— Но как Вонг избежит расследования полиции? — спросил Корво.
Я в ответ пожал плечами.
— Я не могу читать его мысли, Корво. Но будь я Вонгом, я бы устроил так, чтобы наша джонка была объявлена пропавшей. И чтобы брат владельца джонки пошел в полицию и заявил: его брат сказал, что пятеро европейцев наняли его, чтобы доставить их на побережье. А теперь он беспокоится, не случилась ли с братом беда. А потом, если бы я был Вонгом, то устроил бы так, чтобы кто-то обнаружил наши трупы здесь и сообщил об этом полиции. Я бы даже оставил поблизости брошенную джонку, чтобы они ее нашли.
И полиция подумает, что владелец джонки специально привез нас туда, где его ожидали соучастники, чтобы убить и ограбить нас. Есть масса вариаций, которые Вонг мог бы разыграть на эту тему, но у меня грустное предчувствие, что в данном случае я не ошибаюсь.
Они переглянулись. Потом посмотрели на меня.
— И что же нам теперь делать? — спросил Кан.
— Если бы у нас было оружие, то я бы чувствовал себя лучше. Хотя бы один пистолет или просто дубинка, но и этого у нас нет. Поэтому нам придется просто ждать.
— Ждать, когда нас убьют! — воскликнула Натали. — Да вы с ума сошли!
— Другой вариант — бежать и все равно быть убитыми.
— А у меня есть оружие, — неожиданно заявила Тесс. Я посмотрел на нее.
— Детка, только не говорите мне, что у вас автомат под курткой.
Она покачала головой:
— У меня нож!
Она задрала одну штанину, и я увидел нож в ножнах, прикрепленных к голени. Мне показалось, что и нож, и ножны я где-то видел.
— Когда мы сидели внизу, в джонке, перед тем, как нас забрали на канонерку, — сказала она, — я увидела, что этот нож лежит вместе с другим подводным снаряжением, и подвязала его к ноге. Я полагала, что нас схватят красные, и готова была лучше умереть, чем позволить им сделать со мной что-нибудь. — Она отвязала ножны и передала их мне. — Но я не думаю, что нож нас спасет.
— Может, и спасет, — сказал я.
Я отошел в густые заросли примерно в двадцати ярдах от них и нашел то, что искал — бамбуковую поросль. Я начал вырезать палки, и все с удивлением смотрели на меня.
— Что вы собираетесь делать с этим? — спросил Кан.
— Заострю концы. И вы сможете убить человека таким бамбуковым копьем.
— Что-то не верится. Палки против настоящего оружия? — усмехнулся Кан.
— Тогда можете драться голыми руками, мне все равно.
Я заточил концы палок. Дал по паре Корво и Кану, а две оставил себе.
— Ну и что теперь? — спросил Корво.
— Будем ждать. Если я не ошибаюсь в своих догадках, Вонг не станет терять понапрасну время и поспешит предать огласке наше местоположение. Поэтому они будут разыскивать нас и наверняка придут на лодке, скорее всего на сампане. Мы подождем, когда эти типы появятся, разгромим их и захватим лодку.
— Как легко вы об этом говорите, — сказал Кан.
— Всегда есть альтернатива, — сказал я. — Мы ждем, когда эти люди появятся. Они перерезают нам глотки, забирают наши деньги, садятся в лодку и отправляются туда, откуда прибыли.
Корво коснулся пальцем усов.
— А что с женщинами?
— Используем, как приманку.
— Повторите! — насторожилась Тесс.
— Как приманку, — повторил я. — Когда они появятся, мы спрячемся в зарослях. Вы, девушки, выбежите вперед, радостно крича и размахивая руками, как потерпевшие крушение и считающие, что это моряки прибыли вас спасать. Когда они подойдут поближе, вы их.., как бы рассмотрите и с криком броситесь обратно в заросли.
Мы засели в густых зарослях кустарника примерно в десяти ярдах от песчаной отмели и стали ждать. Солнце поднялось выше, и стало по-настоящему жарко.
Немного погодя Тесс сказала внезапно дрогнувшим голосом:
— Там кто-то идет!
Я осторожно выглянул наружу и увидел квадратный нос джонки, которая входила в залив.
— О'кей, — сказал я. — Вы знаете, что делать.
— Хотела бы я быть уверена, что вы знаете, что делать, — с горячностью ответила Тесс.
