Фрэнк казался ужасно нервным и через некоторое время заразил своим волнением и дядю Лоу. Обеду, казалось, не будет конца. Уже перешли к десерту и кофе, когда вошедший лакей заявил о приходе мистера Гарриса. Берил тотчас же поднялась.
— Я думаю, он хочет говорить со мной, — объяснила она, исчезая за дверью.
Но дядя Лоу был настороже. Не успела Берил дойти до галереи, как он последовал за ней. К его удивлению, Тильман исчез, и, кроме слуги, там был только Джошуа Гаррис. Его соломенная шляпа после проливного дождя имела ужасный вид.
— Ну, мистер Гаррис, что за новости вы нам принесли — хорошие или плохие? — спросил Фридман, открывая дверь в библиотеку и помогая репортеру снять пальто. Берил старалась угадать по лицу старика, хорошие это или дурные вести.
К ее удивлению, Фридман сам начал разговор о самом главном.
— Нет ли у вас какого-нибудь поручения от Лесли?
Джошуа смущенно закашлялся.
— Нет, — сообщил он сдержанно. — У меня нет никакого письма от капитана Лесли — ни для кого.
— Это хорошо, — пробормотал Лоу с довольным видом.
— Действительно, у меня нет никакого поручения от капитана, — повторил Джошуа, — дело в том, что я не встретил никого, кому мог бы передать ваше поручение. Капитан Лесли выпущен под залог на свободу.
Лицо Лоу исказилось гримасой.
— Что?! Выпущен под залог?! — переспросил он недоверчиво. — Бывший арестант, подозреваемый в тяжком преступлении, выпущен на свободу под залог?
— Я и сам очень удивился этому, — пожал плечами Джошуа. — Я сказал дежурному инспектору, что это — необычный случай…
— Значит, он больше не сидит в заключении? — повторил Лоу.
— Слава богу! — вырвалось у Берил.
Суттон вскоре тоже услышал странную новость, и она поразила его. Лицо его побледнело и заметно осунулось.
— Лесли выпущен на свободу? — хрипло спросил Фрэнк. — Вам, очевидно, сказали неправду! Тут что-то не так!
— Нет, я не ошибся! — возразил Джошуа уверенно. — Я только подтверждаю тот факт, что капитан Лесли выпущен на свободу под залог. Это действительно странный случай, и я даже сказал об этом полицейскому инспектору…
— Ну, ладно, ладно, — бросил Лоу нетерпеливо. — Мы уже слышали, что вы сказали инспектору полиции. Но когда его освободили?
— Наверное, после того, как его допросил инспектор Баррабаль. Впрочем, неизвестно, посещал ли его сам Баррабаль. Известно лишь, что Лесли освободили и что он, взяв автомобиль, уехал в неизвестном направлении.
Тягостное молчание воцарилось в библиотеке.
— Удивительно, — произнес, наконец, дядя Лоу, с трудом сдерживая волнение. Посмотрев на часы, он поинтересовался:
— Не желаете ли выпить, мистер Гаррис?
Репортер охотно принял приглашение.
— Ступайте в гостиную, а я пришлю к вам Тильмана, — сказал Фридман.
Когда Лоу провожал Гарриса в гостиную, они столкнулись с Милли Треннит.
— Что вам угодно? — неприязненно спросила она.
— Немного погреться! — потирая руки, заявил продрогший репортер.
На столе стояли бутылки с виски, сельтерской водой и несколько стаканов. Очевидно, Милли уже подкреплялась раньше.
— Так чего же вы хотите? — снова спросила Милли.
— На мне теперь лежит обязанность, которую выполнял когда-то бог Меркурий, — ответил репортер с легким поклоном. — Иными словами, я приношу известия. Как хорошие, так и плохие…
Милли Треннит вскинула глаза.
— Какие же плохие известия вы принесли?
— Капитан Лесли выпущен из тюрьмы под залог.
Она вздрогнула и отпрянула назад, словно получив пощечину.
— Этого не может быть! — вскрикнула она.
В этот момент в дверях появился Тильман, и Милли запнулась.
— Дайте этому господину выпить, — сказала она Тильману и вышла.
Тильман, следивший за ней взглядом, отправился к двери, которую Милли оставила открытой, и осторожно закрыл ее.
— Что вы здесь делаете? — напрямик задал он вопрос репортеру.
Джошуа смущенно улыбался.
