В худшем случае чрезвычайными мерами. Но мерами, принятыми не против угрозы ядерного взрыва, а против населения. Что население, естественно, не простит.
Из чего можно сделать предварительные, вчерне выводы.
Предупреждение угрозы взрыва до его общенациональной легализации не проходит. Без убытка для президентского рейтинга не проходит. При неопределившейся и не доведенной до сведения широких масс населения опасности принимать серьезные меры по ее ликвидации политически убыточно. Вскрывать невызревший и пока еще не болящий нарыв значит не получить никакой благодарности от пациента. Но обязательно публично высказанное неудовольствие за испорченный внешний вид и мучения, доставленные операцией. Чтобы быть благодарным, пациент вначале должен пострадать и очень сильно испугаться. Тогда он сможет в должной мере оценить проявленную о нем заботу. При этом чем больше он испугается, тем большую степень благодарности выкажет. В избирательных бюллетенях выкажет...
Нарыв должен вызреть. Должен стать болезненным. И должен заставить страдающего пациента обратиться к помощи врача-спасителя. Врача-избавителя. Самому обратиться...
Отсюда общий вывод может звучать следующим образом — предупреждать угрозу ядерного шантажа с точки зрения достижения наиболее желаемого политического результата нецелесообразно...
Президенту нецелесообразно.
И силовикам нецелесообразно.
И оппозиции нецелесообразно.
И даже заокеанскому ЦРУ нецелесообразно.
Всем нецелесообразно.
Вот таким вот образом. Если желать получить требуемый результат. Если стремиться к этому результату. И если проверять политику не эмоциями, а алгеброй.
Глава 66
Машины вышли из известного Мозге места. По команде Мозги вышли. Два тентованных «КамАЗа», загруженные песком. Поверх которого, в специально устроенных выемках, лежали бомбы, укрытые брезентом. Поверх брезента снова был насыпан песок. Именно так саперы перевозят взрывоопасные предметы. Именно так они посоветовали Мозге перевозить то, что он собирался перевозить.
Саперы не знали, о какого рода взрывоопасном изделии идет речь. Они исходили из имеющегося у них опыта, который был совершенно неприменим к атомному оружию. Атомные бомбы от случайного сотрясения не взрываются. Атомные бомбы взрываются только от злого умысла.
«КамАЗы» сопровождали четыре иномарки, набитые вооруженной до самых фикс братвой. И микроавтобус, где были оборудованы спальные места для водителей, которые ни в коем случае не должны были переутомляться. Еще в одной иномарке передвигался «банкир» с разрешающими проезд по всей территории страны ксивами и двумя полными «дипломатами» денег, которые могли пригодиться там, где окажутся бессильными ксивы. Потому что те, кто не принимает всерьез бумаги с печатями, взамен них с удовольствием принимает бумаги с водяными знаками. А если не принимают бумаги с водяными знаками, принимают зеленые бумаги с водяными знаками.
— Машины вышли на трассу, — передали по мобильному телефону сопровождающие.
— Машины на трассе, — доложил главный подручный самому Мозге.
— Добро. Передай, пусть следуют к месту назначения. И держи меня в курсе. Постоянно держи в курсе. Эта колонна для меня сейчас самое главное.
«КамАЗы» шли медленно. Не больше сорока километров в час. Так приказал Мозга. А его слово было надежней установленных на ходовую часть ограничителей скорости. Его приказы исполнялись буквально. До слога. Или, как в данном случае, до километра.
— Проследовали поселок Светлый.
— Проследовали Светлый.
— Свернули на объездную дорогу.
— Свернули на объездную.
— Перевалили через железнодорожный мост.
— Мост...
Сзади ползущей малой скоростью колонны то и дело пристраивались шустрые и до истерики нервные легковушки. И, не имея возможности разогнаться, отчаянно сигналили и пытались пойти на обгон. Но, внимательно присмотревшись и заметив одинаково мощные и одинаково бритые затылки на заднем сиденье последней машины, и идущей впереди нее машины, и еще одной, затихали. И ехали с той же скоростью. «Затылки» это тебе не ГАИ. Эти способны отобрать не только права.
