– А если возникнут какие-нибудь проблемы, приезжай ко мне на заправку.
– Ты не можешь ее оставить!
Он исчез за углом здания.
Ослабив пояс платья, Вики вытащила ключи. На брелке с надписью “Станция обслуживания Доббса” было два ключа: один – ключ зажигания, другой – от багажника.
Вики хотелось броситься за Мелвином и вернуть ему ключи.
Она посмотрела на небольшую огненно-красную машину.
Зачем он это сделал?
Глава 12
Размазав плавленый сыр по своей повязке на руке, Мелвин запихал чипсы в рот, затем слизал сыр и стал медленно все пережевывать. Он включил видео, с экрана исчез рекламный ролик Макдональдса, и Мелвин увидел себя в лаборатории в красном халате, смотрящим в камеру.
– Сегодня мы испытаем метод со страницы 621 книги “Проклятия, заклинания и заклятия” Амеда Макдала, переведенной с коптского языка Гаем Де Вийером. Объектом будет Патриция Гордон. – Отступив в сторону, он указал рукой на обнаженное тело медсестры, привязанное за руки и за ноги на рабочем столе.
Заглянув в раскрытую книгу, Мелвин на экране произнес:
– Мне это не нравится. Я не хочу ее калечить. Но все же попробую. Будь что будет.
Скальпелем он проколол кожу девушки над лобковой костью и стал медленно надрезать, следуя какой-то линии. Показалась кровь, но немного. Девушка была мертва уже больше часа. Когда он убрал скальпель, полоска крови образовала круг диаметром около 30 сантиметров на животе Патриции. Отступив назад, он полюбовался сделанной работой и подмигнул в камеру.
Снова нагнувшись над телом, он начертил скальпелем довольно большую пирамиду внутри круга так, чтобы ее точки соприкасались с окружностью. Получившееся “Лицо Великого Овна” точно повторяло рисунок в книге. Затем тем же скальпелем Мелвин изобразил глаза в верхней части треугольника и рот прямо над пупком.
Отломив несколько щепочек от корня Дерева жизни, Мелвин положил их в рот и принялся тщательно жевать. Теперь, сидя перед телевизором и наблюдая все это со стороны, он невольно вновь ощутил во рту тот жгуче-горький привкус и поскорее глотнул пепси. В магазине амулетов в Сан-Франциско с него запросили 150 долларов за унцию, включая двадцатипроцентную скидку. Это была самая дорогая вещь в каталоге магазина. На всякий случай он заказал тогда десять унций.
Затем Мелвин на экране взял иголку с ниткой и вернулся к Патриции.
Чтобы не потерять иголку, он воткнул ее девушке в бедро. Подумаешь, еще одна царапина.
Наклонясь над телом, он растянул рот “Лица Овна”, прижался губами к разрезу и языком запихнул в рану разжеванный корень.
Как только он отнял рот, из разреза начала пробиваться зеленая кашица. Он затолкал ее внутрь пальцами и зашил кожу. Теперь это выглядело точно как рот.
Мелвин ел чипсы, внимательно следя за каждым своим движением на экране и не обращая внимания на тарабарщину, которую он читал по книге.
Он не был уверен, что метод сработает, уж очень тот был прост и не требовал никакой подготовки. Для него не нужна была кровь летучих мышей, глаз кошки, хвост тритона или пепел мертвого грешника, который, впрочем, у него закончился, в опытах было полностью использовано содержимое урны с прахом его отца, а в магазине амулетов этот товар не предлагался.
Но заклинания были приведены в подлиннике, что давало некоторые надежды. Во всех других книгах, которыми он пользовался, воспевания были переведены, и от этого страдал весь процесс.
Закончив читать заклинания, Мелвин вернулся к столу. Он стоял чуть в стороне от тела, чтобы не заслонять обзор.
– Ну давай, детка, – проговорил он, – делай свое дело.
Кровавые линии, образующие “Лицо Овна”, стали медленно расширяться и стекать струйками с тела девушки.
Развернувшись к камере, Мелвин закричал:
– Получилось! Получилось!
Он заскакал по лаборатории, визжа и размахивая руками, но застыл в странной позе с поднятой ногой, услышав громкий вздох Патриции. Она хлюпала ртом, будто тонула. Мелвин наклонился над ней. Глаза ее были открыты, и зрачки метались из стороны в сторону, пока она не уставилась на Мелвина, громко хрипя.
