– вдруг взорвался не вынесший унижения киллер. – Лучше поцелуй меня в жопу! Жаль, что не удалось грохнуть тебя так же, как того ментовского майора из СОБРа и его стукача месяц назад! Его мозги разлетелись во все стороны! Ха-ха! Можешь убирать своего поганого холуя с камерой! – рявкнул Механик. – И пусть он отсосет у меня, падла! – Киллер разразился истерическим хохотом и стал плеваться в сторону журналиста. – А вас всех, мудозвоны лупоглазые, я на том свете достану!
Случайно взглянув на Родникова, Ворон заметил, как при упоминании о гибели майора СОБРа изменилось лицо журналиста. Глаза Родникова загорелись такой злобой, будто он был готов вот-вот вцепиться в горло закатывавшемуся от хохота киллеру. Левая щека журналиста нервно подергивалась, а пальцы непроизвольно сжались так, что побелели костяшки. Еще пара секунд, и он мог потерять над собой контроль… Сыщик сделал почти неуловимое движение плечом, и в его ладонь прыгнул вороненый «стечкин». Свободной рукой он схватил Механика за волосы и резко рванул его голову к себе. Смех прекратился мгновенно, словно кто-то нажал на кнопку и выключил звук. Киллер вдруг затрясся всем телом, его нижняя губа безвольно отвисла, а бегающие глаза резко остановились на прижатом к его лбу пистолете.
– Не надо, – прохрипел парализованный страхом Механик, боясь пошевелиться.
– Такая подлая тварь, как ты, не имеет права ходить по земле! – Во внезапно установившейся тишине слова Ворона прозвучали как приговор. – По закону тебя следовало бы сдать ментам, но в таком случае нет никакой гарантии, что рано или поздно ты снова не окажешься на свободе. И даже в том случае, если тебя все-таки осудят и дадут «вышку», то вряд ли расстреляют. Продажные болтуны, готовые в любой момент смыться за границу, все настойчивее требуют милосердия для убийц! Сначала тебя помилуют указом президента, а потом отправят в тюрьму для пожизненно осужденных. В итоге ты останешься жить, что несправедливо по отношению к тем людям, которых ты собственноручно и хладнокровно убил. Поэтому ты умрешь!
Спустя секунду после окончания этой краткой речи грохот выстрела больно ударил по ушам Родникова и эхом прокатился по всему огромному помещению. Под обмякшим телом Механика, которого Ворон все еще продолжал держать за волосы, быстро растекалась маслянистая кровавая лужа. Стена за спиной киллера была забрызгана кровавыми ошметками мозга. Журналист, почувствовав, что вот-вот потеряет сознание, машинально оперся на продолжавшую работать камеру…
Ворон разжал пальцы, забрызганные кровью Механика, и труп повис на пристегнутых к трубе наручниках, неестественно вывернув руки.
– Это не постановочный кадр, – твердо произнес Ворон, глядя в объектив камеры. – Труп наемного убийцы по кличке Механик будет ждать санитаров из морга на двадцать втором километре Приморского шоссе. И пусть каждый питерский «бык» внимательно вглядится в эту картину. Скоро и его самого ждет такая же участь, если он вовремя не поймет, что пора остановиться!..
Ворон вышел из кадра, подошел к камере и нажал на красную кнопку с надписью «stop». Запись остановилась. Родников словно очнулся, встретившись взглядом с Вороном, и спросил заплетающимся языком:
– Это… все?
– Все, – вздохнул сыщик, пряча пистолет. – Собирай аппаратуру и не сердись, что впутал тебя в эту историю. Мой друг отвезет тебя в телестудию. Кассету не показывай никому, кроме директора. Желательно, чтобы она была запущена в ночном выпуске новостей. Скажите, что принес неизвестный. На днях я тебе позвоню, и мы переговорим о твоем деле. Договорились?
– Да, – ответил Игорь, снимая камеру со штатива и стараясь не смотреть на окровавленный труп киллера, четыре недели назад убившего майора Безукладникова. Быстро упаковав камеру в cумку, Игорь позволил снова завязать себе глаза шарфом и вслед за Вороном вернулся к поджидавшему их автомобилю.
