Розмари сразу же позвонила ему и поблагодарила за подарок. Он видел квартиру после того, как ее отделали рабочие, но с тех пор больше там не был, поэтому она сообщила, что стулья привезут только через неделю, а диван запаздывает на месяц.
– Только, ради Бога, не надо меня развлекать, – сказал Хатч. – Как у вас идут дела? Розмари все подробно доложила.
– И соседи у нас вполне нормальные, – заявила она. – Ну, кроме нормальных гомосексуалистов – их тут двое, – а напротив, через коридор, живет милая пожилая парочка по фамилии Гоульд, они в Пенсильвании разводят персидских кошек. Так что мы можем приобрести котенка в любое время.
– Они линяют, – пробурчал Хатч.
– Есть еще одна пара, мы с ними пока не знакомы, но они приютили у себя девушку, которая раньше была наркоманкой, и полностью ее вылечили, а теперь собираются отправить ее в школу учиться на секретаря.
– Похоже, что вы всем очень довольны. Я рад.
– Подвал немного страшный, – продолжала Розмари, – и я вас проклинаю каждый раз, когда туда спускаюсь.
– Но почему же меня?
– Из-за ваших рассказов. – Если ты имеешь в виду те, которые я пишу, то за них я и сам себя проклинаю, а если те, что я тебе пересказал, тогда точно так же можно ругать пожарную сирену за пожар или бюро прогнозов за тайфун. Розмари успокоилась и добавила:
– Но теперь станет получше. Со мной будет ходить туда та девушка, о которой я говорила.
– Похоже, вы распространяете добро, как я и предполагал, по всему дому, и он уже больше не страшен. Используйте ведерко, и передавай от меня привет Ги.
Появились Каппы из квартиры 7D. Полные супруги, вероятно, за тридцать, с любопытной двухгодовалой дочкой Лизой.
– Как тебя зовут? – спросила Лиза у Розмари. – Ты уже съела сегодня яйцо? А кукурузные хлопья? А «Капитана Кранча»?
– Меня зовут Розмари. Яйцо я съела, а капитана Кранча еще нет. А кто это? Я никогда раньше о нем не слышала.
Вечером 17 сентября, в пятницу, Розмари с Ги и еще две пары пошли на просмотр пьесы «Миссис Дэлли», а потом в гости к фотографу Ди Бертиллону в его студию на западной Сорок восьмой улице. Бертиллон начал спорить с Ги по поводу найма иностранных актеров: Ги считал, что это правильная политика, а Бертиллон – наоборот. И хотя другие гости попытались весь этот разговор перевести в шутку, Ги и Розмари ушли рано, в половине первого.
Ночь была свежая и приятная, и они решили прогуляться. У самого угла Брэмфорда они сразу же заметили на тротуаре человек двадцать, собравшихся полукругом возле одной из машин. Рядом стояли две полицейские машины с работающими мигалками на крышах.
Розмари и Ги зашагали быстрее, взявшись за руки и предчувствуя недоброе. Машины на дороге немного притормаживали; из-за голов горгулий, украшавших окна Брэмфорда, выглядывали люди. Ночной сторож Тоби вышел из дверей дома с коричневым одеялом, которое у него тут же забрал полицейский.
Крыша «фольксвагена», вокруг которого толпились люди, была смята, ветровое стекло разбито вдребезги.
– Умерла, – сказал кто-то, а другой голос добавил: – Я посмотрел наверх, и мне показалось, что какая-то огромная птица ринулась вниз – орел или что-то в этом роде.
Розмари и Ги привстали на цыпочки, заглядывая через плечи зевак.
– Отойдите назад, – приказал полицейский.
Люди расступились, полицейский в спортивной рубашке прошел вперед. На тротуаре лежала Терри и смотрела в небо одним глазом, другая половина ее лица превратилась в кровавое месиво. Ее накрыли коричневым одеялом, на котором сразу же проступили красные пятна.
Розмари пошатнулась, закрыла глаза и машинально перекрестилась. Она крепко стиснула зубы, испугавшись, что ее сейчас вырвет.
Ги сморщился и шумно втянул в себя воздух.
– Господи, – простонал он. – Боже ты мой! Полицейский повторил:
– Отойдите назад, пожалуйста.
– Мы ее знаем, – сказал Ги.
Второй полицейский повернулся к ним.
– Как ее звали?
