Хотелось набрать его полную грудь и вдохнуть глубоко и свободно.
Едва приметная цепочка скромных белых цветов убегала в глубь болота, и Хаксли решительно шагнул вперед, промеряя глубину длинным шестом.
Но едва группа втянулась в голубое марево, как дышать стало трудней. Солдаты ошиблись в своих ожиданиях. Пот застилал глаза. Словно сотни иголочек вонзились в легкие. Уши запечатало, будто в них вставили ватные пробки. А руки и ноги налились свинцом и стали чужими.
И вдруг страшное воспоминание вспыхнуло в мозгу Хаксли. Боже! Как он мог забыть! Голубой туман - "Фиолетовый дух". Так вот в логово какого зверя его сунули! Это конец...
- Назад! Все назад! - пронзительно вскрикнул Хаксли, сорвавшись на фальцет.
И он первым изо всех сил рванулся обратно, мощно рассекая торсом зеленую жижу. В этот момент и произошло то, от чего волосы у коммандос встали дыбом, а кровь застыла в сосудах.
По сторонам невидимой под водой тропинки вспучилась бурая грязь и вытолкнула на поверхность таких чудовищ, какие не приснятся и в самом кошмарном сне.
Исчадий ада было всего два, но и они сделали бы полный кассовый сбор любому триллеру.
Несоразмерно вытянутые головы монстров венчала лохматая грива, и в ней извивались, поигрывали раздвоенными языками изумрудные змейки, в которых Хаксли без труда признал болотных гадюк. А еще в гриве клубами копошились черви.
Кожные наросты, напоминающие рога, торчали там, где под грязными космами угадывались лбы чудовищ. А под этими наростами, на плоской чешуйчатой морде горели злобой два рубиновых воспаленных глаза. Из черных ноздрей-дыр сочилась болотная муть.
Все эти органы занимали не более трети головы, а все остальное представляло собой пасть, оскаленную пасть с двумя рядами трехгранных чудовищных зубов. Четыре уродливо изогнутых клыка торчали в разные стороны. Отвратительная нижняя губа, усеянная белесыми бородавками, свисала чуть не до земли, и по ней стекала зловонная желтая слюна.
Одно из чудовищ вывалило длиннейший черный язык и утробно зарычало. А второе взвыло протяжно и тягуче. Леденящий душу вой повис в воздухе и оборвался на тоскливой звенящей ноте.
Словно подражая этому воплю, коммандос дружно взвыли и кинулись врассыпную.
Некогда сплоченная, вооруженная группа людей превратилась в стадо смертельно напуганных животных. И эти животные лезли друг на друга, цепляясь за тех, кто впереди, и падали, захлебываясь грязью. Спасительная веревка стала для них роковой обузой.
Ужасная сцена длилась совсем недолго. Бурые лохмотья, покрывающие тела чудовищ, встопорщились, и под ними заплясали оранжевые огоньки. Что значила эта "пляска болотных огней", понял лишь Хаксли - единственный человек, который не потерял в свалке головы.
Он выхватил нож, рубанул по веревке, натянувшейся как струна, и сорвал с плеча винтовку.
Развернувшись к чудовищам, он вскинул оружие, но нажать на спусковой крючок не успел. Сильный удар выбил винтовку из его рук, а плечо словно обварило кипятком.
Капитан рухнул на колени, прижал левой рукой повисшую плетью правую и медленно повалился набок. Какое-то время он еще слышал чьито пронзительные крики и жалобные стоны, потом мощный колокол взревел в голове Хаксли. Он размеренно лупил в черепную коробку, и каждый удар отзывался нестерпимой болью.
"Чертов колокол..." - еще успел подумать напоследок капитан и потерял сознание.
Когда тело последнего коммандос скрылось под водой, чудовища повели себя довольно странно. Они ринулись к тому месту, где секунду назад виднелась голова Хаксли, и в мгновение ока выудили капитана из-под воды. Затем подхватили его под мышки и быстро поволокли в сторону.
Хаксли весил с амуницией не менее двухсот фунтов. Тем не менее одно из чудовищ волочило его легко и непринужденно, зато второе сопело, кряхтело и, наконец, выругалось на чистейшем английском.
Через пару минут они вытащили капитана на крохотный островок - едва ли не единственное сухое место в округе. Согласованности действий монстров теперь мог позавидовать любой реаниматолог.
