- Вы, не посмеете застрелить его, господин гауптман! -
упрямо твердил обер-лейтенант. - Нельзя этого делать! Herr
Kommandant дал четкие указания, гауптман Шкода. Командира
группы приказано доставить к нему живым.
- Он убит при попытке к бегству, - хриплым голосом
произнес Шкода.
- Ничего не получится, - помотал головой обер-лейтенант.
- Не можем же мы расстрелять всех. Остальные пленные доложат,
как было дело. - Отпустив руку гауптмана, Турциг добавил: -
Herr Kommandant велел доставить его живым. Но не сказал, в
каком виде. - Обер-лейтенант доверительно понизил голос. -
Предположим, нам никак не удавалось развязать капитану Мэллори
язык.
- Что? Как вы сказали? - мертвая голова оскалила зубы, и
Шкода вновь стал самим собой. - Вы переусердствовали,
обер-лейтенант. Не забывайтесь. Кого вы вздумали учить? Именно
так я и намеревался поступить. Хотел припугнуть Мэллори, чтоб
он стал поразговорчивее. А вы мне все дело испортили. -
Гауптман вновь улыбался, голос его звучал чуть ли не игриво. Но
новозеландца не проведешь: молодой обер-лейтенант из
Альпийского корпуса спас ему жизнь. Такой человек, как Турциг,
достоин уважения и дружбы. Если бы не эта треклятая
бессмысленная война!.. Положив пистолет на стол. Шкода вновь
приблизился к капитану.
- Может, хватит валять дурака, капитан Мэллори? - зубы
гауптмана блеснули при свете лампочки без абажура. - Не
ночевать же нам здесь.
Взглянув на Шкоду, новозеландец отвернулся. Хотя в тесном
караульном помещении было тепло, почти душно, по спине его
пробежал холодок. Капитан инстинктивно понял всю гнусность
натуры этого немца.
- Так, так, так... Что-то мы нынче неразговорчивы, друг
мой. - Вполголоса мурлыкая песенку, гауптман улыбнулся еще
шире. - Так где же взрывчатка, капитан Мэллори?
- Взрывчатка? - удивленно выгнул бровь новозеландец. -
Не понимаю, о чем вы.
- Память отшибло?
- Не понимаю, о чем вы говорите.
- Ах, вот как! - По-прежнему мурлыкая мелодию. Шкода
подошел к Миллеру. - Что скажешь ты, мой друг?
- У меня с памятью в порядке, - непринужденно ответил
янки. - Капитан все перепутал.
- Вот и молодчина, - промурлыкал Шкода. В голосе его
прозвучала нотка разочарования. - Продолжай, друг мой.
- Очень уж ненаблюдателен капитан Мэллори, - растягивая
слоги, продолжал Дасти. - В зоопарке мы с ним были вместе.
Клевещет он на благородную птицу. То был вовсе не канюк, а
стервятник.
На мгновение улыбка с лица Шкоды исчезла. Затем появилась
вновь - неживая, холодная, словно приклеенная.
- Очень остроумный народ подобрался, вы не находите,
Турциг? Просто группа конферансье из мюзик-холла. Пусть
повеселятся, пока палач не надел им пеньковый галстук на шею...
- Бросив взгляд на Кейси Брауна, гауптман спросил; - Может,
ты ответишь?
- Ответишь, если себя в очко отметишь, - прорычал Браун.
- В очко? Не знаю такого выражения, но, полагаю, ничего
для себя лестного я тут не найду. - Достав из плоского
портсигара сигарету. Шкода постучал мундштуком по ногтю. -
Гм-м-м. Не скажу, что они чересчур покладисты. Как вы находите,
обер-лейтенант?
- Этих людей не заставишь говорить, - с твердой
уверенностью произнес Турциг.
- Возможно, возможно, - невозмутимо ответил Шкода. - И
все-таки я получу необходимую мне информацию. Через пять минут
получу. - Неторопливо подойдя к столу, гауптман нажал на
кнопку, вставил в нефритовый мундштук сигарету и, скрестив ноги
в начищенных сапогах, с надменной презрительностью оглядел
пленных.
Неожиданно раскрылась боковая дверь, и, подталкиваемые
дулом винтовки, в комнату, спотыкаясь, вошли два связанных,
залитых кровью человека. Мэллори так и обмер, почти до боли
впились его ногти в ладони. Это были Лука и Панаис! У Луки
рассечена бровь, у Панаиса рана на голове. Их-таки схватили.