Пост ГАИ. Остановка. Показ документов. И дензнаков. И в отдельных случаях зеленых дензнаков. Документы в порядке. Путь свободен.
Поворот...
Населенный пункт...
ГАИ...
Еще одно ГАИ.
— Путевой лист, — потребовал сержант, — и права. Двое других обошли грузовики с бортов, проверяя качество шнуровки.
— Что везем?
— Песок.
— Куда везем?
— В Москву.
— Зачем везти песок за две тысячи километров?
— Это хороший песок.
— Покажите груз.
— Зачем смотреть песок? Песок он и есть песок. От легковушек, лениво накидывая на плечи одинакового покроя кожаные куртки, фронтальной колонной выдвигалась братва, которая давно уже разучилась бояться людей в форме, которым давно уже было, что милиционер, что бездомная кошка.
— Покажите накладные на груз.
— Вот они, накладные. А вот дополнительные накладные.
Дополнительные накладные были меньше накладных по размеру. Но зато гораздо толще накладных. Если их сложить друг на друга.
— А сертификаты?
— Вот они. А вот дополнительные сертификаты. Дополнительные сертификаты были примерно равны размерами дополнительным накладным, но были другого цвета.
— Вы удовлетворены? Или нам с теми же документами следует выйти на ваше начальство? Чтобы получить разрешение на проезд от них. А не от вас.
— Нет, этот вопрос мы вправе разрешить на месте. Своими силами.
— Ну так разрешайте.
Братва стояла вдоль обочины, лениво пережевывая жвачку и скучно поглядывая по сторонам.
— Все в порядке. Проезжайте. Водители забрались в «КамАЗы». Братва вразвалочку пошла к иномаркам.
— Ну что? — спросил проводивший проверку документов сержант.
— Отклонились.
— Кто отклонились?
— Стрелки отклонились.
— Сильно?
— Сильно.
— Надо доложить лейтенанту.
— Лейтенант спит. Велел не будить. Если ничего не случится.
— А когда стрелка отклонится, это «случится» или «не случится»?
— Это, наверное, «случится».
— Ну тогда буди. Лейтенанта разбудили.
— Ну, ты че, ефрейтор... Со своими родственниками... Вы че меня все... Когда я...
— Товарищ лейтенант. Стрелки отклонились.
— Какие на дух... стрелки? К какой такой... отклонились? Я же говорил...
— Стрелки на приборах, товарищ лейтенант.
— Да вы что! — вмиг проснулся лейтенант. — Это же...
О том, что это десять процентов от спасенной суммы, он вслух говорить не стал. Но про себя, хоть и с трудом, посчитал.
— Это же, ё моё! Где, хрен вас разбери, машины?
— Ушли.
— Почему ушли?
— У них документы были в порядке, — показал дополнительные накладные и дополнительные сертификаты сержант.
— Номера-то хоть запомнил?
— Номера запомнил.
— Ну тогда доложи о представленных документах. Как положено доложи...
Вначале осмотрели дополнительные накладные. И поделили дополнительные накладные. По справедливости. В зависимости от звания, образования, стажа работы, занесенных в личное дело наград и поощрений. А также выговоров, замечаний и других допущенных нарушений дисциплины. Вышло так, что у начальства было больше звездочек, больше стажа и меньше дисциплинарных взысканий. Как и должно быть. Потому что не всякий ефрейтор способен дослужиться до лейтенанта. А только самые-самые.
Потом осмотрели и поделили дополнительные сертификаты. И — тоже отдавая должное и сертификаты более их заслуживающим.
И лишь потом вспомнили, что надо срочно позвонить по оставленному им несколько дней назад номеру.
— Алё. Это мы. Ну, то есть сержант дорожно-патрульной службы Михайлов. Мы тут это... Нашли. Ну, то есть стрелки отклонились. Как вы говорили. Два «КамАЗа». И иномарки. Номера? Записали номера. Все номера записали. Диктую...
Едущий на двух тентованных «КамАЗах» груз был обнаружен.