– Терри.
– Терри? А как дальше? – Этому голубоглазому полицейскому на вид было лет сорок, и он уже изрядно вспотел.
– Ро, как ее звали? Терри, а дальше? – переспросил Ги.
Розмари открыла глаза и сглотнула.
– Не помню. Какая-то итальянская фамилия, очень длинная, начинается на «дж». Она даже шутила, что эту фамилию трудно писать.
– Она жила в семье Кастивет, в квартире 7А, – сообщил Ги голубоглазому полицейскому.
– – Мы это уже выяснили.
Подошел еще один полицейский, держа в руке листок желтоватой бумаги. Позади него, поджав губы, стоял мистер Миклас. На нем поверх полосатой пижамы был накинут плащ.
– Коротко и ясно, – сказал подошедший полицейский голубоглазому и протянул ему листок. – Она прилепила это к окну пластырем, чтобы ветер не унес.
– Там кто-нибудь есть? Полицейский покачал головой.
Голубоглазый прочитал записку, в задумчивости шумно выпуская воздух сквозь зубы.
– Тереза Джоноффрио, – произнес он, как настоящий итальянец.
Розмари кивнула.
– В среду вечером мы бы и не подумали, что у нее в голове такие невеселые мысли, – сказал Ги.
– Очень грустные мысли, – согласился полицейский, раскрыл папку для бумаг, вложил в нее записку и закрыл.
– Вы разве знали ее? – спросил мистер Миклас у Розмари.
– Немного, – ответила она.
– Ну да, конечно, – спохватился мистер Миклас. – Вы ведь тоже с седьмого этажа.
– Ну ладно, дорогая, пойдем наверх, – предложил Ги.
– А вы не знаете, где можно отыскать этих Кастиветов? – остановил их полицейский.
– Понятия не имею, – ответил Ги. – Мы с ними даже не знакомы.
– В это время они обычно бывают дома, – сказала Розмари. – Мы их слышим через стенку. У нас спальни рядом.
Ги положил руку Розмари на плечо.
– Ну, пойдем, дорогая.
Они кивнули полицейскому, мистеру Микласу и направились к дому.
– А вот и они, – сказал мистер Миклас.
Розмари и Ги остановились и обернулись назад. Из города, откуда они только что пришли сами, появилась пара: высокая полная женщина с седыми волосами и столь же высокий худой мужчина с шаркающей походкой.
– Это Кастиветы? – спросила Розмари.
Мистер Миклас кивнул.
Миссис Кастивет была в светло-голубом платье и в белоснежных перчатках, таких же туфлях, шляпке и с сумочкой. Она заботливо вела под руку своего мужа. Тот был одет великолепно: в льняную куртку с полосками всех цветов, красные брюки, на шее – розовый бант, а на голове – серая широкополая фетровая шляпа с розовой лентой. Ему было лет семьдесят пять или больше, ей – под семьдесят. Они ускорили шаг, вопросительно улыбаясь. Навстречу им двинулся полицейский, и улыбки их сразу исчезли. Миссис Кастивет что-то взволнованно сказала, а ее муж нахмурился и покачал головой. Его тонкие губы были ярко-розовые, будто накрашенные помадой, щеки бледные, маленькие глазки блестели. В лице миссис Кастивет выделялся большой нос и пухлая нижняя губа. Она была в очках в розовой оправе, и цепочка от них свисала у сережек с искусственным жемчугом.
– Вы и есть Кастиветы с седьмого этажа? – спросил полицейский.
– Да, это мы, – сухо и с достоинством ответил мистер Кастивет.
– С вами живет девушка по имени Тереза Джоноффрио?
– Да, – сказал мистер Кастивет. – А что случилось? Что-нибудь с ней произошло?
– Подготовьтесь к самому худшему. – Полицейский немного помолчал и произнес: – Она умерла. Покончила жизнь самоубийством. – Подняв руку, он большим пальцем указал через плечо. – Она выпрыгнула из окна.
Старики смотрели на него с тем же выражением на лицах, что и минуту назад, будто он еще ничего не сказал, потом миссис Кастивет шагнула в сторону, увидела окровавленное одеяло, выпрямилась и снова взглянула ему в глаза.
– Это невозможно, – громко произнесла она таким же голосом, как и «Роман-принеси-мне-попить». – Это ошибка. Там под одеялом кто-то другой.