– Отвези его на телевидение и возвращайся, – услышал он слова Ворона, донесшиеся словно издалека.
Потом они долго куда-то ехали, то останавливаясь, то вновь набирая скорость, но Родников был настолько потрясен увиденным, что слабо воспринимал происходящее. И лишь когда водитель разрешил ему снять повязку, Игорь пришел в себя, сорвал с лица шарф и, схватив лежавшую рядом на сиденье сумку, выскочил из машины. Он почти бежал, стараясь как можно быстрее удалиться от стоявшей в темном проходном дворе черной «девятки», – бежал до тех пор, пока, проскочив через бесчисленное количество подворотен, не оказался на шумном и многолюдном Московском проспекте в двух шагах от офиса телекомпании «КТВ». Только тут журналист остановился, с трудом переводя учащенное дыхание, прислонился спиной к холодной стене дома и закурил. Он провожал спешивших по проспекту горожан отсутствующим безразличным взглядом и думал о той страшной казни, которую только что, на его глазах, совершил Ворон, и о том диком резонансе, который вызовет видеозапись этой казни.
Справившись с эмоциями, Родников поспешил в офис телекомпании. Артема он застал сидящим в кресле, рядом с которым на столике стояли пузатая бутылка французского коньяка «Наполеон» и налитая до краев стопка. Услышав приближающиеся шаги, Ринге повернулся к двери, а когда Игорь шагнул внутрь кабинета, вскочил и бросился к нему.
– Ну? Как?.. – осторожно, словно боясь спугнуть редкую птицу, спросил новоиспеченный директор телеканала, поглядывая то на Родникова, то на висевшую у журналиста на плече сумку. Прислонил штатив к стене, Игорь снял давившую на плечо лямку, поставил сумку на ковер, расстегнул молнию и достал из камеры видеокассету.
– Пошли в монтажную. И постарайся держать себя в руках. Зрелище жуткое… – тихо произнес журналист, глядя Артему прямо в глаза. Он казался почти спокойным, и лишь подергивающаяся в нервном тике щека выдавала его предельное внутреннее напряжение.
– Неужели так круто? – уже на ходу поинтересовался Артем, вместе с журналистом выходя в коридор через услужливо приоткрытые кем-то из телевизионщиков стеклянные двери.
– Сейчас сам все увидишь, – бросил Родников. – Что касается нашего дела… Ворон обещал позвонить мне в том случае, если в сегодняшних ночных новостях мы покажем это дьявольское кино! – Игорь помахал перед носом бизнесмена зажатой в руке кассетой.
– Разберемся… – Ринге вошел в узкую монтажную комнату, в ту самую, где он, Игорь и Миша Кац еще не так давно просматривали копию кассеты майора Безукладникова. Он включил свет, дважды повернул торчавший в замке ключ и, взяв у Родникова кассету, вставил ее в видеомагнитофон. – Садись, – пододвинул он Игорю свободный стул и стал нажимать кнопки на монтажном пульте. Через секунду экран монитора вспыхнул, на нем пошли серебристые полосы, вдруг сменившиеся необычайно четкой картиной: человек в спецназовском комбинезоне и черной маске поит из пластмассовой бутылки прикованного наручниками к трубе человека.
– Кто это? – Ринге ткнул пальцем в экран, явно имея в виду пленника, но Игорь лишь нетерпеливо отмахнулся:
– Сейчас все поймешь… Смотри и слушай.
По мере просмотра лицо Ринге все больше белело, а приобретенный им в солярии бронзовый загар таял буквально на глазах.
Когда Ворон нажал на курок пистолета и на обшарпанной стене котельной повисли ошметки мозгов Механика, у Артема началась дикая сердечная аритмия. Как приговор прозвучала последняя фраза Ворона о том, что такая же незавидная участь ждет каждого питерского бандита. Запись закончилась. Кое-как отдышавшись, Артем достал из кармана пиджака носовой платок, вытер им вспотевший лоб и затравленно посмотрел на Родникова.
