— Он — один из ребят?
— Не-а. Он был их папашей.
— Был?
— Слушай, можно мне начать с самого начала, а? — спросил Килрой.
— Конечно, — ответил я.
— Ты слыхал о Бразилиа?
— Кажется. Это новый город.
— Точно. Его начали строить лет десять назад в чертовой глухомани, где и вовсе ничего не было. Там сколочено немало состояний, сынок. Много денег.
Я и сам какое-то время держал там лавочку в рабочем районе. Халупа-Сити, слыхал?
— Лавочку?
Профессор сделал вид, будто сдает карты.
— Картишки, — пояснил он. — Эти южноамериканцы обожают азартные игры. Горячая латинская кровь, понятно?
— А у дяди Мэтта тоже была там лавочка?
— Недолго. Мы знали друг друга много лет, иногда объединялись, иногда работали каждый сам по себе. Понимаешь, о чем я?
— Полагаю, что да.
— Ну так вот. Была там эта пташка Коппо, — продолжал профессор. Педро Коппо. Расчищал место, участок под строительство Бразилиа, ясно?
Грузовики. Владельцы грузовиков нажили там несметные богатства. У Коппо было по пальцу в каждом пироге. — Килрой поскреб своей клешней воздух.
— Понимаю, понимаю, — сказал я.
— Ну, а «Короткая Простыня» его обул. Изящно так, в яловые сапожки.
Мошенничество было довольно сложное. Проселочные дороги и все такое. А я вошел в дело, когда дядьке понадобился исследователь от «Дженерал моторс».
Он нагрел Коппо где-то на миллион, — воспоминания так возбудили профессора, что он даже замахал рукой. — Мне досталось сто косых. Остальное хапнул «Короткая Простыня», а потом уехал в Рио и начал веселиться.
Я решил выстрелить наугад и спросил:
— Там-то он и повстречал Уолтера Косгроува?
Потому что Уолтер Косгроув был единственным известным мне пациентом доктора Луция Осбертсона. К тому же, он жил в Бразилии одновременно с дядей Мэттом.
Профессор Килрой сначала вздрогнул, потом принялся рьяно вытирать губы и чесать где-то у себя за пазухой.
— Косгроув? — переспросил он. — Кто такой Косгроув?
— Это неважно, — ответил я, прекрасно понимая, что профессор Килрой знает, кто такой Уолтер Косгроув. Но я не видел причин развивать эту тему.
Не хотелось бы спугнуть профессора раньше, чем он поведает мне ту часть истории, которую считает достойной моего слуха. Поэтому я спросил:
— Что произошло потом? Когда дядя Мэтт поехал в Рио.
— Что произошло потом? — эхом откликнулся Килрой. — Потом Педро Коппо покончил с собой. Ну кто бы мог подумать? Он был смышленый малый и без труда сделал бы себе еще миллион. Но вместо этого выпал из окна там же, в Бразилиа. А поскольку кругом были одни новостройки, он грохнулся прямиком в жидкий бетон.
— О! — воскликнул я. — Иными словами, я унаследовал кровавые деньги?
— Да уж не кровные. Теперь-то на них и вовсе одна кровь, — ответил профессор. — Педро Коппо, «Короткая Простыня», вот-вот добавится моя, а возможно, и твоя тоже.
И Гаса Риковича, подумал я, но говорить об этом вслух не было нужды.
— Ребята Коппо, — сказал я, начиная понимать, что к чему. — Сыновья.
Они решили отомстить за отца?
— Уразумел, — похвалил меня профессор и нервно заозирался по сторонам. — Их двое. Близнецы. Один другого круче.
— Они в Штатах?
— Уже несколько лет, — ответил Килрой. — Приехали задолго до самоубийства Педро. — Он подался ко мне и сипло зашептал:
— Они в преступном сообществе, за ними стоит вся мафия.
— Стало быть, это они убили дядьку.
— Или приказали убить, — уточнил он. — Теперь они — большие люди, им нет нужды самим делать черную работу. Достаточно показать пальцем, и ты покойник.
Я вспомнил стрельбу из машины. Это определенно было в духе мафии. Но что за наследство я получил, если в нагрузку к нему мне дали еще и наемных убийц?
Профессор Килрой как заведенный возюкал ладонью по губам, с каждым мгновением волнуясь все сильнее и сильнее. Поэтому я не удивился, когда он сказал:
— Сынок, ты уж не обессудь, но мне надо выпить. Пойдешь со мной?