– Арти, дай этим людям взглянуть, пожалуйста, – попросил полицейский.
Миссис Кастивет твердой походкой прошла мимо него. Мистер Кастивет не двигался.
– Я знал, что это случится, – пробормотал он. – У нее начиналась глубокая депрессия через каждые три недели. Я замечал это и говорил жене, но она меня успокаивала. Она оптимистка и не хочет верить в то, что не всегда все происходит так, как ей бы хотелось.
Вернулась миссис Кастивет.
– Но это еще не значит, что она сама это сделала, – сказала она. – Терри была счастлива. У нее не было причин для самоубийства. Это скорее всего несчастный случай. Вероятно, она мыла окна и потеряла равновесие. Она всегда старалась сделать нам что-нибудь приятное – Она не могла мыть окна ночью, – возразил мистер Кастивет.
– Почему бы и нет? – рассердилась миссис Кастивет. – Может быть, и мыла!
Полицейский достал из папки записку и протянул им. Миссис Кастивет немного поколебалась, потом взяла записку, перевернула ее и прочитала. Мистер Кастивет вытянул шею и тоже прочел, шевеля тонкими губами.
– Эго ее почерк? – спросил полицейский. Мистер Кастивет кивнул.
– Точно. Совершенно верно.
Полицейский протянул руку, и миссис Кастивет отдала ему листок.
– Спасибо, – сказал он. – Потом вы получите ее назад Миссис Кастивет сняла очки, и они повисли на цепочке. Она закрыла глаза руками, не снимая перчаток.
– Я не верю этому. Я просто этому не верю. Она была так счастлива. Все тревоги были уже позади.
Мистер Кастивет положил ей руку на плечо, опустил глаза и покачал головой.
– Вы знаете ее родственников? – спросил полицейский.
– У нее никого не было, – ответила миссис Кастивет. – Она была совсем одна. У нее никого не было, кроме нас.
– Разве у Терри не было брата? – удивилась Роз-мари.
Миссис Кастивет надела очки и внимательно посмотрела на нее Мистер Кастивет поднял глаза, было видно, как они засветились под полями шляпы.
– А разве был? – спросил полицейский.
– Она говорила, что был, – ответила Розмари. – Во флоте.
Полицейский посмотрел на Кастиветов. – Для меня это новость, – сказала миссис Кастивет, а ее муж добавил: – Для нас обоих.
– Вы знаете его звание или место, где он служит? – спросил полицейский у Розмари.
– Нет, – ответила она и обратилась к Кастиветам. – Она упомянула мне о нем на днях, в прачечной. Я Розмари Вудхаус.
– Мы живем в квартире 7Е, – объяснил Ги.
– Я чувствую то же, что и вы, миссис Кастивет, – призналась Розмари. – Она казалась такой счастливой, полной радости и планов на будущее. Она так хорошо отзывалась о вас и вашем муже, говорила, что благодарна вам за помощь, за то, что вы для нее сделали.
– Спасибо. Очень мило с вашей стороны поддержать нас в эту минуту. Нам стало немного легче.
– Вы больше ничего не знаете об этом брате, кроме того, что он во флоте? – настойчиво спросил полицейский.
– Это все, – подтвердила Розмари. – По-моему, она его не очень любила.
– Его будет легко найти, – предположил мистер Кастивет. – Фамилия Джоноффрио не так уж часто встречается.
Ги обнял Розмари, и они пошли к дому.
– Я так ошеломлена, и мне очень жаль ее, – сказала Розмари Кастиветам. – Очень жаль. Это…
– Спасибо вам, – перебила миссис Кастивет, а ее муж произнес какую-то длинную и непонятную фразу, из которой можно было разобрать только слова «ее последние дни».
Розмари и Ги поднялись наверх («Боже мой! – повторял ночной лифтер Диего. – Боже мой! Боже мой!»), печально посмотрели на дверь 7А, где теперь обитало привидение, и прошли по коридору в свою квартиру. Из соседней двери выглянул мистер Келлог и спросил, что происходит внизу. Они все рассказали.
Некоторое время они сидели на краю кровати и размышляли о том, какие у Терри могли быть причины для самоубийства. Наконец решили, что если когда-нибудь Кастиветы покажут им записку, то можно будет узнать, что же побудило ее совершить этот прыжок, свидетелями которого они чуть не стали. Хотя, добавил Ги, и содержание записки не всегда дает ответ, потому что его, наверное, не знала и сама Терри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
– Только, ради Бога, не надо меня развлекать, – сказал Хатч. – Как у вас идут дела? Розмари все подробно доложила.
