Особенно соблазнительно, сексуально "адские окна" смотрелись на бедрах и груди. Ткань, обтягивавшая тело, словно оживала при малейшем движении.
Элла Борисовна дышала в учащенном ритме и глотала слюну при виде роскошного тела манекенщицы. Ее руки помимо воли приходили в движение.
Слава взбил волосы Натальи в пышную прическу. Легкие пряди, выбивавшиеся из общей массы волос, придавали тщательно выполненному сооружению особую воздушность.
Элла теперь его доставала своими советами:
- Надо еще больше подчеркнуть движение волос!..
Слава реагировал спокойно.
- А может быть, сделать мокрую челку? - вопрошала она. И тут же отказывалась от своего предложения.
Стилист трудился с воодушевлением. Хлопоты главной редакторши его пока не раздражали.
Манекенщицы, издали наблюдая за работой мастера, переглядывались. Стилист им понравился.
- Здорово! - одобрительно высказалась даже вечно всем недовольная Наденька. - Как ловко у тебя все получается!
- Чтобы была хорошая прическа, волосам надо уделять много внимания, - мгновенно отозвался на похвалу Слава. - Об этой простой истине почему-то забывают. У нас ведь как любят? Помоют голову за пять минут, не высушат толком, не уложат - и ждут какого-то чуда. Чудес не бывает. За здоровьем волос надо следить…
Он окинул Надежду скептическим взглядом:
- У тебя краска подобрана не правильно. Сама красила?
- Да, - буркнула Надя.
- Я потом подберу нужный тон.
Обидчивая Наденька расцвела в улыбке: как все-таки приятно, когда о тебе кто-то собирается позаботиться!
Разговаривая, Слава продолжал колдовать над Наташиной головой.
- Прекрасно! Волосы в движении - это зачаровывает, это так романтично… - приговаривала не отходившая от стилиста ни на шаг Хрусталева. - Здесь присутствует стиль.
Фотохудожник нервничал: он был уже на взводе.
Элла Борисовна не унималась:
- Потрясающе! Просто потрясающе! - Она снова и снова кидалась поправлять складки платья.
- Еще полминуты, и солнце скроется, - не выдержал фотохудожник. - Я свет поставил.
- Все-все… - Элла отступила на несколько шагов, наконец успокоившись.
Фотограф отщелкал несколько пленок к тому моменту, когда подошла Кудрявцева. Несколько минут она молча наблюдала, как на ярком свете, словно некое сказочное существо, плавно поворачивается красавица манекенщица.
- Отсняли! - Фотохудожник выключил лампу. - Прервемся на несколько минут… Можешь немного отдохнуть, - сказал он Наташе.
- Как думаешь, нормально получится? - тут же насела на него Элла Борисовна. - Мне бы хотелось дать полосный снимок именно в этом платье. Смотрится потрясающе!
Фотохудожник, обнадежив неугомонную Эллу (иначе бы она не отвязалась), отошел в сторону. Ему тоже требовалось отдохнуть от руководящих указаний.
- …избранным женщинам!.. - донеслось до него от того места, где сейчас стояла Хрусталева.
К Богдановой приблизилась Зинаида:
- Наташенька, а почему ты свои сережки-подковки не надела? Они бы так подошли к этому наряду.
Наташа вздрогнула.
- Да как-то не подумала об этом… - И сквозь слой косметики стало заметно, как она побледнела.
В течение следующих сорока минут фотохудожник безуспешно пытался сделать хороший снимок. Теперь уже он сам, как недавно это делала Хрусталева, вертел Наташу во все стороны, поправлял что-то в прическе, убирал лишние складки на платье - но все было напрасно.
- Ладно, - отступился он. - Будем надеяться, что на предыдущих пленках все получилось хорошо.
***
Измученная Наташа стояла в дамской комнате и прикладывала к вискам смоченный холодной водой платок.
- Зинка - сучка! - вслух произнесла она.
От этого не стало легче. Почему Кудрявцева вдруг заговорила про серьги, почему?!
Наташа направилась к двери - и вдруг остановилась, потому что услышала, как кто-то четко произнес ее фамилию.
Наташа осторожно выглянула в коридор. Дамскую комнату в это время миновали двое: Зинка и незнакомый молодой мужчина в сером полупальто. Видимо, Кудрявцева провожала его к выходу.
