– И Терри ударил его! – негодующе сказала я. – Хорошо же он обращается с гостями других людей!
– Значит, Рио отвез труп на пляж примерно сегодня утром, а затем некто убил Андерсона, – сказала она, не обращая на меня никакого внимания.
– Если вы думаете, что Джонни способен кого-то убить, то вы – сумасшедшая!
– Это был один из них, – сказала она, – Рио или Вега.
– Зачем же убивать Андерсона? – спросила я.
– В мои намерения входит выяснить это, – сказала она. – Я хочу поговорить с ними. Вот почему вы здесь. Вы – та самая приманка, на которую они клюнут, если хотите.
– Не хочу! – с горечью сказала я.
– Это ведь не имеет никакого значения, не правда ли? – Она улыбнулась. Улыбка эта была холоднее льда, но мне как-то сразу стало легче. Хотя хорошего в этом ничего не было – козыри были у нее на руках.
– Если вам удастся найти Джонни Рио, – сказала я.
– Что вы имеете в виду?
– Он не возвращался домой с прошлой ночи, – сказала я. – И его не было в конторе весь день.
– Может быть, он мертв, – обыденно сказала она. Она это сказала! Мысль эта преследовала меня весь день, но я старалась не верить в нее, однако, когда она произнесла это вслух, я почувствовала, что это – правда, и ощутила отчаяние, как человек, которому не хватает в атмосфере кислорода, и он не может оттуда выбраться. Вдова Вторма со скучающим видом закурила сигарету.
– Позвони Рио в контору, – сказала она Терри. – Если он там, скажи, чтобы он немедленно приехал. Скажи ему, что у нас есть.., этот его.., спящий компаньон.
Она брезгливо на меня взглянула, и мне сразу же захотелось разбить ей лицо своим каблуком.
– Мне кажется, это верное описание?
– Не надо так волноваться, дорогая. – Я весело ей улыбнулась. – В наше время не так уж трудно достать себе мужчину. Для этого нужно только неплохо выглядеть и иметь хорошую фигуру. Почему бы вам не обратиться к хирургу по пластическим операциям?
Она выбросила сигарету и резко встала. Лицо ее было белым от ярости.
– Убери ее отсюда! – закричала она Терри. – Запри ее в комнатке. Я научу эту блондинку хорошим манерам, даже если для этого мне придется ее убить!
Терри схватил меня за локоть и потащил в дом.
– Тебе следовало бы заткнуть свой ротик, куколка, – мягко сказал он. – Когда такая девочка, как Вторм, сердится.., то похоже, что…
– Зло в наряде?
– Может, она сама не знает, что делает, – спокойно сказал он. – Я сидел на этой хате довольно долго, чтобы все это усечь!
Мы вошли в дом, Терри открыл дверь в помещение, которое миссис Вторм назвала комнаткой. Возможно, это было неплохое определение. В комнатке имелось одно окно. Только мягкое мурлыканье кондиционера спасло меня от клаустрофобии, что является страхом перед заключением; от этой болезни страдает большинство девушек до того, как они выйдут замуж.
– Устраивайся поудобнее, куколка, – сказал Терри. Затем он так толкнул меня, что я пролетела через всю комнату. – Не волнуйся, детка.
Он усмехнулся, и усмешка эта ему шла, хотя она не затрагивала его глаз. Они оставались такими же холодными, как и всегда.
– Нельзя убить неоновые лампы, – сказал он нежно.
Затем он вышел, закрыв за собой дверь. Я слышала, как в замке повернулся ключ.
Я стала ходить взад и вперед, как будто в ожидании, что сейчас прозвучит гонг и меня позовут на арену бороться со львами. Я продолжала мерить шагами пол. Если это и было бесполезно, то все же казалось лучше, чем сидеть в холодном кожаном кресле, бессмысленно глядя на обои. И я бесилась все больше и больше. До сих пор я во всем помогала этой вдове Вторм, потому что, как она сказала, у нее были фотографии и я совсем не хотела, чтобы у Рафаэля были неприятности. Но сейчас меня больше беспокоил Джонни. Каждый раз, когда я думала об этой дамочке, меня тошнило!
Затем дверь внезапно открылась, и она вошла в комнату. Перестав ходить, я посмотрела на нее: картина была завершена – разъяренный лев! Думаю, что имея такую комнатку, как эта, она просто свихнулась.