– Какой там получился хронометраж? – хрипло спросил он.
– Три двадцать семь, – взглянув на показания электронного счетчика, сообщил Игорь. – Значит, ты согласен поставить этот материал в новости? Не боишься, что потом Комитет лишит тебя лицензии на вещание?
– Боюсь, – честно ответил Артем. – Но мы сейчас посоветуемся с моим юристом.
Ринге достал из кармана твидового пиджака трубку сотового телефона, набрал несколько цифр, задал несколько вопросов незримому собеседнику, выслушал ответы и, задвинув обратно маленькую антенну, неожиданно улыбнулся:
– Все в порядке. Кроме сумасшедшего дома и визита компетентных органов нам ничто не угрожает. Но юрист предупредил, что бедлам поднимется страшный!
– Как будто мы сами не знаем, – вздохнул журналист. – Что дальше? Посылаем съемочную группу на двадцать второй километр Приморского шоссе?
– Чуть позже. Еще не хватало, чтобы они встретили там Ворона. Лучше айда пока ко мне, выпьем коньячку, черт побери! Расслабимся малость!
Ровно в полночь в эфир «КТВ» вышел экстренный выпуск программы «Криминал-информ», начинавшийся со следующих слов ведущего, в роли которого выступил сам Артем:
– Уважаемые телезрители! Только что в нашу студию пришел человек, который не назвал своего имени, но принес видеокассету с записью. Просмотрев ее, мы долго сомневались, ставить или нет в эфир данный материал, но после консультаций с юристом все-таки решились. Однако убедительно просим вас – если рядом находятся несовершеннолетние, а также люди, страдающие болезнью сердца или нервными расстройствами, пожалуйста, сделайте все, чтобы они не стали свидетелями этих страшных своей беспощадностью документальных кадров.
На экране телевизора появилась пятнадцатисекундная неподвижная заставка, а потом начался отсчет от девяти до нуля. Вслед за последней цифрой сотни тысяч полуночников увидели человека в маске…
Когда сюжет о казни наемного убийцы закончился, все телефоны «КТВ» буквально взорвались. Через десять минут под окнами телестудии взвизгнули тормоза, а через одиннадцать в помещение телеканала ворвался отряд ОМОНа. Командир жестким тоном приказал отдать ему кассету с записью, после чего Родников и Ринге были препровождены вниз, посажены в машину и отвезены в один из кабинетов на Литейном. Там мордастый человек в штатском, представившийся сотрудником ФСБ, в безапелляционной форме потребовал от них объяснений, но заранее согласованная между друзьями версия повергла службиста в уныние. Оба, и журналист Родников, и новый директор «КТВ» Ринге, стояли на своем – кассету принес и передал лично в руки Игорю некий мужчина, лица которого журналист не запомнил, если не считать усов. После часового бесполезного допроса Родникова потащили составлять фоторобот. В этом деле Игорь немало преуспел, доведя чекиста и техника буквально до белого каления. В итоге был слеплен приблизительный «портрет» незнакомца, и его разослали во все отделения милиции. Измотанный чекист отпустил журналиста домой, предупредив, что, если тот вдруг увидит где-нибудь таинственного мужчину, пусть немедленно звонит в любое время дня и ночи. Чекист протянул Игорю визитную карточку, где не были указаны ни инициалы, ни должность – только номер мобильного телефона.
– В любое время! – напомнил чекист и пожал Родникову руку.
