Тогда я вернулась в главный коридор и заглянула во все музыкальные классы. Наконец я обнаружила мисс Кэллеген около комнаты мисс Макдональд, за углом. – уточнила Джессика. – Я объяснила ей, что произошло, и она сказала, что я правильно поступила, решив разыскать ее. Мы вместе отправились в Лонгнор-Хаус, и она пробыла там примерно полчаса. – Она замолчала.
– Тебе не показалось, что мисс Кэллеген только что вышла из кабинета мисс Макдональд? – осторожно спросила Линдсей.
– Не думаю, – отозвалась Джессика. – К этой комнате ведет вниз несколько ступенек, и она как раз по ним спускалась, поглядывая в окно, выходящее на подъездную аллею. – Помолчав, девочка торопливо добавила: – Знаете, у нее был такой вид, словно ее мысли унеслись куда-то далеко-далеко. Мне пришлось дважды окликать ее, прежде чем она обратила на меня внимание.
Линдсей опять переглянулась с Корделией: обе пришли в ужас, представив, какое впечатление это новое свидетельство может произвести на опытного следователя. Наконец, Корделия взяла себя в руки и спросила:
– А как она выглядела, Джессика? Я имею в виду, была ли мисс Кэллеген возбуждена или, наоборот, подавлена, расстроена?
– Да нет, просто у нее был очень задумчивый вид. Она явно была озабочена какими-то делами.
А обычно мисс Кэллеген очень живая и разговорчивая. Что-то такое было у нее на уме. Нет, только не подумайте, что я имею в виду… ну, что она только что убила кого-то… Нет, совсем не так… Нет-нет, только не мисс Кэллеген!
– Мы тоже в это не верим, – кивнула Линдсей. – А ты точно помнишь, что по боковому коридорчику прошла только до кладовой комнаты? Ты сказала, что заглянула во все музыкальные классы, – напомнила журналистка. – А во второй музыкальный класс ты заглядывала?
– Нет, я совершенно точно не заходила дальше по коридору, – твердо произнесла девочка.
– Почему же?
– Потому что мне было известно, где должна была находиться Лорна Смит-Купер. – охотно объяснила Джессика. – Я знала, кто и в каком классе должен был быть, потому что до последней минуты участвовала в подготовке к вечеру, я боялась, что вдруг встречусь с нею, поэтому старалась заниматься чем-то. Я знала, – продолжала она, – что мисс Смит-Купер могла быть только во втором музыкальном классе, и мне очень не хотелось с нею встречаться. Если бы мисс Кэллеген была у нее, я бы подождала ее снаружи или попыталась бы найти заведующую хозяйством. Ничто не могло заставить меня подойти к этому классу.
– А почему же ты сразу не отправилась на поиски заведующей хозяйством. – полюбопытствовала журналистка. – Зачем вообще пошла к музыкальным классам искать мисс Кэллеген?
– Потому что я решила, что та девочка – напилась. – терпеливо объяснила Джессика. – Я считала, что мисс Кэллеген сумеет лучше заведующей хозяйством справиться с этой ситуацией.
– Ну хорошо, – кивнула мисс Гордон со вздохом. – Итак, когда ты подходила к кладовой, ты видела кого-нибудь около второго музыкального, а?
– Не могла же я видеть, что происходит за поротом коридора, – пожав плечами, произнесла девочка. – Но я слышала, как кто-то бежит к черной лестнице. Кто-то, у кого туфли на высоких каблуках. Как вы считаете, это может показаться важным для полиции?
– Не думаю, что ты сможешь сообщить полиции что-то такое, чего ей уже неизвестно, – заметила Корделия, стараясь, чтобы ее голос звучал равнодушно. Не хватало только, чтобы девочка поняла, что у нее могут быть какие-то причины утаить эту информацию от полицейских. Линдсей и Корделия в третий раз обменялись встревоженными взглядами. Скорее всего, Джессика слышала шаги Корделии. Однако если они попросят ее рассказать об этом полиции, то она наверняка упомянет и о том, в каком состоянии была Пэдди, когда находилась около комнаты мисс Макдональд. Лихорадочно обдумывая, как себя вести дальше, женщины напрочь забыли обо всем, что еще хотели разузнать у девочки.
– Ну так что. – спросила рыжеволосая. – Это все?
Линдсей кивнула.
