Пипл схавает, но для серьезных людей это анекдот. Не поняли? Казахстанскую нефть он продавал.
Казахстанскую! Да вы представляете, какой был откат?
Российский чиновник по сравнению с этими баями просто бессребреник, ангелок в белых одеждах. Сотни миллионов долларов уходили в офшоры. Если не миллиарды. Какую долю имел Кольцов, даже судить не берусь. Его законные проценты — капля в миллионах черного нала! То, что он сумел их отмыть, вовсе не означает прозрачность происхождения его капиталов.
Прозрачные капиталы Кольцова! Смешно!
— Ясно, — кивнул Лозовский. — Анекдот. Посмеялись. Что еще?
— "Нюда-нефть". В очерке сказано, что Кольцов купил контрольный пакет «Нюды» после встречи с Христичем в Монреале. Фигня. Во-первых, «Нюду-нефть» Кольцов не купил, а увел из Государственной топливной компании. Думаю, не только «Нюду», но про остальные точно не знаю.
— Что значит увел?
— Объяснить технологию?
— В другой раз. Суть мы поняли. Получил задаром?
— Не задаром, но практически за бесценок. Обошлась она ему миллионов в десять долларов. Вторая фигня: «Нюду-нефть» он заполучил задолго до встречи с Христичем в Канаде. Но для нас важно другое. Кольцов действительно купил контрольный пакет акций Средне-Волжского нефтеперабатывающего завода, и ему действительно нужны бабки для его реконструкции. Поэтому он хочет «Нюду-нефть» продать. Понятно, по максимуму. И хорошо бы не контрольный пакет акций, а весь пакет. Другая цена. Но для этого его нужно иметь. Улавливаете мою мысль?
— Пока не очень, — признался Лозовский.
— Сейчас въедешь. На следующий день после выхода «Курьера» с интервью генерала Морозова акции «Нюды» упали почти на десять процентов. И были куплены практически мгновенно, сразу после открытия торговой сессии. Но скупила их не «Сиб-ойл», как мы думали. Пока ребята из «Сиб-ойла» стояли с раскрытыми варежками и выжидали, не упадет ли курс еще на несколько пунктов, все акции «Нюды» скупила другая фирма — никому не известная «Строй-инвест». Замечу, кстати, что все брокеры «Сиб-ойла» были уволены в тот же день приказом президента компании. За то, что просрали сделку. И сейчас они размазывают сопли и доказывают, что хотели как лучше. А теперь я скажу, кто фактический хозяин «Строй-инвеста». Сядьте получше, чтобы не попадать со стульев. Так вот, фактический хозяин «Строй-инвеста»...
— Кольцов, — сказал Тюрин.
— Петрович! — изумилась Регина. — Откуда ты знаешь?
— Информацию о том, что «Нюда-нефть» просрочила платеж по налогам, Стасу Шинкареву слил человек из московского представительства «Союза». Офис у них на Яузе, недалеко от Таганки.
— Это рассказал тебе Стас? — вмешался Лозовский.
— Нет. Он и сам не знал. Сказал: человек с биржи.
Остальное пришлось узнавать самому. Ну, это дело техники. Он там вроде заместителя по безопасности. Бывший мент, капитан Сахно. Выгнали его из МВД лет пять назад. Темная история.
Вроде бы за связь с солнцевскими.
— Тогда все остальное вы сами поняли, — не без разочарования заключила Регина, рассчитывавшая на более сильный эффект от своего сообщения. — Кольцов намеренно задерживает платеж, через Стаса сливает информацию Морозову и так далее. В итоге у него сейчас практически все акции «Нюда— нефти».
— Но банк действительно не работал неделю, — сказал Лозовский. — Из-за вируса. Никаких операций не проводилось.
Регина отмахнулась:
— Банк-то карманный. Прекратили операции. Кто там будет разбираться, вирус или не вирус. И это, кстати, очень грамотно. Формально платеж просрочен, а причины объективные.
Значит, криминала нет, и генерал Морозов утрется. А дальше все элементарно: «Курьер» выходит с очерком «Формула успеха», котировки «Нюды» взлетают. Так что все это — чистой воды пиар.
Схема простенькая, но вполне законная. И по нашим временам даже невинная.
— А это? — показал Лозовский телеграмму из Тюменского УВД. — Как это вписывается в твою схему?
— Никак. Никак не вписывается, но и никак не противоречит.