Когда Игорь вышел из обители правопорядка, возле входа его уже ждал посланный Артемом «форд-скорпио». Быстро долетев до Московского проспекта, Родников пулей ворвался в студию и успел отсмотреть снятый на двадцать втором километре Приморского шоссе «горячий» материал. Труп киллера действительно был найден неподалеку от дороги, а на само место понаехали съемочные группы всех питерских и московских телеканалов с несколькими служебными автомобилями МВД и ФСБ, а также реанимационной бригадой «скорой помощи». Труп Механика погрузили на машину и отвезли в центр судебно-медицинской экспертизы, а журналисты бросились в свои редакции писать статьи на первую полосу газет. Когда город проснулся, уже каждая домохозяйка могла узнать о казни, совершенной знаменитым «народным мстителем» Вороном над одним из самых неуловимых и высокооплачиваемых российских киллеров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
Случайно взглянув на Родникова, Ворон заметил, как при упоминании о гибели майора СОБРа изменилось лицо журналиста. Глаза Родникова загорелись такой злобой, будто он был готов вот-вот вцепиться в горло закатывавшемуся от хохота киллеру. Левая щека журналиста нервно подергивалась, а пальцы непроизвольно сжались так, что побелели костяшки. Еще пара секунд, и он мог потерять над собой контроль… Сыщик сделал почти неуловимое движение плечом, и в его ладонь прыгнул вороненый «стечкин». Свободной рукой он схватил Механика за волосы и резко рванул его голову к себе. Смех прекратился мгновенно, словно кто-то нажал на кнопку и выключил звук. Киллер вдруг затрясся всем телом, его нижняя губа безвольно отвисла, а бегающие глаза резко остановились на прижатом к его лбу пистолете.
– Не надо, – прохрипел парализованный страхом Механик, боясь пошевелиться.
– Такая подлая тварь, как ты, не имеет права ходить по земле! – Во внезапно установившейся тишине слова Ворона прозвучали как приговор. – По закону тебя следовало бы сдать ментам, но в таком случае нет никакой гарантии, что рано или поздно ты снова не окажешься на свободе. И даже в том случае, если тебя все-таки осудят и дадут «вышку», то вряд ли расстреляют. Продажные болтуны, готовые в любой момент смыться за границу, все настойчивее требуют милосердия для убийц! Сначала тебя помилуют указом президента, а потом отправят в тюрьму для пожизненно осужденных. В итоге ты останешься жить, что несправедливо по отношению к тем людям, которых ты собственноручно и хладнокровно убил. Поэтому ты умрешь!
Спустя секунду после окончания этой краткой речи грохот выстрела больно ударил по ушам Родникова и эхом прокатился по всему огромному помещению. Под обмякшим телом Механика, которого Ворон все еще продолжал держать за волосы, быстро растекалась маслянистая кровавая лужа. Стена за спиной киллера была забрызгана кровавыми ошметками мозга. Журналист, почувствовав, что вот-вот потеряет сознание, машинально оперся на продолжавшую работать камеру…
Ворон разжал пальцы, забрызганные кровью Механика, и труп повис на пристегнутых к трубе наручниках, неестественно вывернув руки.
– Это не постановочный кадр, – твердо произнес Ворон, глядя в объектив камеры. – Труп наемного убийцы по кличке Механик будет ждать санитаров из морга на двадцать втором километре Приморского шоссе. И пусть каждый питерский «бык» внимательно вглядится в эту картину. Скоро и его самого ждет такая же участь, если он вовремя не поймет, что пора остановиться!..
Ворон вышел из кадра, подошел к камере и нажал на красную кнопку с надписью «stop». Запись остановилась. Родников словно очнулся, встретившись взглядом с Вороном, и спросил заплетающимся языком:
– Это… все?
– Все, – вздохнул сыщик, пряча пистолет. – Собирай аппаратуру и не сердись, что впутал тебя в эту историю. Мой друг отвезет тебя в телестудию. Кассету не показывай никому, кроме директора. Желательно, чтобы она была запущена в ночном выпуске новостей. Скажите, что принес неизвестный. На днях я тебе позвоню, и мы переговорим о твоем деле. Договорились?
– Да, – ответил Игорь, снимая камеру со штатива и стараясь не смотреть на окровавленный труп киллера, четыре недели назад убившего майора Безукладникова. Быстро упаковав камеру в cумку, Игорь позволил снова завязать себе глаза шарфом и вслед за Вороном вернулся к поджидавшему их автомобилю.
– Отвези его на телевидение и возвращайся, – услышал он слова Ворона, донесшиеся словно издалека.
