– И не подумал. У него же целая сумка, полная этих книг! Из его комнаты в гостинице «Грэхем» я взял только «экземпляр Гитлера». Я оставил там несколько «экземпляров Хаггарда» и порядочное количество ненадписанных книг. Так что он сможет сварганить еще один «экземпляр Гитлера», если у него будет достаточно времени и терпения. Сфабриковав все это один раз, можно сфабриковать и во второй. Экземпляр, который я стащил у него, я оставил себе.
– Уж не собираешься ли ты продавать его?
Думаю, что мне удалось изобразить обиду.
– Конечно, нет, – сказал я. – В свободное от работы время я могу быть плутом, но я абсолютно честный книготорговец и не выдаю свой товар за что-то более ценное. Да и в любом случае эта книга не для продажи. Она будет находиться в моей личной библиотеке. Я не собираюсь слишком часто читать ее, но мне приятно, что она будет у меня под рукой.
Магараджа, сообщил я ей, отправился в Монако пощекотать себе нервишки игрой в рулетку, или в баккару, или еще во что-то, не оставляющее его равнодушным. Все эти испытания и переживания, сообщил он мне, дали ему хороший заряд бодрости. Я был рад это услышать.
А Джесси Аркрайт, добавил я, в тюрьме. Он все-таки попал туда, и заперли его надежнее, чем бриллианты королевской короны. Мерзавца привлекли к ответственности за преднамеренное убийство, совершенное в одиночку, а при таком обвинении тебя не могут взять на поруки. Не важно, насколько ты богат.
– Это не значит, что в итоге он получит срок, – пояснил я. – По правде говоря, я буду удивлен, если дело дойдет до суда. Все доказательства на самом деле довольно шаткие. Их могло бы и хватить, чтобы приговорить бедняка, но у Аркрайта есть средства нанять достаточно хорошего адвоката, чтобы выпутаться. Вероятно, он будет ходатайствовать о смягчении обвинения. Скажем, непредумышленное убийство или парковка сверх установленного времени. В итоге его приговорят к одному или двум годам заключения, и я готов биться об заклад: он и дня не отсидит. Приговор с отсрочкой. Вот увидишь.
– Но он же убил эту женщину!
– Вне всяких сомнений.
– Но тогда это же несправедливо!
– Мало что на свете справедливо, – философски заметил я, кивнув Иммануилу Канту. – По крайней мере нельзя сказать, что он вышел сухим из воды. Сейчас, когда мы с тобой разговариваем, он за решеткой, его репутация будет сильно подмочена, и он порядочно заплатит как морально, так и материально, даже если не отсидит в тюрьме за то, что совершил. Ему, конечно, повезло, но не так, как он рассчитывал до того, как ты пригвоздила его к полу Иммануилом.
– Да, это был удачный удар.
– С того места, где я находился, он выглядел безупречным.
Она, усмехнувшись, обмакнула печенье в овощной соус.
– А может, мое предназначение – быть карающей десницей?
– "Карающая десница – заступница Провидения". И тем не менее, – продолжал я, – многое на свете несправедливо. Супруги Блинн, например, собираются получить свою страховую сумму. Меня не привлекли к ответственности за то, что я обокрал их квартиру. Полиция согласилась не выдвигать против меня обвинения, так как я помог им припереть Аркрайта к стене и доказать, что он совершил убийство. Это очень благородно с их стороны, но супруги Блинн тем не менее получат компенсацию за все, что я украл, а я, к слову сказать, ничего этого не крал, и если это справедливо, то объясни мне, почему.
– Может быть, это и несправедливо, – сказала она, – но я все равно рада. Мне нравятся Герта и Арти.
– Мне тоже. Они хорошие ребята. Кстати, я кое о чем вспомнил.
– А?
– Арти звонил мне вчера вечером.
– В самом деле? Между прочим, мятный чай – просто прелесть. Правда, сладкий. Нельзя было взять без сахара?
– Он продается с сахаром.
– Вероятно, это погубит мои зубы. И внутренности. И все остальное. Но мне все равно. А тебе?
– Я как-то об этом не думал. Так вот, Арти кое о чем спрашивал.
– Я тоже кое о чем собиралась спросить, – сказала она. – Все хотела спросить тебя...
– Да?
– О Редьярде Велкине.
– И что же?
