— Мне кажется, вам нужны новые союзники, Акинага-сан. Союзники, которые так же, как вы, ненавидят Линнера и Оками. Союзники, взгляды на жизнь которых совпадают с вашими.
Тецуо покрутил головой.
— Короче, союзники вроде вас?
Мик слегка поклонился.
Оябун взглянул на Лонду и угрюмо усмехнулся:
— Что ж, итеки, вы прекрасно разыграли свою партию. Однажды я связался с одним иностранцем. Почему бы не связаться с другим?
Мик взял свою чашку и налил саке оябуну.
— За новое сотрудничество.
Лонда молча смотрела, как пьют мужчины.
— Ладно, — сказал Мик, — так как же насчет подступов к «Сато Интернэшнл»?
Акинага долго смотрел на него. Он не привык расставаться с секретами так легко. Наконец сказал:
— Там есть человек по имени Канда Т'Рин. Пока Николаса Линнера не было в Токио, он завоевал доверие Тандзана Нанги. Т'Рин работает на меня.
Вест-Палм-Бич — Токио
— Где ты взяла пистолет? — крикнул Чезаре.
— В твоей коллекции, где же еще? Разве я не имею права защищать себя? — пожала плечами Веспер.
— Теперь тебе для этого не нужен пистолет, — продолжал орать он. — У тебя есть я.
Бэд Клэмс был в ярости, и девушка не понимала, что его так разозлило.
— Да, но это оказалось чертовски кстати. Почему ты кричишь?
— А ты что, не понимаешь? Женщины не должны носить оружие! В этом мире есть правила, которые нельзя нарушать. Мужчины занимаются мужскими делами, а женщины — женскими. Они не должны стрелять в людей. Господи, да это же ясно как божий день!
Они снова находились в белом особняке на Вест-Палм, где Чезаре целый час просидел на телефоне, дергая за ниточки, напоминая об оказанных услугах, используя всевозможные формы воздействия, чтобы расследование смерти детектива было недолгим и формальным.
— Этот сукин сын Кроукер ведь был нью-йоркским фараоном, — говорил Бэд Клэмс во время своего последнего телефонного разговора, — у него было множество врагов, верно? С ними всегда так. Один из них и убил его. Именно так и скажите ФБР или кто там еще ведет расследование. Проследите за тем, чтобы не было свидетелей, ясно? Когда окончится расследование, об этом все забудут. — Чезаре отключился. — Чертовы фараоны, — пробормотал он, ни к кому не обращаясь. — Стоило ему стать комиссаром, как он уже думает, что умнее других.
Он снова повернулся к Веспер и покачал головой.
— Чертова ты дура! Почему тебе взбрело в башку убить бывшего фараона?
— А что ты так волнуешься? Насколько я понимаю, у вас с ним особой любви не было.
— Слушай, ты что, совсем свихнулась? — Он оперся руками о колени и уставился на нее.
— Ну ладно, извини, уж очень я разозлилась. — Внезапно голос девушки смягчился, и он увидел промелькнувшие в ее глазах слезы. — Ты ведь все уладил, Чезаре?
Он обнял ее и погладил отливающие золотом волосы. Бэд Клэмс гордился тем, что теперь она, находясь в опасности, нуждалась в его защите, и радовался, что мог наконец доверять ей. Веспер была мечтой, воплотившейся в реальность, ему нравилась каждая черта ее характера, и он готов был сделать все, чтобы удержать ее рядом с собой.
— Не беспокойся ни о чем. Я думаю, все будет хорошо. И, как бы странно и тревожно это ни выглядело, покоясь в его крепких руках, ощущая окружающую его ауру силы, Веспер действительно почувствовала себя в безопасности. Так покойно ей не было ни в родительском доме, ни тем более на улицах, ни даже с Матерью Мадонной в доме Марбелла — может быть, только с Оками. Ее прежняя жизнь не подготовила ее к этому, и на минуту Веспер почувствовала себя обезоруженной, она подняла забрало, которое выковала сама себе, и под ним стала ясно видна одинокая, жаждущая ласки женщина.
Чезаре поцеловал ее и сказал:
— Прибыл Поли, и я должен встретить его. Это деловая встреча.
Девушка кивнула. Он приподнял ее лицо за подбородок.
— Как ты себя чувствуешь? Все-таки убила человека, и не просто какого-нибудь постороннего. Тебя не тошнило?