Они продолжали начатый ранее разговор.
- Я спросила у Богдановой, - говорила Зинаида, - а она сильно смутилась и ответила, что как-то не подумала об этом…
Они, беседуя, удалились. Наташа прислонилась к холодной стене и не могла двинуться с места… Что делать, что? Кто это был - сотрудник милиции или… Или бандит?
Наташа вышла в коридор. Парочка уже исчезла. Богданова бросилась разыскивать свою подругу.
Катерину не одолевали фотохудожники и владелицы модных журналов. По сравнению с Натальей работать ей было значительно проще. Но к концу дня и у нее закружилась голова от усталости: бесконечные примерки, неувязки; Нина Ивановна охрипла, раздавая приказы, как оплеухи… Многое из того, что происходило, казалось Кате сплошной бестолковщиной. То тут, то там вспыхивали ссоры, возникали взаимные претензии, ругань. К концу дня все измотались до предела.
Катя заметила бледное лицо Наташи и испугалась за подругу:
- Что-то случилось?
- Случилось. Зинка поинтересовалась, где мои сережки.
- Как?
- Да подошла в перерыве между съемками и спросила… Но это еще не все. Только что она разговаривала с неизвестным молодым мужчиной. Я подслушала конец разговора. Этот мужик или из милиции… - Наташа прикусила губу, - или бандит.
- Наташка, надо немедленно идти в милицию и рассказать, как все было!
- Я не могу сейчас. Пойду туда послезавтра, как договорились.
- Лучше бы сегодня… Давай вместе, а?
- Нет! - твердо сказала Наташа. - После демонстрации. Хочу, чтобы завтра все прошло нормально на показе.
Девушки прервали спор, заметив, что в их сторону с интересом поглядывает Кудрявцева.
***
Приехав домой, Наташа заставила себя заняться обычными, повседневными делами: прибрала на кухне, повесила в шкаф разбросанные по комнате вещи. За делами меньше одолевали тревожные мысли: именно этого она сейчас и добивалась. Стоило остановиться на минуту, как ее охватывали нехорошие предчувствия. Вспоминался Николай, отдельные встречи с ним. Она ни в чем не упрекала его, но… разве нельзя было жить по-другому? Живут же как-то другие - без вилл, машин и несчитанных денег. "Не хочу последние копейки в кармане пересчитывать!" - любил говорить он. И чем все это кончилось? Да и кончилось ли?..
Она пила чай на кухне, когда услышала звонок в дверь… Кто бы это мог быть? Никого не ждала сегодня! Сердце болезненно сжалось, в висках застучало.
Наталья на цыпочках прошла в прихожую и заглянула в дверной глазок: за дверью стоял мужчина. Наташе показалось, что она узнала его - это тот, в сером полупальто, который приходил сегодня в «Подмосковье» и разговаривал с Зинкой Кудрявцевой.
Девушка учащенно задышала от волнения: открыть или не открывать? Рука уже сама тянулась к замку, но Наташа одернула себя… Стоп! А вдруг этот мужик не из милиции?
Прозвучал еще один звонок. Наташа осторожно прошла на кухню и выключила свет. Она не откроет дверь. Ни за что не откроет!
Больше звонков в дверь не было. Наташа спустя какое-то время опять заглянула в глазок: на лестничной площадке никого. В который раз она пожалела о том, что не осталась и сегодня ночевать у Кати.
Спустя час в дверь опять позвонили. В это время Наташа еще сидела в темной кухне, не решаясь зажечь свет. Она в тревоге вскочила… Наверное, опять тот же мужик - вернулся, значит!
Однако, посмотрев в глазок, она увидела Томаза Гелашвили.
Не раздумывая ни секунды, Наташа распахнула дверь.
- Заходи, Томазик… - начала она. И испуганно смолкла.
Парень пришел не один. Из-за его спины мгновенно вынырнули еще трое. Сразу она узнала только Марата Газеева, а остальные… Слишком поздно Наташа поняла, что это бандиты. Те самые, что убили Николая Линькова.
Глава 10
Демонстрация моделей в торговом доме Горина проходила без Богдановой. Пономарева рвала и метала.
- Где она, где? - вопила Нина Ивановна.