Я взял одно из бамбуковых копий и взвесил его в руке.
— Послушайте, — сказал Кан, который сидел слева от меня. — Может быть, мы поговорим с этими ребятами? Вы же знаете язык, Кэйн! Мы отдадим им то, что нам дал Вонг, и пообещаем еще, если они доставят нас в Гонконг.
Корво, сидящий справа от меня, хмыкнул:
— Вы что, верите в Санта-Клауса, Кан?
— Но это самоубийство — нападать с бамбуковым копьем на человека, вооруженного автоматом, — заявил Кан. — Я ценю свою жизнь.
— Если вы ее цените, тогда воспользуйтесь бамбуковым копьем, — рявкнул я. — Вы думаете, они останутся жить здесь, в заливе Байес, имея возможность перебраться в Гонконг? Восток — такое место, где жизнь ценится дешево, здесь убивают за пять гонконгских долларов.
Кан промолчал.
— Запомните одно, — продолжал я, — девушки пробегут мимо нас в заросли, а за ними будут мчаться визжащие китайские джентльмены. Это будет волнующее зрелище, но не спешите — пусть они пробегут мимо, и только потом бросайте копья. Неожиданность и нападение с тыла — единственные наши козыри!
— Так уж и козыри? — проворчал Кан.
— А знаете что, Кан? — сказал Корво, посмеиваясь. — Вы единственный человек, с которым бы я разделил тюремную камеру, — все время смеялся бы.
Со стороны отмели раздались радостные крики женщин, которые быстро сменились воплями ужаса, как и было задумано. Я выглянул снова и увидел, что джонка близко, совсем близко. Девушки повернулись, побежали в заросли и промчались мимо нас, по-прежнему дико крича. Это была хорошая игра, если только это была игра.
Я видел, как нос джонки уткнулся в песчаную отмель и на берег высыпали китайцы. Я посчитал, их было десять, некоторые размахивали ножами, но, как мне показалось, лишь у четверых имелось огнестрельное оружие. Все они бросились в заросли, преследуя девушек, которые по-прежнему дико вопили.
Китайцы промчались мимо нас, и я поднялся на ноги, держа в руке копье. Корво и Кан встали одновременно со мной. Я находился всего лишь в ярде от одного из китайцев, когда он услышал меня. Он начал поворачиваться, но я сделал выпад и с силой вогнал в него копье. Оно угодило под левую лопатку и вышло спереди. Китаец даже вскрикнуть не успел. Я увидел, что Корво так же бесшумно убрал еще одного, а вот удар Кана оказался не столь удачен. Он поразил копьем третьего китайца, но, видимо, не попал в жизненно важную точку. Китаец дико заорал, и это заставило остальных остановиться. Они сгрудились вокруг нас, и вот уже прозвучал первый выстрел. Я метнул нож в ближайшего от меня. Он рухнул на песок, судорожно хватаясь за рану на груди. Я схватил его пистолет и отскочил в сторону. Корво тоже удалось завладеть оружием.
Среди китайцев возникла паника. Двое бросились наутек, продираясь вслепую сквозь густые заросли; остальные четверо двинулись на нас. Я прицелился в одного и выстрелил, повернул ствол в сторону второго, но тот сумел увернуться. И тут послышался дикий вопль Кана, и это на несколько мгновений отвлекло мое внимание. В следующую секунду я получил удар коленкой в пах и покатился по земле. Китаец бросился на меня; его рука взметнулась вверх, и я увидел сверкающий нож над своей грудью. И тут я, изловчившись, ударил его в зад сведенными вместе коленями, перекинув противника через себя. Затем вскочил на ноги и, подлетев к китайцу, придавил его коленом к земле. Потом сунул одну руку ему под шею, вторую под живот — и всем весом навалился на колено, которым упирался в его спину. Китаец вскрикнул, и тотчас же раздался хруст.
Я медленно поднялся, осмотрелся. И увидел только одного китайца, — того, что лежал у моих ног. Корво стоял неподалеку, все еще с пистолетом в руке, а в нескольких ярдах от него корчился на земле Кан, прижимая руки к животу, тихо постанывая.
— Что с ним? — спросил я.
— Пырнули ножом, — отмахнулся Корво.
Он подошел к Кану и шевельнул его носком ботинка.
— Ну что, это серьезно?
