Один — гадина, второй — недотепа туповатый, только под парусом ходить умеет. Я сорок долларов за это платье отдала — квартирная плата за неделю. В отель к нему приперлась, чуть ли не за ручку сюда привела! Остатки поддачи на коктейль извела, на что завтра выпивку покупать, ума не приложу. А он издевается!
— Постой, Вирджиния, я... э... — залепетал я.
— Заткнись, ты! — орала она. — Миллионера он мне склеить советует. Да я на это дело все поставила! Мне хоть кто-то нужен в нормальные помощники. Думала — вот, подвернулся... Надо брать, другого искать некогда. А он мне миллионера сватает!
Она схватила шейкер и запустила им в стену. Шейкер разлетелся на куски. Вирджиния вскочила.
— Удрать хочешь? Шикарная баба, говоришь? Она твоя, эта баба — если тебя ничем другим не... Что, старая? А сам? Да мне двадцать шесть всего, хочешь документы покажу!
— Двадцать три, двадцать три, я сначала решил, что двадцать три, — я понимал, что бормочу что-то нелепое.
— Если ничем другим нельзя — на! Платье тебе мешает?! К дьяволу платье! — Она рванула молнию и начата стягивать платье через голову. Оно было тесное, Вирджиния сдирала его рывками, до меня доносилось: — Со-рок-к дол-ла-ров... — наконец, стянула, швырнула на пол и потопталась на нем.
— Платья нет! — крикнула она. — Как фигура? Или ты балдеешь от жирных дур с Пятой авеню, которые там с собачками гуляют? Они кряхтят, как в сортире, на каждом шагу, пот вытирают. Так вот не надо, понял? Пояс я в жизни не носила, и лифчик мне нужен не для того, чтобы грудь поддерживать!
Персиковая шелковая комбинация перелетела через голову. Руки Вирджинии рванулись за спину — бюстгальтер полетел в угол.
— К груди вопросов нет? Ну? Не слышу ответа! Опускается?
Я тупо смотрел на высокую белую грудь с розовыми сосками. — К груди вопросов нет, — повторил я покорно. — Не опускается. Ни на дюйм.
— Утвердил... — зло сказала она. Голос ее был хриплым. — Пояс, как я уже говорила, не ношу — так что никаких поролонов. Что осталось?
Я открыл рот, соображая, что сказать.
— Молчишь, — хмыкнула она. — А осталось вот что.
Она резко сдернула трусики и стала передо мной, вертя их на пальце. Потом оглянулась и небрежно бросила их в вазу для фруктов на столике.
Я чувствовал себя подростком, впервые попавшим на стриптиз. Рот открылся сам собой и глаза не могли оторваться от обнаженного тела.
Вирджиния медленно повернулась, подошла к двери в спальню. В дверях обернулась, улыбаясь насмешливо.
— Ну, чего сидишь? Или у тебя что-то не в порядке?
— Все в порядке, — я чувствовал, что у меня перехватывает голос. — Ты потрясающая женщина, Вирджиния.
Жестом Клеопатры она указала на постель:
— Пошел!
Не Улани, так Вирджиния, — успел подумать я, идя в спальню. Что действует на женщин на самом деле, Дэнни Бойд, — твой чеканный профиль или гавайский воздух? А, плевать... Даже если этого проклятого золота и в самом деле не существует — Вирджиния такая женщина, с которой можно сойти с ума просто за компанию!
Глава 9
Десять утра. Кабинет Чоя. Ларсон пришел туда раньше нас, и, когда мы с Вирджинией вошли, его голубые глаза посмотрели на меня недобро. По Вирджинии было видно, как она провела остаток ночи, по мне тоже, и нельзя было требовать, чтобы Ларсону — конечно же, обо всем догадавшемуся! — это понравилось. Као, сидевший за столом, одарил нас фирменной вежливой улыбкой.
— Доброе утро! — сказал он. — Как настроение, миссис Рид?
— Замечательное, — улыбнулась Вирджиния. — Яхта уже прибыла?
— В шесть утра, — ответил Као. — Сейчас заправляется топливом.
Я достал сигарету.
— Как вы собираетесь ее брать?
— Есть один план, — сказал Чой. — Очень простой. Чем проще, тем лучше, а, Эрик?
Ларсон промолчал. Он пристально глядел на Вирджинию — а она этим утром прямо сияла.
— Изложи все, что мы придумали, Дэнни, — продолжал Као. — Ему нужно знать.