Он похлопал ее по плечу.
– Я спас тебя. Я тебя оживил. Я! Ты была мертва, а я оживил тебя.
Девушка нахмурилась, ничего не понимая.
– Ты умерла, – сказал ей Мелвин. – Помнишь, как ты умерла?
Патриция отрицательно покачала головой. Она больше не задыхалась, а неподвижно лежала на столе, пристально глядя на Мелвина. По-видимому, она просто была в шоке.
– Тебе не страшно, а? С тобой теперь все в порядке. Я оживил тебя своей магией.
Подняв голову, она осмотрела свое тело. Замешательство в ее глазах сменилось тревогой.
– Не бойся крови, это часть заклинания, – уверил он ее.
– Хочешь, чтобы я снял швы?
Патриция закивала головой.
– Ты можешь говорить?
Она разжала губы, но не смогла вымолвить ни слова.
– Не волнуйся. Лежи и не двигайся. – Расстегнув ремень, связывающий ее левую руку, он взял запястье и нащупал пальцами пульс.
Глядя на экран телевизора, Мелвин вспомнил странные удары ее пульса, сильные, но очень медленные. Двенадцать ударов в минуту. Ему подумалось, что такая работа сердца связана с низкой температурой ее тела.
Мелвин отстегнул ремни, стягивающие ноги девушки. Медленно подняв руку, Патриция дотронулась до рисунка на животе и поднесла ее к лицу. Пальцы были вымазаны кровью и зеленой кашицей разжеванного корня. Она облизывала свою ладонь, пока Мелвин освобождал ее правую руку.
Смерть сделала ее поведение очень странным – слизывание крови с пальцев было первым признаком.
Патриция попыталась сесть.
– Лежи смирно, – скомандовал Мелвин. Девушка повиновалась. Мелвин взял влажную губку и под пристальным взглядом Патриции стал смывать кровь с ее живота. Но рана все равно кровоточила. Он наложил на нее марлевую повязку и приступил к более мелким порезам. Когда он закончил, рисунок все еще был различим, но не кровоточил. Из-за повязки складывалось впечатление, как будто рот “Овна” заткнули кляпом.
Мелвин оставил губку около бедра Патриции. Нащупав ее рукой, она подняла эту намокшую в крови губку и выжала. Розовая струйка стекла девушке в рот. Затем Патриция вообще затолкала губку в рот, стала жадно сосать и жевать ее.
– Хочешь есть? – спросил Мелвин. Девушка что-то промычала в ответ.
– Эй, прекрати! Не ешь это!
Не колеблясь ни минуты, она вытащила губку и отдала ее Мелвину.
– Давай, садись!
Она села, скрестив ноги, положила руки на колени и посмотрела на Мелвина в ожидании следующего приказания. Несколько капель крови стекли вниз.
– Постарайся сказать что-нибудь, – попросил Мелвин. – Как тебя зовут?
Нахмурившись, Патриция потрясла головой и пожала плечами.
– А тебя как? – спросила она. Мелвин выпрямился.
– Ты можешь говорить?!
– Кажется, да.
Она не только могла говорить, но ее голос звучал вполне нормально.
– Как тебя зовут? – повторила девушка свой вопрос.
– Мелвин.
– Красивое имя, – сказала она, улыбаясь.
Глянув в камеру, Мелвин покачал головой.
– Что случилось?
– Ничего. Все в порядке. О Господи.
У него было такое чувство, как будто все это сон. Такого не могло быть. Это превзошло все его ожидания. На самом деле Мелвин и не надеялся, что когда-нибудь ему удастся оживить одну из этих девчонок. Это было его стремление, его наваждение. Убеждая себя, что когда-нибудь все-таки наткнется на формулу, которая сработает, он сомневался, что сможет найти ее.
И если все-таки одна из них оживет, считал Мелвин, она будет похожа на стандартного зомби: с выпученными глазами и замедленной реакцией.
Патрицию нельзя было назвать нормальной, но она была очень близка к этому.
– Уму непостижимо, – пробормотал Мелвин.
– А у меня есть имя? – спросила девушка.
– Ты не знаешь? Она покачала головой.
– Что последнее ты помнишь из своей жизни?
– Ты спросил: “Ты не знаешь?”
– Нет, я имею в виду... что ты делала сегодня утром?
Патриция нахмурилась, закусила губу и пожала плечами.
– Думаю, что ничего.
– Ты помнишь больницу?