Катя вместо ответа отмалчивалась… Не могла Наташа так поступить! Значит, с ней что-то случилось. И Катя вынуждена была гнать от себя одолевавшие ее нехорошие мысли.
- Все, хватит, это последний раз, когда из меня вьют веревки! Не предупредила, не сказала никому ни слова… Эти девки кого хочешь с ума сведут! - Пономарева бросалась на всех разъяренной пантерой.
Зинке Кудрявцевой тоже досталось.
- Надо уходить, надоело все, - жаловалась она в уголке гладильщице. - Крутишься целый день, как бобик: Ниночка - то, Ниночка - это. И чуть что - мне первой в морду!
Гладильщица, сочувственно кивая, помалкивала. Ну их обеих к черту - что Зинку, что Нину Ивановну, думала она. Скажешь сдуру лишнее слово, потом сама же кругом виновата будешь. Эта Зинуля - такая стерва, что не дай, не приведи Господи! От нее все стонут…
Пономарева злым голосом что-то выговаривала Тимофею Сазонову. Тот морщился и молчал. В конце концов даже он, отличавшийся уравновешенностью, не выдержал, вспылил.
- Чего она мечется? - подошла к Кате Тамара.
Практически все находились на взводе, лишь стилист Слава спокойно занимался своим делом. И довольно удачно. Головки девушек преображались прямо на глазах.
- Вот и парня ей какого замечательного нашла, - шипела из своего угла Зинка, - а она все кидается.
Несмотря на нервозную обстановку, показ прошел нормально. К концу дня Пономарева замирилась с Кудрявцевой, и та уже не жаловалась на свою горькую судьбу.
Свадебное платье демонстрировала Тамара. Успех был полным. Нина Ивановна окончательно успокоилась.
- А где же ваша красавица Наталья? - спросила у Пономаревой подошедшая Элла Хрусталева.
- Отравилась чем-то и, видно, не долечилась, - хмуро ответила Нина Ивановна. - С этими девчонками столько мороки!
- Жа-аль, - протянула редакторша. - Я привезла пробные фотографии. Прелесть! Вот они, взгляните.
Нина Ивановна с постным лицом стала рассматривать снимки.
На каждом из них была Наташа: поворот головы так, поворот головы эдак…
- Хороша все же, мерзавка! - невольно вырвалось у Пономаревой.
Эллу Борисовну сильно разочаровало отсутствие Натальи. Она с сожалением посматривала по сторонам: нет, ни одна из этих моделек Богдановой в подметки не годится. Ни одна!.. В памяти всплыло, как Ида Садчикова расхваливала ей новенькую. Сама Ида сегодня не приехала. Простудилась.
Хрусталева отыскала взглядом Цареву… А, пожалуй, Ида права. Волосы роскошные, хотя это для топ-модели не главное - через год-два после постоянных причесываний самая шикарная грива превращается в мочалку. Среди манекенщиц бытует мнение, что на этой работе обычно портишь нервы и теряешь волосы, причем в первую очередь.
Элла Борисовна продолжала разглядывать Катерину: лицо выразительное, только нервное, громадные зеленые миндалевидные глаза, фигурка отличная - грудь, ноги… Главная редакторша оценивала модельку, как кобылу на ярмарке. Жаль, что вчера не догадалась пощелкать ее для журнала: оригинал-макет уже ушел в производство. Ничего, не последний номер сдала.
Эта Царева никуда не денется.
Чем дольше Элла Борисовна наблюдала за Катей, тем с большей уверенностью думала о том, что девчонка эта действительно интересная. Несомненно, в зеленоглазой красавице что-то было. Фактор «Икс», волшебный фактор «Икс» - то, что способно превратить обычную манекенщицу в супермодель…
Профессионалы на Западе, взглянув на начинающую модельку, могут точно определить, добьется она успеха или нет. Но то на Западе, у нас же все сложнее. Пока пробьешься на столичные подиумы, может случиться все, что угодно… Если еще пробьешься. А скорее всего, даже обладая великолепными данными, можно сгинуть, затеряться, остаться в каком-нибудь провинциальном Доме моды.