— Пусть катится отсюда подальше, — процедил Ларсон. — Обходились без него раньше — обойдемся и сейчас. У тебя с мозгами не в порядке, Као, если ты надумал брать его в дело!
— Меня не волнует твое мнение относительно участия мистера Бойда в операции, Эрик, — ангельским тоном произнес Као. — Я прошу тебя изложить ему суть идеи.
Желваки дернулись на лице Ларсона, но он, видимо, решил не задираться.
— Экипаж яхты состоит из трех человек, — начал он угрюмо. — Я их знаю, это те самые парни, у которых я ходил капитаном. Ребята свои. Рида терпеть не могут, и потому договориться с ними проблем не будет. Даже обрадуются.
— Здорово, — подмигнул ему я. — И где золото зарыто, они тоже знают?
— Кретин! — Эрик посмотрел на меня презрительно.
— То есть ты хочешь сказать, что Эмерсона, так или иначе, придется брать с собой?
— Спокойно, друзья! — Као улыбнулся. — Конечно же, Дэнни, мистера Рида мы берем с собой. И здесь начинается тот раздел плана, за который отвечаю я.
— Думаете, он расколется, где спрятано золото?
— Обязательно! — Чой не переставал улыбаться. — Я его попрошу так, что он не сможет отказать. Если надо, я это умею, Дэнни. Десять минут! И Рид поймет, что для него же лучше, если он не только скажет, где золото, но и план нарисует, и приметы выпишет на отдельной бумажке.
— Предположим, — сказал я. — Теперь анализируем ситуацию. Вирджиния — автор идеи, с ней все понятно. Эрик договаривается с командой, а потом ведет яхту на Ниихау — здесь тоже все ясно. Вы уламываете Рида — никаких вопросов! Остаюсь я. Как я отрабатываю свою долю?
— Вы ее уже отработали, — ответил Као. — Отработали тем, что перешли на нашу сторону. Рид играл с вами втемную, но при этом рассчитывал, что вы будете его основным помощником в борьбе с нами. Не вышло. Очень важный человек из его команды теперь в этом кабинете и играет против самого Рида. Достаточно?
— Меня такой расклад устраивает, — я пожал плечами. — Когда начинаем?
— В четырнадцать ноль-ноль яхта будет готова поднять якорь. — Чой заговорил деловито, таким тоном он, наверное, ставил задачи служащим своего магазина. — К этому времени мы уже ждем Эмерсона Рида на борту. В четырнадцать тридцать Рид поднимается на яхту. Она тут же отчаливает. Ходу до Ниихау — часов пять. То есть где-то около двадцати ноль-ноль мы там. Туристы, как известно, на остров не допускаются, идти напролом — значит, поднимать лишний шум. Поэтому есть смысл подождать, пока стемнеет. Ночью подходим к берегу, немного выжидаем, проверяя, все ли успокоилось, потом высаживаемся, выкапываем золото и переносим его на яхту.
— Дальше?
Чой пожал плечами:
— Возвращаемся в Гонолулу. Я знаю людей, готовых купить золото. В течение суток оно будет продано.
— Рид?
— Как только продадим золото, можно дать ему ногой под зад. — Као улыбнулся. — Все, он больше не опасен. В полицию не сунется. Во-первых, если начнут крутить это дело, то выяснится, что мистер Рид сам намеревался прикарманить золото. Во-вторых... Слишком невероятная история, чтобы в нее поверили...
— Экипаж?
— Им знать ничего не надо. Эрик скажет матросам, что Рид во время одного из путешествий оставил на острове драгоценности Вирджинии — хотел ее таким образом проучить. Это вполне в характере Рида, так что сомнений такая версия вызвать не должна. А поскольку ребята хозяина не любят, они не станут сильно протестовать, если Эрик попросит их помочь.
— Да вы, Као, прямо благородный разбойник! — я восхищенно покачал головой. — Вознаграждаете несчастных, наказываете злодея. Как в кино!
Чой усмехнулся.
— Мне больше нравится, что план не предусматривает ни капли крови. Хотя, конечно, нельзя исключить непредвиденных обстоятельств.
— Типа?
— Чего гадать! Пока что предвидеть ничего нельзя.
— Хорошо, — сказал я. — Где и когда встречаемся?
— Вы с Вирджинией должны быть на причале в два часа дня. Находите яхту, поднимаетесь по трапу. Эрик будет на борту минут за десять до вас. К тому времени станет уже понятно, согласны ли матросы быть заодно с нами. Если нет — дайте понять, что мы готовы действовать жестко. Я думаю, у вас это получится, — Као улыбнулся. — Это ведь вы так мило побеседовали вчера вечером с двумя незнакомцами на Пали-Пасс?