– Он правда был в наркотическом опьянении, когда назначал тебе встречу? Или он просто притворялся?
– Он просто притворялся.
– Зачем? И почему его не было у Порлок?
– Это она придумала. Она ведь собиралась встретиться и с магараджей, чтобы продать ему свой экземпляр. И, конечно, Велкин ей в это время был ни к чему. Ему же она представила дело так, что лучше не раскрывать все карты. Мне, мол, незачем знать, что это он меня обманул. Позже он всегда успеет связаться со мной и объяснить, что его тоже напоили наркотиками и поэтому-то он и не пришел на встречу. Конечно, весь этот план сорвался, когда Аркрайт проделал дыру у нее в голове. Но, по ее сценарию, Велкин притворился пьяным, когда я с ним разговаривал: он подготавливал будущее оправдание.
Она в задумчивости кивнула.
– Понимаю, – сказала она. – Вырисовывается искусно продуманный план.
– Теперь, если можно, об Арти Блинне...
– А что произошло с твоим бумажником?
– Аркрайт взял его и засунул под диванную подушку, где полиция обязательно должна была его найти. Разве я не рассказывал тебе? Из-за этого я и стал подозреваемым.
– А куда он делся после этого?
– О, – я похлопал себя по карману. – Он снова у меня. Его конфисковали как улику, но никто не мог толком сказать, к чему эта улика. Рэй с кем-то поговорил, и я получил его назад.
– А как же пятьсот долларов?
– Либо их уже не было, когда полицейские нашли бумажник, либо кто-то из них в этот день оказался с барышом. – Я пожал плечами. – Легко достались, легко и улетучились.
– Ты правильно к этому относишься.
– Угу. Так вот, что касается Арти...
– При чем тут Арти?
– Что касается моего бумажника, то ни при чем. Но теперь речь пойдет о нем. Арти хотел бы знать, что случилось с браслетом.
– Черт!
– Он сказал, что спрашивал тебя о нем, когда ты была у них и показывала фотографии, но ты сказала, что забыла принести его с собой.
– Черт, черт!
– Но мне помнится, что я спросил тебя о браслете, прежде чем ты вышла из машины, и ты сказала, что он у тебя в кармане.
– Да, – сказала она. Она отпила еще немного мятного чаю. – Ну, признаюсь, я солгала, Берни.
– Угу.
– Не тебе. Арти и Герте. Он был у меня в кармане, но я сказала, что его у меня нет.
– Уверен, что у тебя были на то веские причины.
– Вообще-то у меня были ерундовые причины: я все думала о том, как красиво браслет бы смотрелся на руке одного человека.
– Этот человек, конечно же, не Миранда Мессинджер. Нет-нет, я не допускаю этого!..
– Вот за эту-то твою блестящую интуицию я и люблю тебя, Берни.
– А я-то думал, что за мою обаятельную улыбку. Ей понравился браслет?
– Она от него в восторге! – Каролин ухмыльнулась. – Я ходила к ней вчера вечером, чтобы вернуть «поляроид». Она даже и не заметила, что он исчез. Я предложила ей браслет в качестве мировой и все ей рассказала, и...
– И теперь вы снова вместе.
– Прошлой ночью мы были вместе. Надолго ли, я гадать не хочу. Но должна тебе сказать, что путь к сердцу этой женщины проходит через ее запястье.
– Ну что ж, через запястье, так через запястье.
– Да. «Если тебе вздумается отправиться на Восточную сторону, то лучше не надевай его, – сказала я ей. – Потому что это небезопасно».
– Ты именно так с ней и разговаривала? С чувством собственного превосходства?
– Да. И эффект был великолепен. Честное слово, в следующий раз, когда я ей что-нибудь куплю, я скажу, что стащила это. – Она вздохнула: – Ну, хорошо, Берни. Так что же нам делать с супругами Блинн?
– Я что-нибудь придумаю.
– Я собиралась тебе об этом раньше сказать, но...
– О, это было очевидно. Ты то и дело возвращалась к этой теме. Ты уж очень явно стремилась поговорить со мной о супругах Блинн.
– Я...
– Все в порядке, – сказал я. – Успокойся и доедай свой соус.
* * *
Чуть позднее она сказала:
– Слушай-ка, у Рэнди сегодня вечером занятия в школе танцев. Ты не хочешь зайти ко мне после работы? Мы можем поужинать вместе у меня или еще где-нибудь, а потом, например, посмотреть какой-нибудь фильм.