Может, все так и было?
Мобильник Тюрина снова пиликнул.
— Да!.. Неделю назад?.. Нет... Мало ли что все остальное сходится!.. Я же сказал: за последние три дня!.. Извини, Регина.
Продолжай.
— Да, собственно, у меня все. Общая картина тоже ясна.
Кольцов находит Христича, ставит его гендиректором завалящей «Нюды», тот реализует свою программу, компания поднимается.
Тут подворачивается возможность прибрать к рукам Средне-
Волжский завод, в темпе начинается комбинация с интервью Морозова, и «Нюда-нефть», считай, готова к продаже. Кольцов в письме к Попову и цену объявил: четыреста миллионов долларов. Я сначала не обратила на это внимание, думала — блеф. А это не блеф. Это и есть, шеф, цена вопроса.
— Почему Кольцов выбрал для своего пиара «Курьер»?
— Очень просто. Через «Экономист» или «Индепендет» такую акцию не проведешь. А мы — самое то. «Курьер» читают как раз те, кто нужен. И в Лондоне, кстати, тоже.
— При чем тут Лондон?
— Была информация. «Бритиш петролеум» намерена сделать очень крупные инвестиции в российскую «нефтянку».
Персидский залив стал слишком неспокойной зоной. То там «Буря в пустыне», то «Лиса в пустыне», теперь вот с Ираком заварушка.
А в Сибири уж точно никакой войны никогда не будет. Второе:
Кольцов летал на переговоры в Лондон. Думаю, как раз на предмет впарить им «Нюду-нефть». И если верить этой, извиняюсь, бизнес-леди, и сейчас туда же улетел. Я только одного не понимаю: на кой черт ему там Стас Шинкарев?
— Хороший вопрос, — одобрил Тюрин, не отрывая взгляда от лежащего перед ним мобильника.
— А почему Кольцов так спешит? — спросил Лозовский. -
Прилетает в Москву всего через день после нашего разговора в Тюмени, покупает типографию, покупает контрольный пакет
«Курьера», передает его Попову...
— Еще не передал, — поправила Регина.
— Ты-то откуда знаешь?
— Об этом уже вся редакция знает. Фаина растрепала. А она наверняка подслушала. Но она уверена, что передаст. И
Попов, судя по всему, тоже уверен.
— Передал, не передал, но бабки Кольцов потратил немаленькие и Попова за горло взял. И все это только для того, чтобы очерк Коли Степанова вышел в этом номере, а не в следующем? Мне Кольцов объяснил, что интервью генерал Морозова не опровергнуто, акции «Нюды» и «Союза» падают, фирма несет прямые убытки. Попову он даже цифру назвал: десятки тысяч долларов в день. Тут я чего-то не понимаю. Какие убытки?
— Шеф, поздравляю, начинаешь соображать. Если так и дальше пойдет, лет через пять с тобой можно будет разговаривать на профессиональном уровне. Конечно, туфта. Акций в продаже нет, так что никаких убытков он не несет. Уменьшение капитализации компании — да, но это не прямые убытки. Он же не сегодня продает «Нюду».
— Тогда — почему? — повторил Лозовский. — Это не просто спешка. Это лихорадочная спешка. А он не из тех людей, которые любят спешить.
— Он понял, что ты не поверишь в версию тюменских ментов и будешь копать, — высказал предположение Тюрин. — И решил тебя обойти. А потом копай сколько влезет, дело уже будет сделано.
— Ты рассуждаешь как мент, — заметила Регина. — Причин может быть сколько угодно. В том числе политических. Сейчас баррель нефти зашкаливает за тридцать долларов. Не известно, что будет завтра. Промедление может обойтись Кольцову не в десятки тысяч, а в десятки миллионов долларов. Если цена нефти упадет до двадцати баксов, он не получит за «Нюду» и половины.
— Так-то оно так, все может быть, — согласился Лозовский. -
Но...
Мобильный телефон Тюрина пиликнул и сразу умолк. Еще раз коротко пиликнул и снова умолк. Тюрин немного подождал и сам набрал номер:
— Ты звонил?.. Так купи себе нормальный мобильник!.. Ладно, ладно, подарю, если ты такой бедный. «Российский курьер» подарит. За помощь. Но его еще нужно заработать!.. Где?.. Когда?..