– Я там умерла?
– Ты работала там медсестрой.
– Правда? – обрадовалась девушка.
– Кто президент Соединенных Штатов?
– Откуда мне знать?
– Ты хоть что-нибудь знаешь? Патриция широко улыбнулась.
– Тебя зовут Мелвин. – Взгляд ее упал на его забинтованную руку. – Что случилось?
– Меня ударили.
Мелвину показалось, что он услышал какой-то шум. Он остановил запись. Разговор умолк.
– Мелвин, – звал его голос Патриции.
– Да? – отозвался он.
– Мелвин!
Выключив видеомагнитофон, он поспешил наверх, в спальню. Патриция, сидя на кровати, обеспокоенно осматривалась, но, заметив Мелвина, улыбнулась и провела рукой по волосам. Ночная сорочка валялась на полу.
– Что-нибудь случилось? – спросил Мелвин.
– Я проснулась, а тебя нет рядом.
– Я смотрел телевизор.
Ее рука скользнула к груди. Глядя Мелвину в глаза, она положила ладонь себе на грудь. Обведя пальцем вокруг соска, Патриция зажала его между пальцами и оттянула.
– Хочешь поиграть? – спросила она.
– Опять? – ухмыльнулся Мелвин.
– Мне это нравится, – она извивалась, мучая свой сосок. – И тебе тоже нравится, разве нет?
– Мне не нравится, когда ты кусаешься.
– Я не буду.
– Ты мне уже обещала.
– Честное слово.
– Ладно, – сказал Мелвин, направляясь к двери.
– Куда ты?
Он оглянулся, Патриция перестала теребить сосок, и это было облегчением для Мелвина. Он знал, что она не чувствует боли, но ему было не по себе, когда она с такой силой сдавливала сосок.
– Сейчас вернусь.
– Я с тобой!
В ее глазах опять появилось беспокойство. Она ни на минуту не хотела отпускать его от себя. Утром она заплакала, когда он пытался объяснить ей, что ему необходимо отлучиться и ей надо будет побыть одной. Она умоляла взять ее с собой. Ему пришлось запереть ее в подвале. Вернувшись домой после разговора с Вики, он нашел Патрицию на грани истерики.
Пожалуй, она доставит ему еще много неприятностей.
– Подожди здесь, – сказал он.
Патриция согласно кивнула.
Поспешив в ванную, Мелвин достал из аптечки моток пластыря и вернулся в спальню.
Патриция лежала, вытянувшись на кровати, закинув руки за голову.
– Я быстро?
Скинув халат, он направился к кровати. Патриция смотрела на него, не отрывая глаз и облизываясь.
Он сел ей на бедра, ощущая прохладу ее кожи.
Ее марлевая повязка ослабла с одного конца. Мелвин хотел приподнять ее, чтобы посмотреть на рану, но она прилипла. Он вспомнил, как Вики спиртом отмачивала повязку на его руке. Ему надо будет тоже попробовать. Позже.
Он потрогал пирамиду, вырезанную им прошлой ночью, и почувствовал твердые, тонкие полоски шрамов.
– Думаю, что рана заживает, – сказал он.
– Это хорошо?
– Конечно.
Она несколько раз попыталась прижаться к нему.
– Мы не будем играть?
– Потерпи немного, – он оторвал кусок пластыря. – Закрой рот.
– Я не буду кусаться.
– Я знаю.
Она сжала губы и улыбнулась. Рука ее скользила по его телу, пока он заклеивал ей рот.
– Если ты попытаешься снять ленту, я уйду. Поняла?
Патриция кивнула.
– Ты очень больно кусаешься.
Глава 13
Конечно, загорать, намазавшись какой-то жидкой дрянью, – небольшое удовольствие. Но надо же защитить кожу от возможных ожогов! Расслабившись, Вики расположилась в шезлонге. Солнце согревало ее тело, умеренный полуденный бриз обдувал кожу.
Она хотела немножко загореть. Или по крайней мере надеялась на это. С красивым загаром она в своем новом бикини будет выглядеть на пляже неотразимо.
Солнце припекало, и Вики стала подумывать, не пора ли перебраться в тень. Но если поразмыслить, то побыть на солнце ей, в конце концов, полезно.
И еще она понимала, что если сейчас не выдержит, то будет чувствовать себя виноватой и удовольствие от солнечной ванны будет испорчено.
Пошарив у себя за спиной, Вики связала шнурки лифчика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48