Прежде всего, нам бы хотелось знать…
— Чушь, инспектор! Все это не больше чем самая примитивная чушь! — дружеским тоном перебил его доктор Фелл. Он небрежным жестом разрешил Спинелли продолжать таким образом, как тому угодно, после чего сложил пухлые руки под поистине необъятным животом и принял вид чуть ли не любящего отца. — Кстати, а вот насчет картин вы совершенно правы, мистер Спинелли. Но у нас имеется и нечто куда более интересное. Маленькая, написанная простой акварелью картинка на столе рядом с вами. Вон та… Посмотрите-ка на нее чуть повнимательней, а затем скажите нам, что вы о ней думаете.
Спинелли послушно опустил глаза на стол, увидел карточку с восемью крошечными короткими мечами и… и тут же забыл все остальное!
— Громы небесные! Чтоб мне провалиться! Вот это да! Это же Таро! Откуда, черт побери, у вас это?
— Таро? Вам это что, знакомо?… На самом деле?… Прекрасно, просто прекрасно. На такое, признаться, я даже и не надеялся. И как раз собирался спросить вас, интересовался ли Деппинг, разумеется, когда вы с ним довольно тесно общались, занимался ли он псевдооккультизмом такого рода. Лично мне почему-то кажется, что да, занимался. Мы нашли у него несколько полок книг о нескольких наиболее редких видах оккультизма. Впрочем, похоже, никто и не подозревал, что он достаточно серьезно интересовался этим, если… если, конечно, он на самом деле интересовался.
— Да нет, в этом деле он был просто сопляком, — просто и сразу, не раздумывая, ответил Спинелли. — Равно как и в знаменитом Божественном Провидении. Просто ему не нравилось признаваться в этом, только и всего. Вообще-то он, как им всем и положено, был на редкость суеверным. Ну а Таро он просто обожал.
Инспектор Мерч, тяжело ступая, подошел к столу и взял с него свою записную книжку.
— Таро? — тоже удивленно повторил он. — А что, собственно, это такое — Таро?
— Для того чтобы ответить на ваш вопрос достаточно полно и обстоятельно, друг мой, — медленно протянул доктор Фелл, прищурившись глядя на карточку, — необходимо для начала быть посвященным в тайны теософии, или, иначе говоря, в тайны науки о происхождении и смысле человеческой души. Но и тогда возможное объяснение практически наверняка поставит в тупик любой обычный ум, включая, само собой разумеется, и мой собственный. Впрочем, кое-какое понятие о некоторых скромных функциях, которые это явление предположительно должно иметь, хотя и весьма поверхностное, вы получите, если я расскажу вам о некоторых притязаниях, постоянно и неоднократно делаемых в данном отношении. Таро раскрывает совершенно иной мир идей и принципов, дающих возможность понять или даже представить себе законы эволюции этого явления. Оно является зеркалом Вселенной, где мы находим символическое отражение тройственной — теогонная, андрогонная и космогонная — теории древнейших магов; двойной поток прогрессирующей материализации или инволюции Божественного разума, естественным образом включающих в себя прогрессирующее вторичное обожествление явления, которое, по сути, составляет основу самой теософии. И, наконец, эта теория…
— Простите, сэр, но я не смогу все это записать, вы же понимаете, — тяжело дыша и широко раскрыв рот, перебил его инспектор Мерч. — Вы не могли бы объяснять мне суть всего этого… ну, скажем, чуть-чуть попроще, поскольку…
— К сожалению, нет, не смог бы, — равнодушно ответил ему доктор. — И не смогу, поскольку сам ничего во всем этом не понимаю! Ведь я всего лишь механически пересказал вам то, что совсем недавно прочитал, да и то только потому, что меня искренне тронуло величие и скрытая значимость этих слов… Хм… Так вот, по мнению некоторых специалистов, Таро, в конечном итоге, является ключом к некоему таинственному, но достаточно универсальному механизму… Короче говоря, это колода карт, количеством ровно в семьдесят восемь штук, с весьма странными и довольно жуткими рисунками. Их используют как колоду самых обычных игральных карт, но не для игры, а для того, что наш мистер Спинелли совсем недавно назвал «Божественным Провидением». Проще говоря, для гадания.