Потом они долго куда-то ехали, то останавливаясь, то вновь набирая скорость, но Родников был настолько потрясен увиденным, что слабо воспринимал происходящее. И лишь когда водитель разрешил ему снять повязку, Игорь пришел в себя, сорвал с лица шарф и, схватив лежавшую рядом на сиденье сумку, выскочил из машины. Он почти бежал, стараясь как можно быстрее удалиться от стоявшей в темном проходном дворе черной «девятки», – бежал до тех пор, пока, проскочив через бесчисленное количество подворотен, не оказался на шумном и многолюдном Московском проспекте в двух шагах от офиса телекомпании «КТВ». Только тут журналист остановился, с трудом переводя учащенное дыхание, прислонился спиной к холодной стене дома и закурил. Он провожал спешивших по проспекту горожан отсутствующим безразличным взглядом и думал о той страшной казни, которую только что, на его глазах, совершил Ворон, и о том диком резонансе, который вызовет видеозапись этой казни.
Справившись с эмоциями, Родников поспешил в офис телекомпании. Артема он застал сидящим в кресле, рядом с которым на столике стояли пузатая бутылка французского коньяка «Наполеон» и налитая до краев стопка. Услышав приближающиеся шаги, Ринге повернулся к двери, а когда Игорь шагнул внутрь кабинета, вскочил и бросился к нему.
– Ну? Как?.. – осторожно, словно боясь спугнуть редкую птицу, спросил новоиспеченный директор телеканала, поглядывая то на Родникова, то на висевшую у журналиста на плече сумку. Прислонил штатив к стене, Игорь снял давившую на плечо лямку, поставил сумку на ковер, расстегнул молнию и достал из камеры видеокассету.
– Пошли в монтажную. И постарайся держать себя в руках. Зрелище жуткое… – тихо произнес журналист, глядя Артему прямо в глаза. Он казался почти спокойным, и лишь подергивающаяся в нервном тике щека выдавала его предельное внутреннее напряжение.
– Неужели так круто? – уже на ходу поинтересовался Артем, вместе с журналистом выходя в коридор через услужливо приоткрытые кем-то из телевизионщиков стеклянные двери.
– Сейчас сам все увидишь, – бросил Родников. – Что касается нашего дела… Ворон обещал позвонить мне в том случае, если в сегодняшних ночных новостях мы покажем это дьявольское кино! – Игорь помахал перед носом бизнесмена зажатой в руке кассетой.
– Разберемся… – Ринге вошел в узкую монтажную комнату, в ту самую, где он, Игорь и Миша Кац еще не так давно просматривали копию кассеты майора Безукладникова. Он включил свет, дважды повернул торчавший в замке ключ и, взяв у Родникова кассету, вставил ее в видеомагнитофон. – Садись, – пододвинул он Игорю свободный стул и стал нажимать кнопки на монтажном пульте. Через секунду экран монитора вспыхнул, на нем пошли серебристые полосы, вдруг сменившиеся необычайно четкой картиной: человек в спецназовском комбинезоне и черной маске поит из пластмассовой бутылки прикованного наручниками к трубе человека.
– Кто это? – Ринге ткнул пальцем в экран, явно имея в виду пленника, но Игорь лишь нетерпеливо отмахнулся:
– Сейчас все поймешь… Смотри и слушай.
По мере просмотра лицо Ринге все больше белело, а приобретенный им в солярии бронзовый загар таял буквально на глазах.
Когда Ворон нажал на курок пистолета и на обшарпанной стене котельной повисли ошметки мозгов Механика, у Артема началась дикая сердечная аритмия. Как приговор прозвучала последняя фраза Ворона о том, что такая же незавидная участь ждет каждого питерского бандита. Запись закончилась. Кое-как отдышавшись, Артем достал из кармана пиджака носовой платок, вытер им вспотевший лоб и затравленно посмотрел на Родникова.
– Какой там получился хронометраж? – хрипло спросил он.
– Три двадцать семь, – взглянув на показания электронного счетчика, сообщил Игорь. – Значит, ты согласен поставить этот материал в новости? Не боишься, что потом Комитет лишит тебя лицензии на вещание?