— У меня не было другого выхода!
— Ничего страшного! Так вот: Рид будет на яхте в половине третьего, я появлюсь накануне. Тут же поднимаем якорь.
— Надеюсь, с погодой повезет. Не переношу качки! — я улыбнулся.
— Будем верить, что все обойдется, — сказал Као. — В крайнем случае, Эрик предложит вам ведро.
— Да, — вздохнул я, — зальет туда свинца и привяжет мне на шею.
Вирджиния нервно побарабанила пальцами по столу.
— Као! А что должна делать я?
— Ничего, дорогая, — ответил он. — Твоя задача — в два часа дня помочь Бойду найти яхту. И все.
— Тогда, может, я пойду? Остались кое-какие дела, хочу закончить перед отплытием.
— Конечно. К Дэнни у меня вопросов тоже больше нет. Эрик, нам с тобой осталось обсудить некоторые частности — и тоже можешь быть свободен.
— Значит, можно идти? — я встал.
— До встречи на яхте. Не забудьте — четырнадцать ноль-ноль.
На улице Вирджиния сказала:
— Извини, Дэнни, хочу сбегать домой. Женские заботы: сложиться перед путешествием, платья, все прочее.
— Конечно, — ответил я. — В два часа на причале?
— Не опаздывай, — она чуть заметно улыбнулась. — Я очень на тебя надеюсь.
Я смотрел ей вслед, пока она не скрылась за поворотом. Потом поймал такси.
В холле отеля кто-то схватил меня за рукав.
— Стой, Бойд! Поговорить надо! — Эмерсон Рид был в своем обычном состоянии: вот-вот взорвется. — Какого дьявола ты до сих пор ошиваешься на Гавайях!
— Хорошо здесь! — беззаботно улыбнулся я. — Пальмы, девушки, гитары... Рай земной!
— Хватит паясничать! — заорал он так, что на нас оглянулись. — Это ты мне подкинул подлянку с цветами? Ты, я знаю! Шуточки откалываешь?!
— Какие цветы? — я наморщил лоб, делая вид, что что-то вспоминаю.
— Цветы на похороны Бланш! От моего имени! Мне потом принесли счет!
— Но ведь ты же любил ее? — спросил я проникновенно.
Рид на мгновение застыл с открытым ртом, потом челюсть его медленно поджалась, губы скривились в ехидной улыбочке.
— В общем так, Бойд: советую я тебе поскорее мотать отсюда.
— Почему? — удивился я.
— Пит Рошель — знаешь такого? Так вот, он очень тобой интересуется.
— А чего интересоваться? Я живу здесь, пусть приходит.
— Они с Бланш любовь крутили, — ухмыльнулся он. — Большу-у-ю любовь! А сейчас он думает, что это ты Бланш убил.
— А с чего это ему так думать? — поинтересовался я. — Разве что ты подсказал?
— И решил Рошель тебе отомстить, — продолжал Рид, не слушая меня. — А он такой: решил — значит, сделает. Убийца Бланш умрет той же смертью, что и она, — так сказал. Так что не мелькать бы тебе на Гавайях, Бойд!
— Эмерсон, — спросил я серьезно, — а правду про твои мексиканские круизы рассказывают, что во время них девушки за борт выбрасывались? И правда, что когда кого-то на контрабанде ловят, то один стреляется, а второй, который его сдал, яхту прихватывает?
— Что? — он пошел пятнами. — Ах, ты... — и замахнулся.
Мой кулак опередил его. Бил я под ложечку, а этот удар у меня поставлен. Рид согнулся и начал хватать воздух ртом.
— Тебе туда, Эмерсон, — сказал я, взял его под руку, довел до ближайшего стула и помог сесть. Он скрючился, обхватив живот руками.
— Купить тебе цветы? — спросил я заботливо. Потом пошел к себе в номер — пусть старина Рид отдохнет в одиночестве.
До двух времени еще достаточно. Я принял душ, побрился и стал прикидывать, во что одеться — учитывая пребывание в океане, плюс возможность земляных работ и перетаскивания тяжестей. Но открыть шкаф и покопаться в своем нехитром гардеробе не успел: мои раздумья прервал стук в дверь.
В это утро мне везло на встречи со старыми знакомыми. Эмерсон Рид еще, возможно, сидел, скрючившись, в холле, а в дверях уже улыбался, как всегда жизнерадостно, лейтенант Харольд Ли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20