Инспектор Мерч шумно вздохнул. Причем с явным облегчением.
— Значит, это что-то вроде гадания на картах? Вообще-то когда-то я и сам этим баловался. Даже сейчас кузина моей сестры, когда приходит к нам в гости, время от времени гадает нам на картах. А иногда даже и на чаинках. И знаете, сэр, — произнес он, почему-то чуть понизив голос, — она каждый раз говорит чистую правду. Все как есть!… — Мерч вовремя опомнился. — О, сэр, простите. Я тут увлекся… — извиняющимся тоном произнес он.
— Не стоит извиняться, инспектор, — успокоил его доктор Фелл с таким же извиняющимся видом. — Полагаю, в такого рода делах я и сам нечто вроде того, что мистер Спинелли весьма образно и точно называет «сопляком»! Когда мне случается проходить мимо, то, честно говоря, никогда не могу удержаться, чтобы не зайти к хироманту. Любопытно, знаете ли, узнать, что тебя ждет впереди… — довольно ворчливо признался он, словно скинув с себя тяжелый груз. — И чем меньше я во все это верю, тем больше мне хочется, чтобы кто-нибудь из этих магов предсказал мне мою судьбу! Вот откуда мне стало известно о Таро.
Спинелли саркастически ухмыльнулся:
— Послушайте, а у вас с головой все в порядке? Слышать такое от вас?! Да, век живи, век учись, это уж точно. Гадание по ладони, ну надо же! — Его губы снова широко раздвинулись в ухмылке.
— Карты Таро, инспектор, — невозмутимо продолжил доктор Фелл, — считаются египетским изобретением. Однако дизайн нашей карты имеет все признаки французского Таро, уходящего корнями к веку Чарльза VI, когда в светском обществе впервые начали появляться игральные карты. Двадцать две из семидесяти восьми карт колоды называются «старшим таинством», пятьдесят шесть — «младшим таинством». Думаю, мне нет необходимости говорить, что сама такая колода и даже знание того, что она собой представляет и для каких целей, являются большой редкостью. Карты младшего таинства подразделяются на четыре группы. Аналогично нашим обычным игральным: трефы, бубны, черви, пики. Они называются, кажется…
— Скипетры, кубки, монеты и мечи, — помог ему Спинелли, подчеркнуто внимательно разглядывая свои ногти. — Кстати, а откуда у вас эта карта? Она что, принадлежала старине Деппингу?
Доктор Фелл неторопливо поднял ее со стола.
— Поскольку каждая из этих карт имеет вполне определенное значение, в детали метода божественного гадания вдаваться не имеет особого смысла, а вот его скрытое значение, как мне кажется, может оказаться весьма и весьма интересным… Вопрос на вопрос, мистер Спинелли: скажите, а у покойного Деппинга когда-либо была колода карт Таро?
— Да, была. Причем с его собственным дизайном, сделанным при помощи чьего-то личного наставления. Потом, он, не задумываясь, отвалил одной компании по выпуску игральных карт целую «штуку» баксов, чтобы их напечатали типографским способом. Но, обратите внимание, эта карта совсем не из той серии… Если только, конечно, он не сделал одну из них специально для себя. Для каких-то отдельных целей. Поэтому-то мне и хотелось бы поточнее знать, откуда она у вас!
— У нас есть серьезные основания полагать, что убийца намеренно оставил ее здесь в качестве какого-то осмысленного символа… Да, интересно, очень интересно, кто это здесь, в глуши Глостершира, мог бы быть так хорошо знаком с высокой магией? Да хотя бы поверхностно… — задумчиво протянул доктор Фелл.
Спинелли вдруг устремил пристальный взгляд прямо перед собой и на какое-то короткое мгновение — Хью Донован готов был поклясться на Библии — увидел там что-то такое… Однако Спинелли тут же отвел глаза в сторону и снова ухмыльнулся.
— Ну и что, значит, эта карта имеет какое-нибудь особое значение? — требовательно спросил инспектор Мерч, при этом не обращаясь ни к кому в частности.