— Мне кажется, я делаю здесь то же, что и вы — веду маленькое частное расследование. И если ваше пребывание тут кажется вам приятным, то для меня это весьма неприятная миссия. Может, вы не знаете еще…
— О, я все знаю, — прервал его Тильман, наливая виски.
Гаррис продолжал:
— Я вас сразу узнал, когда увидел. Стоит мне увидеть один раз чье-то лицо, я никогда уже больше его не забываю.
Гаррис принял стакан из рук Тильмана.
— Итак, за здоровье счастливой невесты!
— Разумеется, если она счастлива…
Тильман хмуро смотрел на него.
— Что-то не припомню, чтобы мы где-то встречались…
— Вспомните… Я видел вас на суде, на процессе об убийстве Кортхэрста… — пробормотал Джошуа.
Он налил себе еще стакан виски и, добавив воды, выпил маленькими глотками.
— Вы не носили тогда усов, — добавил Гаррис. — Но походку человека я никогда не забываю. Вы же знаете мой метод, Ватсон?
— Что? — переспросил Тильман, округлив глаза. — Может, я действительно не Тильман, но Ватсоном меня, во всяком случае, не зовут!
— В таком случае, вы не знаете моего метода, — произнес невозмутимо Гаррис. — Мне очень жаль…
Он оглянулся на дверь и наклонился к Тильману.
— Могли бы вы мне рассказать, что вы здесь обнаружили? Впрочем, вижу по вашему лицу, что вы мне ничего сказать не хотите.
Наступило молчание, затем Гаррис продолжал:
— В таком случае я могу рассказать вам кое-что новенькое. Капитан Джон Лесли выпущен на свободу.
Но на Тильмана эти слова, видимо, не произвели особого впечатления, он только иронически ухмыльнулся.
— Я удивился бы, если бы этого не случилось!
Потом, услышав шум в холле, Тильман открыл дверь и выглянул.
— Отправляют багаж… — Он отступил в сторону пропуская в комнату Берил. Она направилась прямо к Джошуа.
— Мистер Гаррис, — обратилась она к нему тихо, — если я пришлю к вам в редакцию «Почтового курьера» письмо, вы его получите?
Джошуа меланхолически улыбался.
— Да, но напишите «Частное», тогда его предварительно прочтут только два раза.
Она хотела ему сказать еще что-то, но Фридман, который не спускал с нее глаз, уже входил в комнату.
— Ну, мистер Гаррис, — он, казалось, был неплохо настроен, — не знаю, какие новости могли бы мы вам еще рассказать. Что же до меня, то ничего сенсационного сообщить вам не могу.
Джошуа это, видимо, не понравилось.
— Рассказывайте что угодно, а мы уж сами состряпаем из этого сенсацию. — Глаза Гарриса смотрели на Фридмана как-то особенно хитро. — Уже почти десять лет наша газета не печатала настоящей сенсации. Помните, как тогда, когда полиция совершила облаву на клуб «Леопольд», и многие мужчины должны были бежать через окно уборной…
Было занятно наблюдать за лицом Фридмана. Несмотря ни на что, он продолжал улыбаться.
— Черт побери! — воскликнул он, — у вас великолепная память на подобные истории! Вы, кажется, тогда прибыли вместе с полицией?
— Нет, я пришел раньше. Но я не хотел, чтобы меня узнали. Припоминаю, мы с вами вместе выскочили из окна уборной.
Лоу Фридман от души рассмеялся.
— Веселые были деньки! Странно, я сегодня вечером болтал с Фрэнком об этом клубе! Он состоит его членом и говорит, что в клубе теперь стало значительно лучше и тише…
Теперь они были в комнате вдвоем.
— Ах, вот оно что! — подхватил Гаррис. — Построили новую уборную, значительно больше прежней, и там могут спрятаться сразу четверо или пятеро?
Они вышли в холл и встретили Фрэнка Суттона. В глубине холла виднелась Милли Треннит с негодующим и злобным лицом. Суттон, увидев газетного репортера, нахмурился.
— Вы ведь не дадите информацию в печать, Лоу? — быстро спросил он, — я хочу сказать — относительно церемонии. Что вы хотели сообщить о свадьбе? — спросил он Гарриса.