– И соседи у нас вполне нормальные, – заявила она. – Ну, кроме нормальных гомосексуалистов – их тут двое, – а напротив, через коридор, живет милая пожилая парочка по фамилии Гоульд, они в Пенсильвании разводят персидских кошек. Так что мы можем приобрести котенка в любое время.
– Они линяют, – пробурчал Хатч.
– Есть еще одна пара, мы с ними пока не знакомы, но они приютили у себя девушку, которая раньше была наркоманкой, и полностью ее вылечили, а теперь собираются отправить ее в школу учиться на секретаря.
– Похоже, что вы всем очень довольны. Я рад.
– Подвал немного страшный, – продолжала Розмари, – и я вас проклинаю каждый раз, когда туда спускаюсь.
– Но почему же меня?
– Из-за ваших рассказов. – Если ты имеешь в виду те, которые я пишу, то за них я и сам себя проклинаю, а если те, что я тебе пересказал, тогда точно так же можно ругать пожарную сирену за пожар или бюро прогнозов за тайфун. Розмари успокоилась и добавила:
– Но теперь станет получше. Со мной будет ходить туда та девушка, о которой я говорила.
– Похоже, вы распространяете добро, как я и предполагал, по всему дому, и он уже больше не страшен. Используйте ведерко, и передавай от меня привет Ги.
Появились Каппы из квартиры 7D. Полные супруги, вероятно, за тридцать, с любопытной двухгодовалой дочкой Лизой.
– Как тебя зовут? – спросила Лиза у Розмари. – Ты уже съела сегодня яйцо? А кукурузные хлопья? А «Капитана Кранча»?
– Меня зовут Розмари. Яйцо я съела, а капитана Кранча еще нет. А кто это? Я никогда раньше о нем не слышала.
Вечером 17 сентября, в пятницу, Розмари с Ги и еще две пары пошли на просмотр пьесы «Миссис Дэлли», а потом в гости к фотографу Ди Бертиллону в его студию на западной Сорок восьмой улице. Бертиллон начал спорить с Ги по поводу найма иностранных актеров: Ги считал, что это правильная политика, а Бертиллон – наоборот. И хотя другие гости попытались весь этот разговор перевести в шутку, Ги и Розмари ушли рано, в половине первого.
Ночь была свежая и приятная, и они решили прогуляться. У самого угла Брэмфорда они сразу же заметили на тротуаре человек двадцать, собравшихся полукругом возле одной из машин. Рядом стояли две полицейские машины с работающими мигалками на крышах.
Розмари и Ги зашагали быстрее, взявшись за руки и предчувствуя недоброе. Машины на дороге немного притормаживали; из-за голов горгулий, украшавших окна Брэмфорда, выглядывали люди. Ночной сторож Тоби вышел из дверей дома с коричневым одеялом, которое у него тут же забрал полицейский.
Крыша «фольксвагена», вокруг которого толпились люди, была смята, ветровое стекло разбито вдребезги.
– Умерла, – сказал кто-то, а другой голос добавил: – Я посмотрел наверх, и мне показалось, что какая-то огромная птица ринулась вниз – орел или что-то в этом роде.
Розмари и Ги привстали на цыпочки, заглядывая через плечи зевак.
– Отойдите назад, – приказал полицейский.
Люди расступились, полицейский в спортивной рубашке прошел вперед. На тротуаре лежала Терри и смотрела в небо одним глазом, другая половина ее лица превратилась в кровавое месиво. Ее накрыли коричневым одеялом, на котором сразу же проступили красные пятна.
Розмари пошатнулась, закрыла глаза и машинально перекрестилась. Она крепко стиснула зубы, испугавшись, что ее сейчас вырвет.
Ги сморщился и шумно втянул в себя воздух.
– Господи, – простонал он. – Боже ты мой! Полицейский повторил:
– Отойдите назад, пожалуйста.
– Мы ее знаем, – сказал Ги.
Второй полицейский повернулся к ним.
– Как ее звали?
– Терри.
– Терри? А как дальше? – Этому голубоглазому полицейскому на вид было лет сорок, и он уже изрядно вспотел.