— Спросите-ка лучше вон у него, — дружеским тоном посоветовал ему доктор Фелл, кивнув в сторону Спинелли, и поднял карту высоко вверх. — Может, он в знак особой признательности вам и соизволит поделиться с нами своими профессиональными секретами.
Американцу, похоже, явно нравилось его новое и довольно-таки необычное положение — когда такие люди с огромным нетерпением ждут от него объяснений и разъяснений, когда они просто не могут обойтись без его просвещенного и авторитетного мнения. Он принял важный вид, театрально огляделся вокруг себя:
— Конечно же соизволит, джентльмены. Это означает буквально следующее: он получил то, что ему предрекли карты Таро. Смысл «восьми мечей» — это «Приговор высшего правосудия», указавшего Божественным перстом на старину Ника Деппинга. И кому, как не Господу, ведомо: он полностью заслужил это…
Глава 13
Пуленепробиваемый жилет
Они снова, вот уже в который раз, оказались в тупике, каждый наедине со своими собственными мыслями, поскольку любое новое развитие событий, казалось, направляло дело в совершенно иное русло. Причем иногда просто в прямо противоположное. Совсем как в старой доброй сказке, когда снимаешь одну шляпу, а под ней другая, снимаешь ее, а под ней еще одна, и так до бесконечности… В библиотеке становилось уже заметно жарко и душно. Где-то в глубине дома громко начали бить настенные часы. После девятого удара доктор Фелл снова заговорил:
— Итак, это точно установлено. Очень хорошо. Ну а теперь расскажите нам все, что вы знаете как о самом Деппинге, так и о том, что произошло вчера вечером.
— Являясь вашим законным адвокатом, мистер Траверс, — неожиданно вступил в разговор Лангдон, как если бы решив холодным зимним утром вдруг выпрыгнуть из теплой постели, — так вот, являясь вашим законным адвокатом, я настоятельно рекомендую вам поговорить со мной без свидетелей, прежде чем вы решитесь на очередной безрассудный шаг…
Спинелли окинул его испепеляющим взглядом.
— Давай, давай, пылай благородным гневом, не останавливайся! Смотреть на это одно удовольствие, — мстительно произнес он. — Чего же ты остановился? — Затем, не дождавшись ответа, сделал небольшую, но весьма значимую паузу и, явно снова расслабившись, как ни в чем не бывало, продолжил: — А знаете, я вам могу все изложить буквально в двух словах. Ник Деппинг — тогда он себя Септимусом еще не называл — был самой крутой из всех английских птичек, которые когда-либо к нам прилетали. Да, чего-чего, а мозгов у него хватало! Надо отдать ему должное. Как и абсолютное большинство других британцев, приехал в Штаты лет эдак восемь или девять тому назад, естественно, с одной мыслью — быстро, нет, лучше — как можно быстрее разбогатеть. Ну, тут же пораскинул мозгами и решил, что самым надежным и кратчайшим путем добиться этой заветной цели будет обучить обитателей родины рэкета новым видам рэкета. Уж не знаю, как ему удалось заполучить в свои объятия Джета Мейфри, который тогда был еще всего-навсего шестеркой. Сшивался где-нибудь около подпольных баров, где всегда можно было найти пару амбалов, которые всего за три-четыре сотни были готовы сделать за тебя любую грязную работу. Но это был его предел. Так вот, очень скоро Деппинг сделал из Мейфри самого настоящего босса. А сам улетел в Нью-Йорк и жил там себе тихо-спокойно, не дергаясь понапрасну, пока не нашел именно то, что так терпеливо искал. И уже через год… — Спинелли сделал красноречивый жест рукой. — Причем, обратите внимание, я совершенно не имею в виду подпольный алкоголь или что-то в этом роде. Нет, нет, все это мелочь, вы же понимаете. Я имею в виду политику, надежное легальное прикрытие, аферы, шантаж… Господи ты боже мой, он ведь, как никто другой, умел придать каждому из этих, так сказать, видов деятельности совершенно новое обличье, заставить посмотреть на них под принципиально иным углом!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
— Чушь, инспектор! Все это не больше чем самая примитивная чушь! — дружеским тоном перебил его доктор Фелл. Он небрежным жестом разрешил Спинелли продолжать таким образом, как тому угодно, после чего сложил пухлые руки под поистине необъятным животом и принял вид чуть ли не любящего отца. — Кстати, а вот насчет картин вы совершенно правы, мистер Спинелли. Но у нас имеется и нечто куда более интересное. Маленькая, написанная простой акварелью картинка на столе рядом с вами. Вон та… Посмотрите-ка на нее чуть повнимательней, а затем скажите нам, что вы о ней думаете.