— Пожалуй, нет, — рассудил я. — Тут, на открытом месте, безопаснее.
— Для тебя не существует безопасных мест, открытых или закрытых, ответил профессор. — Вот что я хочу втолковать тебе, сынок. — Он принялся тереть губы так усердно, что едва не смахнул с носа очки. — Мне и впрямь надо выпить. Знаешь, что, ты посиди тут, я мигом обернусь.
— Мне это не нравится, — сказал я.
— Думаешь, я тебя продам? Позвоню кому-нибудь и скажу: вот он, голубчик? Будь так, я бы и вовсе сюда не пришел.
В этом он был прав.
— Ну, ладно, — сказал я. — Подожду десять минут, но не больше.
— Договорились, — он вскочил, замешкался, стоя возле меня, и нерешительно спросил:
— У тебя доллар найдется?
— Доллар?
— Я тебе уже немало сообщил, — подчеркнул профессор. — И сообщу еще больше. Это стоит доллара. Это стоит гораздо дороже.
Я достал бумажник, отыскал доллар и вручил его Килрою. Бумажка мгновенно исчезла в складках просторного профессорского одеяния, и он поковылял прочь, забавно подволакивая ногу. Килрой напоминал то ли какую-то странную птицу, то ли Эмметта Келли в костюме грустного клоуна.
В отсутствие профессора я поразмыслил над тем, что он уже успел мне рассказать. Теперь все обретало смысл: и таинственное обогащение дяди Мэтта в Бразилии, и его убийство, и покушение на меня, и похищение Герти. Оно тоже было обстряпано в мафиозном духе. Полагаю, они думали, что Герти известно мое местонахождение. Или похитили ее с целью получения выкупа, и рано или поздно я получу от них весточку.
Итак, новая задачка. Что они будут делать, когда найдут меня? Потребуют денег или убьют? Если они замыслили убийство, значит, мне надо срываться с места и бежать. Если у них на уме вымогательство, и они начнут тянуть с меня мзду за освобождение Герти, я, разумеется, заплачу.
Я принял решение расспросить профессора Килроя о Герти. Но вернется ли он? Я посмотрел на часы. Прошло уже восемь минут, и я начал нервничать. То есть, нервничал я уже давно. Просто сейчас моя нервозность немного усилилась.
Поразительно, как же много на свете людей, которые, если приглядеться к ним повнимательнее, очень похожи на членов мафии. Их чемоданы набиты бомбами, под переброшенными через руку пальто прячутся обрезы. Я заметил даже троих крутых на вид парней, которые несли футляры для скрипок.
Все-таки профессор Килрой продал меня. Внезапно я проникся уверенностью в этом. Десять минут истекли, а его все нет. Зал ожидания потихоньку заполнялся наемными убийцами, которые медленно подступали ко мне со всех сторон.
Охваченный смятением, я вскочил на ноги и заметался, не зная, куда бежать. Наконец я быстрым шагом двинулся к ближайшему ряду багажных шкафчиков, забился за них и уставился на только что покинутую мною скамейку.
Ничего не происходило.
Ничего не происходило целых сто восемьдесят секунд, в продолжение которых я раздумывал, не рвануть ли мне к выходу. Однако, вполне возможно, именно этого и ждали убийцы. Но могли ли они наблюдать за всеми дверьми?
Что, если выйти на перрон, обогнуть здание и пробраться на стоянку такси? А может, кто-то поджидает меня и на перроне, чтобы сверзить под поезд?
Появился профессор Килрой. Он торопливо прошаркал к скамейке и в явном замешательстве остановился возле нее, озираясь по сторонам. Профессор был один и казался очень встревоженным.
Все так же опасливо я вышел из-за шкафчиков и медленно приблизился к нему. Завидев меня, профессор бросился навстречу со словами:
— Что случилось? Ты засек кого-то из них?
— Не знаю, — ответил я, садясь на свое место. — Едва ли.
Профессор остался стоять, в сильном волнении обводя глазами зал.
Наконец он спросил:
— Может, нам лучше убраться отсюда?
— Нет. Тут я чувствую себя в безопасности.
— Нельзя слишком долго торчать в одном месте.
— Сядьте и не торчите, — велел я ему. — Рассказывайте остальное.
Едва ли ваше повествование затянется.