Прежде всего они избавились от своих устрашающих голов. Отбросив эти ненужные теперь органы, чудовища обрели нормальный человеческий вид и превратились в Джеймса Мейсона и Клифтона Доули.
Доули встал на колени, склонился над бесчувственным телом, откинул с лица капитана сетку и принялся вдувать в Хаксли воздух по методу "рот в рот*. Мощные легкие Доули нагнали столько воздуха в Хаксли, что грудь у того заходила ходуном. Мейсон порылся в своих лохмотьях и отстегнул аптечку. Затем он обнажил здоровую руку Хаксли, пережал ее выше локтя железной пятерней и ловко вогнал в набухшую вену иглу.
Затем из аптечки быстро появились на свет шприцы-тюбики. Их Мейсон лихо выдавливал в иглу и расшвыривал во все стороны. Опорожнив с десяток тюбиков, Мейсон достал пластиковый пакет с желтоватой жидкостью и торчащей в сторону трубкой. Трубку он подсоединил к игле, а пакет сунул под Хаксли. Затем он приклеил иглу к коже полоской пластыря и утер потный, искусанный москитами лоб.
Доули уже занимался раной на другой руке.
Он быстро и споро запеленал эту руку широким бинтом, пропитанным вонючим антисептиком.
Хаксли тихо застонал, открыл глаза, повел ими... Бессмысленный взгляд остановился на лице Мейсона. Хаксли пошевелил губами.
Мейсон приподнял ему голову и влил в рот несколько капель рома. Капитан закашлялся, и взгляд его стал осмысленным. Мейсон выпрямился, потер затекшую поясницу и поинтересовался.
- Кто вел у тебя тактику, малыш?
- Полковник Гаркнесс.
- Кэл Гаркнесс... А теорию выживания?
- Бригадный генерал Эдвардсон.
- Хм... - с сомнением покачал головой Мейсон и пояснил самому себе: Впрочем, если человек родился кретином, то ума ему не прибавит и Господь Бог.
- Я не кретин, - пролепетал Хаксли, словно нашкодивший школяр. - Я просто забыл.
- Глянь на него, Доули, - ядовито процедил Мейсон. - Он, видите ли, забыл. И после всего этого у мальчишки хватает нахальства утверждать, что он не кретин.
Доули бросил на капитана быстрый взгляд, пожал плечами и добродушно пробасил:
- Какже не кретин... кретин, конечно...
Хаксли обиженно засопел, но благоразумно промолчал.
- И вообще, - все еще раздраженно продолжал Мейсон, - если бы не кошачья башка, которую у тебя хватило ума налепить на рукав и не моя старческая сентиментальность, лежал бы ты сейчас спокойненько в болоте и не хамил бы старшим.
- Простите, господин Мейсон, - прервал его неожиданно Хаксли. - Я действительно кретин.
- Ого! Даже имя мое вспомнил! - подивился Мейсон, но видно было, что он польщен.
- У нас был учебник по тактике партизанской войны. Там целый раздел написан вами.
- Было такое дело, - усмехнулся Мейсон. - Это мы с Сэмом Бредли и Эдвардсоном состряпали.
- Да... инструктор Бредли погиб.
- Я знаю... - нахмурился Мейсон. - Идти сможешь?
- Смогу... часа через два.
- Хорошо. Часа два мы, пожалуй, потерпим.
Хаксли приподнялся на локтях и пристально всмотрелся в даль. Мейсон, оглянувшись, проследил за его взглядом. Голубой туман над болотом уже рассеялся и там, где под водой едва угадывалась узкая полоска брода, по матово-зеленой поверхности медленно растекались бурые пятна.
Ровно одиннадцать пятен.
14
Сомора сидел в полном одиночестве в полумраке кабинета, подперев кулаком голову. Перед ним на столе лежало последнее послание Небесных Братьев с приложенной к нему географической крупномасштабной картой северных районов страны и брошюрой. На карте неизвестная рука четко очертила красной тушью границы всех кокаиновых плантаций Соморы. Каждая плантация была пронумерована, а внизу к каждой цифре шел краткий комментарий: сколько человек обрабатывают поля, сколько охраняют плантации и по какой дороге удобнее всего добраться на автомобиле. В этом каталоге не хватало лишь двух-трех мелких полей. Что и говорить - неведомый автор неплохо поработал.