Спинелли послушно опустил глаза на стол, увидел карточку с восемью крошечными короткими мечами и… и тут же забыл все остальное!
— Громы небесные! Чтоб мне провалиться! Вот это да! Это же Таро! Откуда, черт побери, у вас это?
— Таро? Вам это что, знакомо?… На самом деле?… Прекрасно, просто прекрасно. На такое, признаться, я даже и не надеялся. И как раз собирался спросить вас, интересовался ли Деппинг, разумеется, когда вы с ним довольно тесно общались, занимался ли он псевдооккультизмом такого рода. Лично мне почему-то кажется, что да, занимался. Мы нашли у него несколько полок книг о нескольких наиболее редких видах оккультизма. Впрочем, похоже, никто и не подозревал, что он достаточно серьезно интересовался этим, если… если, конечно, он на самом деле интересовался.
— Да нет, в этом деле он был просто сопляком, — просто и сразу, не раздумывая, ответил Спинелли. — Равно как и в знаменитом Божественном Провидении. Просто ему не нравилось признаваться в этом, только и всего. Вообще-то он, как им всем и положено, был на редкость суеверным. Ну а Таро он просто обожал.
Инспектор Мерч, тяжело ступая, подошел к столу и взял с него свою записную книжку.
— Таро? — тоже удивленно повторил он. — А что, собственно, это такое — Таро?
— Для того чтобы ответить на ваш вопрос достаточно полно и обстоятельно, друг мой, — медленно протянул доктор Фелл, прищурившись глядя на карточку, — необходимо для начала быть посвященным в тайны теософии, или, иначе говоря, в тайны науки о происхождении и смысле человеческой души. Но и тогда возможное объяснение практически наверняка поставит в тупик любой обычный ум, включая, само собой разумеется, и мой собственный. Впрочем, кое-какое понятие о некоторых скромных функциях, которые это явление предположительно должно иметь, хотя и весьма поверхностное, вы получите, если я расскажу вам о некоторых притязаниях, постоянно и неоднократно делаемых в данном отношении. Таро раскрывает совершенно иной мир идей и принципов, дающих возможность понять или даже представить себе законы эволюции этого явления. Оно является зеркалом Вселенной, где мы находим символическое отражение тройственной — теогонная, андрогонная и космогонная — теории древнейших магов; двойной поток прогрессирующей материализации или инволюции Божественного разума, естественным образом включающих в себя прогрессирующее вторичное обожествление явления, которое, по сути, составляет основу самой теософии. И, наконец, эта теория…
— Простите, сэр, но я не смогу все это записать, вы же понимаете, — тяжело дыша и широко раскрыв рот, перебил его инспектор Мерч. — Вы не могли бы объяснять мне суть всего этого… ну, скажем, чуть-чуть попроще, поскольку…
— К сожалению, нет, не смог бы, — равнодушно ответил ему доктор. — И не смогу, поскольку сам ничего во всем этом не понимаю! Ведь я всего лишь механически пересказал вам то, что совсем недавно прочитал, да и то только потому, что меня искренне тронуло величие и скрытая значимость этих слов… Хм… Так вот, по мнению некоторых специалистов, Таро, в конечном итоге, является ключом к некоему таинственному, но достаточно универсальному механизму… Короче говоря, это колода карт, количеством ровно в семьдесят восемь штук, с весьма странными и довольно жуткими рисунками. Их используют как колоду самых обычных игральных карт, но не для игры, а для того, что наш мистер Спинелли совсем недавно назвал «Божественным Провидением». Проще говоря, для гадания.