Оба грека были без верхней одежды. Лука лишился великолепно
расшитой куртки, пунцового кушака и обычного своего арсенала.
Маленький грек выглядел нелепо: жалкий и убитый горем, он в то
же время побагровел от гнева; усы его топорщились как никогда
грозно. Мэллори посмотрел на него равнодушно, словно не
узнавая.
- Вот вы каков, капитан Мэляори, - с укором смотрел на
новозеландца гауптман. - Что ж вы не здороваетесь со своими
старыми друзьями? Не хотите? Или растерялись? - продолжал он
ласковым тоном. - Не рассчитывали встретиться с ними так
скоро, капитан?
- На пушку хотите взять? - презрительно отозвался
Мэллори. - Я этих людей в глаза никогда не видел. - При этом
он поймал на себе взгляд Панаиса, полный такой черной злобы и
недоброжелательности, что ему стало жутко.
- Как же иначе. У людей память такая короткая, не так ли,
капитан Мэллори? - театрально вздохнул Шкода, наслаждаясь
своей ролью. Так играет кошка с мышью. - Что ж, попробуем еще
разок. - Круто повернувшись, гауптман подошел к скамье, на
которой лежал Стивенc и, прежде чем кто-либо успел понять, в
чем дело, ребром ладони ударил по изувеченной ноге юноши чуть
пониже колена... Энди дернулся всем телом, но не издал ни
звука. Находясь в полном сознании, он с улыбкой смотрел на
немца. Лишь из прокушенной губы сочилась кровь.
- Напрасно вы это сделали, гауптман Шкода, - произнес
Мэллори едва слышным голосом, прозвучавшим неестественно громко
в воцарившейся тишине. - Вы за это умрете, гауптман Шкода.
- Да неужто умру? - насмешливо отозвался офицер, снова
рубанув по сломанной ноге и снова не исторгнув ни единого стона
у англичанина. - В таком случае мне следует умереть дважды, не
так ли, Мэллори? Этот юноша очень мужествен, но ведь у его
друзей сердца не каменные. Разве не так, капитан? - Пальцы
немца скользнули по ноге раненого и сомкнулись вокруг
щиколотки. - Даю вам пять секунд, капитан Мэллори, иначе
придется менять шину... Gott im Himmel! [Господи! (Нем.)] Что с
этим толстяком?
Сделав два шага вперед, Андреа остановился, шатаясь из
стороны в сторону, меньше чем в метре от гауптмана.
- Выпустите меня! Выпустите меня отсюда, - задыхаясь,
говорил грек. Одну руку он прижимал к горлу, другой держался за
живот. - Не могу видеть такие страсти! На воздух!
- Ну нет, любезный мой Папагос! Ты останешься здесь и
досмотришь все до конца... - увидев, что Андреа закатил глаза,
Шкода воскликнул: - Капрал! Скорей! Этот олух сейчас упадет в
обморок! Убери его, а то он нас задавит!
Мэллори увидел, как оба часовых кинулись вперед, заметил
растерянность и презрение на лице Луки. Вслед за тем покосился
на Миллера и Брауна. Американец едва заметно моргнул, Кейси
чуть кивнул головой. Два солдата, подойдя к Андреа сзади,
положили его вялые руки к себе на плечи. Скосив глаза влево,
Мэллори увидел, что часовой, находящийся в метре с небольшим от
него, как зачарованный смотрит на падающее тело верзилы-грека.
Спокойно, еще спокойней... Автомат у него сбоку. Бить под дых,
пока не успел опомниться...
Словно завороженный, Мэллори смотрел на ладони Андреа,
лежащие на шее у часовых, поддерживающих его. Увидев, как
напряглись мышцы Андреа, капитан метнул свое тело назад и вбок,
изо всей силы ударил плечом часового в солнечное сплетение.
Раздалось громкое "ох!", удар о деревянную стенку. Не скоро
придет в себя солдат!
Нанося удар, Мэллори услышал глухой жуткий стук
столкнувшихся между собой голов. Придавленный навалившимися на
него Миллером и Брауном, пытался вырваться еще один солдат.
Выхватив "шмайсер" у потерявшего сознание охранника,
находившегося справа от него, Андреа уже держал Шкоду на мушке.