Ефрейтором Михайловым был обнаружен. А он даже не подозревал о том, какое немалое дело для Родины и мира он сделал.
— Тут это... Лейтенант велел спросить, когда вы к нему приедете. Как зачем? Не знаю зачем. Но он сказал, что вы обязательно захотите его увидеть...
Глава 67
«КамАЗы» с «грузом» решили встречать на перекрестке вблизи поселка Ивантеевка. Там было удобней всего. Потому что боковые дороги выходили на главную магистраль из густолесья. И увидеть, что на них происходит, не поравнявшись с ними, было нельзя. И еще потому, что, по расчетам, колонна должна была пройти здесь ранним утром. Когда автострада практически пуста. И когда очень хочется спать...
Для проведения операции были задействованы несколько десятков наиболее опытных бойцов из нанятых по случаю охранных фирм. И несколько своих, извлеченных из тенет конспирации «спецов», которые одни стоили всех тех нескольких десятков охранников. Потому что умели драться без оглядки на премиальные.
И даже без оглядки на жизнь.
— Второй. Говорит Седьмой. Объект проследовал в направлении... В количестве... Со скоростью... Вооружение предположительно легкое... Пассажиры легковых машин на задних сиденьях спят... На передних, рядом с водителем, — бодрствуют. Кроме второй машины...
Засечь точное, до секунд, время.
— Второй. Говорит Девятый. Объект проследовал... Теперь по разнице во времени первого и второго сообщений прикинуть скорость колонны. И просчитать момент выхода в условленную точку. Получается...
— Всем выйти на исходные. Доложить готовность. Начало работы через семнадцать минут...
Колонна ехала с раз и навсегда заданной скоростью. Сорок километров в час. Водители зевали. Но не спали. Потому что в правую скулу им дышали бодрствующие штурманы. Или надсмотрщики. Не суть важно, как их называть. Важно, что они сводили на нет возможность ДТП по причине непроизвольного засыпания водителей. Это было их главной и единственной обязанностью. Через каждые четыре часа пары менялись.
Темп задавала головная машина. Она же отсматривала состояние дороги. И сметала к обочине весь опасный встречный автотранспортный мусор. И пригашивала их бьющие в глаза фары. И должна была принимать на себя их, если это было неизбежно, удар.
Вторая машина дублировала первую.
Третья прикрывала колонну с тыла. Четвертая была на подхвате. В пятой спал «банкир» и его телохранители. И все вместе они предназначались исключительно для того, чтобы защитить и обезопасить «КамАЗы». Обезопасить «груз».
— Через два километра Ивантеевка, — сказал «штурман» первой машины.
— И что с того?
— Ничего. Просто говорю. Чтобы говорить. Чтобы не спать. И тебе не давать.
— А ты не говори. Ты лучше смотри, чтобы сбоку кто-нибудь не выскочил.
— Кто? Все, кто может выскочить, давно спят.
— И тем не менее.
— Ладно. Черт с тобой.
«Штурман» внимательно посмотрел по сторонам.
— Все чисто. Никаких отблесков. Впрочем... Нет. Это встречные машины бликуют.
— Какие машины?
— Хрен их знает какие. Скорее всего перегонщики. Потому что целая колонна.
Головная машина проскочила перекресток. И поравнялась с головной машиной встречной колонны. А дальше... А дальше никто ничего не понял. Но сильно удивился. И еще больше испугался.
Потому что встречная машина, громко сигналя и мигая фарами, рванулась навстречу головной. Удар был неизбежен, и водитель инстинктивно нажал на тормоза. Машины столкнулись лоб в лоб. Но столкнулись не сильно, потому что успели погасить скорость. По крайней мере не так сильно, чтобы все мгновенно умерли. Но достаточно сильно, чтобы водитель и «штурман» ткнулись лбами в руль и лобовое стекло и потеряли сознание. А пассажиры второго ряда свалились под сиденье. В хвост первой машины въехала вторая.
