Продолжать за ним наблюдение пришлось издалека, в бинокль. И поэтому никто не заметил, как под прикрытием острова Злобин перебрался на кривобокий «Тропик». А потом он такое устроил! Впрочем, я опять поспешил…
С того дня, как мы сюда приехали, незаметно прошел месяц. Нам здесь очень нравилось - море, таинственный монастырь с его неразгаданными тайнами, вольная жизнь среди плодов и винограда. А больше всего нам нравился наш новый друг Арчил, наш снежный человек. Добрый, умный и немного наивный. Он опекал нас, как собственных детей. Мы долгое время даже не догадывались о том, что уважая нашу свободу, он незаметно не сводил с нас своих внимательных глаз. Особенно, когда понял - что за прыткий «объект» наш Алешка. Арчил его очень полюбил, но скрывал свою любовь за строгостью. И оберегал нас от всех возможных опасностей. А уж как кормил! Мама не узнает Алешку - всегда такой худенький, он, по-моему, здесь основательно прибавил в весе. По крайней мере щечки у него под загаром заметно округлились.
Да, незаметно прошел месяц. Ночи опять стали лунными, светлыми. Луна вставала над морем почти круглая. И сияла словно от радости за свою красоту.
Алешка в эти дни вел себя довольно странно. Любовался луной и что-то при этом шептал. Мне даже как-то послышалось: «Еще день подожду. Ошибиться никак нельзя».
А однажды я застал его у колодца. Сняв несколько камней с крышки, он сдвинул ее немного и заглядывал в щелку. И тоже что-то при этом бормотал.
Но я его не расспрашивал - все равно не скажет. Он очень любит эффекты.
Правда, один эффект получился не по его воле. Он даже не мог его предусмотреть. И никто не мог бы. Кроме Злобина.
В один прекрасный вечер, когда море готовилось ко сну и сонно плескало ленивой волной в уже дремлющий берег, вдали, выскочив из-за острова, вдруг показалось небольшое судно.
Мы с Алешкой сначала не обратили на него внимания. И продолжали заниматься своими делами. А вот Арчил уже стоял на пороге сакли и вглядывался вдаль. Он все время был настороже.
Судно сделало поворот и взяло курс на нас. Это был боевой пиратский бриг, старая лоханка по кличке «Тропик».
Арчил вдруг стал очень серьезным.
– Все в саклю! - строго скомандовал он. - Очень быстро!
Нам и в голову не пришло ослушаться - так сурово прозвучал его приказ.
В сакле Арчил снял со стены карабин, набил его магазин патронами и, передернув затвор, повесил на крюк рядом с дверью. Потом вышел наружу, присел около «Максимова», проверил ленту - нет ли перекоса. И стал в дверях, сложив руки на груди.
Мы с Алешкой приникли к окну.
Катер приближался медленно, но неотвратимо. И как обычно, накренясь на один борт. На палубе никого не было. И это выглядело жутковато - будто судно шло само собой, ведомое невидимым экипажем. Когда оно подошло поближе, мы разглядели, что в рулевой рубке все-таки кто-то есть. А вскоре различили, что там двое. Один стоял за штурвалом, а другой, почти упершись лбом в стекло, пристально вглядывался вперед. Мне даже показалось, что он видит в окошке сакли наши бледные лица.
Недалеко от берега на катере заглушили мотор. «Тропик» замедлил ход и остановился, медленно покачиваясь на сонной волне. На палубу из рубки вышел человек в белом костюме и в соломенной шляпе с огромными полями. Это был Попугай Злобин. Он стоял, широко расставив ноги, курил свою сигару и смотрел на нас. Так нам казалось во всяком случае.
Мы молча ждали. Поджилки у нас не тряслись, но сердчишки екали. У меня, по крайней мере.
Кругом стояла совершенно жуткая, глухая тишина.
Но вот она дрогнула, и ее не стало.
– Эй! На берегу! - выбросив за борт сигару и приложив ладони ко рту, крикнул Злобин. - Кто там есть? Выходи по одному. Разговор будет.
Арчил шагнул вперед.
– Который там кричит, пусть уходит! Нам тебя здесь никогда не надо! Правильно сказал!
– Мамаладзе! Шагай на борт! Поговорим, как джигиты!
– Ты не джигит! Ты глупый шакал! Который катер сейчас не уйдет, такому будет дно морское!