– Ро, как ее звали? Терри, а дальше? – переспросил Ги.
Розмари открыла глаза и сглотнула.
– Не помню. Какая-то итальянская фамилия, очень длинная, начинается на «дж». Она даже шутила, что эту фамилию трудно писать.
– Она жила в семье Кастивет, в квартире 7А, – сообщил Ги голубоглазому полицейскому.
– – Мы это уже выяснили.
Подошел еще один полицейский, держа в руке листок желтоватой бумаги. Позади него, поджав губы, стоял мистер Миклас. На нем поверх полосатой пижамы был накинут плащ.
– Коротко и ясно, – сказал подошедший полицейский голубоглазому и протянул ему листок. – Она прилепила это к окну пластырем, чтобы ветер не унес.
– Там кто-нибудь есть? Полицейский покачал головой.
Голубоглазый прочитал записку, в задумчивости шумно выпуская воздух сквозь зубы.
– Тереза Джоноффрио, – произнес он, как настоящий итальянец.
Розмари кивнула.
– В среду вечером мы бы и не подумали, что у нее в голове такие невеселые мысли, – сказал Ги.
– Очень грустные мысли, – согласился полицейский, раскрыл папку для бумаг, вложил в нее записку и закрыл.
– Вы разве знали ее? – спросил мистер Миклас у Розмари.
– Немного, – ответила она.
– Ну да, конечно, – спохватился мистер Миклас. – Вы ведь тоже с седьмого этажа.
– Ну ладно, дорогая, пойдем наверх, – предложил Ги.
– А вы не знаете, где можно отыскать этих Кастиветов? – остановил их полицейский.
– Понятия не имею, – ответил Ги. – Мы с ними даже не знакомы.
– В это время они обычно бывают дома, – сказала Розмари. – Мы их слышим через стенку. У нас спальни рядом.
Ги положил руку Розмари на плечо.
– Ну, пойдем, дорогая.
Они кивнули полицейскому, мистеру Микласу и направились к дому.
– А вот и они, – сказал мистер Миклас.
Розмари и Ги остановились и обернулись назад. Из города, откуда они только что пришли сами, появилась пара: высокая полная женщина с седыми волосами и столь же высокий худой мужчина с шаркающей походкой.
– Это Кастиветы? – спросила Розмари.
Мистер Миклас кивнул.
Миссис Кастивет была в светло-голубом платье и в белоснежных перчатках, таких же туфлях, шляпке и с сумочкой. Она заботливо вела под руку своего мужа. Тот был одет великолепно: в льняную куртку с полосками всех цветов, красные брюки, на шее – розовый бант, а на голове – серая широкополая фетровая шляпа с розовой лентой. Ему было лет семьдесят пять или больше, ей – под семьдесят. Они ускорили шаг, вопросительно улыбаясь. Навстречу им двинулся полицейский, и улыбки их сразу исчезли. Миссис Кастивет что-то взволнованно сказала, а ее муж нахмурился и покачал головой. Его тонкие губы были ярко-розовые, будто накрашенные помадой, щеки бледные, маленькие глазки блестели. В лице миссис Кастивет выделялся большой нос и пухлая нижняя губа. Она была в очках в розовой оправе, и цепочка от них свисала у сережек с искусственным жемчугом.
– Вы и есть Кастиветы с седьмого этажа? – спросил полицейский.
– Да, это мы, – сухо и с достоинством ответил мистер Кастивет.
– С вами живет девушка по имени Тереза Джоноффрио?
– Да, – сказал мистер Кастивет. – А что случилось? Что-нибудь с ней произошло?
– Подготовьтесь к самому худшему. – Полицейский немного помолчал и произнес: – Она умерла. Покончила жизнь самоубийством. – Подняв руку, он большим пальцем указал через плечо. – Она выпрыгнула из окна.
Старики смотрели на него с тем же выражением на лицах, что и минуту назад, будто он еще ничего не сказал, потом миссис Кастивет шагнула в сторону, увидела окровавленное одеяло, выпрямилась и снова взглянула ему в глаза.
– Это невозможно, – громко произнесла она таким же голосом, как и «Роман-принеси-мне-попить». – Это ошибка. Там под одеялом кто-то другой.
– Арти, дай этим людям взглянуть, пожалуйста, – попросил полицейский.