Она сменила черное платье на белую шелковую рубашку, которая обтягивала ее достаточно, чтобы обозначить соски ее маленьких грудей, и ясно демонстрировала, что под рубашкой нет никакого белья. Ноги обтягивали черные брюки, уходящие в высокие, начищенные до блеска сапоги. В правой руке она держала пистолет, выглядевший угрожающе. Тридцать второй калибр, которым, может быть, и нельзя убить слона, но который с близкого расстояния сделал бы все, что надо для Мевис Зейдлиц. В левой руке у нее был хлыст. Хлыст примерно восьми футов в длину, сделанный из кожи, со стальным кончиком.
Я минуту смотрела на нее с открытым ртом, затем сказала:
– Вы хотите, чтобы я заревела, как лев? Кого вы из себя корчите? На лице Терри появилась оценивающая ухмылка.
– На это, – сказал он радостно, – я хочу посмотреть. Мариам Вторм подошла ко мне немного ближе. На ее щеках горели красные пятна.
– Ты еще пожалеешь о том дне, когда родилась, вшивая проститутка! – выдохнула она. – Раздевайся!
Точно так же, насколько я помню, пытался приставать ко мне Артуро, но у него были всего лишь шпоры на сапогах, а не пистолет и хлыст.
– Вы сумасшедшая! – сказала я.
Я услышала свист хлыста, рассекающего воздух, и отвернула голову как раз вовремя, иначе удар пришелся бы мне по щеке. Хлыст впился мне в плечо, и я почувствовала резкую боль. Я двинулась на нее, но, увидев перед собой дуло пистолета, остановилась, посмотрела в ее бешеные глаза и поняла, что она не шутит: если придется, она спустит курок со спокойной совестью, и это ее даже не потревожит.
– Раздевайся! – равнодушно повторила она, грудь ее слегка поднялась.
У меня не было выбора. Я расстегнула платье и шагнула из него, бросив на кожаное кресло. Затем я сняла через голову рубашку. На минуту я остановилась и поглядела на них обоих. Мариам Вторм была все так же равнодушна, но в выражении глаз Терри что-то изменилось, и мне это что-то совсем не понравилось.
– Раздевайся! – резко сказала миссис Вторм. – Снимай все!
Я уселась, чтобы снять туфли и чулки, опять встала, чтобы расстегнуть лифчик. Мне следовало бы отвернуться, чтобы снять все остальное, но сейчас было не до скромности, и я совсем не хотела подставлять ей слишком соблазнительную мишень. Я увидела, как ее кисть вывернулась в сторону и инстинктивно отпрянула. Хлыст ударил меня по спине, и секундой позже его кончик попал мне в бок. Я закричала от боли. В следующий раз хлыст опустился мне на плечи, и сила удара откинула меня на колени; и прежде чем я смогла подняться, он опустился на то место, где начинаются бедра. Я почувствовала, что вся горю, и где-то в отдалении услышала чей-то слабый стон, только через мгновение я сообразила, что этот стон – мой. Я встала на ноги, медленно пятясь к стене. Она так же медленно пошла за мной: движения лишь чуть участились от напряжения, губы раздвинуты в застывшей улыбке, показывающей белые зубы.
– Падай на пол и умоляй меня! – сказала она протяжно, – Тебе придется умолять меня изо всех сил!
В ответ я использовала слово, которое однажды услышала от матроса, когда на его ногу упал какой-то бочонок. Хлыст быстро обернулся вокруг моих плеч еще два раза.
– Умоляй! – пронзительно завопила она. Она сделала по направлению ко мне еще один шаг и вытянула вперед правую ногу, – Целуй мой ботинок!
Внезапно я поумнела. Я упала перед ней на колени и поползла по полу к ботинку, затем нагнула к нему голову. Послышалось восклицание и ужасный свист хлыста, вновь рассекшего воздух, но теперь мне было уже все равно. Я обхватила ее лодыжку обеими руками и резко дернула вперед, быстро выпрямив при этом свою спину. Она взвыла, падая на спину, пистолет упал на пол, а хлыст, внезапно освобожденный от ее захвата, полетел к противоположной стене. Я дотянулась до того места, куда упал хлыст, затем отпустила ее лодыжку и склонилась над ней. Схватив воротник ее рубашки обеими руками, я подняла ее на ноги. Раздался рвущийся звук, и она рассталась навеки с рубашкой. Попятившись назад, она потеряла на секунду равновесие. Я вцепилась в пояс ее брюк и притянула ее к себе. Потом взялась за пояс второй рукой, сделала резкое движение вниз и, налегая всем телом, спустила ей брюки до колен.