Хрусталева, например, вполне искренне сожалела о том, что Наталья Богданова застряла в Доме моды «Подмосковье». У нее есть, считала Элла Борисовна, все необходимые данные, чтобы продвинуться выше. А Катю Цареву пока можно сравнить с закрытой наглухо раковиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
Элла Борисовна дышала в учащенном ритме и глотала слюну при виде роскошного тела манекенщицы. Ее руки помимо воли приходили в движение.
Слава взбил волосы Натальи в пышную прическу. Легкие пряди, выбивавшиеся из общей массы волос, придавали тщательно выполненному сооружению особую воздушность.
Элла теперь его доставала своими советами:
- Надо еще больше подчеркнуть движение волос!..
Слава реагировал спокойно.
- А может быть, сделать мокрую челку? - вопрошала она. И тут же отказывалась от своего предложения.
Стилист трудился с воодушевлением. Хлопоты главной редакторши его пока не раздражали.
Манекенщицы, издали наблюдая за работой мастера, переглядывались. Стилист им понравился.
- Здорово! - одобрительно высказалась даже вечно всем недовольная Наденька. - Как ловко у тебя все получается!
- Чтобы была хорошая прическа, волосам надо уделять много внимания, - мгновенно отозвался на похвалу Слава. - Об этой простой истине почему-то забывают. У нас ведь как любят? Помоют голову за пять минут, не высушат толком, не уложат - и ждут какого-то чуда. Чудес не бывает. За здоровьем волос надо следить…
Он окинул Надежду скептическим взглядом:
- У тебя краска подобрана не правильно. Сама красила?
- Да, - буркнула Надя.
- Я потом подберу нужный тон.
Обидчивая Наденька расцвела в улыбке: как все-таки приятно, когда о тебе кто-то собирается позаботиться!
Разговаривая, Слава продолжал колдовать над Наташиной головой.
- Прекрасно! Волосы в движении - это зачаровывает, это так романтично… - приговаривала не отходившая от стилиста ни на шаг Хрусталева. - Здесь присутствует стиль.
Фотохудожник нервничал: он был уже на взводе.
Элла Борисовна не унималась:
- Потрясающе! Просто потрясающе! - Она снова и снова кидалась поправлять складки платья.
- Еще полминуты, и солнце скроется, - не выдержал фотохудожник. - Я свет поставил.
- Все-все… - Элла отступила на несколько шагов, наконец успокоившись.
Фотограф отщелкал несколько пленок к тому моменту, когда подошла Кудрявцева. Несколько минут она молча наблюдала, как на ярком свете, словно некое сказочное существо, плавно поворачивается красавица манекенщица.
- Отсняли! - Фотохудожник выключил лампу. - Прервемся на несколько минут… Можешь немного отдохнуть, - сказал он Наташе.
- Как думаешь, нормально получится? - тут же насела на него Элла Борисовна. - Мне бы хотелось дать полосный снимок именно в этом платье. Смотрится потрясающе!
Фотохудожник, обнадежив неугомонную Эллу (иначе бы она не отвязалась), отошел в сторону. Ему тоже требовалось отдохнуть от руководящих указаний.
- …избранным женщинам!.. - донеслось до него от того места, где сейчас стояла Хрусталева.
К Богдановой приблизилась Зинаида:
- Наташенька, а почему ты свои сережки-подковки не надела? Они бы так подошли к этому наряду.
Наташа вздрогнула.
- Да как-то не подумала об этом… - И сквозь слой косметики стало заметно, как она побледнела.
В течение следующих сорока минут фотохудожник безуспешно пытался сделать хороший снимок. Теперь уже он сам, как недавно это делала Хрусталева, вертел Наташу во все стороны, поправлял что-то в прическе, убирал лишние складки на платье - но все было напрасно.
- Ладно, - отступился он. - Будем надеяться, что на предыдущих пленках все получилось хорошо.
***
Измученная Наташа стояла в дамской комнате и прикладывала к вискам смоченный холодной водой платок.
- Зинка - сучка! - вслух произнесла она.
От этого не стало легче. Почему Кудрявцева вдруг заговорила про серьги, почему?!
Наташа направилась к двери - и вдруг остановилась, потому что услышала, как кто-то четко произнес ее фамилию.
Наташа осторожно выглянула в коридор. Дамскую комнату в это время миновали двое: Зинка и незнакомый молодой мужчина в сером полупальто. Видимо, Кудрявцева провожала его к выходу.
Они продолжали начатый ранее разговор.