— Это верно, — профессор сел, но волнение не покинуло его, и он нервно засучил всеми имевшимися конечностями. — Когда старик гикнулся, его сыновья поклялись добраться до нас с Мэттом. Три года назад они настигли меня.
— И не убили, — заметил я.
— Они знали, что я — мелкая сошка, — отвечал он. — То дело провернул «Короткая Простыня». Я возвратил им весь остаток денег, они малость намяли мне бока, и все. Думали, я знаю, где искать «Короткую Простыню», иначе и бить не стали бы.
— А вы этого не знали?
Килрой подмигнул, подался ко мне и прошептал:
— Знать-то знал, да только обвел их вокруг пальца. Неужто я продал бы старого друга?
От него несло виски.
— А вот дядю Мэтта они убили, — сказал я.
— Потому что он все придумал. И потому, что не вернул бы им деньги. Во всяком случае, я так думаю. Полагаю, они долго не могли разыскать его. Им и в голову не приходило, что он в Нью-Йорке, под самым носом. Разумеется, они не знали его подлинного имени. Но в конце концов нашли. Упорные ребята.
— И теперь они охотятся за мной, — сказал я.
— За деньгами, — поправил меня Килрой. — На тебя им плевать, как и на меня. Даже еще больше плевать, потому что ты не участвовал в мошенничестве. Но им противна мысль о том, что деньгами пользуется кто-то другой, вот почему они стрясли с меня все до цента, — он вытер губы ладонью. — Не надо было мне возвращать им деньги. Знаешь, что я должен был сделать?
— Что?
— Отдать все на благотворительность, — ответил он. — Какому-нибудь сиротскому приюту или еще куда.
— Но ведь они могли убить вас, если бы не получили деньги обратно.
— Что им в этих деньгах? Они и так богачи. Просто им не хотелось, чтобы мне хорошо жилось, — объяснил профессор и желчно добавил:
— А я не должен был допускать, чтобы хорошо жилось им!
— Кажется, они похитили мою подругу, — сказал я. — Возможно, вы ее знаете. Герти Дивайн. Она жила в дядькиной квартире.
Килрой прищурился.
— Стриптизерка? Ее что, похитили?
— Как вы полагаете, они хотят меня убить, или потребуют, чтобы я заплатил за нее выкуп?
— Ей что-нибудь досталось?
— Насколько мне известно, нет, — ответил я. — Думаю, я получил все.
— Не надейся, — заявил профессор. — «Короткая Простыня» не оставил бы старую подружку Герти ни с чем. Наверняка он позаботился и о ней, будь спокоен.
— Думаете, поэтому они и похитили ее?
— Конечно. Чтобы выжать деньги. Зачем еще? Почему они должны требовать с тебя выкуп? Ты ей не отец.
— Просто мне подумалось, что у них могла возникнуть такая мысль, сказал я.
— Сейчас ты должен печься о себе, сынок, — рассудил Килрой и похлопал меня по колену. — Тебе предстоят большие треволнения, уж ты мне поверь.
— Я вам верю, — ответил я.
— Слушай, что за имя ты упоминал? — спросил профессор. — Косгроув?
— Уолтер Косгроув.
— Ага. Вроде, что-то знакомое. Кто он такой?
— Так, мелочевка, — ответил я. Мне показалось, что профессор Килрой уже давно задумал порасспросить меня о Косгроуве, чтобы узнать, много ли мне известно об этом человеке и где я добыл сведения. А чувство, названное профессором синдромом пуганой вороны, подсказало мне, что любые крохи знаний, которые я ухитрюсь сохранить в тайне, не принесут ничего, кроме пользы.
Но Килрой продолжал давить на меня.
— Кажется, я где-то слышал это имя. Уолтер Косгроув. Кто он? Тоже кидала?
— Не имеет значения, — отрезал я. — Что, по-вашему, я должен предпринять, чтобы избавиться от братьев Коппо? Пойти в полицию?
— Слушай, — ответил профессор, — Коппо платят мзду половине городских легавых. Так сказать, в рабочем порядке. Откуда тебе знать, что легавый, к которому ты обратишься, не настучит братьям?
— Я и сам так думаю, — угрюмо согласился я. — Честно говоря, я подозревал, что тут не обошлось без продажных полицейских.
— Иначе убийство дядьки уже было бы раскрыто.
— Надо полагать.
— Все эти любительские объединения, ГПП и ему подобные, иногда и впрямь делают полезное дело, но их слишком мало, и легавые выворачивают все по-своему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32