Инспектор Мерч шумно вздохнул. Причем с явным облегчением.
— Значит, это что-то вроде гадания на картах? Вообще-то когда-то я и сам этим баловался. Даже сейчас кузина моей сестры, когда приходит к нам в гости, время от времени гадает нам на картах. А иногда даже и на чаинках. И знаете, сэр, — произнес он, почему-то чуть понизив голос, — она каждый раз говорит чистую правду. Все как есть!… — Мерч вовремя опомнился. — О, сэр, простите. Я тут увлекся… — извиняющимся тоном произнес он.
— Не стоит извиняться, инспектор, — успокоил его доктор Фелл с таким же извиняющимся видом. — Полагаю, в такого рода делах я и сам нечто вроде того, что мистер Спинелли весьма образно и точно называет «сопляком»! Когда мне случается проходить мимо, то, честно говоря, никогда не могу удержаться, чтобы не зайти к хироманту. Любопытно, знаете ли, узнать, что тебя ждет впереди… — довольно ворчливо признался он, словно скинув с себя тяжелый груз. — И чем меньше я во все это верю, тем больше мне хочется, чтобы кто-нибудь из этих магов предсказал мне мою судьбу! Вот откуда мне стало известно о Таро.
Спинелли саркастически ухмыльнулся:
— Послушайте, а у вас с головой все в порядке? Слышать такое от вас?! Да, век живи, век учись, это уж точно. Гадание по ладони, ну надо же! — Его губы снова широко раздвинулись в ухмылке.
— Карты Таро, инспектор, — невозмутимо продолжил доктор Фелл, — считаются египетским изобретением. Однако дизайн нашей карты имеет все признаки французского Таро, уходящего корнями к веку Чарльза VI, когда в светском обществе впервые начали появляться игральные карты. Двадцать две из семидесяти восьми карт колоды называются «старшим таинством», пятьдесят шесть — «младшим таинством». Думаю, мне нет необходимости говорить, что сама такая колода и даже знание того, что она собой представляет и для каких целей, являются большой редкостью. Карты младшего таинства подразделяются на четыре группы. Аналогично нашим обычным игральным: трефы, бубны, черви, пики. Они называются, кажется…
— Скипетры, кубки, монеты и мечи, — помог ему Спинелли, подчеркнуто внимательно разглядывая свои ногти. — Кстати, а откуда у вас эта карта? Она что, принадлежала старине Деппингу?
Доктор Фелл неторопливо поднял ее со стола.
— Поскольку каждая из этих карт имеет вполне определенное значение, в детали метода божественного гадания вдаваться не имеет особого смысла, а вот его скрытое значение, как мне кажется, может оказаться весьма и весьма интересным… Вопрос на вопрос, мистер Спинелли: скажите, а у покойного Деппинга когда-либо была колода карт Таро?
— Да, была. Причем с его собственным дизайном, сделанным при помощи чьего-то личного наставления. Потом, он, не задумываясь, отвалил одной компании по выпуску игральных карт целую «штуку» баксов, чтобы их напечатали типографским способом. Но, обратите внимание, эта карта совсем не из той серии… Если только, конечно, он не сделал одну из них специально для себя. Для каких-то отдельных целей. Поэтому-то мне и хотелось бы поточнее знать, откуда она у вас!
— У нас есть серьезные основания полагать, что убийца намеренно оставил ее здесь в качестве какого-то осмысленного символа… Да, интересно, очень интересно, кто это здесь, в глуши Глостершира, мог бы быть так хорошо знаком с высокой магией? Да хотя бы поверхностно… — задумчиво протянул доктор Фелл.
Спинелли вдруг устремил пристальный взгляд прямо перед собой и на какое-то короткое мгновение — Хью Донован готов был поклясться на Библии — увидел там что-то такое… Однако Спинелли тут же отвел глаза в сторону и снова ухмыльнулся.
— Ну и что, значит, эта карта имеет какое-нибудь особое значение? — требовательно спросил инспектор Мерч, при этом не обращаясь ни к кому в частности.
