- Знаю. Возле заброшенного бунгало.
- Точно так, синьор. Хосе вел свой джип.
Ну... они его и пристукнули из кустов. Да как ловко! Хлоп - и башка у Хосе разлетелась, как яйцо.
Но мы засекли тот кустик. Ну... как полагается...
рассыпались и потихоньку стали обходить кустик со всех сторон. Заодно вызвали ребят с "Черного камня".
- И пока вы дожидались и обходили кустик со всех сторон, - насмешливо продолжал Сомора, - они благополучно дали деру.
- Вовсе нет, синьор. Они и не думали удирать.
- Вот как? Сколько же их было: рота или две?
- Человека три, не больше. Хотя мы их не считали.
- Три человека? - вскричал Сомора. - А сколько же было вас, остолопов?
- Шестнадцать...
-Ну и?
- Синьор! Честное слово! Это не люди, а дьяволы. Они перестреляли нас всех, как фазанов.
Одному мне повезло. Я хотел перебежать от дерева к дереву и попал ногой в яму, упал. А он как раз выстрелил. Если бы я не упал, он попал бы мне в сердце. Прямо в сердце, синьор, а так только в руку. Я еще вывихнул ногу и не смог сразу подняться. Я только слышал, как шла перестрелка. Минут десять, не больше. Наши палили куда попало, а они били точно. Потом все стихло. Я не мог встать, пока не приехал Сампрас с "Черного камня" и с ним два десятка кокерос. Но им осталось только собрать мертвецов - ровно пятнадцать мертвецов с Хосе вместе. И ни одного раненого, кроме меня.
Ни одного! Синьор! У всех или башка вдребезги, или дырка прямо в сердце.
Руки бедняги задергались, он вдруг рухнул на колени и заплакал:
- Синьор! Пощадите! Я не виноват! Лучше бы я остался на той проклятой поляне!
- Да! Так было бы лучше, - сурово подтвердил Сомора.
Провинившийся вояка зарыдал еще громче.
Он вытирал слезы забинтованной рукой, и проступавшая сквозь бинты кровь оставляла на его щеках красные расплывчатые полосы.
И странное дело: Сомора, который никогда и ни к кому не испытывал жалости, вдруг почувствовал нечто вроде легкого укола слева в груди.
Словно что-то прикоснулось на миг к сердцу. Он поймал себя на этом ощущении и, горько усмехнувшись, подумал: "Старею... Если вид этого тупого болвана уже вызывает к себе сочувствие, то...
пора свертывать дело..."
По непреложным законам парня должно было примерно наказать. Хотя... по сути, он и вправду виноват лишь в том, что не вошел в число "мертвяков". Сомора поразмыслил секундочку и решил махнуть рукой: "А! Черт с ним! Пусть катится подальше". И, честное слово, на душе малость полегчало.
- Ладно, - буркнул он и отвернулся. - На этот раз прощаю. Пойдешь на плантацию Циклопа. Будешь работать там, но смотри... - Он погрозил парню пальцем. - А теперь проваливай.
Тот, пролепетав слова благодарности и еще не веря своему счастью, испарился в мгновение ока.
- Ну что, Джексон! - ласково улыбнулся Сомора секретарю. - Кажется, теперь твоя очередь?
Ночное освещение в кабинете было мягким и ненавязчивым, а Джексон стоял шагах в десяти от стола. Сомора разглядел, как побледнело лицо Джексона, а на лбу секретаря заблестели капельки пота.
"Ага, дружище, - удовлетворенно отметил Сомора. - Посмотрим, куда теперь денутся твои джентльменские манеры. А, впрочем, держится пока молодцом".
- Да, синьор, - сквозь стиснутые зубы процедил Джексон. - Следующий на очереди я.
"Эге! Да ты готов меня сейчас разорвать на куски. Погоди, голубчик, так просто от меня сегодня не отделаешься", - решил Сомора, словно намереваясь взять реванш за слабость, проявленную к другому подчиненному минуту назад.
- А как ты считаешь, - вслух поинтересовался он. - Может, стоит внести деньги на этот счет...
э-э... какой там номер?
- 534985 "В", - без запинки отрапортовал Джексон.
- Вот-вот... Так, может, перечислить?
- Я думаю, не следует торопиться, - тихо ответил секретарь.
- А., ты себя оцениваешь дороже?
- Нет, но...
- Что "но"?