– Послушай, джигит! Отпусти с нами пацанов и расстанемся друзьями! И катер будет цел, и Мамаладзе будет жив!
Вот что им надо! До меня дошло: возьмет нас в заложники и будет торговаться с папой. Значит, поганец Чиж все-таки нас выдал. И теперь Злобин знает, кто мы и как это использовать.
Арчил между тем вел переговоры.
– Которые такие друзья, я их шашкой по башке, как арбуз, рублю. Из одной башка два делаю. Очень некрасивый.
– Что ж, тебя предупредили по-хорошему.
На палубу высыпала вся команда. С оружием. Заработал мотор, и «Тропик» пошел к берегу. Будто на таран.
Арчил обернулся, увидел наши лица в окошке и цыкнул, как на цыплят:
– Сидеть на пол! Не подглядывать. Сейчас сувенир будем делать.
Он не спеша зашел в саклю за буркой, расстелил ее возле пулемета, лег. Поводил стволом, проверяя сектор обстрела. И все - не спеша, обстоятельно.
Катер приближался. Попугай так и стоял на палубе в своей дурацкой шляпе из итальянской соломки. Он улыбался - ему нравилось во главе вооруженной банды идти на троих безоружных, как он думал, людей, из которых двое - дети. Да, не знал он, что эти люди тоже вооружены. И не знал, с какими детишками имеет дело. Вот ему и сувенир!
Арчил чуть повел стволом и нажал гашетку. Раздался грозный, беспощадный грохот в вечерней тиши. Перед самым носом катера словно барьерчиком встали фонтанчики от пуль.
Рулевой от неожиданности сделал такой резкий и крутой поворот, что катер чуть не опрокинулся. А Попугай, мотнув ногами в белых штанах, не удержавшись, вылетел за борт. Вместе со шляпой. Когда он вынырнул, она преданно покачивалась рядом с ним.
Морской бой!
– Стойте, мерзавцы! - орал Злобин.
Катер сделал полный круг, подошел к нему. Сразу несколько человек перевесились через борт и подхватили своего шефа за руки, вытащили на палубу. Вид у грозного бандита был очень жалкий. С него ручьем текла вода, намокший костюмчик уже не был безупречно белым и висел на нем, как грязная тряпка.
Арчил приподнялся и закричал через щиток пулемета:
– Который еще хочет, подходи другой раз. Еще лучше будет.
В ответ ударили автоматы. Пиратский бриг шел вдоль берега и с его правого борта велся прицельный огонь из всех своих орудий. Но, извините, стрелять в нашу саклю можно, пожалуй, и из противотанковой пушки. Конечно, когда пули стучали в стену, было здорово неуютно. Но совсем не страшно.
Арчил такого безобразия долго не стерпел. Снова приник к «Максимову» и длинной очередью прострочил весь борт катера от носа до кормы.
Это произвело впечатление. Катер отошел на безопасное расстояние и замер. Опять стало тихо. Только побулькивала в кожухе «Максимова» нагревшаяся вода, да здорово пахло в сакле сгоревшим порохом.
На катере, наверное, шло совещание. Нам было видно, как бурно жестикулирует мокрый Злобин, как молча, даже понуро, слушают его боевики. Видно, он приказывал им сделать что-то такое, чего им очень не хотелось делать. Но пришлось. А решил Злобин высадить десант. Боевики подошли к борту и один за одним, очень неохотно попрыгали в воду. Поплыли к берегу, держа над головой автоматы.
Вот тут, признаюсь, мне стало страшновато.
Бандиты уже настолько приблизились к берегу, что не плыли, а шли по дну и снова открыли стрельбу. Они даже что-то орали, подбадривая себя.
Но тут снова задрожал в твердых руках Арчила верный «Максимов». И перед линией боевиков закипела вода.
Им не понравилось! А кому понравилось бы? Нападавшие разом повернули на девяносто градусов и взяли курс на Песчаную косу. Видно, возвращаться на катер, под разгневанную руку шефа, им тоже не хотелось.
Достигнув косы, они перебежали ее и скрылись из глаз.
Злобин, бегая по палубе, что-то орал, потом сам влетел в рубку, вытолкнул из нее рулевого и повел катер на берег. Совсем очумел.
Тут уж Арчил не стал церемониться. Дал короткую очередь именно туда, куда надо. Над кормой катера ахнуло, выплеснулось пламя, и он стал медленно и верно опускаться на дно, задрав нос. Что, впрочем, и было честно обещано.