- Я спросила у Богдановой, - говорила Зинаида, - а она сильно смутилась и ответила, что как-то не подумала об этом…
Они, беседуя, удалились. Наташа прислонилась к холодной стене и не могла двинуться с места… Что делать, что? Кто это был - сотрудник милиции или… Или бандит?
Наташа вышла в коридор. Парочка уже исчезла. Богданова бросилась разыскивать свою подругу.
Катерину не одолевали фотохудожники и владелицы модных журналов. По сравнению с Натальей работать ей было значительно проще. Но к концу дня и у нее закружилась голова от усталости: бесконечные примерки, неувязки; Нина Ивановна охрипла, раздавая приказы, как оплеухи… Многое из того, что происходило, казалось Кате сплошной бестолковщиной. То тут, то там вспыхивали ссоры, возникали взаимные претензии, ругань. К концу дня все измотались до предела.
Катя заметила бледное лицо Наташи и испугалась за подругу:
- Что-то случилось?
- Случилось. Зинка поинтересовалась, где мои сережки.
- Как?
- Да подошла в перерыве между съемками и спросила… Но это еще не все. Только что она разговаривала с неизвестным молодым мужчиной. Я подслушала конец разговора. Этот мужик или из милиции… - Наташа прикусила губу, - или бандит.
- Наташка, надо немедленно идти в милицию и рассказать, как все было!
- Я не могу сейчас. Пойду туда послезавтра, как договорились.
- Лучше бы сегодня… Давай вместе, а?
- Нет! - твердо сказала Наташа. - После демонстрации. Хочу, чтобы завтра все прошло нормально на показе.
Девушки прервали спор, заметив, что в их сторону с интересом поглядывает Кудрявцева.
***
Приехав домой, Наташа заставила себя заняться обычными, повседневными делами: прибрала на кухне, повесила в шкаф разбросанные по комнате вещи. За делами меньше одолевали тревожные мысли: именно этого она сейчас и добивалась. Стоило остановиться на минуту, как ее охватывали нехорошие предчувствия. Вспоминался Николай, отдельные встречи с ним. Она ни в чем не упрекала его, но… разве нельзя было жить по-другому? Живут же как-то другие - без вилл, машин и несчитанных денег. "Не хочу последние копейки в кармане пересчитывать!" - любил говорить он. И чем все это кончилось? Да и кончилось ли?..
Она пила чай на кухне, когда услышала звонок в дверь… Кто бы это мог быть? Никого не ждала сегодня! Сердце болезненно сжалось, в висках застучало.
Наталья на цыпочках прошла в прихожую и заглянула в дверной глазок: за дверью стоял мужчина. Наташе показалось, что она узнала его - это тот, в сером полупальто, который приходил сегодня в «Подмосковье» и разговаривал с Зинкой Кудрявцевой.
Девушка учащенно задышала от волнения: открыть или не открывать? Рука уже сама тянулась к замку, но Наташа одернула себя… Стоп! А вдруг этот мужик не из милиции?
Прозвучал еще один звонок. Наташа осторожно прошла на кухню и выключила свет. Она не откроет дверь. Ни за что не откроет!
Больше звонков в дверь не было. Наташа спустя какое-то время опять заглянула в глазок: на лестничной площадке никого. В который раз она пожалела о том, что не осталась и сегодня ночевать у Кати.
Спустя час в дверь опять позвонили. В это время Наташа еще сидела в темной кухне, не решаясь зажечь свет. Она в тревоге вскочила… Наверное, опять тот же мужик - вернулся, значит!
Однако, посмотрев в глазок, она увидела Томаза Гелашвили.
Не раздумывая ни секунды, Наташа распахнула дверь.
- Заходи, Томазик… - начала она. И испуганно смолкла.
Парень пришел не один. Из-за его спины мгновенно вынырнули еще трое. Сразу она узнала только Марата Газеева, а остальные… Слишком поздно Наташа поняла, что это бандиты. Те самые, что убили Николая Линькова.
Глава 10
Демонстрация моделей в торговом доме Горина проходила без Богдановой. Пономарева рвала и метала.
- Где она, где? - вопила Нина Ивановна.
Катя вместо ответа отмалчивалась… Не могла Наташа так поступить! Значит, с ней что-то случилось. И Катя вынуждена была гнать от себя одолевавшие ее нехорошие мысли.