Джексон поднял голову и, глядя прямо в лицо шефу невидящим взглядом, подчеркнуто раздельно и внушительно произнес:
- Я считаю, синьор Сомора, что из меня получится замечательная приманка, которую вы должны использовать.
- Браво, Джексон! - захлопал в ладоши Сомора и расхохотался. - Ты становишься профессионалом нашего дела. Ладно, - он резко оборвал смех и застыл в своей привычной позе - прямая спина, руки на столе, лицо сфинкса. - Поговорим серьезно. Ты знаешь мою виллу "Сайта Эсмеральда"?
- Знаю о ее существовании.
- Это маленькая крепость и, заметь, с замечательным подвалом. Впрочем, я думаю, подвал тебе без надобности - с вертолетом так близко к городу они не сунутся. Хотя... как знать... Я дам тебе десятка два своих личных, слышишь? Личных телохранителей. Плюс твоя гвардия - знаю, обзавелся уже и собственной. Сиди на вилле и не высовывай носа. Кроме того, я установлю патрулирование дороги и окрестностей "Сайта Эсмеральды". Генерал Фортес обеспечит. И посмотрим, как эти лихие ребята тебя достанут. А деваться им некуда - слово надо держать. Но! Джексон! Если они и тебя ухлопают... Я огорчусь. Может... и платить придется. Выезжай завтра же утром на бронетранспортере, - хмыкнул Сомора. - Так и быть - одолжу свой на денек. Все. Иди.
11
Мейсон блаженствовал, валяясь в густой траве в трех милях от виллы "Сайта Эсмеральда". Он лежал на спине, жевал тонкий стебелек и любовался безоблачной голубизной колумбийского неба.
Доули расположился в двух шагах от командира и занимался сосредоточенным изучением позиций противника в большой артиллерийский бинокль.
"Сайта Эсмеральда" - приземистое двухэтажное здание, обнесенное высоким каменным забором, несколько портила угрюмым видом чудесный окружающий ландшафт. Вопросы гармонии мало занимали практичного сержанта, но тем не менее он стремился к торжеству оной через полное уничтожение кощунственно неприглядного объекта.
- Сэр! - с кровожадным прищуром обратился он наконец к Мейсону. - А может, по-простому? А? Ночью. Шарахнем из гранатомета по воротам и по крыше. Я с гранатами пойду в лоб, отвлеку внимание, а вы зайдете с тыла. А капрал прикроет Нас пулеметом. Вы же знаете: когда Джони брал эту машину в руки, можно было садиться на бруствер и спокойно курить сигару. Под таким прикрытием мы будем, как у Христа за пазухой. А он согласится... я уговорю.
- Клиф, - полюбопытствовал Мейсон, любуясь одиноким облачком. - Ты вчера не ел грибов?
- Нет, - недоуменно вытаращился сержант. - А что?
- Видишь ли... некоторые разновидности поганок, - задумчиво протянул Мейсон, - даже в умеренном количестве вызывают галлюцинаторный бред с манией величия. Вот я и подумал: уж не слопал ли ты вчера парочку за обедом? А?
- Право, сэр, - обиженно засопел носом Доули. - Я хотел как лучше, а вы...
Мейсон выплюнул травинку, покосился на сержанта и, как бы между прочим, осведомился:
- Клиф! Ты помнишь капитана Боудли?
- Чего ж... помню, конечно... А что?
- Да так... ничего, - Мейсон щелчком сбил с рукава заблудившуюся букашку и перевернулся на живот.
Доули уставился ему в спину, напряженно соображая. Его мозги проделывали такую колоссальную работу, что Мейсону почудилось, будто из головы сержанта донеслось шуршание. Наконец какую-то обалдевшую от перенапряжения клетку перемкнуло, и мыслительный аппарат Доули заработал в нужном направлении. На лице Доули появилось выражение недоумения с переходом в легкий испуг. Затем на нем засветилась первая робкая радость, и все сменил бурный восторг.
Сержант подпрыгнул на месте и зашелся тихим смехом идиота.
- Сэр, - с трудом выдавил он. - От них же и мокрых штанов не останется. А?
- Все может быть, - философски заметил Мейсон.
- А где мы достанем бронетранспортер? - деловито уточнил Доули, оборвав смех.
- Зачем? Грузовика хватит - синьор Алексей достанет.
- А взрывчатки? Купим у этих...
