Пьер . Да, именно это имя. Мысленно Томас тут же перенесся в незабываемый солнечный день на берегу Темзы. Тогда он еще не ведал, что представляет собой Грета, что она замышляет. Он вспомнил белое вино в пластиковых стаканчиках, плед, раскинутый на траве, бой часов Биг-Бен и Грету. Она лежала, опустив голову ему на колени. И говорила о мальчике, с которым была знакома еще по школе. Говорила, что Томас очень напоминает его. И звали этого мальчика Пьер.
Томас выскочил из постели, сбежал вниз по ступенькам, едва избежав столкновения внизу с отцом Мэтью, который как раз направлялся в свою берлогу. Томас выждал, пока дверь за мистером Барном закроется, затем бросился к телефону в холле и набрал номер Пьера.
Ему предшествовал какой-то иностранный код, и ответивший женский голос заговорил по-французски. Томас дважды повторил «Пьер», стараясь, за неимением лучшего, выговаривать это слово как можно громче и отчетливей. Он не понял ни единого слова из того, о чем вещал ему голос на том конце линии. Затем этот словесный поток вдруг иссяк, в трубке настала тишина. Может, там повесили трубку? Но едва Томас успел подумать об этом, как в трубке прорезался уже другой голос, низкий, мужской, и человек этот назвался Пьером.
– Вам знакома Грета Грэхем? – спросил Томас, кляня себя на чем свет стоит за то, что не подготовился к беседе.
– Кто?
– Грета Грэхем. Она говорит, что знала вас много лет назад, еще по Манчестеру, где вы вместе учились в школе.
– Грета… Ах да, верно. Я ее знал. Даже немного больше, чем просто знал. Мы какое-то время встречались. Давно это было.
– Да, давно. И все-таки мне хотелось бы спросить вас о людях, с которыми она тогда общалась.
– Так почему бы не спросить прямо ее?
– Потому что она мне не скажет, – ответил Томас, судорожно пытаясь придумать историю, которая смогла бы убедить этого незнакомца поделиться с ним информацией. – Не хочет, чтоб я подвергся риску. Опасности.
– Что-то я не понимаю, – пробормотал Пьер. – Вы, простите, кем ей приходитесь?
– Я друг Греты. Очень близкий друг. Тут возник один человек, он ей угрожает, и мне необходимо выяснить, кто он такой. Чтоб сообщить в полицию.
– Но чем я могу тут помочь? Не понимаю. Мы с Гретой не виделись больше десяти лет.
Судя по всему, Пьер ничего не знал о судебном процессе. Это было на руку Томасу.
– Я звоню вам только потому, что именно вы могли знать этого человека. Он дурно влиял на нее в прошлом, он имеет на нее что-то и может шантажировать.
– Ничего об этом не знаю. Мы просто учились в одной школе в Манчестере. Я закончил раньше и переехал на юг. Я знал, что она на какое-то время сбилась, как говорится, с пути. Но потом умер ее отец, а сама Грета поступила в Бирмингемский университет. Прислала мне тогда пару открыток. И, похоже, все у нее шло хорошо. А вот что было дальше, понятия не имею. Кстати, как там она вообще, а? Не считая этого парня, который ей угрожает.
– Она? Замечательно, просто прекрасно, – торопливо ответил Томас. – Вышла замуж за очень богатого человека.
– Хорошеньким девчонкам всегда везет, верно? – заметил Пьер. – Ладно, пора прощаться, кем бы вы там ни были. Имени вашего я не знаю. Я человек рабочий, если долго буду болтать, опоздаю на поезд.
– Меня зовут Томас. Не стану вас задерживать, всего одну минуту. Вот когда она, как вы выразились, сбилась с пути истинного, вы с ней вообще тогда не встречались?
– Редко. Я приезжал в Манчестер несколько раз. Нечасто, потому как этот город мне никогда не нравился. Слишком уж северный, слишком уж далеко. И я заметил, что Грета изменилась. Стала, можно сказать, другим человеком.
– Может, вы слышали, что она проводит время с мужчиной по имени Роузи?
– Роузи? Но это какое-то женское имя.
– Ну, тогда, значит, Роуз. У него еще такой толстый и длинный шрам, тянется от правого уха.