В это время встречная колонна распалась на две разошедшиеся к обочинам части. И каждая встречная машина мгновенно, со скрежетом тормозов развернувшись, притерлась к борту иномарок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
Из чего можно сделать предварительные, вчерне выводы.
Предупреждение угрозы взрыва до его общенациональной легализации не проходит. Без убытка для президентского рейтинга не проходит. При неопределившейся и не доведенной до сведения широких масс населения опасности принимать серьезные меры по ее ликвидации политически убыточно. Вскрывать невызревший и пока еще не болящий нарыв значит не получить никакой благодарности от пациента. Но обязательно публично высказанное неудовольствие за испорченный внешний вид и мучения, доставленные операцией. Чтобы быть благодарным, пациент вначале должен пострадать и очень сильно испугаться. Тогда он сможет в должной мере оценить проявленную о нем заботу. При этом чем больше он испугается, тем большую степень благодарности выкажет. В избирательных бюллетенях выкажет...
Нарыв должен вызреть. Должен стать болезненным. И должен заставить страдающего пациента обратиться к помощи врача-спасителя. Врача-избавителя. Самому обратиться...
Отсюда общий вывод может звучать следующим образом — предупреждать угрозу ядерного шантажа с точки зрения достижения наиболее желаемого политического результата нецелесообразно...
Президенту нецелесообразно.
И силовикам нецелесообразно.
И оппозиции нецелесообразно.
И даже заокеанскому ЦРУ нецелесообразно.
Всем нецелесообразно.
Вот таким вот образом. Если желать получить требуемый результат. Если стремиться к этому результату. И если проверять политику не эмоциями, а алгеброй.
Глава 66
Машины вышли из известного Мозге места. По команде Мозги вышли. Два тентованных «КамАЗа», загруженные песком. Поверх которого, в специально устроенных выемках, лежали бомбы, укрытые брезентом. Поверх брезента снова был насыпан песок. Именно так саперы перевозят взрывоопасные предметы. Именно так они посоветовали Мозге перевозить то, что он собирался перевозить.
Саперы не знали, о какого рода взрывоопасном изделии идет речь. Они исходили из имеющегося у них опыта, который был совершенно неприменим к атомному оружию. Атомные бомбы от случайного сотрясения не взрываются. Атомные бомбы взрываются только от злого умысла.
«КамАЗы» сопровождали четыре иномарки, набитые вооруженной до самых фикс братвой. И микроавтобус, где были оборудованы спальные места для водителей, которые ни в коем случае не должны были переутомляться. Еще в одной иномарке передвигался «банкир» с разрешающими проезд по всей территории страны ксивами и двумя полными «дипломатами» денег, которые могли пригодиться там, где окажутся бессильными ксивы. Потому что те, кто не принимает всерьез бумаги с печатями, взамен них с удовольствием принимает бумаги с водяными знаками. А если не принимают бумаги с водяными знаками, принимают зеленые бумаги с водяными знаками.
— Машины вышли на трассу, — передали по мобильному телефону сопровождающие.
— Машины на трассе, — доложил главный подручный самому Мозге.
— Добро. Передай, пусть следуют к месту назначения. И держи меня в курсе. Постоянно держи в курсе. Эта колонна для меня сейчас самое главное.
«КамАЗы» шли медленно. Не больше сорока километров в час. Так приказал Мозга. А его слово было надежней установленных на ходовую часть ограничителей скорости. Его приказы исполнялись буквально. До слога. Или, как в данном случае, до километра.
— Проследовали поселок Светлый.
— Проследовали Светлый.
— Свернули на объездную дорогу.
— Свернули на объездную.
— Перевалили через железнодорожный мост.
— Мост...
Сзади ползущей малой скоростью колонны то и дело пристраивались шустрые и до истерики нервные легковушки. И, не имея возможности разогнаться, отчаянно сигналили и пытались пойти на обгон. Но, внимательно присмотревшись и заметив одинаково мощные и одинаково бритые затылки на заднем сиденье последней машины, и идущей впереди нее машины, и еще одной, затихали. И ехали с той же скоростью. «Затылки» это тебе не ГАИ. Эти способны отобрать не только права.
