Честь.
— Тогда пусть свидетель их идентифицирует.
Фразер с недовольным видом повернулся к Александру Редфилду, эксперту по баллистике, сидевшему прямо за ним, и взял у Редфилда стеклянную пробирку. Заместитель окружного прокурора пошел к месту дачи показаний и протянул пробирку свидетелю.
— Вот две пули, доктор, — обратился к нему Фразер. — Я прошу вас взглянуть на них и сказать, эти ли пули вы извлекли из тела усопшей?
Доктор Калверт достал из кармана увеличительное стекло, осмотрел пули сквозь пробирку, затем кивнул и заявил:
— Да, это те пули. На них обеих стоят мои метки.
— Что это за метки? Где они стоят? — поинтересовался Мейсон.
— Я предпочел бы сохранить это в тайне. Это крохотные метки, которые я ставлю на пули, извлекаемые мной из тел в процессе работы патологоанатомом, чтобы мне их в дальнейшем идентифицировать.
— Значит, вы используете одну и ту же метку на всех пулях, извлекаемых вами из тел? — уточнил Мейсон.
— Все правильно.
— Почему?
— Чтобы идентифицировать их. Чтобы не путать их с пулями, извлекаемыми другими патологоанатомами.
— Понятно. То есть вы ставите одну и ту же метку на все извлекаемые вами пули, не так ли?
— Да, так. Я уже говорил это.
— Сколько пуль вы извлекаете из тел в течение года работы патологоанатомом?
— Я не знаю. Это не фиксированное число. Оно варьируется в зависимости от количества произведенных мной вскрытий, количества убийств, где причиной смерти послужила пуля, и некоторых других факторов.
— Пятьдесят пуль в год?
— Нет, сэр.
— Двадцать пять?
— Иногда получается двадцать пять. Но я бы не называл эту цифру средней.
— Двенадцать?
— Думаю, да.
— И вы в состоянии идентифицировать эти пули только благодаря своей секретной метке?
— Все правильно. Мне этого достаточно для идентификации.
— Вам, возможно, достаточно, доктор, но, насколько я понимаю, в настоящий момент эти пули идентифицированы просто как пули, извлеченные вами из какого-то тела, а не пули, извлеченные вами из тела Надин Эллис.
— Я знаю, что это те пули.
— Откуда.
— По внешнему виду, форме калибру.
— Тогда зачем вам было ставить на них свою метку?
— Чтобы не произошло ошибки.
— Такую же метку, как вы ставите, в среднем, на дюжину пуль в год, а иногда и на двадцать пять пуль в год?
— О, Ваша Честь, — встал со своего места Фразер. — Прозвучал спорный вопрос. К тому же, его уже задавали и на него получен ответ. Это просто попытка оказать давление на свидетеля.
Судья Кейзер внимательно посмотрел на Мейсона, затем повернулся к доктору и поинтересовался у свидетеля:
— А вы ставите на пули какую-то метку или прикрепляете что-то вроде ярлыка, чтобы определить, что пули извлечены из конкретного тела?
— Я передал их Александру Редфилду, — сообщил доктор Калверт. — Они находились в пробирке, на которой стоял номер. То есть к пробирке был приклеен кусочек бумаги с номером дела, под которым оно значится во всех документах. Такой номер на пробирке означает, что это пули, извлеченные из трупа, который относится к конкретному делу, а следовательно, из конкретного тела.
— Но, как я вижу сейчас к пробирке ничего не приклеено, только прикреплена бирка, — заметил судья Кейзер.
— Данные на бирке написаны рукой мистера Редфилда, — сказал свидетель. — Того кусочка бумаги с номером на ней больше нет.
— Продолжайте перекрестный допрос, мистер Мейсон, — обратился судья Кейзер к адвокату защиты. — Однако, я хотел бы обратить внимание заместителя окружного прокурора, что перед тем, как приобщить эти пули к делу в качестве доказательств, их следует более прямо связать с ним.
— Я именно это и планирую, — ответил Фразер, — если, конечно, мне предоставят такую возможность.
— Вам будут предоставлены все возможности, — резким тоном сказал судья Кейзер. — Продолжайте, мистер Мейсон.
— Предположим, это пули, извлеченные вами из тела Надин Эллис, — снова обратился Мейсон к свидетелю. — Какая из них первой вошла в тело?
— Я уже говорил вам, что не знаю.
— Я по иному сформулирую вопрос. Мы ссылались на них, как пуля номер один и пуля номер два. Которая из них пуля номер один, а которая номер два?
— Я не знаю.
— Вы не знаете?
— Нет.
— Вы никаким образом не маркировали пули, чтобы отличить их друг от друга?
— Конечно, нет. Обе пули извлечены из тела Надин Эллис. Они обе могли послужить причиной смерти. Вернее, или одна, или другая послужили причиной смерти. Я поместил их в пробирку, приклеил к ней бумажку с номером дела, по-моему, «С — сто двадцать два», и лично передал пробирку мистеру Редфилду.
Редфилд, улыбаясь, поднялся на ноги, уже собрался что-то сказать, затем передумал и сел.