— Ничего особенного, — ответил Джошуа. Про вас, наверное, напишут несколько строк в газете «Уимблдонский листок», но сердце Лондона — «Почтовый курьер» — не будет писать об этом счастливом происшествии. Так, в крайнем случае, несколько слов в брачной рубрике. Эти известия из отдела записей браков неизбежны как ежегодный осенний дождь…
Мирный разговор был прерван появлением слуги.
— Ну? — нетерпеливо спросил Фридман.
— С вами желает говорить капитан Лесли!
Стало тихо. Гаррис следил за лицом Суттона. Вначале оно покраснело, потом стало бледным.
— Попросите его войти, — отрывисто приказал Лоу Фридман.
— Но… — начал было Фрэнк.
Лоу остановил его движением руки.
— Да, пусть войдет… Но будет лучше, если вы уйдете, Гаррис.
Репортер не протестовал. Он попрощался и вышел.
Опять наступило молчание. Медленным шагом вошел Джон Лесли.
— Ну? — спросил Лоу Фридман.
— Я хочу говорить с мистером Суттоном, — голос Лесли дрожал от едва сдерживаемого бешенства.
— Ну хорошо, говорите же с ним, — произнес Фридман громко. — Я позволил вам войти, потому что доверяю вам, но ведите себя прилично. Вы знаете, пока я еще здесь…
— Вы потрясающий человек, Фридман! Я вам когда-то уже это говорил. Хорошее мнение о евреях у меня сложилось давно. Но с того момента, когда я вас встретил…
— Ну, ладно, ладно, не устраивайте скандала. Вы, должно быть, рады своему освобождению. Времена и законы, очевидно, немного изменились с тех пор…
Лесли взглянул на Суттона.
— Но наказания остались те же: тюремное заключение для преступника и большие неприятности для «Доносчика».
Лоу был настороже и зорко следил за гостем и зятем. Он решил принять все меры, чтобы избежать скандала.
— Я думал, полиции нужны подобные «Доносчики», — произнес он примирительно.
— Да, но только на время. Их используют, а затем в один прекрасный день полиция заявит, что знает все подробности и может самих доносчиков упрятать в тюрьму — больше они ей не нужны.
— Послушайте, Лесли, — начал Лоу. — Я хотел бы кое-что для вас сделать. Можете вы с тысячью фунтами что-нибудь начать?
— Я никакого зла против вас не замышляю, Лесли, — заявил Суттон, но Джон прервал его.
— Если вы когда-то и сделали для меня хорошее, то это было давно и быльем поросло…
Затем Лесли обратился к Фридману.
— Я хотел бы дать вам хороший совет. Если у вас есть лишняя тысяча фунтов, подарите их Суттону, чтобы он по возможности быстрее покинул эту страну. Завтра рано утром уходит пароход в Канаду, еще есть время приобрести билет.
Лоу Фридман тяжело вздохнул.
— Значит, вы не хотите прислушаться к голосу рассудка?
Лесли указал на смертельно бледного Суттона.
— Вы же знаете, какое сокровище в лице своего будущего зятя вы обрели! Он и есть «Доносчик», величайший аферист Лондона! Этот тип засадил в тюрьму больше людей, чем любой полицейский. И ему остается лишь радоваться, что его шкура уцелела!
— Разве это он засадил когда-то вас в тюрьму? — поинтересовался Фридман.
— Нет, за это я сам отвечаю, — резко бросил Лесли. — Это — всецело моя вина!
— Видите ли, Лесли, — попробовал Лоу снова успокоить Джона, — я не хотел бы с вами спорить. Вы сердиты на Суттона по иной причине. Не будем называть имен, но я знаю, что у вас на сердце. Я сочувствую вам, но я ответственен за счастье одного человека…
— Я тоже! — вырвалось у Лесли. — Суттон, если вы женитесь на Берил Стендман, ей-Богу, я вас убью!
Он бросился к Суттону, но Фридман встал между ними.
— Вы обезумели и не знаете сами, что делаете! Возьмите себя в руки! До известной границы я разрешаю вам доходить, но это уже слишком, Лесли! Я, кажется, в своем доме имею право сказать вам это…
— Дайте же что-то сказать Суттону, разве у него нет языка? Что вы все время нянчитесь с ним, как бонна? — крикнул ему Лесли.
Суттон принужденно улыбался.
— Не беспокойтесь, прошу вас, обо мне, я сам позабочусь о своих делах.
— О да, это вы можете! — заявил Лесли ядовито. — Вы заботились только о себе с тех пор, как начали мошеннические дела! Вы только о себе думали, когда приносили меня в жертву своим планам. Впрочем, как и других управляющих.