В машинописной же брошюре излагались наиболее дешевые, безвредные и широкодоступные методы и средства дефолиации [Дефолиация - уничтожение листвы] кокаиновых полей. Фигурировал в брошюре и неизвестный жучок, выведенный, как оказалось, в Калифорнийском университете для "биологической борьбы" с растениями-вредителями. Но этот жучок жрал как раз исключительно коку и, лишь слопав все поле под корень, переходил на другое. Сомора даже усмехнулся, прочитав брошюру, не иначе как жучок страдал от абстиненции.
А в письме "небесные братья" писали:
"Уважаемый синьор Сомора!
Вы просрочили все сроки платежей. Но мы великодушно предоставляем Вам еще десять дней.
Если в течение этого срока деньги не будут внесены, мы будем вынуждены прибегнуть к крайнему средству, - карты и брошюра размножены в достаточном количестве и будут отправлены главе правительства, генеральному прокурору и наиболее влиятельным сенаторам. А чтобы правительство не закрыло на них глаза, карты получат лидеры оппозиционных партий и редакторы крупных газет.
Напоминаем, что теперь сумма, которую Вы должны внести вместе с компенсацией наших затрат, составляет шестьсот миллионов долларов.
Союз Небесных Братьев".
Сомора еще раз перечитал текст, усмехнулся и отложил бумаги в сторону. Кажется, его действительно взяли за горло. Впрочем, он допустил промах не следовало поручать операцию этому янки Хаксли. Хваленый специалист прокололся или предал, во всяком случае - очевидный факт:
Хаксли бесследно исчез, а вместе с ним исчезли одиннадцать великолепно подготовленных коммандос.
- Эй! Там! - гаркнул Сомора.
Дверь тотчас отворилась, и в кабинете появился новый личный секретарь Рикардо - преемник Джексона. Он, тоже белобрысый янки, только помоложе Джексона, остановился в трех шагах и почтительно склонил голову.
- Значит, так, - распорядился Сомора. - Деньги мы внесем. Шестьсот миллионов долларов до единого цента. Далее: прекратить все выплаты и субсидии благотворительным обществам, союзам, организациям и учебным заведениям. Строительство нового квартала для бедноты заморозить, бесплатные обжорки закрыть. Больше ни один попрошайка не получит ни единого цента.
Думаю, за счет этого мы покроем убытки. Далее...
Дверь за секретарем захлопнулась. Сомора достал из бара непочатую бутылку с веселым конкистадором на этикетке, ловко свернул ей золоченую головку и плеснул в стакан на три пальца жидкости. Затем вернулся за стол и, протянув стакан в направлении невидимого собеседника, загадочно провозгласил:
- За успех совместного предприятия, синьоры.
Часть 5
"КОЗА НОСТРА"? "КОЗА НОСТРА"!!!
1
- Ну и погодка у вас, - весело чертыхнулся Сергей, встряхнув мокрую шляпу и забросив ее на вешалку. - А у нас, в Майами, тепло и сухо.
- Заходи, заходи... - дружески подтолкнул его в спину Фитцжеральд. Гостем будешь.
Сергей шагнул в гостиную и удивленно всплеснул руками:
- Ого! Полный сбор! Привет, Ион! Хай, Люк!
О! Лешка! Чертовски рад тебя видеть.
Мелешко, бронзовый от загара, в ослепительно белом костюме со щегольски увязанным цветистым платком на шее, радостно осклабился:
- Я тоже рад, шеф.
- Ну садись, садись, - нетерпеливо подсунул Сергею кресло Фитцжеральд. - Рассказывай.
- Ну что я вам скажу, коллеги... - Сергей медленно, словно испытывая нервы партнеров, достал сигареты, прикурил, прищурился. - Официального ультиматума, конечно, не будет, но...
Можно считать, что война нам уже объявлена.
Он умолк, оценивая реакцию товарищей по оружию. Мелешко воспринял новость с полнейшим равнодушием. Из всех присутствующих он единственный давно существовал в условиях войны, а как говаривал его новый учитель, сержант Доули: "Лишняя драка никогда не помешает".