– С удовольствием бы, – сказал я. – Но сегодня вечером это отпадает.
– У тебя важная встреча?
– Не совсем... – Я колебался, а потом вдруг подумал; какого черта? – Когда мы встретимся с тобой сегодня, чтобы пропустить стаканчик, – сказал я, – я буду пить содовую.
Она подалась вперед; глаза ее широко распахнулись:
– Вот это да! Снова примешься за свои проделки?
– Я бы это так не назвал, но в общем-то ты угадала.
– А куда ты идешь?
– В Форест-Хиллз-Гарденз.
– В тот же район, что и в прошлый раз?
– В тот же дом. Шуба, которую я описал Рэю, не была вымышленной. Я видел ее в среду ночью в шкафу у Эльфриды Аркрайт. Я пообещал ее Рэю, а когда я что-либо обещаю полицейским, то обычно держу слово. Поэтому сегодня вечером я возвращаюсь туда за шубой.
– А Эльфрида не станет возражать?
– Ее нет дома. Вчера она навестила муженька в тюрьме, а потом вернулась домой, хорошенько все обдумала, упаковала чемодан и исчезла в неизвестном направлении. Может быть, поехала домой к маме. А может быть, в Палм-Бич, погреться на солнышке. Полагаю, она не захотела оставаться здесь и давать пищу для пересудов.
– Надо думать... – Она подняла голову, в глазах ее было отсутствующее выражение. – Что ж, он получил по заслугам, – сказала она. – Мерзавец убил свою любовницу и ни дня не отсидит за это. Я помню, как ты описывал мне их дом, Берни. Ты сказал, что тебе хотелось бы пригнать грузовик на газон перед домом и увезти буквально все – от канделябров до ковров.
– Тогда у меня возникло именно такое желание.
– Это ты и собираешься сделать?
– Нет.
– Ты возьмешь только шубу?
– Ну...
– Ты ведь говорил, что там были драгоценности, да? Может быть, ты сможешь найти что-нибудь, чтобы возместить потерю браслета Герте Блинн?
– Мне приходило это в голову.
– И там есть коллекция монет.
– Я помню о коллекции монет, Каролин.
– Ты упоминал и о многом другом. Ты опять возьмешь «понтиак»?
– Наверное, не стоит искушать судьбу.
– Тогда ты угонишь какую-нибудь другую машину?
– Думаю, что да.
– Возьми меня с собой.
– А?..
– Что тебе мешает? – Она подалась вперед и положила руку мне на плечо. – Почему, черт возьми, нет, Берни? Я могла бы помочь. Ведь я же не помешала, когда мы крали «поляроид» Рэнди, правда?
– Мы не крали, мы просто на время взяли «поляроид» Рэнди.
– Чушь! Мы украли его. Уже потом получилось так, что мы смогли его вернуть, когда он стал нам не нужен. Если на вещи смотреть именно под таким углом зрения, то я уже не новичок во всех этих делах со взломом. Возьми меня, Берни, а? Я достану себе резиновые перчатки и вырежу в них ладони. Я откажусь от выпивки после работы. Я сделаю все, чего бы ты ни пожелал. Пожалуйста!
– Боже ты мой! – сказал я. – Ты... Ты же законопослушный человек, Каролин. У тебя чистая биография. Ты занимаешь в обществе подобающее тебе место.
– Да уж, собак мою. Поистине подобающее место!
– Это же большой риск!
– Черт с ним, с риском.
– И я всегда работаю один, понимаешь? Без партнеров.
– А... – Она вся сникла. – Ну что ж, тогда ничего не поделаешь. Об этом я не подумала. Вероятно, я все равно была бы для тебя обузой, правда? Все в порядке, Берни. Я не обижаюсь.
– Ни капли спиртного после работы.
– Ни капли! И я могу пойти с тобой?
– И ты никогда ничего не расскажешь ни одной живой душе. Ни Рэнди, ни какой-нибудь еще своей будущей подружке. Никому!
– На устах моих печать! Ты говоришь серьезно? Я могу пойти с тобой?
Я пожал плечами:
– Какого черта? Ты ловко со всем справилась позавчера ночью. Ты можешь оказаться полезной и сегодня.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30