— Вы лжете!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
— Я думаю, он хочет говорить со мной, — объяснила она, исчезая за дверью.
Но дядя Лоу был настороже. Не успела Берил дойти до галереи, как он последовал за ней. К его удивлению, Тильман исчез, и, кроме слуги, там был только Джошуа Гаррис. Его соломенная шляпа после проливного дождя имела ужасный вид.
— Ну, мистер Гаррис, что за новости вы нам принесли — хорошие или плохие? — спросил Фридман, открывая дверь в библиотеку и помогая репортеру снять пальто. Берил старалась угадать по лицу старика, хорошие это или дурные вести.
К ее удивлению, Фридман сам начал разговор о самом главном.
— Нет ли у вас какого-нибудь поручения от Лесли?
Джошуа смущенно закашлялся.
— Нет, — сообщил он сдержанно. — У меня нет никакого письма от капитана Лесли — ни для кого.
— Это хорошо, — пробормотал Лоу с довольным видом.
— Действительно, у меня нет никакого поручения от капитана, — повторил Джошуа, — дело в том, что я не встретил никого, кому мог бы передать ваше поручение. Капитан Лесли выпущен под залог на свободу.
Лицо Лоу исказилось гримасой.
— Что?! Выпущен под залог?! — переспросил он недоверчиво. — Бывший арестант, подозреваемый в тяжком преступлении, выпущен на свободу под залог?
— Я и сам очень удивился этому, — пожал плечами Джошуа. — Я сказал дежурному инспектору, что это — необычный случай…
— Значит, он больше не сидит в заключении? — повторил Лоу.
— Слава богу! — вырвалось у Берил.
Суттон вскоре тоже услышал странную новость, и она поразила его. Лицо его побледнело и заметно осунулось.
— Лесли выпущен на свободу? — хрипло спросил Фрэнк. — Вам, очевидно, сказали неправду! Тут что-то не так!
— Нет, я не ошибся! — возразил Джошуа уверенно. — Я только подтверждаю тот факт, что капитан Лесли выпущен на свободу под залог. Это действительно странный случай, и я даже сказал об этом полицейскому инспектору…
— Ну, ладно, ладно, — бросил Лоу нетерпеливо. — Мы уже слышали, что вы сказали инспектору полиции. Но когда его освободили?
— Наверное, после того, как его допросил инспектор Баррабаль. Впрочем, неизвестно, посещал ли его сам Баррабаль. Известно лишь, что Лесли освободили и что он, взяв автомобиль, уехал в неизвестном направлении.
Тягостное молчание воцарилось в библиотеке.
— Удивительно, — произнес, наконец, дядя Лоу, с трудом сдерживая волнение. Посмотрев на часы, он поинтересовался:
— Не желаете ли выпить, мистер Гаррис?
Репортер охотно принял приглашение.
— Ступайте в гостиную, а я пришлю к вам Тильмана, — сказал Фридман.
Когда Лоу провожал Гарриса в гостиную, они столкнулись с Милли Треннит.
— Что вам угодно? — неприязненно спросила она.
— Немного погреться! — потирая руки, заявил продрогший репортер.
На столе стояли бутылки с виски, сельтерской водой и несколько стаканов. Очевидно, Милли уже подкреплялась раньше.
— Так чего же вы хотите? — снова спросила Милли.
— На мне теперь лежит обязанность, которую выполнял когда-то бог Меркурий, — ответил репортер с легким поклоном. — Иными словами, я приношу известия. Как хорошие, так и плохие…
Милли Треннит вскинула глаза.
— Какие же плохие известия вы принесли?
— Капитан Лесли выпущен из тюрьмы под залог.
Она вздрогнула и отпрянула назад, словно получив пощечину.
— Этого не может быть! — вскрикнула она.
В этот момент в дверях появился Тильман, и Милли запнулась.
— Дайте этому господину выпить, — сказала она Тильману и вышла.
Тильман, следивший за ней взглядом, отправился к двери, которую Милли оставила открытой, и осторожно закрыл ее.
— Что вы здесь делаете? — напрямик задал он вопрос репортеру.
Джошуа смущенно улыбался.
— Мне кажется, я делаю здесь то же, что и вы — веду маленькое частное расследование. И если ваше пребывание тут кажется вам приятным, то для меня это весьма неприятная миссия. Может, вы не знаете еще…
— О, я все знаю, — прервал его Тильман, наливая виски.