Люк Тенесси также хранил спартанское спокойствие. Но потому, что всегда, не исключая и данного исторического момента, витал в своих далеких электронно-технических облаках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
Едва приметная цепочка скромных белых цветов убегала в глубь болота, и Хаксли решительно шагнул вперед, промеряя глубину длинным шестом.
Но едва группа втянулась в голубое марево, как дышать стало трудней. Солдаты ошиблись в своих ожиданиях. Пот застилал глаза. Словно сотни иголочек вонзились в легкие. Уши запечатало, будто в них вставили ватные пробки. А руки и ноги налились свинцом и стали чужими.
И вдруг страшное воспоминание вспыхнуло в мозгу Хаксли. Боже! Как он мог забыть! Голубой туман - "Фиолетовый дух". Так вот в логово какого зверя его сунули! Это конец...
- Назад! Все назад! - пронзительно вскрикнул Хаксли, сорвавшись на фальцет.
И он первым изо всех сил рванулся обратно, мощно рассекая торсом зеленую жижу. В этот момент и произошло то, от чего волосы у коммандос встали дыбом, а кровь застыла в сосудах.
По сторонам невидимой под водой тропинки вспучилась бурая грязь и вытолкнула на поверхность таких чудовищ, какие не приснятся и в самом кошмарном сне.
Исчадий ада было всего два, но и они сделали бы полный кассовый сбор любому триллеру.
Несоразмерно вытянутые головы монстров венчала лохматая грива, и в ней извивались, поигрывали раздвоенными языками изумрудные змейки, в которых Хаксли без труда признал болотных гадюк. А еще в гриве клубами копошились черви.
Кожные наросты, напоминающие рога, торчали там, где под грязными космами угадывались лбы чудовищ. А под этими наростами, на плоской чешуйчатой морде горели злобой два рубиновых воспаленных глаза. Из черных ноздрей-дыр сочилась болотная муть.
Все эти органы занимали не более трети головы, а все остальное представляло собой пасть, оскаленную пасть с двумя рядами трехгранных чудовищных зубов. Четыре уродливо изогнутых клыка торчали в разные стороны. Отвратительная нижняя губа, усеянная белесыми бородавками, свисала чуть не до земли, и по ней стекала зловонная желтая слюна.
Одно из чудовищ вывалило длиннейший черный язык и утробно зарычало. А второе взвыло протяжно и тягуче. Леденящий душу вой повис в воздухе и оборвался на тоскливой звенящей ноте.
Словно подражая этому воплю, коммандос дружно взвыли и кинулись врассыпную.
Некогда сплоченная, вооруженная группа людей превратилась в стадо смертельно напуганных животных. И эти животные лезли друг на друга, цепляясь за тех, кто впереди, и падали, захлебываясь грязью. Спасительная веревка стала для них роковой обузой.
Ужасная сцена длилась совсем недолго. Бурые лохмотья, покрывающие тела чудовищ, встопорщились, и под ними заплясали оранжевые огоньки. Что значила эта "пляска болотных огней", понял лишь Хаксли - единственный человек, который не потерял в свалке головы.
Он выхватил нож, рубанул по веревке, натянувшейся как струна, и сорвал с плеча винтовку.
Развернувшись к чудовищам, он вскинул оружие, но нажать на спусковой крючок не успел. Сильный удар выбил винтовку из его рук, а плечо словно обварило кипятком.
Капитан рухнул на колени, прижал левой рукой повисшую плетью правую и медленно повалился набок. Какое-то время он еще слышал чьито пронзительные крики и жалобные стоны, потом мощный колокол взревел в голове Хаксли. Он размеренно лупил в черепную коробку, и каждый удар отзывался нестерпимой болью.
"Чертов колокол..." - еще успел подумать напоследок капитан и потерял сознание.
Когда тело последнего коммандос скрылось под водой, чудовища повели себя довольно странно. Они ринулись к тому месту, где секунду назад виднелась голова Хаксли, и в мгновение ока выудили капитана из-под воды. Затем подхватили его под мышки и быстро поволокли в сторону.
Хаксли весил с амуницией не менее двухсот фунтов. Тем не менее одно из чудовищ волочило его легко и непринужденно, зато второе сопело, кряхтело и, наконец, выругалось на чистейшем английском.
Через пару минут они вытащили капитана на крохотный островок - едва ли не единственное сухое место в округе. Согласованности действий монстров теперь мог позавидовать любой реаниматолог.
