— И не подумаю. Зачем тебе, цыпочка, одежда? Я хочу видеть тебя такой, какая ты есть, а заодно услышать ответы на кое-какие вопросы. А если я их не услышу, придется мне пустить в ход вот это.
Он поиграл с ножом. У меня появилось такое ощущение, что в предыдущей жизни этот Марти был либо палачом, либо мясником.
— Психопат! Я не знаю, о чем с вами говорить! — крикнула я.
— Скажи, кто убил Фрэнка Жордана, и я уйду.
Моя реакция была мгновенной:
— Фрэнка убили вы!
— Значит, я? И как?
— Вы стреляли вон из той квартиры в доме напротив. У вас винтовка с оптическим прицелом. Я это знаю наверняка, потому что была рядом с Фрэнком. По его просьбе я подслушивала, о чем вы говорите, и поняла, что вы засекли микрофон. Сказала об этом Фрэнку. Он хотел драпать, начал укладывать вещи. Тут вы его и...
Марти смотрел на меня немигающим взглядом. Даже нож в его руке не двигался.
Немного погодя он спросил:
— Сколько было выстрелов?
— Три. Стреляли через окно.
— Стреляли через окно, — задумчиво повторил коротышка. — А... почему никто ничего не слышал?
— Нет, кое-какое треньканье все же было. А больше — ничего.
— Ничего...
— Ну разумеется, Марти Гудмен! Вы ведь навинтили на ствол глушитель!
Я смотрела на коротышку с презрением.
Марти возобновил свои игры с ножом, но делал это механически. Мысли его витали где-то совсем далеко.
— Похоже на правду, — пробормотал он. — Эта тупоголовая блондинка сама не сочинила бы такую историю.
— Эй, что вы там несете! — громко крикнула я, успокаивая себя тем, что каким-то непостижимым образом лишила Марти его бойцовского настроения.
— Я еще хочу спросить, — буркнул коротышка. — Кто такой этот Пит Брук? Расскажи о нем.
— Ну... Он мой друг.
— И он привез тебя к графине в качестве своего друга?
— Естественно.
Марти хмыкнул, подбросил нож и мастерски поймал его.
— Он повез тебя и на виллу графини на Капри?
— А разве в этом есть нечто предосудительное?
— Когда вы туда едете?
— Завтра утром.
— Графиня сообщила, кто еще припрется на Капри?
Никто не говорил мне, что из этого надо делать секрет, поэтому я, вздохнув, принялась загибать пальцы:
— Там будут: графиня — раз, платиновая блондинка Джекки Крюгер — два, мистер Амальфи — три, Высокородная Памела — четыре, мы с Питом — пять и шесть, ну и вы, мистер Гудмен, явный псих.
— Думаю, что я не последний, как ты сказала, «псих» в этой компании, — фыркнул Марти. — Вот Высокородная Памела — психопатка каких поискать. Ты видела, что она отмочила?
— Что? — Я сделала вид, что не в курсе проделок лысого толстячка Амальфи.
— Затянула благим матом какую-то любовную песню и сорвала с себя шмотки. А потом, — коротышка хихикнул, — стала купаться в фонтане. Эта дурища вообразила себя кинозвездой, а тело у нее как бобовый стручок!
Марти еще раз хихикнул, неожиданно сморщился и посмотрел на меня с подозрительностью.
— Мэвис, ты очень быстро вошла в компанию этих прохвостов... Кто еще прибудет на виллу? Отвечай!
— Откуда мне известно?.. Графиня говорила про какого-то важного гостя. Особого гостя.
Марти кивнул:
— Да, я знаю. Там будет особый гость, который без ума от блондинок.
— Не вижу в этом ничего «особого», — вскользь заметила я.
— Графиня умеет принимать гостей, — задумчиво произнес коротышка. — Тут и слепому ясно, что платиновая блондинка припасена для того, кто предпочитает именно этот товар...
— Какой товар? — не утерпела я.
— Не прикидывайся идиоткой, Мэвис. Мы можем все переиграть и сделать по-своему! Интересная будет игра, крутая...
Марти спрятал свой нож и потер руками, что-то предвкушая. Наверняка задумал кое-кого прирезать.
— Не пугайте меня, — занервничала я. — Объясните, о чем вы говорите.