Миссис Кастивет твердой походкой прошла мимо него. Мистер Кастивет не двигался.
– Я знал, что это случится, – пробормотал он. – У нее начиналась глубокая депрессия через каждые три недели. Я замечал это и говорил жене, но она меня успокаивала. Она оптимистка и не хочет верить в то, что не всегда все происходит так, как ей бы хотелось.
Вернулась миссис Кастивет.
– Но это еще не значит, что она сама это сделала, – сказала она. – Терри была счастлива. У нее не было причин для самоубийства. Это скорее всего несчастный случай. Вероятно, она мыла окна и потеряла равновесие. Она всегда старалась сделать нам что-нибудь приятное – Она не могла мыть окна ночью, – возразил мистер Кастивет.
– Почему бы и нет? – рассердилась миссис Кастивет. – Может быть, и мыла!
Полицейский достал из папки записку и протянул им. Миссис Кастивет немного поколебалась, потом взяла записку, перевернула ее и прочитала. Мистер Кастивет вытянул шею и тоже прочел, шевеля тонкими губами.
– Эго ее почерк? – спросил полицейский. Мистер Кастивет кивнул.
– Точно. Совершенно верно.
Полицейский протянул руку, и миссис Кастивет отдала ему листок.
– Спасибо, – сказал он. – Потом вы получите ее назад Миссис Кастивет сняла очки, и они повисли на цепочке. Она закрыла глаза руками, не снимая перчаток.
– Я не верю этому. Я просто этому не верю. Она была так счастлива. Все тревоги были уже позади.
Мистер Кастивет положил ей руку на плечо, опустил глаза и покачал головой.
– Вы знаете ее родственников? – спросил полицейский.
– У нее никого не было, – ответила миссис Кастивет. – Она была совсем одна. У нее никого не было, кроме нас.
– Разве у Терри не было брата? – удивилась Роз-мари.
Миссис Кастивет надела очки и внимательно посмотрела на нее Мистер Кастивет поднял глаза, было видно, как они засветились под полями шляпы.
– А разве был? – спросил полицейский.
– Она говорила, что был, – ответила Розмари. – Во флоте.
Полицейский посмотрел на Кастиветов. – Для меня это новость, – сказала миссис Кастивет, а ее муж добавил: – Для нас обоих.
– Вы знаете его звание или место, где он служит? – спросил полицейский у Розмари.
– Нет, – ответила она и обратилась к Кастиветам. – Она упомянула мне о нем на днях, в прачечной. Я Розмари Вудхаус.
– Мы живем в квартире 7Е, – объяснил Ги.
– Я чувствую то же, что и вы, миссис Кастивет, – призналась Розмари. – Она казалась такой счастливой, полной радости и планов на будущее. Она так хорошо отзывалась о вас и вашем муже, говорила, что благодарна вам за помощь, за то, что вы для нее сделали.
– Спасибо. Очень мило с вашей стороны поддержать нас в эту минуту. Нам стало немного легче.
– Вы больше ничего не знаете об этом брате, кроме того, что он во флоте? – настойчиво спросил полицейский.
– Это все, – подтвердила Розмари. – По-моему, она его не очень любила.
– Его будет легко найти, – предположил мистер Кастивет. – Фамилия Джоноффрио не так уж часто встречается.
Ги обнял Розмари, и они пошли к дому.
– Я так ошеломлена, и мне очень жаль ее, – сказала Розмари Кастиветам. – Очень жаль. Это…
– Спасибо вам, – перебила миссис Кастивет, а ее муж произнес какую-то длинную и непонятную фразу, из которой можно было разобрать только слова «ее последние дни».
Розмари и Ги поднялись наверх («Боже мой! – повторял ночной лифтер Диего. – Боже мой! Боже мой!»), печально посмотрели на дверь 7А, где теперь обитало привидение, и прошли по коридору в свою квартиру. Из соседней двери выглянул мистер Келлог и спросил, что происходит внизу. Они все рассказали.
Некоторое время они сидели на краю кровати и размышляли о том, какие у Терри могли быть причины для самоубийства. Наконец решили, что если когда-нибудь Кастиветы покажут им записку, то можно будет узнать, что же побудило ее совершить этот прыжок, свидетелями которого они чуть не стали. Хотя, добавил Ги, и содержание записки не всегда дает ответ, потому что его, наверное, не знала и сама Терри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29