Пост ГАИ. Остановка. Показ документов. И дензнаков. И в отдельных случаях зеленых дензнаков. Документы в порядке. Путь свободен.
Поворот...
Населенный пункт...
ГАИ...
Еще одно ГАИ.
— Путевой лист, — потребовал сержант, — и права. Двое других обошли грузовики с бортов, проверяя качество шнуровки.
— Что везем?
— Песок.
— Куда везем?
— В Москву.
— Зачем везти песок за две тысячи километров?
— Это хороший песок.
— Покажите груз.
— Зачем смотреть песок? Песок он и есть песок. От легковушек, лениво накидывая на плечи одинакового покроя кожаные куртки, фронтальной колонной выдвигалась братва, которая давно уже разучилась бояться людей в форме, которым давно уже было, что милиционер, что бездомная кошка.
— Покажите накладные на груз.
— Вот они, накладные. А вот дополнительные накладные.
Дополнительные накладные были меньше накладных по размеру. Но зато гораздо толще накладных. Если их сложить друг на друга.
— А сертификаты?
— Вот они. А вот дополнительные сертификаты. Дополнительные сертификаты были примерно равны размерами дополнительным накладным, но были другого цвета.
— Вы удовлетворены? Или нам с теми же документами следует выйти на ваше начальство? Чтобы получить разрешение на проезд от них. А не от вас.
— Нет, этот вопрос мы вправе разрешить на месте. Своими силами.
— Ну так разрешайте.
Братва стояла вдоль обочины, лениво пережевывая жвачку и скучно поглядывая по сторонам.
— Все в порядке. Проезжайте. Водители забрались в «КамАЗы». Братва вразвалочку пошла к иномаркам.
— Ну что? — спросил проводивший проверку документов сержант.
— Отклонились.
— Кто отклонились?
— Стрелки отклонились.
— Сильно?
— Сильно.
— Надо доложить лейтенанту.
— Лейтенант спит. Велел не будить. Если ничего не случится.
— А когда стрелка отклонится, это «случится» или «не случится»?
— Это, наверное, «случится».
— Ну тогда буди. Лейтенанта разбудили.
— Ну, ты че, ефрейтор... Со своими родственниками... Вы че меня все... Когда я...
— Товарищ лейтенант. Стрелки отклонились.
— Какие на дух... стрелки? К какой такой... отклонились? Я же говорил...
— Стрелки на приборах, товарищ лейтенант.
— Да вы что! — вмиг проснулся лейтенант. — Это же...
О том, что это десять процентов от спасенной суммы, он вслух говорить не стал. Но про себя, хоть и с трудом, посчитал.
— Это же, ё моё! Где, хрен вас разбери, машины?
— Ушли.
— Почему ушли?
— У них документы были в порядке, — показал дополнительные накладные и дополнительные сертификаты сержант.
— Номера-то хоть запомнил?
— Номера запомнил.
— Ну тогда доложи о представленных документах. Как положено доложи...
Вначале осмотрели дополнительные накладные. И поделили дополнительные накладные. По справедливости. В зависимости от звания, образования, стажа работы, занесенных в личное дело наград и поощрений. А также выговоров, замечаний и других допущенных нарушений дисциплины. Вышло так, что у начальства было больше звездочек, больше стажа и меньше дисциплинарных взысканий. Как и должно быть. Потому что не всякий ефрейтор способен дослужиться до лейтенанта. А только самые-самые.
Потом осмотрели и поделили дополнительные сертификаты. И — тоже отдавая должное и сертификаты более их заслуживающим.
И лишь потом вспомнили, что надо срочно позвонить по оставленному им несколько дней назад номеру.
— Алё. Это мы. Ну, то есть сержант дорожно-патрульной службы Михайлов. Мы тут это... Нашли. Ну, то есть стрелки отклонились. Как вы говорили. Два «КамАЗа». И иномарки. Номера? Записали номера. Все номера записали. Диктую...
Едущий на двух тентованных «КамАЗах» груз был обнаружен.