- Нет. Туда больше соваться не стоит. Я знаю, где достать. А твой дружок-капрал пусть раздобудет два мундира местных коммандос. Офицерский и сержантский.
- Это ему раз плюнуть.
- Тогда все.
12
Ближе к полудню сержант Туриньо окончательно разомлел и, привалившись к толстому стволу бертолеции, собрался было "придавить на клапан" в тенечке.
Тяжелые веки его то и дело смыкались. Периоды бодрствования все укорачивались. Сержант давно бы устремился в царство грез, если бы не раздражающий фактор - напарник Фрокас. Этот юный недотепа с четырехмесячным стажем службы возомнил себя бравым воякой. Он стойко торчал возле шлагбаума под неласковыми лучами солнца и корчил из себя невесть что. Посмотреть на парня со стороны, так вроде бы охраняет президентский дворец.
Конечно, сержант Туриньо мог устроить задаваке какую-нибудь пакость. Но в такую жару! Ему было лень даже подумать о такой возможности.
Что до него самого, так ему, старому сержанту, было глубоко наплевать и на паршивенький домишко, который они "бдительно" охраняли, и на тех, кто в этом домишке прячется от неизвестно кого.
Нет! Подумать только! Их пропойца-генерал лижет зад какому-то проходимцу, а он, сержант Туриньо, должен торчать здесь на солнцепеке, у проклятого шлагбаума, вместо того чтобы скоротать денек за кружечкой холодного пива.
А какую возню они подняли вокруг этого "секретного" объекта? Тут тебе и патрулирование окрестностей, и двойной охранительный кордон:
натыкали вокруг зенитных пулеметов, прожекторов... Ха... Можно подумать, что началась настоящая война. А эти толстомордые ублюдки, что охраняют "объект"? От одного их вида Туриньо тошнило. Тьфу!
Сержант зевнул и снова впал в сладостную дремоту. Из этого блаженного состояния его вывел гул автомобильного мотора. Грузовик натужно ревел где-то за поворотом, приближаясь к злополучному шлагбауму.
Нет! Это уже слишком! Раздраженный сержант с неожиданной прытью вскочил и решительно зашагал на пост. Пусть за баранкой этого грузовика сидит сам сатана, уж сержант покажет ему - каков он в гневе.
Грузовиком правил отнюдь не сатана, но все же при виде широких плеч водителя, а тем более капитанских шевронов пассажира, опытный сержант умерил свой гнев.
А когда волосатый кулак шофера небрежно высунулся через открытое окно, Туриньо и вовсе сменил гнев на милость. Этого кулака с избытком хватило на десять таких морд, как у Туриньо, - и заметно было, что его обладатель никогда не мучается этической проблемой: бить или не бить.
И все же появление грузовика несколько насторожило Туриньо. Он прослужил в бригаде Фортеса без малого пятнадцать лет и хорошо знал личный состав бригады. Сержанта-шофера он никогда раньше не видел, а вот капитан... Смутное воспоминание шевельнулось где-то в голове. Но это воспоминание пряталось так глубоко и далеко, что извлечь его наружу в столь короткий срок было непосильной задачей. Но он сталкивался где-то с этим капитаном, точно...
Сержант Туриньо лихо отдал честь, представился по форме и получил в ответ благосклонный кивок головы капитана. Тогда он вежливо поинтересовался характером груза.
Капитан высунул голову и открыл рот. В том, что капитан собирается разразиться руганью, многоопытный Туриньо, изучивший в тонкостях все офицерские гримасы, нисколько не сомневался.
Однако капитан не успел излить душу, пока, во всяком случае, - его шофер неожиданно взмолился:
- Синьор капитан. Разрешите отлучиться на минутку. Терпения больше нет.
Капитан обернулся с намерением отчитать подчиненного, но тот скорчил такую жалобную мину, что капитан ограничился кратким, но сочным выражением. Расценив его как разрешение, шофер заглушил двигатель, вывалился из кабины и проворно засеменил на кривых ногах в кусты.
Офицер обреченно вздохнул, приоткрыл дверь кабины, подпер ее ногой и вынул из кармана пачку сигарет "Кэмел". Выбив ловким ударом сигарету прямо в рот, он покосился на Туриньо, поколебался секунду и великодушно протянул сержанту пачку.
Сержант оценил это радушие должным образом - он выхватил из нагрудного кармана зажигалку, оставил винтовку и вскочил на подножку грузовика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55