Прежде всего они избавились от своих устрашающих голов. Отбросив эти ненужные теперь органы, чудовища обрели нормальный человеческий вид и превратились в Джеймса Мейсона и Клифтона Доули.
Доули встал на колени, склонился над бесчувственным телом, откинул с лица капитана сетку и принялся вдувать в Хаксли воздух по методу "рот в рот*. Мощные легкие Доули нагнали столько воздуха в Хаксли, что грудь у того заходила ходуном. Мейсон порылся в своих лохмотьях и отстегнул аптечку. Затем он обнажил здоровую руку Хаксли, пережал ее выше локтя железной пятерней и ловко вогнал в набухшую вену иглу.
Затем из аптечки быстро появились на свет шприцы-тюбики. Их Мейсон лихо выдавливал в иглу и расшвыривал во все стороны. Опорожнив с десяток тюбиков, Мейсон достал пластиковый пакет с желтоватой жидкостью и торчащей в сторону трубкой. Трубку он подсоединил к игле, а пакет сунул под Хаксли. Затем он приклеил иглу к коже полоской пластыря и утер потный, искусанный москитами лоб.
Доули уже занимался раной на другой руке.
Он быстро и споро запеленал эту руку широким бинтом, пропитанным вонючим антисептиком.
Хаксли тихо застонал, открыл глаза, повел ими... Бессмысленный взгляд остановился на лице Мейсона. Хаксли пошевелил губами.
Мейсон приподнял ему голову и влил в рот несколько капель рома. Капитан закашлялся, и взгляд его стал осмысленным. Мейсон выпрямился, потер затекшую поясницу и поинтересовался.
- Кто вел у тебя тактику, малыш?
- Полковник Гаркнесс.
- Кэл Гаркнесс... А теорию выживания?
- Бригадный генерал Эдвардсон.
- Хм... - с сомнением покачал головой Мейсон и пояснил самому себе: Впрочем, если человек родился кретином, то ума ему не прибавит и Господь Бог.
- Я не кретин, - пролепетал Хаксли, словно нашкодивший школяр. - Я просто забыл.
- Глянь на него, Доули, - ядовито процедил Мейсон. - Он, видите ли, забыл. И после всего этого у мальчишки хватает нахальства утверждать, что он не кретин.
Доули бросил на капитана быстрый взгляд, пожал плечами и добродушно пробасил:
- Какже не кретин... кретин, конечно...
Хаксли обиженно засопел, но благоразумно промолчал.
- И вообще, - все еще раздраженно продолжал Мейсон, - если бы не кошачья башка, которую у тебя хватило ума налепить на рукав и не моя старческая сентиментальность, лежал бы ты сейчас спокойненько в болоте и не хамил бы старшим.
- Простите, господин Мейсон, - прервал его неожиданно Хаксли. - Я действительно кретин.
- Ого! Даже имя мое вспомнил! - подивился Мейсон, но видно было, что он польщен.
- У нас был учебник по тактике партизанской войны. Там целый раздел написан вами.
- Было такое дело, - усмехнулся Мейсон. - Это мы с Сэмом Бредли и Эдвардсоном состряпали.
- Да... инструктор Бредли погиб.
- Я знаю... - нахмурился Мейсон. - Идти сможешь?
- Смогу... часа через два.
- Хорошо. Часа два мы, пожалуй, потерпим.
Хаксли приподнялся на локтях и пристально всмотрелся в даль. Мейсон, оглянувшись, проследил за его взглядом. Голубой туман над болотом уже рассеялся и там, где под водой едва угадывалась узкая полоска брода, по матово-зеленой поверхности медленно растекались бурые пятна.
Ровно одиннадцать пятен.
14
Сомора сидел в полном одиночестве в полумраке кабинета, подперев кулаком голову. Перед ним на столе лежало последнее послание Небесных Братьев с приложенной к нему географической крупномасштабной картой северных районов страны и брошюрой. На карте неизвестная рука четко очертила красной тушью границы всех кокаиновых плантаций Соморы. Каждая плантация была пронумерована, а внизу к каждой цифре шел краткий комментарий: сколько человек обрабатывают поля, сколько охраняют плантации и по какой дороге удобнее всего добраться на автомобиле. В этом каталоге не хватало лишь двух-трех мелких полей. Что и говорить - неведомый автор неплохо поработал.