В последнюю минуту рулевой и Злобин спрыгнули в воду, поплыли к косе. А катер как-то булькнул, словно поперхнулся, и мгновенно исчез под водой.
Бой был окончен. Последние бойцы разбитого противника - Злобин и рулевой - выбрались на косу и тоже исчезли с наших глаз.
Но вот куда?
Арчил бережно погладил пулемет по щитку и сказал растроганным голосом:
– Какой хороший систем. Настоящий джигит. Сувенир!
– Правильно сказал! - подтвердил Алешка.
– Так, да! - добавил и я.
И мы втроем весело рассмеялись.
Преследовать бежавшего неприятеля мы не рискнули. Мало ли что он задумал? Может, залегли боевики на том берегу Песчаной косы и только ждут - не дождутся, когда мы атакуем их с одним карабином и прадедовской шашкой.
Но куда они все-таки делись?
– Никуда они не денутся, - ответил Алешка на мой немой вопрос. Ответил с такой уверенностью, что я успокоился. Раз Лешка говорит - значит, знает.
Еще не развеялся в горах пороховой дым сражения, еще затонувший «Тропик» пускал время от времени пузыри, а Лешка уже смотался в бунгало и вернулся с масками для подводного плавания и с ластами.
– Ты чего? - удивился я. - Купаться собрался?
– Трофеи собрать! - ошарашил он.
Оказывается, когда боевики добирались вплавь к Песчаной косе, некоторые из них в панике побросали свои автоматы. Я-то не обратил на это внимания, а от Лешкиных острых глаз не ускользнет никакая мелочь. И он весь был захвачен новой идеей.
– Выловим автоматы, так? Сдадим, чтоб не придирался Володя, так? И себе по штуке оставим! Здорово?
– Леха, опомнись! Ночь наступает. Ты что, при лунном свете нырять будешь?
– Ах да! - спохватился он. Бросил маски на песок и помчался к ущелью.
Я догнал его у колодца. Леха опять сдвинул крышку и вглядывался в темную пустоту колодца. И что-то опять бормотал. Когда я подошел, то услышал конец фразы: «…завтра как раз будет…»
Я немного забеспокоился - как бы он в колодец не полез. И решил взять его под колпак. Как Мюллер Штирлица.
Не знаю, правда, как мне это удастся? Братец же мой навострился исчезать, я уже говорил: вот он здесь и вот его уже нет. А потом опять возникает в совсем неподходящем месте.
Мы зашли в саклю. Арчил возился с пулеметом, чистил, обтирал тряпочкой и что-то ему напевал на своем родном языке.
– Мы пошли спать, - сказал Алешка.
– Правильно сказал. Отдых после боя.
И мы пошли отдыхать после боя. Не знаю, как Лешка, но лишь только я закрыл глаза, как этот бой начался снова. Загремели выстрелы, зазвучали злые голоса, запахло порохом.
Я открыл глаза. Комната была будто залита лунным светом, на полу лежал квадрат окошка. Все было тихо. Только скрипели вовсю неугомонные цикады.
Я закрыл глаза. Опять стрельба, крики, опасность. И я подумал: а как же солдаты, которые воюют каждый день несколько лет? Наверное, это в кино все так просто.
В общем, полночи я вертелся и заново переживал все наше сражение.
А утром стало легче. Вчерашнее грозное событие как-то ушло вдаль. Тем более, что Алешка уже возился на веранде, готовил утренний чай. И поглядывал в сторону моря, где таились на дне сокровища в виде бандитских автоматов.
– Дим! - крикнул он. - Вставай! Идем автоматы собирать!
– Не уплывут твои автоматы, - проворчал я, вылезая из постели.
А он мне даже чай не дал допить.
– Пошли же! Вдруг кто-нибудь их сопрет!
Мы забрались в нашу лодку. Я сел на весла, Алешка улегся животом на носу, надел маску и окунул голову в море. Я потихоньку греб, а Лешка осматривал дно. Так мы доплыли почти до катера, развернулись, пошли обратно, но уже ближе к берегу. И почти сразу Алешка поднял руку. Я сбросил якорь. Лодка прошла еще немного, остановилась.
Алешка снял маску. Глаза его сияли.
– Здесь неглубоко, Дим. Может, я первый?
Он хорошо ныряет. И глубины не боится. А под водой чувствует себя, как в родном доме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23