– Да, спасибо тебе. – промолвила она в ответ. – Ты нам очень помогла, а теперь беги в библиотеку, пока кто-нибудь не хватился тебя.
Джессика встала и направилась к двери. Нажав на ручку, она обернулась и робко проговорила:
– Надеюсь, вам удастся помочь мисс Кэллеген. Нам всем ее очень не хватает. – С этими словами она ушла.
– Не очень-то подходящая свидетельница, – заметила Линдсей после непродолжительного молчания. – Прокурор вытянет из нее все до последнего слова, включая и то, в каком состоянии была Пэдди. А твои удалявшиеся шаги наведут его на мысль о том, что ты была сообщницей убийцы. Так что хорошо бы нам обойтись без свидетельства мисс Джессики Беннетт.
– А ведь мы так толком и не продвинулись в расследовании, верно?
– Ничего не могу сказать с уверенностью, – задумчиво вымолвила журналистка. – Нам надо задать несколько неприятных вопросов Саре Картрайт. К тому же теперь выясняется, что разведенный и брошенный Лорной мистер Баррингтон тоже тут маячил. Что ж, у нас намечается неплохой списочек потенциальных убийц. Но ей-богу, лучше вообще все это бросить, чем впутать в эту мерзость невинных людей. Итак, пора проверить одно алиби. Мы можем объединить приятное с полезным: перекусить и выяснить, действительно ли у мистера Джеймса Картрайта столь неопровержимое алиби, как он утверждает.
– Сдается мне, что приятного в нашем раследовании пока гораздо больше, чем полезного, – с улыбкой проговорила Корделия.
– Скажи спасибо, что имеешь дело с журналисткой, – отозвалась Линдсей. – Наша братия никогда не забывает о плотских радостях, какими бы трудными не были дела.
– Ну хорошо, хорошо, убедила. Кстати, я слышала, что в «Стоунмейсонз», расположенном в Винкле, очень неплохо готовят…
Но когда они сели в машину, Линдсей, к разочарованию Корделии, поехала к редакции местной газеты и, оставив ее скучать в автомобиле, скрылась в дверях. Не прошло и десяти минут, как она вышла оттуда, прижимая к груди фотографию Картрайта.
– Уговорила одного парня одолжить снимок, – объяснила она. – Он нам может понадобиться для того, чтобы показать его в ресторанчике. Знаешь, – смеясь, добавила она. – в благодарность за фотографию я пообещала этому парнишке, что сразу сообщу ем. – самому первому, – когда ждать новых арестов. Разумеется, у меня не будет возможности сделать это, но он еще об этом не знает.
Они вернулись к воротам школы, и Линдсей так резко развернула машину, что гравий на дорожке разлетелся в разные стороны.
– Ну и ну, – пробормотала Корделия.
– Да ладно тебе! Вот что. Я бы хотела провести хронометраж. Но не забывай, что «мерседес» гораздо проворнее моего «ЭмДжи» и что Картрайту здешние дороги известны, как свои пять пальцев. Я хочу узнать, можно ли найти изъян в его алиби. Нам надо проверить, мог ли он исхитриться попасть в обе пивные и при этом заскочить в школу, чтобы поконить с Лорной. Что-тоне очень верю в его невиновность. Ты когда-нибудь участвовала в ралли, Корделия? – осведомилась она.
– Нет, конечно, – ответила ошарашення Корделия.
– Что ж, нет так нет. Но все равно тебе придется поработать штурманом. Я отметила на карте лучшие, с моей точки зрения, дороги. Ты просмотри мои пометки и вспомни здешнюю местность. Будешь указывать мне, куда ехать. Идет?
– Попробую, – неуверенно буркнула Корделия. – А ты-то сама часто участвовала в гонках?
– Ни разу, – пожала плечами мисс Гордон. – Но правила проведения знаю. – С этими словами Линдсей включила зажигание.
По пути в Бакстон они обе напряженно молчали, думая только о проводимом «следственном эксперименте». Вскоре автомобиль свернул на Макклесфилд-роуд. Линдсей гнала по идущей в горку дороге на третьей скорости, а когда они выехали на ровный участок, откуда свернули вниз на Конглетон-роуд, мотор ее «ЭмДжи» просто взревел. Затем она стала петлять в паутине деревенских улочек и после резкого поворота, от которого у обеих волосы чуть не встали дыбом, остановилась у ресторанчика «Стоунмейсонз армз».