- Все, хватит, это последний раз, когда из меня вьют веревки! Не предупредила, не сказала никому ни слова… Эти девки кого хочешь с ума сведут! - Пономарева бросалась на всех разъяренной пантерой.
Зинке Кудрявцевой тоже досталось.
- Надо уходить, надоело все, - жаловалась она в уголке гладильщице. - Крутишься целый день, как бобик: Ниночка - то, Ниночка - это. И чуть что - мне первой в морду!
Гладильщица, сочувственно кивая, помалкивала. Ну их обеих к черту - что Зинку, что Нину Ивановну, думала она. Скажешь сдуру лишнее слово, потом сама же кругом виновата будешь. Эта Зинуля - такая стерва, что не дай, не приведи Господи! От нее все стонут…
Пономарева злым голосом что-то выговаривала Тимофею Сазонову. Тот морщился и молчал. В конце концов даже он, отличавшийся уравновешенностью, не выдержал, вспылил.
- Чего она мечется? - подошла к Кате Тамара.
Практически все находились на взводе, лишь стилист Слава спокойно занимался своим делом. И довольно удачно. Головки девушек преображались прямо на глазах.
- Вот и парня ей какого замечательного нашла, - шипела из своего угла Зинка, - а она все кидается.
Несмотря на нервозную обстановку, показ прошел нормально. К концу дня Пономарева замирилась с Кудрявцевой, и та уже не жаловалась на свою горькую судьбу.
Свадебное платье демонстрировала Тамара. Успех был полным. Нина Ивановна окончательно успокоилась.
- А где же ваша красавица Наталья? - спросила у Пономаревой подошедшая Элла Хрусталева.
- Отравилась чем-то и, видно, не долечилась, - хмуро ответила Нина Ивановна. - С этими девчонками столько мороки!
- Жа-аль, - протянула редакторша. - Я привезла пробные фотографии. Прелесть! Вот они, взгляните.
Нина Ивановна с постным лицом стала рассматривать снимки.
На каждом из них была Наташа: поворот головы так, поворот головы эдак…
- Хороша все же, мерзавка! - невольно вырвалось у Пономаревой.
Эллу Борисовну сильно разочаровало отсутствие Натальи. Она с сожалением посматривала по сторонам: нет, ни одна из этих моделек Богдановой в подметки не годится. Ни одна!.. В памяти всплыло, как Ида Садчикова расхваливала ей новенькую. Сама Ида сегодня не приехала. Простудилась.
Хрусталева отыскала взглядом Цареву… А, пожалуй, Ида права. Волосы роскошные, хотя это для топ-модели не главное - через год-два после постоянных причесываний самая шикарная грива превращается в мочалку. Среди манекенщиц бытует мнение, что на этой работе обычно портишь нервы и теряешь волосы, причем в первую очередь.
Элла Борисовна продолжала разглядывать Катерину: лицо выразительное, только нервное, громадные зеленые миндалевидные глаза, фигурка отличная - грудь, ноги… Главная редакторша оценивала модельку, как кобылу на ярмарке. Жаль, что вчера не догадалась пощелкать ее для журнала: оригинал-макет уже ушел в производство. Ничего, не последний номер сдала.
Эта Царева никуда не денется.
Чем дольше Элла Борисовна наблюдала за Катей, тем с большей уверенностью думала о том, что девчонка эта действительно интересная. Несомненно, в зеленоглазой красавице что-то было. Фактор «Икс», волшебный фактор «Икс» - то, что способно превратить обычную манекенщицу в супермодель…
Профессионалы на Западе, взглянув на начинающую модельку, могут точно определить, добьется она успеха или нет. Но то на Западе, у нас же все сложнее. Пока пробьешься на столичные подиумы, может случиться все, что угодно… Если еще пробьешься. А скорее всего, даже обладая великолепными данными, можно сгинуть, затеряться, остаться в каком-нибудь провинциальном Доме моды.
Хрусталева, например, вполне искренне сожалела о том, что Наталья Богданова застряла в Доме моды «Подмосковье». У нее есть, считала Элла Борисовна, все необходимые данные, чтобы продвинуться выше. А Катю Цареву пока можно сравнить с закрытой наглухо раковиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46