Он пододвинулся ко мне и заговорил пронзительным шепотом:
— Бамбина, на Капри все будет так, как я захочу! Тебе придется слушаться меня. Понятно? Мы выбросим эту Крюгер из игры и вместо нее введем Тебя. Ты, Мэвис, — та блондинка, которая сведет с ума «особого гостя». Не знаю и знать не хочу, как ты это сделаешь, меня не касается, какими приемчиками ты воспользуешься. Но смотри! Чтобы все было, как по нотам! Иначе...
Он снова вытащил нож и начертил им в воздухе крест.
— Я буду наблюдать за тобой и время от времени давать указания. Вот так, бамбина!
— Да, я все сделаю, мистер Гудмен... — выдавила я и содрогнулась.
— Вот и замечательно! — Марти осклабился. — Я знал, что мы поладим, — и встал с кровати.
Я тоже поднялась. В голову этого ублюдка пришла, наверное, какая-то мерзкая идея, потому что в глазах зажегся злобный огонек.
— А ну, повернись!
Я повернулась и тут же вскрикнула, почувствовав, как холодное лезвие коснулось позвоночника. Что-то лопнуло...
— Вот так будет и с твоим горлышком, бамбина, если на Капри начнутся фокусы и все пойдет не так, как мне нужно.
Я боялась даже оглянуться. Только по звуку шагов определила, что Марти ушел. Он осторожно закрыл дверь и что-то негромко сказал — видимо, отдал приказ своим головорезам.
Какое унижение! Подонок разрезал резинку моих трусиков!.. Слезы подступили к глазам, щеки запылали. Я села на кровать и чуть не расплакалась. Конечно, Афродита, выходящая из морской пены, тоже была нагая, но ею восхищались, ее боготворили. А я? Стою, простите, с голым задом перед бандитом, а он еще и угрожает! Хотя, если разобраться, бандиты всегда кому-то угрожают, а мой зад не хуже, чем у Афродиты, а может, даже лучше. Мою фигуру знатоки не раз приводили как пример знаменитого «золотого сечения». И вообще на пляже Капри я буду щеголять в таком купальнике, что мужчины могут его даже не заметить.
Слезы мои, не пролившись, высохли, и я стала думать, что еще из вещей взять с собой на остров.
* * *
Он оказался намного ближе к материку, чем я предполагала. Белое суденышко легко скользило по волнам, и вот уже показались обрывистые берега и замаячил причал.
Два зеленых холма, облепленных яркими нарядными виллами, казались игрушечными — как будто нарисованными на коробке шоколадных конфет. Мне нравилось Тирренское море, настроение мое было неплохое, но Пит все испортил. Он закурил одну из своих противных сигарет и с насмешкой сказал:
— Капри. Красиво, да? А переводят как «козий остров». Никакой романтики.
И ущипнул меня за попку. Я подпрыгнула: такой подлости от английского секретного агента я не ожидала.
— Чего вы щиплетесь?!
— Я?! Да нет же! Лучше обернитесь.
Обернувшись, я увидела, что за моей спиной лыбится какой-то мелкотравчатый молокосос.
— Чудный денек! — сказал он и приподнял шляпу.
— Но не для вас, — ответила я и со всей силы вдавила свой каблук-шпильку ему в ступню, благо паршивец был в летних мокасинах. — Извините. — И убрала ногу.
Он замычал, запрыгал, захлопал глазами и отскочил к противоположному борту.
— Классно проделано, Мэвис, — снисходительно процедил Пит. — Умеете работать с мужчинами.
— Лучше скажите, что я умею учить наглецов хорошим манерам, — проворчала я. — Приходится делать это самой, раз джентльмены ни на что не способны.
— Вы намекаете на меня? Но я решил, что вам очень нравится, когда ласкают ваш зад...
Я не успела ответить, потому что наш ковчег пришвартовался.
Пит сразу стал серьезным и сказал:
— Хочу вас предупредить: сейчас лодочники наперебой будут зазывать вас прокатиться в Голубой грот, но не поддавайтесь на их уговоры. Сначала мы отправимся на виллу, а грот посетим потом.
— Какой грот! О чем вы думаете! Вот у меня из головы не идет Марти Гудмен. Мне все время кажется, что он вот-вот выпрыгнет из... из чего угодно и всадит в меня свой нож!
— И это говорит бесстрашная американка! — начал издеваться надо мной Пит. — Частный сыщик, консультант по конфиденциальным вопросам и все такое прочее...
— Пит, я плохо переношу ваш английский юмор, равно как и ваш снобизм!