Гаррис продолжал:
— Я вас сразу узнал, когда увидел. Стоит мне увидеть один раз чье-то лицо, я никогда уже больше его не забываю.
Гаррис принял стакан из рук Тильмана.
— Итак, за здоровье счастливой невесты!
— Разумеется, если она счастлива…
Тильман хмуро смотрел на него.
— Что-то не припомню, чтобы мы где-то встречались…
— Вспомните… Я видел вас на суде, на процессе об убийстве Кортхэрста… — пробормотал Джошуа.
Он налил себе еще стакан виски и, добавив воды, выпил маленькими глотками.
— Вы не носили тогда усов, — добавил Гаррис. — Но походку человека я никогда не забываю. Вы же знаете мой метод, Ватсон?
— Что? — переспросил Тильман, округлив глаза. — Может, я действительно не Тильман, но Ватсоном меня, во всяком случае, не зовут!
— В таком случае, вы не знаете моего метода, — произнес невозмутимо Гаррис. — Мне очень жаль…
Он оглянулся на дверь и наклонился к Тильману.
— Могли бы вы мне рассказать, что вы здесь обнаружили? Впрочем, вижу по вашему лицу, что вы мне ничего сказать не хотите.
Наступило молчание, затем Гаррис продолжал:
— В таком случае я могу рассказать вам кое-что новенькое. Капитан Джон Лесли выпущен на свободу.
Но на Тильмана эти слова, видимо, не произвели особого впечатления, он только иронически ухмыльнулся.
— Я удивился бы, если бы этого не случилось!
Потом, услышав шум в холле, Тильман открыл дверь и выглянул.
— Отправляют багаж… — Он отступил в сторону пропуская в комнату Берил. Она направилась прямо к Джошуа.
— Мистер Гаррис, — обратилась она к нему тихо, — если я пришлю к вам в редакцию «Почтового курьера» письмо, вы его получите?
Джошуа меланхолически улыбался.
— Да, но напишите «Частное», тогда его предварительно прочтут только два раза.
Она хотела ему сказать еще что-то, но Фридман, который не спускал с нее глаз, уже входил в комнату.
— Ну, мистер Гаррис, — он, казалось, был неплохо настроен, — не знаю, какие новости могли бы мы вам еще рассказать. Что же до меня, то ничего сенсационного сообщить вам не могу.
Джошуа это, видимо, не понравилось.
— Рассказывайте что угодно, а мы уж сами состряпаем из этого сенсацию. — Глаза Гарриса смотрели на Фридмана как-то особенно хитро. — Уже почти десять лет наша газета не печатала настоящей сенсации. Помните, как тогда, когда полиция совершила облаву на клуб «Леопольд», и многие мужчины должны были бежать через окно уборной…
Было занятно наблюдать за лицом Фридмана. Несмотря ни на что, он продолжал улыбаться.
— Черт побери! — воскликнул он, — у вас великолепная память на подобные истории! Вы, кажется, тогда прибыли вместе с полицией?
— Нет, я пришел раньше. Но я не хотел, чтобы меня узнали. Припоминаю, мы с вами вместе выскочили из окна уборной.
Лоу Фридман от души рассмеялся.
— Веселые были деньки! Странно, я сегодня вечером болтал с Фрэнком об этом клубе! Он состоит его членом и говорит, что в клубе теперь стало значительно лучше и тише…
Теперь они были в комнате вдвоем.
— Ах, вот оно что! — подхватил Гаррис. — Построили новую уборную, значительно больше прежней, и там могут спрятаться сразу четверо или пятеро?
Они вышли в холл и встретили Фрэнка Суттона. В глубине холла виднелась Милли Треннит с негодующим и злобным лицом. Суттон, увидев газетного репортера, нахмурился.
— Вы ведь не дадите информацию в печать, Лоу? — быстро спросил он, — я хочу сказать — относительно церемонии. Что вы хотели сообщить о свадьбе? — спросил он Гарриса.
— Ничего особенного, — ответил Джошуа. Про вас, наверное, напишут несколько строк в газете «Уимблдонский листок», но сердце Лондона — «Почтовый курьер» — не будет писать об этом счастливом происшествии. Так, в крайнем случае, несколько слов в брачной рубрике. Эти известия из отдела записей браков неизбежны как ежегодный осенний дождь…
Мирный разговор был прерван появлением слуги.