– Я наконец могу открыть глаза. – насмешливо спросила Корделия Браун. – Итого, четырнадцать минут пять секунд.
Ресторанчик «Стоунмейсонз армз» находился в длинном каменном здании с крытой тяжелым шифером крышей. Войдя внутрь, они оказались в маленьком и уютном зале с деревянными стульями, стоявшими вокруг старых как мир столов, и ситцевыми занавесками на окнах. Там подавали настоящий эль, который, пенясь, лился из кранов на стойке. Женщины уселись на высокие табуреты и заказали лучшего горького эля для Линдсей и сухого белого вина для Корделии, а также два фирменных блюд. – «обед пахаря». Не теряя времени, Линдсей решила добыть какую-нибудь информацию у барменши – увядшей женщины лет сорока, которая, как выяснилось, была женой хозяина заведения.
– Похоже, у вас не так-то много свободного времени, – сочувственно заметила она.
– Ох! – только и всплеснула руками женщина. – Впрочем, по вторникам мы всегда устраиваем выходной, иначе тут с ума сойти можно. Знаете, мой муженек всегда мечтал, что на старости лет прикупит себе деревенский паб, так что когда пару лет назад он ушел от дел, нам и думать не пришлось, чем ему заняться. Мне то тут не сказать чтобы нравилось, очень хлопотное дело, и все не так уж забавно, как может показаться.
– Но зато вы знаете, как угодить посетителям. – улыбнулась журналистка. – Давненько не пила такого замечательного эля. Кстати, ваше заведение нам порекомендовал один наш знакомый, Джеймс Картрайт. Насколько я поняла, вы его знаете.
– Ну еще бы, он часто к нам заглядывает, – закивала женщина. – Любит у нас ужинать. Бобылем живет, одинокий он. У него, правда, есть дочка, да только она учится в закрытой школе. Вот поэтому он и предпочитает есть в компании, да и дома готовить не надо. Вообще-то, судя по всему, ему по карману нанять экономку, но, видите, предпочитает сам о себе заботиться.
– Да-да. – поддакнула Линдсей. – Он как раз вчера говорил нам, что часто бывает здесь. И пожаловался на полицию: там почему-то решили, будто он может иметь какое-то отношение к субботнему убийству. А его там вообще в этот момент не было, он у вас тут отдыхал. «Слава богу, – говорит, – что хозяйка „Стоунмейсонз“ меня знает».
Женщина яростно закивала головой:
– Совершенно верно! В воскресенье полиция наезжала сюда – все о нем выспрашивали. Мистер Картрайт был здесь примерно с без пяти восемь. Я точно это помню, потому что по телевизору показывали «Охоту за золотом». Я сразу так им и сказала: «Не морочьте мне голову, мистер Картрайт не может иметь отношения к этой мерзости!» Он был таким же, как всегда, – шутил да балагурил. Заказал себе поесть – кажется, жареную форель, из местного озера. И выпил, как обычно, две пинты эля. А потом уехал.
– Вот и слава богу, – кивнула Линдсей.
От дальнейшего разговора ее избавила еда – принесли огромные тарелки с «обедом пахаря» и они ушли в укромный уголок, чтобы спокойно пообедать. Пока они ели, Корделия размышляла вслух, набивая рот попеременно то хлебом, то сыром.
– Давай-ка подумаем… М-м-м… Если он был здесь без пяти восемь… ему понадобилось около четверти часа, чтобы приехать сюда из школы. Угу… скажем, десять минут ему потребовалось на м-м-м… дело, пять на то, чтобы пробраться в здание и выйти из него… Итого около десяти-пятнадцати минут у него остается, чтобы попасть в пивную «Вулпэк»… А если он уехал из «Вулпэка» раньше… чем в десять минут восьмого, то у него нет алиби. Стало быть, он мог совершить убийство. – Совершенно верно, – кивнула журналистка – Все зависит от того, как что происходило в «Вулпэке». Так что ешь побыстрее, и мчим туда – надо вытянуть из них все, что им известно.
Всего через полчаса они уже стояли у стойки бара пивного ресторанчика «Вулпэк». В противоположность деревенскому очарованию «Стоунмейсонз армз», обстановка в «Вулпэке» была скудной и дешевой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42