— Другими словами, доктор, — снова заговорил Мейсон, — пулевые ранения в теле Надин Эллис, показывают, что одно ранение, где пуля фактически задела сердце, привело к практически мгновенной смерти. Вторая пуля нанесла ранение, которое привело бы, в любом случае, к смерти через несколько минут. Вы можете сказать, какая из пуль нанесла какое ранение?
— Я не предпринимал попыток различить пули или держать их отдельно, — признался доктор Калверт. — Они одного и того же калибра, выпущены из одного и того же оружия. Однако, я хочу заметить, что пуля номер два — которая задела сердце — застряла в кости и каким-то образом деформировалась, ударившись о позвоночник. Сейчас я смотрю на эти пули в пробирке и вижу, что одна из них несколько расплющена. Из сказанного мной следует, что есть все основания полагать, что именно эта пуля и есть пуля номер два — та, что задела сердце.
— Вы исследовали траекторию каждой пули? Я имею в виду прохождение пули по телу? — поинтересовался Мейсон.
— Да, я исследовал прохождение одной пули от входного отверстия до сердца, а второй — от входного отверстия через один из главных кровеносных сосудов. Однако, я хочу заявить, что я не смог исследовать пути прохождения пуль раздельно друг от друга, потому что они слегка пересеклись. К тому же, мою работу осложнило разложение, уже начавшееся к моменту обнаружения тела. Гниение делает практически невозможным проследить всю траекторию движения пуль по телу.
— И вы не в состоянии утверждать, какая из этих пуль первой вошла в тело?
— Не в состоянии, — подтвердил доктор Калверт. Он немного помедлил, а потом в негодовании добавил: — Потому что я врач, мистер Мейсон, а не шаман.
— И вы с уверенностью не можете говорить, что вы извлекли из тела миссис Эллис именно эти пули, — невозмутимо продолжил Мейсон. — Вы только можете с определенностью утверждать, что это пули, извлеченные вами в процессе вашей работы патологоанатомом?
— Я извлек эти пули из тела миссис Эллис и передал их Александру Редфилду вечером двенадцатого числа, — заявил доктор Калверт.
— Спасибо, — поблагодарил Мейсон. — Это все.
— У меня нет больше вопросов, — объявил Донован Фразер. — Вы можете покинуть свидетельскую ложу, доктор. Я приглашаю Александра Редфилда занять место дачи показаний.
Редфилд прошел в свидетельскую ложу с легкой улыбкой на губах.
— Вас зовут Александр Редфилд, вы являетесь служащим нашего округа, работаете в качестве эксперта по баллистике и занимаетесь научными исследованиями? — начал задавать вопросы Фразер.
— Совершенно верно, — подтвердил Редфилд.
— Вы знакомы с доктором Андовером Калвертом, свидетелем, дававшим показания перед вами?
— Да.
— Вы виделись с ним в нашем округе двенадцатого числа текущего месяца?
— Да.
— Вы разговаривали с доктором Калвертом двенадцатого числа текущего месяца?
— Да.
— Доктор Калверт передавал вам какие-либо предметы двенадцатого числа?
— Да.
— Что это были за предметы?
— Две пули.
— И что вы сделали с этими пулями, мистер Редфилд?
— Поместил их в пробирку, запечатал пробирку и маркировал ее для идентификации. Затем я запер пробирку в сейфе у себя в кабинете.
— Вы сравнивали эти пули с пулями, полученными во время эксперимента?
— Не двенадцатого числа.
— А когда?
— Позднее мне передали револьвер и велели сравнить имеющиеся пули с пулями, выпущенными из того револьвера во время эксперимента.
— И что это был за револьвер?
— Системы «Смит и Вессон» со стволом длиной два с половиной дюйма.
— Вы знаете его номер?
— Да. Сто тридцать три триста сорок семь.
— У вас с собой этот револьвер?
— Да.
— Представьте его, пожалуйста.
Редфилд опустил руку в портфель и достал револьвер.
— Я прошу приобщить этот револьвер к делу в качестве доказательства, — обратился Фразер к судье.
— Револьвер приобщается к делу в качестве вещественного доказательства «Б» со стороны обвинения, — постановил судья Кейзер.
— Итак, вы получили две пули от доктора Калверта. У вас с собой эти пули?
— Я только что передал их вам.
— Вот они. Это те же самые пули, что дал вам доктор Калверт?
— Те же самые.
— Откуда вы знаете?
— Они находились у меня с тех пор, как мне дал их доктор Калверт.
— Они все время оставались в пробирке?
— Нет, сэр. Я время от времени доставал их из пробирки, чтобы провести сравнения и сделать фотографии.
— Пули какое-то время находились не у вас?
— Нет, сэр. Они находились у меня с тех пор, как доктор Калверт передал их мне, и до тех пор, как я отдал их вам несколько минут назад.
— Я прошу приобщить эти пули к делу в качестве вещественного доказательства «В» со стороны обвинения, — обратился Фразер к судье.
— Обе пули как одно вещественное доказательство? — уточнил Мейсон.
— Они находятся в одной пробирке.
— Я предлагаю приобщить их к делу, как отдельные доказательства, — заявил Мейсон. — Я вижу, что одна пуля несколько сплющена, очевидно, потому, что ударилась о что-то твердое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29