— Ну? — нетерпеливо спросил Фридман.
— С вами желает говорить капитан Лесли!
Стало тихо. Гаррис следил за лицом Суттона. Вначале оно покраснело, потом стало бледным.
— Попросите его войти, — отрывисто приказал Лоу Фридман.
— Но… — начал было Фрэнк.
Лоу остановил его движением руки.
— Да, пусть войдет… Но будет лучше, если вы уйдете, Гаррис.
Репортер не протестовал. Он попрощался и вышел.
Опять наступило молчание. Медленным шагом вошел Джон Лесли.
— Ну? — спросил Лоу Фридман.
— Я хочу говорить с мистером Суттоном, — голос Лесли дрожал от едва сдерживаемого бешенства.
— Ну хорошо, говорите же с ним, — произнес Фридман громко. — Я позволил вам войти, потому что доверяю вам, но ведите себя прилично. Вы знаете, пока я еще здесь…
— Вы потрясающий человек, Фридман! Я вам когда-то уже это говорил. Хорошее мнение о евреях у меня сложилось давно. Но с того момента, когда я вас встретил…
— Ну, ладно, ладно, не устраивайте скандала. Вы, должно быть, рады своему освобождению. Времена и законы, очевидно, немного изменились с тех пор…
Лесли взглянул на Суттона.
— Но наказания остались те же: тюремное заключение для преступника и большие неприятности для «Доносчика».
Лоу был настороже и зорко следил за гостем и зятем. Он решил принять все меры, чтобы избежать скандала.
— Я думал, полиции нужны подобные «Доносчики», — произнес он примирительно.
— Да, но только на время. Их используют, а затем в один прекрасный день полиция заявит, что знает все подробности и может самих доносчиков упрятать в тюрьму — больше они ей не нужны.
— Послушайте, Лесли, — начал Лоу. — Я хотел бы кое-что для вас сделать. Можете вы с тысячью фунтами что-нибудь начать?
— Я никакого зла против вас не замышляю, Лесли, — заявил Суттон, но Джон прервал его.
— Если вы когда-то и сделали для меня хорошее, то это было давно и быльем поросло…
Затем Лесли обратился к Фридману.
— Я хотел бы дать вам хороший совет. Если у вас есть лишняя тысяча фунтов, подарите их Суттону, чтобы он по возможности быстрее покинул эту страну. Завтра рано утром уходит пароход в Канаду, еще есть время приобрести билет.
Лоу Фридман тяжело вздохнул.
— Значит, вы не хотите прислушаться к голосу рассудка?
Лесли указал на смертельно бледного Суттона.
— Вы же знаете, какое сокровище в лице своего будущего зятя вы обрели! Он и есть «Доносчик», величайший аферист Лондона! Этот тип засадил в тюрьму больше людей, чем любой полицейский. И ему остается лишь радоваться, что его шкура уцелела!
— Разве это он засадил когда-то вас в тюрьму? — поинтересовался Фридман.
— Нет, за это я сам отвечаю, — резко бросил Лесли. — Это — всецело моя вина!
— Видите ли, Лесли, — попробовал Лоу снова успокоить Джона, — я не хотел бы с вами спорить. Вы сердиты на Суттона по иной причине. Не будем называть имен, но я знаю, что у вас на сердце. Я сочувствую вам, но я ответственен за счастье одного человека…
— Я тоже! — вырвалось у Лесли. — Суттон, если вы женитесь на Берил Стендман, ей-Богу, я вас убью!
Он бросился к Суттону, но Фридман встал между ними.
— Вы обезумели и не знаете сами, что делаете! Возьмите себя в руки! До известной границы я разрешаю вам доходить, но это уже слишком, Лесли! Я, кажется, в своем доме имею право сказать вам это…
— Дайте же что-то сказать Суттону, разве у него нет языка? Что вы все время нянчитесь с ним, как бонна? — крикнул ему Лесли.
Суттон принужденно улыбался.
— Не беспокойтесь, прошу вас, обо мне, я сам позабочусь о своих делах.
— О да, это вы можете! — заявил Лесли ядовито. — Вы заботились только о себе с тех пор, как начали мошеннические дела! Вы только о себе думали, когда приносили меня в жертву своим планам. Впрочем, как и других управляющих.
— Вы лжете!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20