Она улыбнулась:
— Я уже побывала в ванной, пока ты разговаривал по телефону.
Чезаре понимающе кивнул:
— Тогда все в порядке. Забудь про это. Все кончено. Пойди на кухню, пусть Джино тебе что-нибудь приготовит.
— Я и сама могу приготовить, что мне нужно.
— Бог мой, я знаю, что ты можешь все! Но это работа Джино. Хочешь, чтобы я его уволил?
Веспер рассмеялась.
— Нет. — И она покорно склонила голову, потому что именно это должно было неотразимо на него подействовать. Чезаре жаждал полностью убедиться в том, что такая женщина, как она, находится целиком в его власти. — Хорошо, я скажу ему, чтобы он мне что-нибудь приготовил. — Девушка освободилась из его объятий. — А ты будешь есть?
— Нет. Я перехвачу что-нибудь, когда пойду на встречу с Поли. С ним и его женщиной... все время забываю, как ее зовут. Они сейчас в доме для гостей. — Он взял ее руку и поцеловал в ладонь. — Меня не будет некоторое время, ладно?
Веспер улыбнулась.
— Ладно. — Она подтолкнула его к двери. — Иди. Займись своими делами.
Собственно говоря, встреча Чезаре с Полом Чьярамонте длилась очень недолго. Он сказал:
— Как дела? Ты проделал отличную работу, привезя эту бабу с ребенком из Нью-Йорка. — Потом шлепнул Пола ладонью по лбу: — Но зачем ты, идиот, замочил этого нью-йоркского детектива? У тебя дерьмо вместо мозгов.
— Меня никто не видел, — протестующе сказал Чьярамонте, — кроме бабы и девочки. Я использовал краденый пистолет, проследить который невозможно, так что нью-йоркские детективы пусть идут куда подальше.
— Меня беспокоят не фараоны, Поли, а твое прикрытие. Ты прокололся, хотя был моей подсадной уткой в семье Гольдони.
— Но теперь, когда ты забрал все, какое это имеет значение?
Чезаре отвесил ему подзатыльник, да такой, что у Пола зазвенело в ушах.
— Почему ты не читаешь историю? Почему, думаешь, римляне так успешно управляли своей империей? Потому что внедряли своих людей в среду побежденных. Ты полагаешь, что капо семьи Гольдони так просто подвинутся и уступят мне место? Черта с два. Они сделают вид, что поддерживают меня, — до тех пор, пока им не представится возможность воткнуть мне нож в спину. А тебя уже не будет, чтобы я мог прогнозировать события.
Пол опустил голову:
— Извини.
— А, к черту! С женой Тони ты поступил правильно.
Пол опять поднял глаза на Бэда Клэмса:
— Значит, мы можем забыть обо всем?
Чезаре пристально посмотрел на него.
— Нет, черт побери. Послушан, Поли, я хочу, чтобы ты оценил каждый свой шаг в этом деле. Тебе надо учиться на ошибках, не совершать дважды одни и те же. Ты понял?
— Конечно.
Чезаре потянулся и привлек его к себе. Потом поцеловал в лоб.
— Ты хороший парень. И верный. Я высоко ценю верность. Да, кстати, почитай, ради Бога, Плиния. — Он оглядел дом для гостей, все его убранство и мебель были выдержаны в спокойных, нейтральных тонах. Дом ему не нравился, ну да и черт с ним, он же не обязан здесь жить. — А где Маргарита?
— В спальне.
— Хорошо. Займись девчонкой. Я не хочу, чтобы меня беспокоили, понял?
Пол кивнул и направился в спальню, где разомкнул наручники, которыми он приковал Фрэнси к ручке туалета.
— Пойдем, перекусим чего-нибудь.
Девочка взглянула на мать, привязанную за запястья и лодыжки к огромной кровати.
— А что будет с мамой?
— Я позабочусь о ней, — сказал Чезаре, входя в комнату. — С тобой все в порядке, Фрэнси?
Она покачала головой и, не сказав ни слова, вышла из комнаты в сопровождении Пола.
Чезаре, держа в руках банку колы, остановился у кровати и осмотрел Маргариту.
— Какое печальное зрелище.
Женщина взглянула ему прямо в глаза.
— Одно дело, когда ты убрал Тони. Но, захватив меня вместе с дочерью, ты нарушил все законы нашего мира. Теперь ты пария, меченый человек, лишенный уважения.
Чезаре почесал голову мизинцем.