На лице у нее была застывшая маска ужаса, по-моему, она беззвучно плакала. На секунду пальцы ее правой руки впились мне в лицо, но я коротко и резко ударила ее в область сердца, и она обмякла. Я подтащила ее к ближайшему креслу и уложила лицом вниз. Затем подняла хлыст.
Первый удар хлыста по ягодицам вызвал неописуемое ощущение: все ее тело взвилось от боли и шока, и она внезапно обрела голос. Можно было подумать, что на нас напало племя апачей. Затем ее крики и стоны перешли в протяжный вздох, и она опять обмякла. Что это за женщина – потеряла сознание при первой контратаке!
Я уронила хлыст, и вся боль, о которой я забыла в последние полторы минуты, вновь вернулась ко мне.
– Такого я не видел со времен сборища наркоманов во Фриско шесть месяцев назад! – послышался счастливый голос.
Моя голова вновь дернулась. Я совсем забыла о Терри. Он стоял, прислонившись к двери, со скрещенными на груди руками и снова усмехался.
– Это было нечто, куколка! – сказал он, – Ты действительно разозлилась, а?
– Да! – сказала я, – Вы могли ее остановить! Почему вы этого не сделали? Он весело пожал плечами.
– Это было здорово! – просто сказал он, – Что еще есть в жизни, куколка? Разве нельзя мне немного поразвлечься? Цыпочка, неужели тебе самой не нравится весь этот джаз?
– Вы вшивый, ни на что не годный бродяга! – с горячностью воскликнула я, – Может быть, мне вас тоже следует выпороть?
– Не меня, куколка! – Он ухмыльнулся. – Лично меня не привлекают болевые ощущения. Но в принципе ты права. Хотел бы я, чтобы сейчас играла музыка.
Он медленно пошел по направлению ко мне, глаза его уж слишком сверкали.
– Я считаю так, куколка, – хрипло сказал он, – Я начну тем, чем Мариам кончила. Эти твои стоны мне понравились, они меня возбуждают. – Внезапно мышцы на его шее напряглись. – Возбуждение растет во мне где-то глубоко-глубоко, – прошептал он. – Не надо очень бояться, куколка. Я не причиню тебе никакого вреда или чего-нибудь в этом роде. Я просто хочу услышать, как ты стонешь, а потом мы сможем с тобой лечь.
– Вы же сумасшедший, как и она, – задохнулась я.
– Есть разница, – сказал он, – Она иначе не может, я – могу!
Я стала от него пятиться, пока не уперлась в стену – дальше идти было некуда. Он продолжал на меня надвигаться, медленно, шаг за шагом. Он прямо-таки наслаждался моей паникой. Затем я вспомнила про пистолет, который выронила Мариам Вторм, когда я схватила ее за лодыжку. Я в отчаянии оглядывалась кругом и увидела его на полу футах в восьми от себя.
Один глубокий вздох, и я нырнула за ним, даже не почувствовав удара, затем изо всех сил потянулась к пистолету. Пальцы моей правой руки сжали рукоятку, и я ощутила огромное торжество. Но только на секунду: подошва Терри опустилась на мою руку, прижав ее к полу, я резко взвыла.
– Ты бешеный цыпленочек, – сказал он, – Пистолеты опасны, куколка. Ими можно кого-нибудь убить!
– Еще несколько секунд, и я бы убила вас! – отрезала я.
Давление его ботинка увеличилось, и я застонала. Я никак не могла удержаться, но потом мои пальцы онемели. Терри ослабил нажим, затем отшвырнул пистолет в противоположный угол комнаты.
Я спрятала лицо в руки и начала плакать. То, что не удалось схватить пистолет, доконало меня, по крайней мере, сейчас. Я скорее почувствовала, чем увидела, как Терри опускается передо мной на колени. Затем его пальцы впились мне в плечо.
– В чем дело, куколка? – Голос его звучал удивленно. – Разве мы больше не будем драться? Я решил, что мы еще только начали.
У меня не оставалось сил ответить ему.
– Давай же, куколка! – нетерпеливо сказал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18