Не отключайся, у нас совещание, сейчас выйду. Пять минут, — предупредил он Лозовского и Регину, поспешно направляясь к двери. — Без меня не продолжайте.
— Что это за сепаратные переговоры? — с недоумением спросила Регина. — С кем?
— Понятия не имею. Скажет.
— Не нравится мне все это. Очень не нравится. И как-то неспокойно у меня на душе.
— У меня тоже, — кивнул Лозовский.
Воспользовавшись перерывом, Регина заправила «эспрессо» новой порцией кофе и отправилась за водой в туалет в конце коридора, а Лозовский взял ксерокопию очерка Коли Степанова и начал просматривать тексты, относящиеся к Кольцову.
— Программа Кольцова насчет нефтяной вертикали — это реально? — спросил он, когда Регина вернулась.
— Теоретически — да. Практически вряд ли.
— Почему? В конечном итоге всем же выгодно?
— В конечном. Но для этого нужно чем-то поступиться уже сейчас. Знаешь, какое сегодня самое противное слово?
«Будет». Всех уже тошнит от этого «будет». «Есть» — это то, что есть.
А будет!.. Но главное даже не в этом. Кольцов пытается построить вертикаль на базе своего «Союза». Центр — в Москве, а добыча и нефтепереработка в пятнадцати регионах. Это пятнадцать губернаторов и их команд. И ни один из них пальцем не шевельнет, чтобы помочь Кольцову, а шевельнет, чтобы помешать. Нужно объяснять почему?
— Нет. Потому что налоги Кольцов платит в Москве.
— Вот именно. Государственная топливная компания могла воздействовать на губернаторов, потому что за ней власть. А у Кольцова только один рычаг — бабки. А чтобы прокормить пятнадцать губернаторов, нужны миллионы и миллионы. И не деревянных — зелененьких.
— Почему же Кольцов в это дело лезет?
— Потому что это единственный способ утвердиться на нефтяном рынке. Не пристроиться сбоку к трубе, а подмять под себя всех. Даже таких монстров, как ТНК или «Сиб-ойл». Тот, кому это удастся, станет хозяином России. Даже президентом. Если захочет. Но не думаю, что это удастся Кольцову. До него уже пытались идти по этому пути. Где они? Иных уж нет, а те далече... Налить тебе кофе?
— Нет, спасибо, у меня от него уже во рту кисло, — отказался Лозовский. — Почему убивают бизнесменов?
— Ну и вопрос! — усмехнулась Регина. — Кредитор, конкурент.
Да мало ли что еще!
— Я про большой бизнес.
— В большом бизнесе, Володя, не убивают, а решают проблемы.
— Какие? Кредитор? Но долг останется. Конкурент? Но конкуренция останется. Не на одном же человеке держится бизнес.
— На Западе — да. А у нас часто именно на одном. Убери его, и бизнесу конец. Второй вариант — когда с ним нельзя договориться, а с его преемником можно. Третий вариант — когда бизнесмен становится опасным для конкурентов. В эту зону риска, кстати, попадет Кольцов, если наберет слишком большую силу.
Бывает и экзотика. Редко, но бывает.
— Экзотика? — заинтересовался Лозовский. — Например?
— Пожалуйста. Один бизнесмен очень крупно кинул другого.
На Западе такие вещи решают через арбитражный суд. Что такое наш арбитраж, не буду говорить. Даже если ты кругом прав, судиться будешь до второго пришествия. Но и с кидняком смириться нельзя. Знаешь, как говорят бизнесмены? Если станет известно, что меня безнаказанно кинули хоть на цент, найдутся желающие кинуть на миллион. Вопрос деловой репутации. С лохом, который позволил себя кинуть, серьезные люди никаких дел иметь не будут. Тут и происходит то, что мы называем заказным убийством. Они чаще всего остаются «висяками». Но те, кому нужно, знают. Репутация восстановлена. Такая вот, шеф, экзотика.
— Знаешь, о чем я думаю? — помолчав, проговорил Лозовский. — Замуж бы тебе, Региночка. Замуж, двоих детей, а не копаться в этой грязи.
— За кого, Володя?! За кого?! — жалобно спросила Регина. -
Ну, была я замужем. Топ-менеджер из Мадрида. Жгучий испанец.
Мне было двадцать два года, ему двадцать четыре.
Познакомились мы в Лондоне на приеме в нашем посольстве.
Одевалась я тогда от кутюр, он запал на мои ножки, я на его усы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57