В машинописной же брошюре излагались наиболее дешевые, безвредные и широкодоступные методы и средства дефолиации [Дефолиация - уничтожение листвы] кокаиновых полей. Фигурировал в брошюре и неизвестный жучок, выведенный, как оказалось, в Калифорнийском университете для "биологической борьбы" с растениями-вредителями. Но этот жучок жрал как раз исключительно коку и, лишь слопав все поле под корень, переходил на другое. Сомора даже усмехнулся, прочитав брошюру, не иначе как жучок страдал от абстиненции.
А в письме "небесные братья" писали:
"Уважаемый синьор Сомора!
Вы просрочили все сроки платежей. Но мы великодушно предоставляем Вам еще десять дней.
Если в течение этого срока деньги не будут внесены, мы будем вынуждены прибегнуть к крайнему средству, - карты и брошюра размножены в достаточном количестве и будут отправлены главе правительства, генеральному прокурору и наиболее влиятельным сенаторам. А чтобы правительство не закрыло на них глаза, карты получат лидеры оппозиционных партий и редакторы крупных газет.
Напоминаем, что теперь сумма, которую Вы должны внести вместе с компенсацией наших затрат, составляет шестьсот миллионов долларов.
Союз Небесных Братьев".
Сомора еще раз перечитал текст, усмехнулся и отложил бумаги в сторону. Кажется, его действительно взяли за горло. Впрочем, он допустил промах не следовало поручать операцию этому янки Хаксли. Хваленый специалист прокололся или предал, во всяком случае - очевидный факт:
Хаксли бесследно исчез, а вместе с ним исчезли одиннадцать великолепно подготовленных коммандос.
- Эй! Там! - гаркнул Сомора.
Дверь тотчас отворилась, и в кабинете появился новый личный секретарь Рикардо - преемник Джексона. Он, тоже белобрысый янки, только помоложе Джексона, остановился в трех шагах и почтительно склонил голову.
- Значит, так, - распорядился Сомора. - Деньги мы внесем. Шестьсот миллионов долларов до единого цента. Далее: прекратить все выплаты и субсидии благотворительным обществам, союзам, организациям и учебным заведениям. Строительство нового квартала для бедноты заморозить, бесплатные обжорки закрыть. Больше ни один попрошайка не получит ни единого цента.
Думаю, за счет этого мы покроем убытки. Далее...
Дверь за секретарем захлопнулась. Сомора достал из бара непочатую бутылку с веселым конкистадором на этикетке, ловко свернул ей золоченую головку и плеснул в стакан на три пальца жидкости. Затем вернулся за стол и, протянув стакан в направлении невидимого собеседника, загадочно провозгласил:
- За успех совместного предприятия, синьоры.
Часть 5
"КОЗА НОСТРА"? "КОЗА НОСТРА"!!!
1
- Ну и погодка у вас, - весело чертыхнулся Сергей, встряхнув мокрую шляпу и забросив ее на вешалку. - А у нас, в Майами, тепло и сухо.
- Заходи, заходи... - дружески подтолкнул его в спину Фитцжеральд. Гостем будешь.
Сергей шагнул в гостиную и удивленно всплеснул руками:
- Ого! Полный сбор! Привет, Ион! Хай, Люк!
О! Лешка! Чертовски рад тебя видеть.
Мелешко, бронзовый от загара, в ослепительно белом костюме со щегольски увязанным цветистым платком на шее, радостно осклабился:
- Я тоже рад, шеф.
- Ну садись, садись, - нетерпеливо подсунул Сергею кресло Фитцжеральд. - Рассказывай.
- Ну что я вам скажу, коллеги... - Сергей медленно, словно испытывая нервы партнеров, достал сигареты, прикурил, прищурился. - Официального ультиматума, конечно, не будет, но...
Можно считать, что война нам уже объявлена.
Он умолк, оценивая реакцию товарищей по оружию. Мелешко воспринял новость с полнейшим равнодушием. Из всех присутствующих он единственный давно существовал в условиях войны, а как говаривал его новый учитель, сержант Доули: "Лишняя драка никогда не помешает".
Люк Тенесси также хранил спартанское спокойствие. Но потому, что всегда, не исключая и данного исторического момента, витал в своих далеких электронно-технических облаках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55