– Да, о парне по фамилии Роуз слышал, вот только никакого шрама у него не было. Как-то раз даже видел его с Гретой и точно помню, шрама не было.
– Ну а был он похож на человека, который может угрожать людям, представлять для них опасность? – спросил Томас, стараясь ничем не выдать свое возбуждение.
– Да, он имел репутацию человека опасного, с которым лучше не сталкиваться. И Грета полная идиотка, раз связалась с ним.
– Так его фамилия?
– Роуз. Я ведь уже сказал.
– Да, знаю, но как его имя?
– Джон. Или Джонатан. Точно не помню, но что-то в этом роде. Все, мне пора.
Томас медленно опустил трубку на рычаг и какое-то время неподвижно стоял в холле, стараясь осмыслить услышанное и справиться с волнением. Еще одна связь между Гретой и убийцей его матери, но все это бесполезно, пока не превратится в улику, доказательство. Нечто такое, во что поверит отец, что убедит жюри присяжных в Олд-Бейли, от чего не сможет отвертеться Грета. А времени у него почти не осталось, завтра никаких новых улик по делу принимать уже не будут. Так что надо успеть представить доказательства до того, а он еще даже не уверен, что они вообще существуют.
Около половины одиннадцатого Томас с Мэтью добрались до Центра регистрации гражданских состояний. Вошли в просторную ярко освещенную комнату с длинными рядами металлических стеллажей и специальными откидными досками вместо столиков, за которыми посетители могли просматривать тяжелые регистрационные книги. В тех, что с черными обложками, находились свидетельства о смерти, в зеленых – свидетельства о браках, и, наконец, в красных – о рождениях. Отовсюду доносился стук, это справочники то клали на столики, то вновь возвращали на место, на полку. Все посетители, находившиеся в этом зале, показались Томасу людьми старыми и какими-то слишком сосредоточенными. Пальцы у них были вымазаны чернилами от переписывания регистрационных данных с индексов справочников в специальные бланки заказов, которые они затем относили усталого вида молодой женщине, сидевшей у двери за столом.
Мэтью очень быстро и доходчиво объяснил Томасу, как работает эта система. На каждый год приходилось семь или восемь книг с индексами, представленными в алфавитном порядке. Они решили начать с регистраций рождений, и минут через пять в книге за 1971 год, помеченной буквами «G-Н», нашли запись о рождении Греты Роуз Грэхем. Нельзя сказать, чтоб Томаса постигло разочарование; свидетельство о рождении Греты, найденное в бюро в доме отца, вовсе не показалось ему фальшивкой. Однако сердце его забилось быстрей от волнения, когда они прошли в один из центральных рядов и стали просматривать стеллажи с зелеными «брачными» книгами. Начали они с 1987 года и методично продвигались все дальше и дальше, ориентируясь на фамилию Роуз. То был единственный приемлемый способ поиска, все свидетельства о браке начинались с фамилии мужа. Другой информации, помимо записи о бракосочетаниях, было крайне мало. За фамилией мужа следовало имя, а уже затем – промежуточные инициалы. Затем значилась фамилия жены в девичестве, а также место, где проходила церемония бракосочетания. Если посетители хотели получить более полную информацию о каждом браке, им приходилось заполнять бланк заказа и отправлять его на нижние этажи, где поисками занимались уже сотрудники центра.
Мэтью с Томасом просмотрели данные по каждому Роузу, вступавшему в брак на территории Великобритании на протяжении последних четырнадцати лет, но среди них не нашлось ни одного, что женился бы на девушке по фамилии Грэхем в Манчестере, либо в каком-то другом месте. Там были и Джоны Роузы, и Джонатаны Роузы, женившиеся на женщинах с самыми разными фамилиями, но чего-либо похожего на «Грэхем» среди последних не значилось.
Они безуспешно листали одну книгу за другой, пока вдруг Томас не выпустил по неосторожности из рук один толстый том, и он соскользнул со столика на пол. Шум это падение произвело оглушительный, затем в зале воцарилась мертвая тишина. Все работавшие поблизости посетители дружно подняли головы и неодобрительно уставились на нарушителей спокойствия. Все они были людьми пожилыми, а Томас с Мэтью – непристойно молоды, особенно в сравнении с ними. «Пожилые не роняют столь ценные книги на пол, – казалось, говорили их взгляды. – Следует и вам быть поосторожнее».