— Да, у нас разные культуры! — Он притворно громко вздохнул. — И тем не менее мы работаем вместе. Не так ли?
— К сожалению, так, — вздохнула я. — Однако вы не хотите даже вникнуть в то обстоятельство, что за мной охотится Марти с острым ножом. Он стережет каждый мой шаг.
— Ну и что? Это его хлеб! — отмахнулся от претензий Пит. — Вам, Мэвис, ничто не угрожает. Вы нужны Гудмену для каких-то его темных делишек, поэтому он вас и пальцем не тронет.
— Не тронет — но только до тех пор, пока не разберется, что вы тоже используете меня в качестве приманки. А когда узнает, то взбесится и...
— Он ничего не успеет предпринять. Я его нейтрализую.
На лице Пита Брука появилась холодная жесткая усмешка.
— Только не опоздайте...
— Опоздает Марти, но не я, — ответил Пит, бахвалясь.
Я не могла понять, откуда у него такая самоуверенность и что кроется за ней, и потому сосредоточила внимание на том, что происходило на берегу.
Хорошо все-таки, что у меня есть спутник, даже такой насмешник и бахвал, как Пит. Едва сойдя на берег, он взял бразды правления на себя: нанял носильщиков, потом нашел машину, и мы тронулись в путь. Правда, долго ехать не пришлось: путешествие закончилось буквально через пять минут. Мы вышли и оказались на маленькой площадке — может быть, на Капри это считалось городской площадью? Узкая дорога вела на холм. Пришлось идти пешком.
Прогулка была не слишком утомительной, наоборот — мне понравилась эта крошечная улочка с мелкими лавчонками, где торговали шляпами, сандалиями, фруктами, фонариками и прочей дребеденью, уложенной на маленькие лоточки.
Вскоре мы подошли к довольно внушительной вилле со сверкавшей на солнце металлической крышей. У стен по периметру рос колючий кустарник, ажурная решетка обрамляла территорию, на которой среди зеленой травы яркими бабочками виднелись крошечные беседки.
Пит толкнул чугунные воротца, и мы пошли по дорожке, посыпанной красным толченым кирпичом.
— Вилла Риенци, — сказал Пит, хотя мне было и так понятно, куда я попала.
Мы ступили на невысокую лестницу, когда навстречу нам из дома выскочила графиня. Полы ее хитона развевались. Под хитоном оказались широкие короткие штанишки, полностью открывавшие бедра. Все это было подобрано, как говорится, под цвет глаз, и я в своей белой юбчонке и голубой блузочке почувствовала себя такой деревенщиной, что чуть не скисла.
— Привет!
Графиня впилась в губы Пита своими губами — словно меня рядом и не стояло.
Я замурлыкала под нос какой-то примитивный мотивчик и отвернулась.
Спустя вечность до меня донеслось:
— Дорогая Мэвис! Я очень рада, что вы посетили наш уголок! — Графиня говорила это так воодушевленно и радушно, что я повернулась и позволила ей себя поцеловать. — Вы не пожалеете о том, что приехали на Капри. Обещаю восхитительный отдых... О, почему мы стоим на солнцепеке? Входите! Сейчас я покажу ваши комнаты. Входите же, пожалуйста.
Пит все время не сводил с хозяйки восхищенного взгляда.
— Карла, вы выглядите просто потрясающе! Я готов засыпать вас комплиментами! Воздух Капри действует на меня как молодое вино. А может, это вы так действуете, а?
И он шутливо погрозил ей пальцем.
— Дамский угодник, — улыбнулась графиня и тряхнула своей черной гривой. — Вам не будет скучно... Кстати, наш особый гость уже здесь.
— Он один?
— Его сопровождает Али-Баба.
Они говорили и улыбались, и я поняла, что это какая-то известная только им двоим шутка.
— Пит, подождите меня на террасе, а я покажу Мэвис ее апартаменты и вернусь, — сказала Карла.
Как только Пит увидел графиню, я для него перестала существовать. Он смотрел на меня, но глаза его видели все, что угодно, только не Мэвис Зейдлиц.
— Идите, Мэвис. Увидимся за обедом, — произнес Пит дежурную фразу, и при этом рука его как бы нечаянно коснулась руки хозяйки виллы.
Пит был так увлечен, что зацепился за ступеньку и едва не упал.
— Если вы хотите сломать ногу, — усмехнулась я, — сообщите заранее, чтобы я не пропустила это зрелище.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21