Ефрейтором Михайловым был обнаружен. А он даже не подозревал о том, какое немалое дело для Родины и мира он сделал.
— Тут это... Лейтенант велел спросить, когда вы к нему приедете. Как зачем? Не знаю зачем. Но он сказал, что вы обязательно захотите его увидеть...
Глава 67
«КамАЗы» с «грузом» решили встречать на перекрестке вблизи поселка Ивантеевка. Там было удобней всего. Потому что боковые дороги выходили на главную магистраль из густолесья. И увидеть, что на них происходит, не поравнявшись с ними, было нельзя. И еще потому, что, по расчетам, колонна должна была пройти здесь ранним утром. Когда автострада практически пуста. И когда очень хочется спать...
Для проведения операции были задействованы несколько десятков наиболее опытных бойцов из нанятых по случаю охранных фирм. И несколько своих, извлеченных из тенет конспирации «спецов», которые одни стоили всех тех нескольких десятков охранников. Потому что умели драться без оглядки на премиальные.
И даже без оглядки на жизнь.
— Второй. Говорит Седьмой. Объект проследовал в направлении... В количестве... Со скоростью... Вооружение предположительно легкое... Пассажиры легковых машин на задних сиденьях спят... На передних, рядом с водителем, — бодрствуют. Кроме второй машины...
Засечь точное, до секунд, время.
— Второй. Говорит Девятый. Объект проследовал... Теперь по разнице во времени первого и второго сообщений прикинуть скорость колонны. И просчитать момент выхода в условленную точку. Получается...
— Всем выйти на исходные. Доложить готовность. Начало работы через семнадцать минут...
Колонна ехала с раз и навсегда заданной скоростью. Сорок километров в час. Водители зевали. Но не спали. Потому что в правую скулу им дышали бодрствующие штурманы. Или надсмотрщики. Не суть важно, как их называть. Важно, что они сводили на нет возможность ДТП по причине непроизвольного засыпания водителей. Это было их главной и единственной обязанностью. Через каждые четыре часа пары менялись.
Темп задавала головная машина. Она же отсматривала состояние дороги. И сметала к обочине весь опасный встречный автотранспортный мусор. И пригашивала их бьющие в глаза фары. И должна была принимать на себя их, если это было неизбежно, удар.
Вторая машина дублировала первую.
Третья прикрывала колонну с тыла. Четвертая была на подхвате. В пятой спал «банкир» и его телохранители. И все вместе они предназначались исключительно для того, чтобы защитить и обезопасить «КамАЗы». Обезопасить «груз».
— Через два километра Ивантеевка, — сказал «штурман» первой машины.
— И что с того?
— Ничего. Просто говорю. Чтобы говорить. Чтобы не спать. И тебе не давать.
— А ты не говори. Ты лучше смотри, чтобы сбоку кто-нибудь не выскочил.
— Кто? Все, кто может выскочить, давно спят.
— И тем не менее.
— Ладно. Черт с тобой.
«Штурман» внимательно посмотрел по сторонам.
— Все чисто. Никаких отблесков. Впрочем... Нет. Это встречные машины бликуют.
— Какие машины?
— Хрен их знает какие. Скорее всего перегонщики. Потому что целая колонна.
Головная машина проскочила перекресток. И поравнялась с головной машиной встречной колонны. А дальше... А дальше никто ничего не понял. Но сильно удивился. И еще больше испугался.
Потому что встречная машина, громко сигналя и мигая фарами, рванулась навстречу головной. Удар был неизбежен, и водитель инстинктивно нажал на тормоза. Машины столкнулись лоб в лоб. Но столкнулись не сильно, потому что успели погасить скорость. По крайней мере не так сильно, чтобы все мгновенно умерли. Но достаточно сильно, чтобы водитель и «штурман» ткнулись лбами в руль и лобовое стекло и потеряли сознание. А пассажиры второго ряда свалились под сиденье. В хвост первой машины въехала вторая.
В это время встречная колонна распалась на две разошедшиеся к обочинам части. И каждая встречная машина мгновенно, со скрежетом тормозов развернувшись, притерлась к борту иномарок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60