– Боюсь, – честно ответил Артем. – Но мы сейчас посоветуемся с моим юристом.
Ринге достал из кармана твидового пиджака трубку сотового телефона, набрал несколько цифр, задал несколько вопросов незримому собеседнику, выслушал ответы и, задвинув обратно маленькую антенну, неожиданно улыбнулся:
– Все в порядке. Кроме сумасшедшего дома и визита компетентных органов нам ничто не угрожает. Но юрист предупредил, что бедлам поднимется страшный!
– Как будто мы сами не знаем, – вздохнул журналист. – Что дальше? Посылаем съемочную группу на двадцать второй километр Приморского шоссе?
– Чуть позже. Еще не хватало, чтобы они встретили там Ворона. Лучше айда пока ко мне, выпьем коньячку, черт побери! Расслабимся малость!
Ровно в полночь в эфир «КТВ» вышел экстренный выпуск программы «Криминал-информ», начинавшийся со следующих слов ведущего, в роли которого выступил сам Артем:
– Уважаемые телезрители! Только что в нашу студию пришел человек, который не назвал своего имени, но принес видеокассету с записью. Просмотрев ее, мы долго сомневались, ставить или нет в эфир данный материал, но после консультаций с юристом все-таки решились. Однако убедительно просим вас – если рядом находятся несовершеннолетние, а также люди, страдающие болезнью сердца или нервными расстройствами, пожалуйста, сделайте все, чтобы они не стали свидетелями этих страшных своей беспощадностью документальных кадров.
На экране телевизора появилась пятнадцатисекундная неподвижная заставка, а потом начался отсчет от девяти до нуля. Вслед за последней цифрой сотни тысяч полуночников увидели человека в маске…
Когда сюжет о казни наемного убийцы закончился, все телефоны «КТВ» буквально взорвались. Через десять минут под окнами телестудии взвизгнули тормоза, а через одиннадцать в помещение телеканала ворвался отряд ОМОНа. Командир жестким тоном приказал отдать ему кассету с записью, после чего Родников и Ринге были препровождены вниз, посажены в машину и отвезены в один из кабинетов на Литейном. Там мордастый человек в штатском, представившийся сотрудником ФСБ, в безапелляционной форме потребовал от них объяснений, но заранее согласованная между друзьями версия повергла службиста в уныние. Оба, и журналист Родников, и новый директор «КТВ» Ринге, стояли на своем – кассету принес и передал лично в руки Игорю некий мужчина, лица которого журналист не запомнил, если не считать усов. После часового бесполезного допроса Родникова потащили составлять фоторобот. В этом деле Игорь немало преуспел, доведя чекиста и техника буквально до белого каления. В итоге был слеплен приблизительный «портрет» незнакомца, и его разослали во все отделения милиции. Измотанный чекист отпустил журналиста домой, предупредив, что, если тот вдруг увидит где-нибудь таинственного мужчину, пусть немедленно звонит в любое время дня и ночи. Чекист протянул Игорю визитную карточку, где не были указаны ни инициалы, ни должность – только номер мобильного телефона.
– В любое время! – напомнил чекист и пожал Родникову руку.
Когда Игорь вышел из обители правопорядка, возле входа его уже ждал посланный Артемом «форд-скорпио». Быстро долетев до Московского проспекта, Родников пулей ворвался в студию и успел отсмотреть снятый на двадцать втором километре Приморского шоссе «горячий» материал. Труп киллера действительно был найден неподалеку от дороги, а на само место понаехали съемочные группы всех питерских и московских телеканалов с несколькими служебными автомобилями МВД и ФСБ, а также реанимационной бригадой «скорой помощи». Труп Механика погрузили на машину и отвезли в центр судебно-медицинской экспертизы, а журналисты бросились в свои редакции писать статьи на первую полосу газет. Когда город проснулся, уже каждая домохозяйка могла узнать о казни, совершенной знаменитым «народным мстителем» Вороном над одним из самых неуловимых и высокооплачиваемых российских киллеров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46