Несколько мгновений в караульном царила полнейшая тишина,
от которой звенело в ушах. Никто не пошевельнулся, не сказал ни
слова, не дышал: так потрясло всех происшедшее.
Тишину разорвал оглушительный стук автомата. Целясь
гауптману в сердце, Андреа трижды нажал на спусковой крючок.
Человечек подпрыгнул и с размаху ударился спиной о стену. Долю
мгновения постоял, раскинув руки, затем рухнул, похожий на
манекен, навзничь, ударившись при этом головой о скамью. Такие
же холодные и пустые, как при жизни, глаза его были широко
открыты.
Поведя стволом автомата, Андреа уже держал Турцига и
унтер-офицера на мушке. Достав из ножен на поясе Шкоды финку,
гигант-грек разрезал веревки, связывавшие руки Мэллори.
- Подержи-ка автомат, капитан. Согнув занемевшие пальцы,
Мэллори кивнул и молча взял "шмайсер". В три прыжка Андреа
оказался возле двери в прихожую. Прижавшись к стене, жестом
велел Мэллори отойти в глубь помещения.
Внезапно дверь распахнулась. Греку видно было лишь дуло
винтовки, выглядывавшее из проема.
- Oberleutnant Turzig! Was ist los? Wer schoss?
[Обер-лейтенант Турциг! В чем дело? Кто стрелял? (Нем.)] -
Голос оборвался на мучительной ноте: ударом каблука Андреа
захлопнул дверь. Не успел немец упасть, как грек подхватил его
и, оттащив в сторону, высунул голову в соседнее помещение.
После беглого осмотра закрыл дверь и запер на засов.
- Никого нет, капитан, - доложил грек. - Кроме
караульного, не было никого.
- Вот и превосходно! Разрежь и у остальных веревки. -
Повернувшись к Луке, Мэллори невольно улыбнулся при виде
растерянного выражения на его лице, сменившегося улыбкой до
ушей.
- А где спят солдаты, Лука?
- В казарме в центре лагеря, майор. Здесь офицерские
помещения.
- Лагеря, ты говоришь? Выходит...
- Колючая проволока, - лаконично ответил Лука. -
Высотой три метра.
- Выходов сколько?
- Один-единственный. Двое часовых.
- Превосходно! Андреа, всех в соседнее помещение. Нет,
вы, обер-лейтенант, сядете здесь, - показал на кресло капитан.
- Кто-нибудь непременно сейчас придет. Скажете, что убили
одного из пленных при попытке к бегству. Затем вызовите
часовых, охраняющих ворота.
Турциг ответил на сразу. Он рассеянно наблюдал за тем, как
Андреа потащил за шиворот двух солдат, находившихся без
сознания.
- Должен разочаровать вас, капитан Мэллори, - криво
усмехнулся Турциг. - И без того по моей вине наделано много
глупостей. Напрасно рассчитываете на меня.
- Андреа! - негромко позвал Мэллори.
- Слушаю, - выглянул из дверей грек.
- Кажется, кто-то идет сюда. Из той комнаты есть еще
выход? Андреа молча кивнул.
- Встань снаружи. Нож возьми. Если обер-лейтенант... -
Но последние слова его упали в пустоту. Беззвучно, как тень,
Андреа уже выскользнул из комнаты.
- Вы сделаете все в точности, как я скажу, - проговорил
вполголоса Мэллори, встав в проеме двери в соседнее помещение
так, чтобы в щель между дверью и косяком можно было видеть
выход. Дуло автомата смотрело на обер-лейтенанта. - Если вы
этого не сделаете, Андреа убьет человека, который сюда идет.
Потом убьет вас и внутреннюю охрану. Затем мы зарежем
караульных у ворот. Девять трупов ни за понюх табака. Мы все
равно сбежим... Он уже здесь, - прошептал Мэллори. Глаза его
сверкнули сталью. - Девять трупов, обер-лейтенант, - такова
цена вашей уязвленной гордости. - Последнюю фразу Мэллори
намеренно произнес на хорошем немецком языке. Заметив, как
поникли плечи Турцига, Мэллори понял, что победил. Турциг хотел
использовать свой последний шанс, рассчитывая на незнание
капитаном немецкого. И вот теперь надежда эта исчезла.
Дверь распахнулась, на пороге стоял, тяжело дыша, солдат.
Он был вооружен, но, несмотря на холод, в одной лишь нижней
рубашке и брюках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43