– Ладно, пошли, – сказал Мэтью, и потянул Томаса за собой, в очередной проход между стеллажами. И вот они нашли убежище в самом дальнем углу огромного зала, где были зарегистрированы смерти с 1860 по 1868 годы. Посетители успокоились, тяжелые тома снова со стуком ставились на полки и столики.
– Ничего у нас с тобой не выйдет, Мэтью, – сдавленным шепотом пробормотал Томас. – Нет смысла искать дальше. Все равно ничего не найдем. Выстрел вхолостую, неверная идея с самого начала. Она вполне могла называться Гретой Роуз, даже не выходя за него замуж.
– Добро пожаловать в Ряды Смерти, – шутливо заметил Мэтью и кивком указал на окружавшие их длинные стеллажи.
– Что ты сказал? – вдруг ожил и насторожился Томас.
– В Ряды Смерти, – повторил Мэтью, а затем, вглядевшись в табличку на одном из стеллажей, добавил: – Если быть точней, в Смертный Ряд под буквой «Н».
– За которым неизбежно следует еще один, обозначенный «I». Если сложить, получатся Смертные Ряды. «Н and I».
– О чем это ты болтаешь, Томас? Если это шутка, то, надо сказать, неудачная.
– Ряды. Неужели еще не дошло, Мэтью? Ведь имя или фамилию Роуз можно писать по-разному. Надо и там тоже проверить.
И вот они вернулись в секцию «браков», где были чуть раньше, и, встреченные неодобрительными взглядами пожилых посетителей, вновь взялись за поиски. И довольно быстро нашли, что искали. У двух или трех женихов оказалась фамилия Роуз (Rows), а один из них, Джонатан Б. Роуз, зарегистрировал брак с девушкой по фамилии Грэхем в Ливерпуле в 1989 году.
– Это они! – возбужденно воскликнул Мэтью. – Точно тебе говорю. И дата совпадает. Ей тогда было восемнадцать. Ведь именно тогда, как говорил тебе Пьер, она и сбилась с пути истинного.
– Да, с датой все в порядке, а вот город… – задумчиво протянул Томас. – Ведь Грета жила в Манчестере. А не в Ливерпуле.
– И что с того? Оба эти города находятся на севере, разве нет? И люди вовсе необязательно женятся в своем родном городе. Может, они не хотели, чтоб об этом кто-то узнал.
– Возможно. Я же не говорю, что это не они. Просто хочу сказать, что этих данных недостаточно. Это никому не покажешь, нам нужны копии брачных свидетельств. Где указаны даты рождения и все такое прочее.
– Нет, необязательно. Достаточно возраста, указанного в свидетельстве, – возразил Мэтью. – Я это точно знаю. В брачном свидетельстве указывают фамилии отцов и род их занятий. И Грета уже не сможет отрицать, что это ее брачное свидетельство, если в нем, как и в свидетельстве о рождении, будет указана фамилия ее отца. Тогда мы и припрем ее к стенке.
– Если это действительно она, если удастся вовремя получить это самое свидетельство и передать его кому следует. И все это до того, как закончится прием дополнительных материалов и улик по делу. А пока что у нас ничего нет, – мрачно заметил Томас. В отличие от Мэтью, он старался ничем не выдавать свое волнение. Словно твердо вознамерился держать эмоции под контролем. Ему совсем не хотелось повторять опыт вчерашнего дня, допускать, чтоб из-за брачного свидетельства разгорелись такие страсти.
Однако Мэтью оценивал шансы намного оптимистичнее.
– Теперь хоть, по крайней мере, у нас появилась надежда, – заметил он. – Надо заполнить бланк заказа и получить эти самые свидетельства. Есть такая форма, как срочный заказ, тогда получить его мы должны в течение двадцати четырех часов. Вот, смотри, тут сказано, в объявлении.
Томас заполнил бланки заказов и пошел их сдавать. Вместо утомленной молодой женщины за столом у дверей дежурил теперь столь же усталый и скучающий молодой человек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51