— Спросите-ка лучше вон у него, — дружеским тоном посоветовал ему доктор Фелл, кивнув в сторону Спинелли, и поднял карту высоко вверх. — Может, он в знак особой признательности вам и соизволит поделиться с нами своими профессиональными секретами.
Американцу, похоже, явно нравилось его новое и довольно-таки необычное положение — когда такие люди с огромным нетерпением ждут от него объяснений и разъяснений, когда они просто не могут обойтись без его просвещенного и авторитетного мнения. Он принял важный вид, театрально огляделся вокруг себя:
— Конечно же соизволит, джентльмены. Это означает буквально следующее: он получил то, что ему предрекли карты Таро. Смысл «восьми мечей» — это «Приговор высшего правосудия», указавшего Божественным перстом на старину Ника Деппинга. И кому, как не Господу, ведомо: он полностью заслужил это…
Глава 13
Пуленепробиваемый жилет
Они снова, вот уже в который раз, оказались в тупике, каждый наедине со своими собственными мыслями, поскольку любое новое развитие событий, казалось, направляло дело в совершенно иное русло. Причем иногда просто в прямо противоположное. Совсем как в старой доброй сказке, когда снимаешь одну шляпу, а под ней другая, снимаешь ее, а под ней еще одна, и так до бесконечности… В библиотеке становилось уже заметно жарко и душно. Где-то в глубине дома громко начали бить настенные часы. После девятого удара доктор Фелл снова заговорил:
— Итак, это точно установлено. Очень хорошо. Ну а теперь расскажите нам все, что вы знаете как о самом Деппинге, так и о том, что произошло вчера вечером.
— Являясь вашим законным адвокатом, мистер Траверс, — неожиданно вступил в разговор Лангдон, как если бы решив холодным зимним утром вдруг выпрыгнуть из теплой постели, — так вот, являясь вашим законным адвокатом, я настоятельно рекомендую вам поговорить со мной без свидетелей, прежде чем вы решитесь на очередной безрассудный шаг…
Спинелли окинул его испепеляющим взглядом.
— Давай, давай, пылай благородным гневом, не останавливайся! Смотреть на это одно удовольствие, — мстительно произнес он. — Чего же ты остановился? — Затем, не дождавшись ответа, сделал небольшую, но весьма значимую паузу и, явно снова расслабившись, как ни в чем не бывало, продолжил: — А знаете, я вам могу все изложить буквально в двух словах. Ник Деппинг — тогда он себя Септимусом еще не называл — был самой крутой из всех английских птичек, которые когда-либо к нам прилетали. Да, чего-чего, а мозгов у него хватало! Надо отдать ему должное. Как и абсолютное большинство других британцев, приехал в Штаты лет эдак восемь или девять тому назад, естественно, с одной мыслью — быстро, нет, лучше — как можно быстрее разбогатеть. Ну, тут же пораскинул мозгами и решил, что самым надежным и кратчайшим путем добиться этой заветной цели будет обучить обитателей родины рэкета новым видам рэкета. Уж не знаю, как ему удалось заполучить в свои объятия Джета Мейфри, который тогда был еще всего-навсего шестеркой. Сшивался где-нибудь около подпольных баров, где всегда можно было найти пару амбалов, которые всего за три-четыре сотни были готовы сделать за тебя любую грязную работу. Но это был его предел. Так вот, очень скоро Деппинг сделал из Мейфри самого настоящего босса. А сам улетел в Нью-Йорк и жил там себе тихо-спокойно, не дергаясь понапрасну, пока не нашел именно то, что так терпеливо искал. И уже через год… — Спинелли сделал красноречивый жест рукой. — Причем, обратите внимание, я совершенно не имею в виду подпольный алкоголь или что-то в этом роде. Нет, нет, все это мелочь, вы же понимаете. Я имею в виду политику, надежное легальное прикрытие, аферы, шантаж… Господи ты боже мой, он ведь, как никто другой, умел придать каждому из этих, так сказать, видов деятельности совершенно новое обличье, заставить посмотреть на них под принципиально иным углом!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47