— Я умираю, — простонал Кан. Корво взглянул на меня и пожал плечами. И стал медленно поднимать руку с пистолетом.
— Нет! — остановил я его.
Он посмотрел на меня с удивлением. Снова пожал плечами и опустил оружие. Я обыскал мертвого китайца, нашел у него пистолет и сунул к себе в карман.
— Найдите женщин, — приказал я Корво, — и ведите сюда. А я доставлю Кана на джонку.
— Как скажете, — ответил он и быстро удалился. Я нагнулся и посмотрел на Кана.
— Можете идти?
— Нет, — ответил тот. — Какой подонок! Он хотел хладнокровно пристрелить меня!
— Но он же не сделал этого. Вы уверены, что не сможете идти?
— Я умираю, — застонал он.
Я обхватил его за плечи и как можно осторожнее поднял на ноги. Потом повел, вернее поволок к джонке. Оставив Кана на песчаной отмели, я поднялся на джонку, чтобы удостовериться, что на борту не осталось ни одного китайца. Убедившись, что их там нет, втащил Кана на палубу и снова усадил его. Для умирающего человека он производил слишком много шума.
Взглянув на его рану, я понял, что она выглядит неважно: много порезов — все ярко-красного цвета... Я снял с себя куртку кули, свернул ее и дал Кану, чтобы он прижал ее к животу. Я не знал, поможет ему куртка или нет, но это было единственное, что я мог для него сделать.
Через пять минут подошел Корво с девушками. У них были испуганные, замученные лица. Корво, напротив, выглядел молодцом.
— А хорошая была драка, — улыбнулся он. — Жаль, что двоим все-таки удалось уйти.
— Не будьте таким кровожадным, — сказал я.
— Это самое изысканное удовольствие в жизни мужчины, — заявил он с серьезнейшим видом. — Убить другого мужчину!
— Что ж, это ваша точка зрения. Только не говорите так психиатру.
— Вы считаете меня сумасшедшим?
— Разумеется. Но это не имеет значения, я не собираюсь вас освидетельствовать.
Я прошел на корму джонки и начал запускать мотор. Чихнув несколько раз, он заработал. Я направился к рулю. Мы медленно, кормой вперед, прошли устье залива. Потом я дал передний ход, и мы медленно развернулись в сторону открытого моря.
Ко мне подошла Натали с озабоченным лицом.
— Джой умирает, — тихо прошептала она. — Надо найти доктора.
— Как только придем в Гонконг.
— А сколько времени это займет?
— Мы делаем не больше трех узлов. Думаю, часов шесть.
— Но он умрет к этому времени! — воскликнула она с истерическими нотками в голосе.
— Мне очень жаль, — ответил я, — но мы ничего не сможем сделать.
Во второй половине дня, когда Гонконг засверкал перед нами под лучами солнца и до него оставалось не более часа хода, Кан скончался.
Мы завернули его в старый кусок брезента, который валялся на палубе, привязали груз и вдвоем с Корво осторожно опустили за борт. Я с прежних времен корабельной службы вспомнил несколько соответствующих случаю слов и произнес их. Настала тишина, нарушаемая только рыданиями Натали.
Мы были в Абердине в пять вечера.
Глава 10
Я бросил якорь и приказал всем оставаться внизу. Вскоре и сам к ним присоединился. Корво спросил меня, зачем все это. Я ответил ему, что белые люди, сходящие с борта джонки в одежде кули, немедленно привлекут к себе внимание, и слухи наверняка достигнут ушей Вонга. Наш единственный шанс сохранить все в тайне — дождаться темноты.
Мы ждали всего час или два, но ожидание показалось нам бесконечно долгим. Наконец стемнело, и я поднялся на палубу. Берег находился лишь в сотне ярдов от нас. Я перевалился через борт джонки. Вода оказалась до отвращения теплой. Я тихо поплыл к набережной, прихватив с собой один из пакетов Вонга.
Выйдя на берег, я присел в тени и стал ждать. Минут через десять заметил парня лет семнадцати с живым лицом, перепачканным лигроином, как это обычно бывает у рыбаков, работающих на джонках, что стоят у причала. Я окликнул его, и он осторожно приблизился. Я дал парню двадцать долларов и сказал, что если он сделает то, что я ему скажу, то получит еще пятьдесят. У парня был такой вид, будто на него обрушилось небо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15