— Ты все сказала? Никто не попадется на эту удочку, и я скажу тебе почему. Ты сама виновата во всем, что с тобой случилось. Ты не передала все Тони, а начала совать свой нос в дела, которые тебя не касались, ездила в Вашингтон на переговоры с приятелями Дома, может быть, даже завязывала новые знакомства для Тони. И, наконец, в довершение всего, закрутила роман с Лью Кроукером, бывшим нью-йоркским детективом, подумать только! — Он покачал головой. — Почему Тони позволял тебе беситься, для меня остается загадкой. Но факт в том, что ты стала врагом как мне, так и Тони. А что касается твоей дочери — какое прелестное создание, — то ты не оставила мне выбора. Когда ты прикончила двух приглашенных мной со стороны людей, я должен был поймать тебя как можно скорее. И пришлось подключать к этому Пола. Мне не хотелось этого делать. Но ты опять-таки не оставила мне выбора, ты становилась слишком опасной. И я решил, что Фрэнси будет самой надежной приманкой для тебя. — Он отпил из банки. — И, судя по тому, как все обернулось, я был прав.
— Ты мразь.
Чезаре подошел к кровати.
— Принимая во внимание то, от кого я слышу эти слова, их можно считать за комплимент. — Он протянул ей банку: — Не хочешь глотнуть?
— Я скорее умру от жажды.
Чезаре улыбнулся:
— Как это по-женски. Слишком много эмоций, слишком резкая реакция. — Он покачал головой. — Ты сделала ошибку, занявшись этим бизнесом, Маргарита. Надеюсь, теперь ты понимаешь это.
— Больше мне нечего тебе сказать. — Она отвернулась к стене.
— О, насчет этого, как и насчет многого другого, ты опять не права, Маргарита. — Он сел рядом с ней. — Я привез тебя сюда не на каникулы и даже не для того, чтобы избавиться от тебя, а для того, чтобы ты могла выложить мне все, во что посвятил тебя Тони. Понимаешь, мне нужны все контакты, которые имел Дом в Вашингтоне и за границей. Мне нужны досье Нишики — вся эта грязь, которую он использовал, чтобы прижать к ногтю важных шишек. И ты дашь мне все это, правда, Маргарита?
— Пошел вон.
Чезаре резко встал и ударил ее по лицу алюминиевой банкой. Женщина закричала, на ее щеке выступила кровь, но он не обратил на это внимания.
— Ты расскажешь мне все, Маргарита, или, клянусь Богом, я приведу сюда Фрэнси и при тебе буду тушить зажженные сигареты о ее прекрасное лицо и тело.
* * *
Каичи Тойода сидел за работой в полутьме своей похожей на кузницу Вулкана мастерской. Широкая, сгорбленная спина делала его похожим на черепаху, казалось, что гигантские плечи, мощная грудь, узкие бедра и талия составляют одно целое. Тойода засунул брусок слоистой стали в печь, откуда вырвался поток иссушающего жара. В мастерской и без того было душно, теперь же стало совсем нечем дышать. На запачканных и закопченных железобетонных стенах были развешаны инструменты. Тойода был оружейником, человеком, делавшим из брусков стали прекрасные и смертоносные лезвия. Для этого он выковывал раскаленную стальную заготовку, потом складывал ее с другой, такой же тонкой и длинной, нагревал, опять проковывал, пока две слоя не сливались в одно целое. Он повторял этот процесс по некоторым сведениям, до десяти тысяч раз, пока не получалась заготовка для лезвия составного меча. Японцы были знамениты по всему миру — только они знали секреты изготовления составных мечей. Для лезвия и центральной части меча они использовали сверхтвердую сталь. Режущая кромка лезвия получалась очень острой и упругой. Не ломалась, мечи легко разрубали доспехи и кости.
— В наши дни, — сказал наконец Каичи в ответ на вопрос Николаса, — я получаю немного заказов на ударные кинжалы. — Оружейник был стар, выглядел по меньшей мере лет на семьдесят — лицо у него сморщилось, как шкура броненосца. С подбородка свисала жидкая седая борода.
— Но по крайней мере один-то вам заказывали? Тойода, заметив какой-то изъян в одной из поковок, бросил ее в бадью, наполненную холодной водой. Раскаленная сталь зашипела, как потревоженная змея. Оружейник вытер огромные руки о толстый фартук, подошел к входной двери и запер ее.
— Пойдемте, — пригласил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84